Чэч: Сезон дождей

Глава 17

Темнота. Но не вырвиглазная. Меньше пяти минут прошло, как, придерживаясь левой рукой каменной стены, я пошёл в сторону выхода из расщелины, а глаза уже немного адаптировались. И стало более-менее видно, где стена, где крупный камень на земле, а где, вообще, совсем чёрное пятно — ямка, заполненная водой. И это даже несмотря на то, что сверху небо затянуто плотными низкими тучами, а дождь, хоть и стих немного, не прекращался ни на минуту.

Я шёл, скорее брёл, на выход, оборачиваясь назад каждые несколько секунд. Нет, не ждал, что мужики, оставшиеся в лагере, крикнут: «Чэч, подожди! Неправильно всё это — вместе пришли, вместе и дальше пойдём!» Не крикнули, не переиначили решение, мной же принятое сгоряча. Оно и понятно: меня с ними ничего не объединяет, не считать же за это многомесячное пребывание в соседних камерах? Когда вопрос встал о жизни: одной или всех четверых. А долг? Можно сказать, что он выплачен сполна: я их освободил, они моё тело из замка вытащили. И сейчас, зная, что иду, можно сказать, на верную смерть, припасов не пожалели. Формально — кодекс соблюдён. С этим, к своему облегчению, даже орк согласился.

В общем, не за этим я оборачивался. К тому же лагерь уже давно скрылся за крутым поворотом и не одним. Призрака я боялся. Шёл и клял себя за то, что не спросил у Профа, через сколько примерно воплотится Шум-шу? Несколько минут или часов. Хотя подозреваю, что сам Проф не знал точно. Иначе сказал бы.

Вот и оборачиваюсь. Как выяснилось, обнаружить его могу только визуально. Дриада, исправно сообщающая о тварях и аномалиях и люто ненавидящая всякую нежить, появление призрака почему-то пропустила.

— Ушастая, как так-то? — спросил едва слышным шёпотом сразу, как лагерь скрылся за первым поворотом и уже никто, кроме соседки по голове, не мог разобрать слов.

Призрачное лицо дриады появилось сразу же. Вот только дать вразумительный ответ она не смогла. Лишь виновато потупила взгляд и пожала обнажёнными плечами.

— А сейчас сможешь? — И снова пожатие плечами, а потом, вообще, пропала.

Вот и поговорили. Потому и оборачиваюсь беспрестанно через каждые несколько секунд. Страшно. Да и навык в пустоши весьма полезный — оборачиваться проверяясь.

Кстати, об аномалиях. Я насторожённо замер на месте, как только из-за очередного поворота расщелины показался узкий выход на болото.

Над болотом было светло. Не так, как летним погожим днём, конечно. А вот как ясной летней ночью, когда в небе светит диск луны и россыпь звёзд. А, главное, ни облачка. И это в пустоши-то, в сезон дождей, когда первые просветы в тучах появятся где-то месяца через два. И что ещё удивительнее, что здесь, в расщелине… Я даже левую ладонь под капли подставил, чтобы убедиться — дождь идёт. Не ливень, — моросит, но идёт. А там на берегу болота и над ним — нет. И Луна светит так, что скалы явные тени на небольшой участок земли между каменной стеной и водой отбрасывают.

Тени! Я только что увидел свою возможность выжить. Тени! Это вход на сумеречные тропинки и пусть призрак Шум-шу или какая другая нежить попробует меня оттуда выцарапать — все когти пообломает.

Остановился лишь в метре от выхода из расщелины. Замер, вспомнив, как вляпался уже однажды, втащив с собой Агееча и Лиру в аномалию. Хорошо, что оказалась безвредной — телепортом. Который нас и спас в итоге, оставив ушастых убийц ни с чем. Но будь там не телепорт, а другая аномалия?

И что делать? А вот чтобы ответить на этот вопрос мне опыта не хватает. Но и сидеть, ждать прихода мужиков — не вариант. В лучшем случае скажут: иди, братка, своей дорогой, а мы своей. В худшем — прихлопнут по-тихому, у Шум-шу только со мной связь прочная, а этих троих поди найди в пустоши.

Подобрал камень, валяющийся под ногами, размером в два моих кулака, отшагнув назад где-то на метр, на всякий случай несильно бросил, метясь где-то в середину тропинки, прижимающуюся к скале. Булыжник ударился о плотную землю, покатился, подпрыгивая, и плюхнулся в болотную воду…

Минуту ждал. Ничего не произошло, если не считать круги на воде, всколыхнувшие какую-то мелкую болотную траву, похожую на земную ряску. Но это ещё ничего не значит, — вдруг аномалия только на органику реагирует? В голове сразу стали вспоминаться обрывки из разных книг, прочитанных когда-то на Земле. Вот только, что из них реально может соответствовать действительности Валера?

Ладно, есть способ и на органику проверить. Скрепя от жадности сердцем, шагнул вперёд, почти выйдя из расщелины, и ткнул комлем копья, чтобы сохранить остриё в случае чего, в середину тропы. Ничего. Ладно. И последняя проверка, если в голову ещё чего не придёт, конечно.

— Ушастая. — Полупрозрачное лицо дриады появилось в то же мгновение. — Что-нибудь чувствуешь?

Соседка лишь помотала головой.

— Ты, это… Будь внимательнее, пожалуйста. — Понимал, что дриада и так внимательна: моя жизнь — это пока и её жизнь, а жить, судя по всему, соседке, ой как хочется…

Помнил бы слова хоть одной молитвы, я бы их сейчас произнёс, всё равно на каком языке — очень уж хочется верить в поддержку кого-то могущественного. Невольно утерев со лба выступивший от волнения пот, перемешанный с дождевыми каплями, всё-таки решился выйти из расщелины на тропинку.

Ничего. Только чуть камушек под ногой скрипнул, вдавливаясь глубже в почву. Ничего. И сразу же в голове возникла мысль, подкреплённая логичными доводами: «А не пойти ли мне направо, оставив мужиков между собой и преследователями из замка, как отвлекающий фактор?»

Почему-то сразу появилась уверенность, что гном с Профом так бы и сделали. Эти двое свою жизнь ценили больше, чем какой-то там кодекс. И Н’гур пошёл бы за ними как за большинством. А я?

С одной стороны — мне ничего не мешает так и сделать. А с другой? Я уже сказал, что пойду налево, и никто меня при этом за язык не тянул. Поступить по-другому, — первый шаг стать двуногой крысой. Хочу ли я для себя такой судьбы?

Резко обернувшись назад, всмотрелся в плотную темноту расщелины. Мне показалось или я действительно увидел на долю секунды два отблеска глаз в темноте? Возможно, кто-то из мужиков решил посмотреть, выполню ли я обещание?

Осклабившись, я помахал левой ладонью, типа, пока, и быстро шагнул в левую сторону. Теперь, когда решение принято, мне не стоит задерживаться.

Тропинка, бежавшая вдоль скалы, вроде бы изменилась. Хотя, когда шёл в обратном направлении, последние десятки метров до расщелины почти не замечал. Но ноги, как оказалось, помнят. Так вот, местами каменистая тропинка прямо-таки напоминала асфальт… Ладно, скорее всё же брусчатку советских времён где-нибудь в маленьком городке, готовящемуся к встрече высокого начальства, — так было чисто, ни камешка под ногу не попадало. А местами образовались приличные такие завалы из камней, веток и водной травы. Иногда их удавалось перепрыгивать, иногда обойти по воде, а пару раз и перелезать. Что было откровенно страшно, всё подспудно ожидал появление какой-нибудь мелкой, но очень вредной твари. Но мне пока везло, никто не нападал, ни из кучи, ни из болота. Да и дриада не показывалась.

Сначала шёл быстрым шагом, стараясь не переходить на бег, чтобы не растрачивать силы, и опасаясь различного мусора под ногами, не забывая при этом оборачиваться примерно раз в тридцать секунд. А когда убедился, что благодаря прошедшему аномальному торнадо, мусора под ногами можно не опасаться, перешёл на своеобразный «волчий шаг»: примерно пятьдесят шагов лёгким бегом, пятьдесят быстрым шагом. Конечно, правильнее было бы по сто шагов, как нас учил Полусотник. Но я пока осторожничал, — физическая форма совсем не та. Ещё периодически минутные остановки делал, выбирая места с густой тенью.

Тени. Не знаю, почудилось мне или нет, но каждый раз, как только я вступал в них, казалось, что они встречают меня, пускай никак близкого родственника, но хорошего знакомого. Лёгкое движение воздуха охлаждало разгорячённое ходьбой лицо, высушивая выступивший пот. Силы, во время коротких, минутных передышек, восстанавливались быстрее, а вода во фляге казалась вкуснее.

Один раз я не удержался и кастанул теневую тропинку. Сам каст и переход произошли привычно легко, как и несколько месяцев назад: всего один шаг и я на тропинке, окружённой плотным серым, постоянно клубящимся туманом. А вот недолгий переход от одного конца тропинки в другой дался сложнее: воздух сгустился, я шёл словно по грудь в воде, точь-в-точь как в первый раз — и это заклинание деградировало из-за долгового неиспользования. Зато выход произошёл отлично, ровно в том месте, куда и планировал попасть, — за довольно большой кучей мусора, завалившей тропу. Минуту постоял, пристально вглядываясь в ровную поверхность воды, позволяя усиленной, из-за пребывания в тени, регенерации хоть немного восстановить ману. И побежал дальше.

Где-то через полчаса рискнул и увеличил дальность бега ещё на пятьдесят шагов, заметив, что из ног как-то ушла сковывающая мышцы тяжесть. Да и дышать стал ровнее, а не хрипел-свистел, словно старый кузнечный мех. А где-то ещё через полчаса, если точнее, через тридцать четыре минуты двадцать три секунды, — я теперь каждую фигню по часам засекал, заморгала шестерёнка.

«Пассивное умение 'Волчий шаг» перешло на второй уровень.

Усталость накапливается на 5% медленнее…'

Да! Быстро оно восстановилось! Помню, чтобы только первый уровень получить, нам пришлось три часа под руководством Полусотника пот сгонять. А сейчас на второй уровень за час вернулся…

Где-то ещё минут через пятнадцать заметил, что на тропинке начал появляться обычный мусор: камушки, ветки. Сразу взглянул на небо: кое-где звёзды закрывали небольшие, но уже плотные тучи. Похоже, действие аномалии, дарующей ясную погоду, начало ослабевать. Поэтому решил на шаг всё же пока не переходить, но скорость бега чуть сбавил.

А ещё где-то через пятнадцать минут я увидел спуск с плато, по которому мы вчера и попали на берег болота. Выходит, путь, который занял у нас днём почти три с половиной часа до появления торнадо, я пробежал за полтора часа? Недалеко же мы ушли.

Я остановился прямо напротив спуска. Несколько секунд вглядывался в темноту, сам не понимая, что хочу увидеть. Но показалось или нет, что оттуда повеяло злым любопытством? Предчувствие или игра паранойи? Как различить? Ведь от этого может зависеть моя жизнь. Пока, видимо, никак.

Вздохнув, я потопал вперёд. Отсюда для меня начиналась terra incognita. Почему, спустившись на берег болота, мы пошли направо? Нас вёл орк, утверждая, что тем путём обойти Ведьмину падь получится быстрее…

Лицо дриады, на удивление спокойное, появилось внезапно, прервав мои воспоминания.

— Где?

Полупрозрачный пальчик показал в сторону болота по диагонали от тропинки.

— Тварь? Жаба?

Соседка уверенно кивнула.

— Как далеко? — вглядываясь в поверхность воды в указанном направлении, совсем не ожидая результата, поинтересовался я.

А дриада ответила. Показала семь растопыренных пальчиков.

— Семь метров? — Кивок. — Умница.

Далековато пока. Но всё равно переложил копьё в левую руку, правой мне удобнее молнии метать. Секунду ещё постоял, раздумывая, как лучше поступить: глушить тварь молнией, как только подберусь на дистанцию удара или проскочить, не связываясь, — время-то не резиновое. А у меня, можно сказать, отсчёт только начался.

Решил не связываться. Если только сама атакует или следом увяжется, — глушану молнией и дальше ходу.

Шёл осторожно, хотя и понимал, — тварь уже почуяла вибрацию моих шагов. Но повезло, то ли из-за ночного времени, то ли ещё по какой причине, но жаба, чья морда частично торчала из воды, так и не пошевелилась. А я пошёл чуть быстрее.

За полчаса ходьбы Ушастая соседка показала мне ещё трёх тварей, притаившихся метрах в пяти от берега и никак не среагировавших на моё приближение. И я подспудно стал надеяться, что, может быть, пронесёт? Может быть, успею?

Куда? Туда, куда ведёт тропинка. Или, вернее, даже тропа. А ещё вернее, то, что осталось от когда-то бывшей здесь дороги. Тропинка действительно отличалась от той, по которой мы шли днём в противоположную сторону. И хотя замусорена она была не меньше, но точно была шире. Метра на полтора, а местами и на два. И если тропинка, ведущая на юг, прижималась к скалам, повторяя каждый их выступ или впадину, то эта была прямая, как американский хайвей. А скалы, нависающие над берегом, явно стесали когда-то, чтобы не мешались. И идти по ней, даже несмотря на то, что становилось всё темнее и темнее, бежать по той же причине я уже опасался, было намного легче.

Шум-шу! Гадство! Обернувшись, когда прошли очередные тридцать секунд, офигел от неожиданности, — призрак членорога, замахивающегося своей здоровенной секирой, был всего в пяти метрах позади.

«Почему так близко?» — вырвалось у меня невольно. Но Шум-шу отвечать не стал, а оскалившись, швырнул секиру. Я рванул в сторону, вскидывая правую руку.

— Хош! — прозвучало так, будто я проорал: «Н-на, сука!»

Жирная изломанная молния вытянулась в сторону призрака и… Исчезла, не достав до ненавистного надсмотрщика. Бл@дство!

«Пятнадцать секунд!» — прогромыхало в голове, напоминая о времени отката заклинания.

Замерший было, Шум-шу довольно осклабился, демонстрируя крупные крепкие зубы, и вытянул вперёд лапу, со сжатым вертикально кулаком. Что он задумал? Через мгновение я увидел, как в кулаке появляется улетевшая секира. Небыстро. Сначала начала материализоваться длинная рукоять…

Атакуй призрак сейчас, и я бы не сообразил, чем ему ответить, у него же иммунитет к физическому урону. Оставалось только бежать сломя голову. Но Шум-шу не торопился, с явно читаемым на морде наслаждением воплощая свою монструозную секиру. У призрака остались чувства?

Тут белёсый Шум-шу буквально засветился, — Луна нашла прореху в закрывшем её плотной пеленой туче и показала свой краешек. А ещё я увидел, как чётко обозначилась тень от скалы под моими ногами. Решение пришло моментально. Активировав заклинание, я сделал шаг. А потом ещё два, раздвигая грудью разом уплотнившийся воздух. Обернулся, продолжая отсчитывать секунды. Сейчас настанет момент истины: сможет ли призрак последовать за мной на теневую тропинку.

— Восемь тысяча… Девять тысяча… Наверное, можно уже не ждать?

Я зашагал на тот край тропинки, видимый в нескольких шагах. Как только уткнулся в туман, преграждающий путь, счёт и закончился, — тропка оказалась совсем короткой. Можно выходить? Да! Надо только учесть, что боевое заклинание хоть и стало мощнее, но дистанция поражения увеличилась не сильно. Как ориентировался на три метра, так и надо пока, — конфуза, как давеча, не случится. Готов? Да!

Охренеть! Я, как появился с вытянутой правой рукой, чтобы активировать молнию, так и замер от увиденного. Членорог лежал животом на тропинке и, что только мог, так вяло скрести ладонями, раз за разом погружая их в камень, пытаясь дотянуться до начавшей истончаться прямо на глазах секиры. А на его спине, точнее, прямо в призрачном теле, сидела жаба с сенбернара размером и, закатив глаза, то ли от блаженства, то ли так помогая глотать, раз за разом погружая морду в полупрозрачную спину Шум-шу, вырывала куски эктоплазмы, или из чего там состоит тело призрака.

Вот она нелюбовь между нежитью и нечистью в наглядном виде. Жаба меня пока не замечала. А я со скоростью искусственного интеллекта решал, что мне делать дальше? Шарахнуть жабу молнией или дать ей догрызть ненавистного надсмотрщика? Интересно, а после этого он сможет воплотиться? Если нет, то пусть тварь его сначала догрызёт, я подожду.

Ещё пять раз жаба погружала морду в Шум-шу. Наконец-то тело призрачного надсмотрщика исчезло. Тварь замерла и открыла полыхнувшие золотом глаза.