Черное сердце

Глава 8

Мама

— Солнечные батареи в Питере, оно вообще работает?

— Конечно! Под ней не капает!

На пустыре гулял холодный ветер и несло вонью из смеси гнили и каких-то химикатов от ближайшего болотца. Медицинские отходы они там что ли топят? На окраине запах был терпим, но стоило мне пройти метров тридцать, как он резко усилился. Вонь была такая, что меня даже через балаклаву пробрало. Вроде бывал здесь, а первый раз такой гадостью пахнет.

Я уже почти передумал идти через пустырь, но потом кинул взгляд на трехэтажное здание психиатрического отделения, что возвышалось сразу за ним. Тут от силы метров двести пятьдесят, проскочу. Прикрыв слезящиеся глаза прошел еще метров двадцать, запах стал настолько невыносим, что не выдержал и накинул «плащ». Не хотелось зазря расходовать энергию, но и терпеть эту тошнотворную вонь сил не было. Мрак окутал мою фигуру, раскрашивая мир в черно-серые тона, тьма заволокла сознание, наполняя его холодом и спокойствием. Вонь резко отступила, даже глаза перестали слезиться, и я тенью заскользил вперед.

Через метров тридцать стало ясно, что чем ближе к болоту, тем сильнее становится запах. Я уже подумал взять левее, чтобы обойти болото по широкой дуге, но неумное любопытство и жажда познания потянули меня вперед. Это были даже не эмоции — окутавший сознание холод заставлял мыслить рационально, скорее неотъемлемая черта моего характера. По своей сути я больше исследователь и ученый, чем боец. Происходящее имело магическую природу, а так как явная опасность отсутствовала, то я не удержался и, прикрыв рукой глаза, подошел поближе.

Небольшое, метров, может, тридцать болотце заволокло еле заметной зеленой дымкой, в магическом мировосприятии это было похоже на похлебку из миазмов гниения, боли и смерти. Середина медленно бурлила, словно кто-то варил суп на медленном огне, вырывались пузыри и варево вспучивалось, стараясь вытолкнуть из себя что-то. Я почти полминуту наблюдал за этим странным процессом, пытаясь разглядеть что же происходит за зеленой дымкой. Осознание пришло не сразу, но я все понял, когда над водой на секунду показалось полуразложившееся детское лицо в обрамлении белокурых волос, следом мелькнула подгнившая мужская кисть с массивной золотой печаткой на пальце, затем одна женская грудь… Калейдоскоп смерти захватил меня, на поверхность всплывали все новые и новые части тел, какие-то были свежие, некоторые имели давние следы разложения, а что-то и вовсе давно потеряло плоть, став просто костями.

Окутанное тьмой сознание воспринимало картину относительно спокойно, но разум бунтовал, требуя объяснений. Почему? Как? Кто? Зачем? Этот дикий хоровод полностью вытеснил из моих мыслей все остальное, так что я даже не заметил, как упустил нить плетения и «плащ тьмы» развеялся. Тут же по восприятию ударили миазмы гниения и боли, а разум затуманился.

— Вот же нахрен, — сдавленно прошипел я, исторгая содержимое желудка на землю, еле балаклаву поднять успел, а так бы себе за шиворот наблевал. Меня вывернуло еще, и еще, и только после третьего или четвертого раза, я смог на негнущихся ногах отойти от этой лужи. Вот же мерзость.

Ну его на хрен! Пойду-ка я отсюда… и пошел, а затем побежал. Когда сознание окончательно прояснилось, снова накинул на себя «плащ тьмы». Одно скажу точно, любопытство свое удовлетворил, возможно даже на пару месяцев вперед, и в довесок заработал стойкое отвращение к некромантии вот в таком ее проявлении.

Судя по тому что я увидел, это незаметная и давно опостылевшая местным жителям лужа уже не первый год хранила чьи-то черные секреты. Я даже оценил фантазию и иронию этого больного на всю голову ублюдка. Столько лет прятать трупы у всех на виду, это ли не талант? Не могу точно сказать сколько тел там утоплено, но явно не меньше десятка, и мертвецы бы продолжали дальше хранить секрет, если бы не случилось то, что случилось. Магия пробудила мертвых, а предсмертные муки запустили процесс изменения. Даже думать не хочу, что в итоге вылезет из этой зловонной клоаки, но когда это случится, хочу быть максимально далеко отсюда.

Добежав до конца пустыря я замер и спрятался в густой тени труб отопления, что шли вдоль дороги. Прямо передо мной находилось наркологическое отделение, а рядом с ним, соединенное переходом, психиатрическое, но мне надо было проникнуть на территорию в отдельностоящее трехэтажное здание где располагалось «Психиатрическое отделение для осуществления принудительного лечения». Я тут бываю один-два раза неделю, так что планировка мне хорошо знакома.

Картину ночной больницы нарушали стоящие перед крыльцом БТР (по-моему БТР-80) и полицейский УАЗ, а также шесть изрешеченных пулями мертвецов на асфальте. О как. А вот и военные нарисовались. Трое солдат и один полицейский, все при параде, в брониках и с оружием. Собравшись в кружок они мирно курили у бронетранспортера, лишь один боец сидел на башне КПВТ и смотрел по сторонам.

Мне понравилась такая забота о гражданских со стороны властей. Не ожидал. Когда подслушал разговор майора с внуком, то не поверил, а тут все в лучшем виде.

— Вася, дай музыку! — крикнул сидящему в УАЗе водителю полицейский с нашивками лейтенанта. И Вася дал. На УАЗе вспыхнули проблесковые маячки и взвыла сирена. Продолжалось это с полминуты, после чего лейтенант замахал руками, и шоу закончилось. Интересное решение, сразу видно, что методика отработана и донесена до личного состава. Конечно, пессимист тут же добавит, что если тут все так гладко, то где-то военные уже накосячили, но истина гласит «техника безопасности написана кровью дураков, которые ее нарушали». И я оптимист. Единственное, что господа наверху не учли, так это то, что кроме нежити к нам заглянули и демоны. Хотя с демонами все сложно. Я даже не знаю с какого конца начать распутывать этот клубок.

Почти наверняка резкое повышение магического фона связано с открытием портала в другой мир, об этом напрямую говорит появление на Земле двух адских гончих. Вот только ни я, ни бабушка не знаем ни одного уникума, способного на подобный фокус. Случайный прокол или с помощью артефакта еще туда-сюда, но это точно не наш случай. Специально открыть портал вообще нереально! Я даже молчу о том, что потребуется просто невероятное количество силы, но допустим кто-то совершил правильную «гекатомбу» (жертва «ста быков»). Но откуда знания? Снова допустим, что у кого-то они есть. Тогда появляется третий вопрос, а как? Знать и уметь — это два совершенно разных понятия. Создание межмирового портала это, блин, не мой «плащ тьмы», это магия совсем другого порядка, в сотни раз сложнее! Среди людей просто нет магов такого класса… Черт! После того, как я мысленно произнес эту фразу в моей голове мелькнула догадка. «Среди людей» — вот ключ к разгадке. Проснулся кто из древних? Очень-очень вероятно, что так оно и есть. Рассуждение выглядело довольно логичным и единственным, что не укладывалось в схему рассуждений, было появление адских гончих. Зачем тем же альвам или кицуне открывать портал в враждебный всему темный мир⁈ А вот хрен его знает. Разве что это «дубль-портал», как побочный эффект основного прокола. В то, что к нам могли заглянуть гости я не верю, они сами от нас сбежали, потому что с Земли ушла магия. Пока магический фон не вернется хотя бы к среднему значению ждать их не стоит. Они у нас просто не выживут. Магия нужна древним так же как нам вода и солнце и чем сильнее создание, тем более высокий фон ему нужен.

Мусолил я эту мысль еще минуты три и вконец запутался. Вариантов была дюжина, но все в итоге заводили в тупик. В теории межмировых переходов я откровенно плавал, так как информации было крайне мало. Откуда бы ей взяться, если Земля находится в полной изоляции не менее полутора тысяч лет?

Пока я, подобно титану мысли, ломал себе голову над вопросами, на «манок» пришел первый мертвяк. Площадь перед больницей, как и проходящая рядом дорога, были хорошо освещены, так что заметили его еще на подступах, но стрелять не торопились.

Больше никто не курил. Все залезли на броню, а наблюдатель, первый заметивший мертвеца, сразу полез во внутрь БТРа. Башня с КПВТ повернулась в сторону противника. Без шансов. Крупнокалиберный пулемет калибр 14.5 порвет ходячего пополам, вот только грохоту будет мама дорогая. С таким калибром даже не на слона, на тиранозавра надо охотиться! Хотя забыл, забыл, это же спаренная установка, рядом вон ствол ПК калибра 7.62 торчит. С гражданским оружием кое-как разобрался, а у военных свои примочки, но базу более-менее знаю.

В итоге упокоили ходячего одиночным из автомата, и то, когда он подошел метров на двадцать. Все это время бойцы его рассматривали и делились впечатлениями, хотя на парковке уже лежало уже шесть упокоенных тварей. Не насмотрелись еще.

В этот момент у меня был неплохой шанс проскочить освещенную улицу — мужики как раз смотрели в другую сторону, но меня смущал сидящий в машине УАЗа водитель, поэтому я не стал рисковать. Пять автоматов и спаренная установка КПВТ-ПК — это совсем не то что хочется испытать на своей шкуре. Хорошо парни устроились. Если бы сейчас на дорогу выскочила та пара гончих, крупнокалиберный пулемет размотал бы их на раз-два. Демоническим зверям нечего противопоставить БТРу, я уж не говорю про обещанные пожилым майором танки. Мощь отлитая в металле!

Как только шоу закончилось и ребята немного расслабились, я просто отошел от их позиции на сто метров и спокойно пересек улицу, даже если кто-то и заметил, то не обратил внимание. Просто тень от поднятой ветром газеты промелькнула через дорогу. Дальше проще. Больничный забор перемахнул в один миг, тьма, подобно крыльям птицы, перенесла меня над ограждением, и я мягко приземлился уже на территории больницы. Прячась в тенях всего за минуту добрался до нужного мне корпуса. А вот с проникновением внутрь вышла заминка.

Я обошел здание кругом, но увы и ах, все двери были закрыты. Почти на всех окнах решетки, контингент тут, надо понимать, не самый простой. «Психиатрическое отделение для осуществления принудительного лечения» — это почти тюрьма, только тут тебя еще лечат. Конечно, порядки не такие строгие, как в ГУФСИНовских учреждениях того же толка, но отсюда тоже так просто не уйдешь, помахав врачу ручкой.

Мамина палата находилась на третьем этаже, и в отличие от большинства местных постояльцев живет она одна, за что, естественно, наше семейство ежемесячно выплачивает заведующему отделения весьма приличную премию.

Дилемма. С моими новыми способностями забраться по решеткам на третий этаж дело двух-трех секунд, а что дальше? Допустим, с решеткой как-нибудь справлюсь, а вот дальше затык. Я сам настоял, чтобы палата находилась под круглосуточным видеонаблюдением. Хотя это тоже мелочи. Если камера выйдет из строя никто не попрется ночью разбираться что случилось. Одна беда, мама не в состоянии адекватно воспринимать действительность, самостоятельно по веревке не спустится, так еще и сопротивляться будет. Силовой вариант? Ага, щас, тем архаровцам перед больницей через КПП бежать сюда минуты три от силы, а еще в здании кто-то должен быть. Да и нет у меня цели людей калечить, они правильное дело делают. Однозначно, надо действовать хитрее. Я обежал здание с другой стороны и украдкой заглянул в окно ординаторской.

За столом, заваленном бумагами, сидел дежурный врач отделения Илья Иосифович. На вид типичный представитель советско-еврейской интеллигенции, разве что без очков. Может линзы носит или операцию сделал. Водку мы с ним не пили, мацу не преломляли, но знакомы, ясно дело, были. Я огляделся по сторонам. Придется работать с тем что есть. Снял балаклаву и, скинув «плащ тьмы», тихонько постучал в окно. С первого раза он меня не услышал, пришлось повторить, но чуть громче. Когда в окне появилось удивленное лицо врача, я широко и приветливо улыбнулся. По его забегавшим глазам сразу понял, что он меня узнал и думает, как бы позвать полицию, но человек он был культурный и не особо разбирающийся в секретных операциях. Илья Иосифович открыл окно:

— Александр Корбунович, доброй ночи. Неожиданно, — поприветствовал меня медик. Врать совсем не умеет, зато врач хороший.

С отчеством у меня и вправду беда, его мне дала мама, которая больше семи лет прожила во Франции. Я его терпеть не могу и даже хотел поменять одно время, но так и не собрался. В переводе с французского «корбу» значит «ворон». Меня никто так не называл, с моей фамилией Корнач я навсегда остался для дворовых пацанов Корн-ом.

— И вам доброй ночи, Илья Иосифович. — так же вежливо поприветствовал я медика. — Илья Иосифович, вы не поможете мне подняться?

— Прости, что? — не понял вопроса мой собеседник, но я уже ухватился за оконную раму и одним прыжком втащил себя наверх, оттесняя врача в сторону.

— Благодарю, Илья Иосифович. Закрою, пожалуй, окно, а то дует, — под обалдевшим взглядом врача я прикрыл окно и задернул шторку.

— Но… — набрал воздуха в грудь медик, но я перебил его.

— Илья Иосифович, не шумите, пожалуйста, на улице ночь, люди спят, — все так же с вежливой улыбкой произнес я, невзначай положив руку на ножны даги, щелчком большого пальца выдвинул лезвие и с щелчком вогнал его обратно.

Врач сглотнул вдруг ставшую вязкой слюну. Подло пугать такого человека, ну, а что мне делать? Не я эту игру начал. При других обстоятельствах, просто позвонил бы заведующему отделением и забрал маму.

— Илья Иосифович, мы с вами оказались в сложной ситуации, — с притворным вздохом сказал я, — но выход из ситуации найти придется. Времена нынче сложные, сами понимаете.

— Александ-р К-карбунович, там-м полиция и вое-енные, — чуть запинаясь и зачем-то переходя на шепот произнес врач.

— Я знаю, Илья Иосифович, и очень благодарен вам за своевременное предупреждение, но мы с вами поступим следующим образом… — начал я объяснять план действий.

Ничего сложного ему поручать я не собирался, в принципе врач наверняка неплохой человек, но слишком нервный и несобранный. Поэтому вся его задача сводилась к выдаче ключей и информации, ну, и отобрал у него «дежурную дозу», заготовленную специально для буйных пациентов.

— Илья Иосифович, — обратился я к связанному врачу, — вы на меня зла не держите. Так надо. И у меня большая просьба. В ближайшие дни вам возможно придется увидеть много странного, выходящего за рамки обычного, так вот, я вас прошу, не глушить себя препаратами, а отнестись к происходящему, как к самой реальной реальности. Вы меня поняли?

Связанный нервно кивнул, а я накинул «плащ тьмы», снова погружаясь в черно-серый мир, и покинул кабинет. Илью Иосифовича развяжут с утра, ничего с ним не случится, и очень надеюсь, что он вспомнит мои слова, когда столкнется с ожившими мертвецами. Он профессиональный врач-психиатр, моим словам не поверит, пусть сам взглянет.

Выскользнул за дверь, повернул налево и прямо по коридору, до невзрачной двери без таблички. Осторожно повернул ручку и заглянул внутрь. Охранник сидел там, где ему и полагается — на кресле перед пятью мониторами. Работает? Какой там! Ведет переписку в ватсапе с кем-то под ником «Маша-ЖОПА_ВО!» подглядел я из-за его плеча. А как он это делает? Ведь инет отрубили! На экране горела иконка «Wi-Fi», и все стало на свои места. Это людям инет отрубили, а вот госучреждению со спецрежимом то ли не успели, то ли забыли, то ли забили. Прав был старый майор, никакой нахрен секретности.

Первым делом, не отходя от двери, я активировал «Карающую длань Нергала». Перчатка с антрацитово-черными когтями мгновенно появилась на моей левой руке. Встал на носки и дотянулся до провода камеры, что наблюдала за самим охранником. Короткий ударом рассек провод. Вот теперь можно работать.

Достал шприц, стравил воздух и убрал обратно. Я бы и рад обойтись одним укольчиком, но, к сожалению, это работает только в дурацких фильмах. В реальности же, если ввести препарат внутримышечно, то он подействует только минут через пятнадцать-двадцать, а в вену мне никто себя колоть добровольно не даст. Пришлось браться за дагу, предварительно обмотав навершие конфискованным в кабинете Ильи Иосифовича полотенцем. Я ж не душегуб какой! Удар у меня поставленный, так что охранник ушел в нокаут после первого попадания в затылок, а вот теперь можно укольчик.

Как любил шутить мой тренер:

— Чем отличаются самбо от боевого самбо? А ни чем! Только в боевом, сначала пробивают ногой в пах противника!

Я пробежался по камерам, выискивая палату мамы. Ага, вот она! Спит. Затем нашел коридор и пост. Один полицейский ворковал на посту с молоденькой медсестрой, он часто нагибался к ушку и что-то шептал, та в ответ краснела и заливалась беззвучным смехом, а второй боец в это время бессовестно дрых на кушетке, даже не снимая бронежилета. В целом, лейтенант-Сережа не обманул деда-маойра, ребята действительно приехали и караулят. Раздолбаи!

Подойдя к серверному шкафу, который кроме всего прочего управлял камерами и хранением данных с них, я, как Аттила — вождь вандалов, отрихтовал его «Карающей дланью», уделив особое внимание цифровым накопителям информации. Я варвар! С этим покончили.

Следующим пунктом назначения стала процедурная, где с помощью ключа вскрыл сейф и без зазрения совести выгреб наркотики. Затем подготовил еще пять «дежурных доз». Четыре для дела, а одна так, про запас. Снова вернулся к лестнице и начал подъем. Тенью я крался наверх. Каждый этаж перегораживала решетчатая дверь, но ключи у меня есть. Спустя три двери наконец-то поднялся на третий и выглянул из-за угла. Ситуация не изменилась: первый воркует с медсестрой, второй по-прежнему спит. Я бы хотел обойтись без насилия, но автоматы ребят внушали мне нешуточное опасение.

Тенью я скользнул за каталку и замер. Тихо. Перебежал за тумбочку и затаился. Отметил, что силуэты сладкой парочки просвечивали красным сквозь хлипкую деревянную перегородку. Интересно, это что получается, мое зрение как рентген? А на каком расстоянии работает? Пришлось снова одергивать в себе исследователя и включать воина. Наукой буду заниматься, когда вытащу отсюда маму и довезу ее до бабушки.

Выждал момент, когда парочка отвлеклась и сорвался в длинный рывок, нырнув под кушетку со спящим полицейским и ползком вдоль стены скользнул к посту и затаился. Все, финишный рывок. Мысли собраны, тело готово к бою. Раз. Два. Три!

Хлесткий удар обмотанной полотенцем гардой отправил ловеласа в глубокий нокаут, следующий достался миловидной медсестричке (прости, красавица, не со зла), теперь вернуться назад и прямой в челюсть поднимающемуся с кушетки последнему бойцу. Все готово. Мне было немного жалко их, особенно девчонку, которая огребла чисто за компанию, но этот чертов майор с внуком просто не оставили мне выбора, так что уж простите.

— Ну, что будем вакцинироваться, господа и дама? По городу гуляет жуткая эпидемия зомби-вируса! — театрально произнес я, пряча внутренние терзания за маской весельчака. Вкатил каждому по дозе.

Отстегнул рожки у автоматов, на всякий случай проверил нет ли патрона в патроннике и закинул это добро в шкаф — пусть поищут. Стрелок из меня такой себе, да и как показал бой с гончими толку от автоматов не много. Вот КПВТ я бы с удовольствием подрезал, но это совсем другая история.

Уже не таясь, спокойным шагом пошел к маминой палате и открыл запертую дверь ключом доктора. Стоило мне войти, как спящая грациозным движением танцовщицы соскользнула с кровати и замерла. В палате было темно, но я не секунды не сомневался, что мама прекрасно меня видит. Мама такая же как я, просто оказалась слабее.

Несмотря на свое состояние, она оставалась очень красивой женщиной. Невысокого роста, около метра семидесяти, осанка, разворот плеч, длинные шелковистые черные волосы, чуть вздернутый нос, полные губы. Даже широкая больничная рубаха не могла скрыть ее женственную фигуру. В ее пятьдесят четыре, никто не давал ей больше двадцати восьми. Лишь только взгляд огромных, чуть раскосых карих глаз выдавал ее болезнь. В ее глазах поселился страх и где-то на самой глубине пляшущая в безумном танце тьма. Это нас роднило, как ничто больше, я чувствовал ее в ней, а она во мне. Только моя тьма была холодной и спокойной, а ее отдавала первобытной яростью и дикой необузданной пляской у ночного костра.

— Здравствуй, мама, — спокойно произнес я, но она промолчала.

Попятилась назад, уперлась в подоконник, сместилась в угол и там замерла. Не скажу, что мне было больно на нее смотреть, уже привык за столько лет. Да и не видел я ее другой. Сколько себя помню она была именно такая, как сейчас, разве что у глаз появилось несколько новых морщинок.

Бабушка рассказывала, что мама, еще до моего рождения, окончила балетную школу при национальной опере в Париже, и даже несколько раз выступала Гранд-Опере! На вторых ролях, конечно, и все же это очень высокая планка, которую удается достичь далеко немногим. Танец был ее страстью и он стал ее сутью. Даже сейчас, когда ей становится лучше, она танцует в одиночестве.

Бабушка терпела мамины увлечения, пока речь не зашла о браке с каким-то балетмейстером. А потом взорвалась. Уверен, что не обошлось без жертв, иначе откуда это мое странное отчество. Мама вернулась на родину, чтобы стать матерью. Не по любви само собой, я плод евгенической программы моей бабушки, так же, как она своей. Отца в глаза ни разу не видел, да мне и не интересно. Только знаю, что он родом из Венеции и принадлежит к Ложе «Мантикоры».

Когда мама заболела, а это произошло почти сразу после моего рождения, моим воспитанием вплотную занялась бабушка, и, хочу сказать, она отыгралась за маму с лихвой. Я не просто так такой умный, вначале знания в меня вбивали палкой, это только позже я сам полюбил книги. Кстати, никаких комплексов этому поводу не испытываю, у меня было очень счастливое детство. Бабушка была строгим, но любящим наставником и заменила мне маму. А кроме того, за деньги можно купить многое, в том числе и учителей, к примеру моим наставником по рукопашному бою и туризму был бывший капитан-афганец (спасибо тебе, дядя Миша, за твою науку, она очень помогала мне по жизни), а астрономию (не путать с астрологией, хотя они очень связаны) мне преподавал цельный доктор наук. Так что бабушка у меня не самодур, она лидер по натуре и по жизни, знает какой результат хочет получить и как его добиться. Конечно, я получился не идеальный: упрям, чрезмерно любопытен и падок до женского общества (бабник, чего скрывать-то), а уж как чудил в подростковом возрасте, любо- дорого, и потом уже когда мне было за двадцать, но перегулял, улеглось, и вот живу.

— Мам, нам надо идти. Пойдем? — я медленно подошел и протянул руку, но она не реагировала, продолжая смотреть как бы сквозь.

Медленно, чтобы не напугать, я попробовал взять ее за руку. Мама резко отдернула ладонь и ее глаза наполнились дикой, необузданной тьмой. Она ударила. Первостихия тараном откинул меня к самой двери. Я поднялся, сплюнул кровь и приложил платок к сломанному носу. Голова кружилась, хотелось ругаться матом, но я сдержался. Ее магия тоже пробудилась — это плохо, ведь она не способна ее контролировать.

— Мам, нам надо идти. Пошли, нас уже ждут, — нашептывал я мягким, убивающим голосом, постепенно приближаясь к ней. Тьма снова начала заполнять ее глаза, но в этот раз я был готов и сработал на опережение. Удар обмотанной полотенцем гардой отправляет маму в беспамятство, и я заботливо подхватил бесчувственное тело. Укол. — Прости мама, но нам действительно нужно уходить.