Чертова пустошь

Глава 27. Плен

Примерный вид комнаты, куда привели пленниц.

Похитители обходят кровать с двух сторон, переворачивают нас и хватают за руки. Слышу, как они возятся с наручниками Кейт. Решили нас освободить? Если бы! Мечтать не вредно. Приподнимаю голову. Вижу, как похититель, освободив левое запястье блондинки от оков, защелкнул наручники за решетку у изголовья постели. На правую руку, надевает хомут, цепляя его за другой край кровати. Отлично, теперь нас собираются приковать к кровати! Кейт мычит, захлебываясь от завываний. Лицо испачкано от слез.

Второй похититель, которого звали Хмырь, хватает меня за волосы, заставляя встать на колени. Сука, больно же! Меня трясло от злобы и бессилия, но сделать ничего не мог. Наклонившись, бандит быстро намотал волосы на руку и задрал мне голову вверх. Сижу на полу и молча смотрю на него, тот похабно улыбаясь, вытаскивает из-за моего рта кляп. Отплевываюсь, на языке отпечатался противный привкус ткани.

— Можете кричать, если хотите, — лысый громила, по имени Стив, злобно улыбнулся. — В доме люди Одноглазого Бонни, а они еще не в курсе про вас. Если хотите чтобы вас пустили по кругу, тогда — орите…

Последние слова были сказаны таким тоном, словно, похититель этого и ждал. Мол, кричите, надрывайте глотки. Хотите обслужить всех собравшихся в доме?

— Не тем ты их пугаешь! — добавил лысый Шакал, — надо прямо сказать, что в этом доме не любят криков по вечерам. Будете кричать — будете наказаны! Все ясно?

В знак понимания киваю головой, но сдаваться я не собирался. Просто, оценив расклад сил, решил взять тайм-аут. На руках у меня до сих пор наручники, драться или сопротивляться — бесполезно. Кейт в аналогичном положении, она лежит на кровати, запястья прикованы к металлической решетке кровати. Прямо как в фильме для взрослых: растрепанные волосы на подушке, испуганный взгляд, с расставленными руками. Ей только ноги раздвинуть, чтобы изобразить позу звезды. Из одежды на ней только красные трусики и такого же цвета лифчик, скрывавший пышную грудь.

— Ну, че? Будешь хорошей девочкой? — голос подает Хмырь, вертясь рядом со мной, нагло положив волосатую руку мне на грудь. Чувствую, как через полупрозрачную ткань туники, он начал сжимать мой сосок. Лысый же верзила, со стороны Кейт, нагло лапал блондинку, пытаясь снять с нее лифчик. Пленница особо не сопротивлялась, явно смирившись со своей участью.

— Успеем? Думаешь, за час управимся? — спрашивает лысый, разрезая ножом лямки бюстгальтера. Мог бы не заморачиваться, приспустил бы трусы и все. Через пару секунд Кейт уже лежала на кровати топлесс, а верзила чуть ли не пускал слюни, одновременно расстегивая джинсы и пялясь на сиськи пленницы.

— Можно не спешить, это право нашей первой ночи! — отвечает Хмырь и хватает меня за подбородок, смотря мне в глаза. Злобно пялюсь ему в ответ. Его взгляд вызвал во мне ураган злости. Заметив это, он довольно улыбнулся, резко отпустил меня и больно потянул за волосы, разворачивая спиной. В следующую секунду ощущаю, как его рука оказалась у меня в промежности. Пытаюсь изогнуться, но он только еще сильнее потянул за волосы. От боли хотелось мычать, но я молчал, чувствуя его дыхание у себя на затылке и пальцы, вольготно хозяйничающие между ног. Внутри кипела ярость, перемешанная со стыдом. По щеке скатилась слеза. Неужели я — плачу?

— Слышь, Лысый, да она уже потекла! Хорошая сучка! Хочешь меня? — дыша мне в ухо спрашивает Хмырь.

Эй, мужик, держи свои влажные мечты при себе. У меня там сухо, как в Сахаре.

Лысый детина, напротив меня, уже стаскивал с Кейт трусы. Та, лежа на спине, безразлично смотрела наверх, на темный потолок. Кричать она уже не пыталась, хотя ей вынули кляп почти в то же время, что и мне.

— Хмырь! У этой тоже все выбрито! — подает голос Стив, раздев мою блондинку.

— А ты мне не верил! Говорил же, они опытные сучки! — злобно заржав, ответил Хмырь, поднимая низ прозрачной туники мне на уровень живота. Новый толчок в спину. Опустив волосы, мучитель жестом ладони заставляет меня раздвинуть бедра. В этот момент у меня в голове пронеслась вся жизнь. Для меня это было подобно смерти.

Ну, все! Просто так сдаваться я не собирался. Внутри меня закипела гнев и обида. Нервы натянуты до предела. Пусть я находился в слабом женском теле, но даже раненный и загнанный зверь умеет огрызаться. В тот момент, когда верзила обхватил меня за талию, я дернул головой и ударил затылком ему по носу. Было больно, но удар получился удачным, противник не ожидал подвоха, а эффект внезапности сделал свое дело. Хмырь пошатнулся, грязно выругавшись, убрав от меня руки.

Потом буквально в метре от меня разорвалась граната. Удар, звон в ушах, и все как в тумане. В голове стоял шум, как после нокаутирующего удара, а в глазах летали звездочки.

В этот же момент понял, что лечу во тьму.

Тишина…

Очнулся я уже на полу. Приоткрываю глаза, но из-за волос на лице, закрывавших обзор, ничего рассмотреть не могу. Жутко болела голова. Ощущаю голой кожей деревянный пол.

Пытаюсь приподнять голову и понимаю, что Хмырь стаскивает с меня прозрачную тунику. Руки безвольно поднимаются вверх, шуршание прозрачной кожи, звук рвущегося материала. И сколько времени я провалялся без сознания? Удар я помнил, а вот, что было потом — нет. Выходит, пока я был в отключке, этот мудак меня раздел. Инстинктивно пытаюсь прикрыться ладонями, но с наручниками на руках это получается неудачно.

— Не думай больше чудить, — произнес Хмырь, наклонившись надо мной, его лицо искажено злобной усмешкой.

Неподвижно лежу на полу, стараясь не показывать страха, хотя внутри всё сжалось от ужасной неизвестности. В голове стучали мысли, подсознание искало способ выбраться из этого ада. Запястья болели от наручников, красные полоски на коже, как напоминания о том, как легко можно потерять свободу.

Откуда-то сверху, со стороны кровати, охнула Кейт, вернее издала что-то среднее между стоном и плачем. Следом послышалось характерное хлюпанье, тот самый звук, когда происходит соитие мужчины и женщины. Сама постель, предательски заскрипела. Хмырь снова хватает меня за волосы и рывком кидает на кровать, едва успеваю выставить вперед руки.

Смотреть, уткнувшись лицом в постель, не особо удобно, но через спутанные волосы, я увидел, как блондинка, раздвинув ноги на кровати и согнув их в коленях, двигалась взад-вперед. Светлые волосы разметались по всем сторонам. Слегка приоткрытые губы. При каждом толчке, ее пышные груди, с торчащими и крупными сосками, качались туда-сюда, а в ее ногах, спустив штаны, пристроился Лысый. Кейт теперь уже не охала, она начала постанывать, сладостно и протяжно, как актриса в фильме для взрослых. В голове промелькнула мысль: симулирует ли она экстаз или ей на самом деле нравится процесс?

— Ну, что, сука? — рявкнул позади меня Хмырь, — ноги раздвинь!

Походу теперь и моя очередь. Очень хотелось выругаться. Материться на весь свет. Смотрю на довольную рожу Лысого. Тот пыхтит, как паровоз, насилуя Кейт. Моя напарница не сопротивляется, явно осознав, что это бесполезно. Хмырь, за моей спиной, раздвигает мне ноги, ставя в позицию раком. Вот теперь все! Не отвертишься! Два быка, почти под два метра ростом. Сопротивляться и драться с ними бесполезно. Рядом с этими исполинами я чувствовал себя малолеткой, мой удар для них был чуть страшнее укуса комара.

Уж очень долго Хмырь возился у меня за спиной. Может, он залюбовался блондинкой? Стоило только об этом подумать, как я ощутил, что мужской орган насильника начинает тереться о промежность. Вздрогнул от неожиданности. Воспользовавшись моим замешательством, он принялся меня лапать. Хватал то за задницу, то сжимал грудь, то гладил живот. Просунул руку между ног и начал там теребить, ища пальцами вход внутрь. Мужик, у тебя проблемы с потенцией или это у тебя такой особый вид извращения?

Продолжаю неподвижно лежать лицом вниз. Я уже понимал, что вырываться бесполезно, лучше переждать неприятный момент. Сжимаю от бессилия зубы, издав невнятный звук. Мои мычанья не возымели никакого последствия, а наоборот — подбадривали Шакала. Он начал лапать меня с ещё большим энтузиазмом, засовывая пальцы во влагалище.

— Давай стони! — зашипел за спиной Хмырь. — Чего молчишь?

От его слов стало почему-то смешно. У мужика явные проблемы с потенцией! На красивую девку просто так не встает? Кейт лежа на кровати, как назло, издала протяжный сладостный стон. Пытаюсь ей подвывать, имитируя возбуждение. Получилось не очень. Издав хриплый звук, покрываюсь мелкой сыпью из гусиной кожи. Насильник явно не удовлетворенный результатом, влепил мне оплеуху по заду. Удар не сильный, но задница болела, словно её обожгли крапивой.

— Рот открой! — хватая меня за гриву рявкнул бандит, засовывая мне палец в рот. Блядь, хоть бы вымыл его! Или какой рукой ты ковырялся у меня между ног? С крайней неохотой разжимаю зубы. В голове промелькнула мысль, что если он заставит сосать свой стручок, я его откушу и мне наплевать на последствия. Лучше сдохнуть, чем унижаться.

Чувствую дыхание насильника у себя на затылке и член, упирающийся в мою промежность. Внутри себя я ощутил одновременно гнев и обиду за то, что попал в такую унизительную ситуацию. И в это время сзади в меня буквально вогнали раскаленный клин, когда Хмырь вошел в меня, острая боль пронзила всю поясницу. Рефлекторно сжимаю зубы и со всей силой кусаю палец насильника, находящейся у меня во рту.

Нечеловеческий вопль ударил по ушам.

— Аааааааа! — заорал Хмырь за моей спиной.

Стиснув зубы, ощущаю вкус крови — горячую, металлическую и соленую. Она заполнила мой рот, смешиваясь с тревогой и яростью. Я не думал о последствиях, лишь о том, чтобы избавиться от этой безжалостной хватки, от этого унижения. Кажется, мои зубы только что встретились с мясом. Кровь заполняет мой рот и начинает стекать вниз по подбородку. Это было похоже на смену роли — я больше не был жертвой, теперь я стал противником.

— Сука, блядь! — завопил Хмырь и отдернул руку, а я использовал этот момент, чтобы резко развернуться и ударить его локтем в солнечное сплетение. Действовал на уровне рефлексов, не анализируя последствия, мозг на автомате отдавал команды телу.

От первого ответного удара я ловко увернулся, а пока Хмырь пытался сообразить, врезал ему коленом в пах. Он, охнув, перестал кричать, согнулся и, захрипев, опустился на колени. В следующую секунду в голове возник взрыв, словно на меня упала плита, а в глазах полетели звездочки. Второй мужик, оказался быстрее, чем я ожидал. От боли падаю на пол. Удар в живот, а за ним еще один.

— Тварь, сука! — верещал Хмырь, избивая меня на полу.

— Что здесь происходит? — раздался громогласный возглас.

Удары прекратились. Убираю руки с лица и вижу открытую дверь, а в проходе одноглазого старика, в образе графа Дракулы. Вторым вошедшим был незнакомец, одетый не как прочие Шакалы. Серые штаны с карманами, тактический пояс и разгрузочный жилет. Набедренная кобура, из которой торчал обрез. Лицо незнакомое. Следом за ним вошли еще двое. Узнаю в них своих похитителей, тех двоих, что сопровождали нас на мотоциклах. Сборище фриков: спецназовец, аристократ эпохи Просвещения и бандиты Дикого Запада.

Одноглазый Бонни светит мне фонариком в лицо. Щурюсь в ответ. Представляю, какую картину они видят перед собой: голая Кейт, лежащая на кровати с расставленными руками и я на полу, в позе эмбриона. Хмырь стоит без штанов и трусов, сверкая своим достоинством, а лысый в одних только трусах. Зрелище то еще.

— Почему не пришли ко мне? — голос старика прозвучал как металл. Лежа на полу и смотря снизу вверх на одноглазого старика, понимаю, что в этом доме он — авторитет. Шакалы поежились, Хмырь даже втянул голосу в шею, словно боялся, что этот дед сейчас достанет из-за спины топор.

— У нас право первой ночи, — промямлил Лысый, виновато опустив глаза.

Старик сделал два шага вперед и подошёл к нам, опираясь на трость, внимательно осмотрел каждого из нас, будто пытаясь прочесть их мысли.

— Я сказал, что сначала ко мне в кабинет! Потрахаться и потом могли! Вы сходку пропустили, — рявкнул Одноглазый Бонни, опираясь на трость. — Ты, встань и подойди сюда.

Обращался он явно ко мне. Читаю его взгляд и осознаю, что мне следует подчиниться. Поднимаюсь с пола, прикрывая руками пах, делаю шаг вперед. Старик, хватает меня сморщенными пальцами за подбородок.

— Рот открой!

Послушно, открываю рот, демонстрируя ровный ряд зубов. Тот заглядывает внутрь, светит фонариком в лицо, словно оценивая как кобылу на средневековом базаре. Удовлетворив свое любопытство, Одноглазый Бонни убрал руку и уставился на синяки.

— Зачем портишь товар? — на этот раз, он обращался к Хмырю, — Послезавтра у нас встреча с Корвусом Крайном, а он за изувеченных пленниц много патронов не даст. Почему она в крови?

— Это не ее кровь. Она меня за палец укусила, до крови, — сквозь зубы произнес Хмырь.

— Нечего совать в рот все подряд, у женщин есть для этого другое отверстие, — отрезал старик, вновь уставившись на меня. — Для обычных шалав они очень хороши… Осмотрели их? Татуировки? Метки?

— У блондинки есть клеймо на спине, за волосами, на лопатке, — подал голос лысый, которого звали Стив.

— Развяжи ее, пусть покажет, — деловым тоном, сказал одноглазый старик. — Ты, смазливая, тоже повернись. Руки подними.

Шесть пар глаз уставились на меня. От такого внимания, мне стало не по себе. Похотливые, оценивающие взгляды. Насколько я знал: никаких татуировок или отметин на мне не было. С неохотой поднимаю закованные в наручники руки над головой, чувствуя на себе тяжёлый, оценивающий взгляд одноглазого старика и его сопровождающих. В груди защемило от унижения и смущения. От ненасытных глаз, скользящих по моему телу, по коже пробежала дрожь. Ноги словно налились свинцом, и я с трудом повернулся вполоборота. Стиснув зубы, стараюсь не думать о том, что вокруг меня целая толпа мужиков — злые, похотливые глаза, в которых притаились чуть ли не звериные инстинкты.

Поворачиваюсь спиной, верчусь перед ними, как рабыня на рынке невольников. Стыд сжимал меня в тисках, каждый момент казался вечностью. Ступни, будто приросли к полу, а в голове метались мысли о том, что такого унижения я еще не испытывал никогда. Медленно разворачиваюсь, низко наклонив голову, старательно игнорируя их похотливые взгляды, которые пронзали меня, как острые иглы. Внутри нарастало пугающее ощущение. Понимание того, что меня оценивают как товар, словно я была вовсе не человеком, а простым объектом, вызывало тошноту. Двое Шакалов начинают почесывать себе пах, еще один довольно присвистнул, комментируя мою фигуру.

Так и стою. Время остановилось. Сердце стучало в унисон с тишиной, нарушаемой лишь смехом одного из незнакомцев, резонирующим в воздухе, как острая игла. А запах страха становился все более явным, словно я стал зеркалом, отражающим не только свою униженность, но и тёмные желания похитителей.

Убедившись, что на мне нет ни татуировок, ни отметин, Лысый снял с лежащей в постели Кейт наручники, разрезал хомут и рывком поставил блондинку на ноги. Внимание бандитов переключилось на мою напарницу. Одноглазый старик, подойдя к бывшей рабыне, убрал её волосы со спины и посветил на отметину между лопаток.

— Ты прав, — довольным голосом произнес он, — у нее клеймо и довольно ценное! Она работала в Мокрых Кисках. Должна быть опытной сучкой. Корвус Крайн будет доволен, за беглую проститутку хорошо заплатят. Думаю, за две тысячи цилиндров ее толкнем…

Шакалы заулыбались.

— Из Вавилона говорите? Их вещи обыскали? Ничего не нашли? — Одноглазый Бонни перевел взгляд на меня, пялясь на мою грудь.

— Только их шмотки. Оружие было, но пушки мы оставили в тачке, стимуляторы и жрачку забрали. Ах да, там были еще какие-то журналы, мы ими растопили камин — и две книжки…

Вздрагиваю при упоминании последних слов. Речь явно шла о наших дневниках. Старик, заметив мое волнение, оживился. Глазастый дед! Всего один глаз, а замечает такие мелочи.

— Что за книжки?

— Они у меня с собой, вот, Лысый отдал, думал, что вы заинтересуетесь… — «спецназовец», достав из внутреннего кармана записные книжки, протянул их одноглазому старику. Тот, подсвечивая себе фонариком, принялся листать.

Вот теперь мне стало страшно. До этого еще никто не заглядывал в наши дневники. Что будет, если он найдет список заданий и древо умений со шкалой прокачки? Раньше мне даже в голову не приходило, что может произойти, если человек или НПС в этой вселенной узнает, что перед ним — игрок. Насколько я понял, другому игроку нельзя заглядывать в дневник без разрешения владельца, вместо заметок он увидит лишь чистые листы, но что вместо записей обнаружит местный житель?

— Тут ничего нет! — Одноглазый Бонни вертит наши записные книжки.

— Сжечь? — подал голос «спецназовец».

— Оставим для продажи. Чистая бумага сейчас хорошо идет! Ладно, мальчики, — делая ладони домиком, говорит одноглазый старик. — Девки ваши до утра. Только в этот раз не портите товар и черную умойте.

— Эта сука меня за палец укусила, — заявил Хмырь, набравшись смелости.

Старик ударил тростью об пол.

— Сказал, не портить товар или стимулятор вычту из твоей доли. Утром они должны быть здоровыми, остальные тоже хотят с ними поразвлечься. И я уже устал объяснять, как следует усмирять рабынь. Ради чего я собрал вот ту штуку…

Одноглазый Бонни вытянул сухую руку вперед, указывая на конструкцию у стены для извращённых игр. Кейт бледнеет, я же проглатываю комок в горле.

— К утру, они должны быть послушными, мне полезен перепихон по утрам.

Все собравшиеся в комнате заржали, кроме нас. Хромая и опираясь на трость, старик направился к выходу, оставляя нас наедине с Хмырем, Лысым и еще двумя Шакалами.