Бюро «Канун», или Ужасы Ивота

Глава 7

Как вы уже наверняка поняли, Старый Ивот покрыт тайнами, словно ведьма — лишаями. Даже сами ивотчане о многом не подозревают. Например, о том, что пятиэтажки улицы Микрорайон построены на заброшенном кладбище. Однако оставим этот жуткий факт для путеводителей по пугающим местам России и альманахов о паранормальном. Ведь события, что сейчас развернутся на пятом этаже одной из этих хрущевок, будут куда страшнее…

Итак, улица Микрорайон, глубокая душная ночь… которая, впрочем, не для всех пройдет спокойно…

У себя на кухне попивал чаек сорокалетний Геннадий Чегодаев. Чаек его был пуст и невкусен, равно как и его жизнь контролера на мебельной фабрике в Дятькове. Дело в том, что мужчина недавно развелся, невольно уступив дочь бывшей жене-стерве. Геннадий поправил очки и угрюмо посмотрел на кухонные шкафчики, мучительно соображая, чего бы такого сахарного в них могло заваляться. Неожиданно с улицы донесся нетипичный для ночи звук — визг работающей бензопилы.

— Опа, а это что еще за номер? — насупился Геннадий и с кружкой в руках вышел на балкон. — Какой олух решил всех перебудить, а?!

Он вгляделся в тени водозаборных сооружений, скользнул взором по гаражам и улице. Во влажном и душном воздухе ночи отчетливо витало что-то зловещее, неминуемое — нечто, сулящее гибель. Геннадий в сердцах сплюнул и развернулся, чтобы уйти. Внезапно с улицы донесся мужской крик ужаса, захлебнувшийся на самой высокой ноте алчным ревом бензопилы.

— Эх, мать!.. Ну точно… прикончили кого!.. — обмер Геннадий и спрятался за перегородку балкона.

Он еще раз лихорадочно оглядел улицу и заметил, что по ней в обнимку шла припозднившаяся парочка. Он и она были так увлечены беседой, что совершенно ничего не замечали. Где-то за гаражами вновь кровожадно застрекотала бензопила.

— Боже… Ведь прирежут лопухов!.. — Геннадий переборол страх и крикнул: — Эй! Э-эй! Вы двое! Валите с улицы! Прочь, бестолочи! Э-эй?.. Ау?..

Но парочка его не услышала, хотя определенно должна была. Геннадий поглядел на кружку и швырнул ее в них. Кружка, брызнув чайным веером, разбилась прямо перед ногами прогуливавшихся мужчины и женщины. Однако они спокойно продолжили движение, словно были разом глухи и слепы. Между тем харкающий вой бензопилы из-за гаражей стал громче и ближе.

— Э-эй! Ау-у! Да очнитесь же вы, ненормальные гуляки! — надрывно проорал Геннадий.

Из-за гаражей вышел неизвестный в очках и дождевике, несмотря на ночную духоту. В руках у него была ужасающая бензопила — в крови и осколках черепа. Он тяжело встал на тротуар — прямо перед парочкой. Мужчина обнял женщину, они рассмеялись — и беззаботно прошли мимо.

— Н-не может быть!.. — удивился Геннадий и помассировал живот, чтобы размять ком дурных предчувствий.

Незнакомец с бензопилой поднял голову и посмотрел прямо на следившего за ним мужчину. Оранжевый свет фонарей ядовито отразился от линз очков неизвестного.

— Да к лешему и его бабке это всё! — вздрогнул Геннадий и бросился за телефоном. — Пускай-ка тебя, душегуб, полиция дубинками уму-разуму научит!

Тут Геннадий обнаружил, что по всей квартире погас свет, а всю ее доступную жилплощадь заполонили безмолвные черные силуэты. Они стояли так плотно, что между ними было не протиснуться. Геннадий поправил очки, и его затрясло, когда он опознал в незнакомцах своих умерших родственников. Одних он помнил хорошо, других — не очень. Все они были в похоронной одежде — и все они смотрели на Геннадия. На их восковых лицах не отражалось никаких эмоций, а в их блеклых глазах — и намека на жизнь.

Да, от такого можно было свихнуться…

— Аминь! Аминь! Ам… ам… ам… — заорал в ужасе Геннадий и попятился.

Хлопнула дверка, и на смежный балкон вышел сосед. В руках у него пованивали сигареты.

— Мишка! Слава богу! Миша! — непередаваемо обрадовался Геннадий. — Живой ты мой! Родименький! Миш?.. Ты чего?..

Сосед невозмутимо закурил, запустил руку себе подмышку и понюхал пальцы. Словом, он вёл себя так, будто Геннадия не было — или он уже умер. Геннадий тут же принялся целовать нательный крестик и жадно гладить его. А потом умершие родственники мужчины вдруг заговорили с ним.

— Расскажи нам историю… — мертвенно попросили они и наперебой зашептали: — Расскажи!.. Расскажи!.. Расскажи!..

Геннадий безобразно вскрикнул, сел в уголок балкона и крепко зажал крестик в руке. Так он просидел до рассвета — в компании канючивших покойников. С первыми лучами солнца и нотками дьявольского гула мертвецы испарились, равно как и уверенность Геннадия в том, что он нормальный.

В тот же рассветный час мужчина разбудил соседа. Да, тот действительно выходи́л ночью покурить. Да, он не видел и не слышал Геннадия. Обматерив соседа за невнимательность, Геннадий выбежал на улицу и обнаружил на тротуаре осколки своей кружки, а возле гаражей — пятна крови и кусочки чьего-то черепа. Да, ночное происшествие имело место… но только для него одного…

Остаток дня перепуганный Геннадий провел за изучением криминальных сводок, безуспешно ища раскроенные накануне черепа. Списав всё в итоге на недосып и галлюцинации из-за мебельного лака на работе, Геннадий занялся своими делами. А потом наступила следующая кошмарная ночь…

Жар этой ночи был также напоен чувством надвигающейся гибели. Вновь раздались мужской вопль и пугающий рев бензопилы. Только на этот раз они послышались со стороны двора. Геннадий проснулся и с ужасом понял, что прозвучавший крик с улицы принадлежал — ему.

— Нет-нет-нет! Только бы не опять! Только бы не опять!.. — перепуганно взмолился Геннадий. Он вскочил с кровати и в страхе выглянул в окно на кухне. — Да что же это, а?! Да чтоб тебя черти взяли, ирод прокля́тый!

Внизу, во дворе пятиэтажки, стоял вчерашний незнакомец. В линзах его очков всё так же дьявольски играл оранжевый свет фонарей, а его адский инструмент всё так же был в крови и осколках черепа. Геннадий схватился за голову, чувствуя, что сходит с ума. Незнакомец подошел к подъезду, вскинул бензопилу и — под скрежет металла — выпилил себе вход. После этого он вошел внутрь и, повизгивая бензопилой, тяжело зашагал вверх по лестнице — к квартире Геннадия.

— Нужно достать иконы! Точно! И пистолет! И пуль побольше! И где же я всё это возьму?! — запаниковал Геннадий.

Тут он сообразил, что свет в квартире давно погас, а всё ее свободное пространство запрудили его умершие родственники. Геннадий в ужасе прижался к холодильнику и укрылся за занавеской. До холодных мертвецов было не больше метра.

— Расскажи нам историю… — пугающе прошептали они. — Расскажи! Расскажи! Расскажи! Расскажи, почему ты пропустил наши похороны? Почему не всех нас ты поцеловал в лоб, чтобы проводить в последний путь? Это больно. За это мы тебя так проводим — и ты поймешь, как это важно!

Их зловещие голоса были похожи на шелест свидетельств о смерти.

— Я же не виноват! Да и как можно быть в этом виноватым?! — вскрикнул Геннадий, крепко зажмурившись. — И у меня нет для вас никаких историй! Сгиньте, нечистые! Ну пожалуйста!..

Незнакомец с бензопилой подошел к квартире Геннадия и остановился перед дверью. Он ждал… Так прошла вся ночь. Когда солнечный свет наконец всех прогнал, Геннадий твердо решил вызвать полицию. К его разочарованию, дверь подъезда оказалась цела. Так он понял, что нужно обратиться к кому-то еще. Вдобавок он осознал, что на третью ночь мертвецы его заберут…

День. Солнечно. Пятый этаж. Пятая рюмка…

Булат хмуро оглядел скромную, но просторную квартиру Геннадия. В пожелтевших обоях и пенсионерском интерьере читалось уныние.

— Ген, где, говоришь, твои родственнички с того света топтались? — поинтересовался Булат.

К нему неторопливо и величаво подошел Геннадий — под ручку с бутылкой водки.

— А всюду, — пьяно ответил он, беря вилку со шпротой. — И на кухне, и в зале, и в спальне. В толчке тоже могло парочку поместиться! Надеюсь, хоть не насрали мне там! Ха!

Входная дверь скрипнула, и вошел озадаченный Лунослав.

— Так, кровь там действительно есть — и у гаражей, и перед подъездом. В ней же осколки чьего-то черепа, — неуютно сообщил он. — Ну и всё, больше никаких следов.

— А что Черномикон, братец? — спросил Булат и забрал у задремавшего хозяина квартиры вилку с рыбкой.

— На улице сопел в тряпочку, а вот здесь… Хм… — Лунослав достал Черномикон, и тот ощутимо дернулся в сторону. — Похоже… похоже, сейчас он работает как компас! Ух ты!

— Ух ты, — согласился Булат и нагло проглотил шпроту. — Ну так веди нас, Сусанин-герой!

Лунослав, ориентируясь на колебания жуткого фолианта по принципу «горячо-холодно», вошел в зал и остановился перед ковром на стене. Ковер был дурацким — как и привычка вешать их подобным образом.

— Ну что там? — спросил Булат. — Или ты от узора сомлел?

— А вот! — указал Лунослав на иглу, неприметно воткнутую в верхний угол ковра.

— Ген, ты рукодельничаешь? — И Булат разбудил Геннадия уколом масляной вилки.

— Да вы что, мужики, обалдели, что ли?! — возмутился тот. — Да ни в жизни! У меня в доме после развода ни ниток, ни иголок, ни баб для них! Так сказать, ни пришить, ни насадить! Хе.

Лунослав аккуратно взял иглу, оглядел ее и крупно вздрогнул, словно владелец этой швейной принадлежности прошелся по его будущей могиле.

— Ж-жуть-то какая! Этой иглой шили саваны и костюмы п-покойникам! — пробормотал он. — Но не только это делает ее опасной: на игле серьезный сглаз — на смерть!

Взаимодействие с Черномиконом не прошло для Лунослава без последствий, и теперь он волей-неволей иногда видел и понимал потусторонний мир.

— Ядрен батон, да ну! — удивился Булат и с уважением посмотрел на товарища. — Откуда такие подробности, брат шаман?

— Вот, смотри. — И Лунослав показал на игле жуткую и маленькую похоронную ленточку.

— М-да, сектор «ноль» на барабане, — заключил Булат, ничего так и не увидев. — Похоже, Черномикон всё-таки тебя укусил. Ну ничего! Укуси его в ответ!

— Геннадий, кто-нибудь желает вам зла? — спросил Лунослав и осторожно положил иглу в фолиант, после чего закрыл его.

Едва не напрудив в штаны от услышанного, Геннадий промямлил:

— Так и не скажешь сразу… Может, начальник смены злобу на меня затаил. А то я, видите ли, по заду его шлепнул! Ну да, было дело, спутал по пьяни его зад с кормой одной бабы!..

Булат тут же отобрал у него водку и вылил ее в горшок с кактусом.

— В целях безопасности наших с Лунтиком задниц, — пояснил он. — А теперь отвечай-ка, Ген, как на духу: кровушку твою пил кто, а?! Может, ненавидит тебя кто до колик в одном месте? Давай, думай!

И Геннадий задумался, да так крепко, что даже вспотел.

— Так эта — Зинка моя! — ахнул он. — Жена бывшая! Мы с ней месяц назад как развелись! Видите ли, хахаля себе пояйцастее завела! А сама всё вокруг квартирки моей крутилась. Даже отсудить ее хотела! Мол, для дочки. Брешет дырка! Она еще неделю назад заходила. Короче, посидела эта рыба, ничего не сказала и ушла. Я так ничего и не понял.

— Видимо, она иглу и занесла — вам на погибель, — подытожил Лунослав.

Он открыл Черномикон и вытряхнул из него синий пепел, оставшийся после губительной швейной принадлежности. Увидев это, Геннадий схватился за крестик.

— Да ты не робей, Ген! — подбодрил его Булат. — Сказку про Кощея и иголку в его яйце читал? Вот и у нас иголка кощейская — без яйца, зато с ковром. Так что конец твоей суете!

— Булат! — мрачно позвал Лунослав.

— Чего?

— Всё гораздо хуже. Игла уничтожена, но сглаз будет в силе еще одну ночь.

Булат присвистнул и оценивающе посмотрел на Геннадия, словно гробовщик на синеющее тело.

— Ребят-ребят-ребят! Я же не переживу ноченьку эту! — протараторил побледневший Геннадий. — Заберут меня родственнички сегодня, печенкой чую! Заберут и дудочек из косточек моих беленьких понаделают! Сделайте что-нибудь, а! Вы же можете? Да?.. Да?!

— Да, ядрен батон! Да! — успокоил его Булат.

— Геннадий, мы пробудем с вами до утра, — сказал Лунослав. — Но… никаких гарантий конкретно в этом случае нет. Как-то так.

— Что, прямо так всё плохо? — удивился Булат.

— У этого проклятия нет узелка, который мы могли бы развязать. А если он и есть, то поддастся он либо жертве, либо тому, кто сглаз навел. Для Черномикона здесь пусто.

— Зинка-то моя в Москву мотанула! — вспомнил Геннадий. — Как быть-то, если она эту штуку навела, а ее нет?! Ну и за что мне всё это?..

— Это же Ивот, детка! Здесь не встречают, а караулят! — усмехнулся Булат. — Да ты не бзди, Ген! Разберемся!

Однако Геннадий не прекратил соответствовать произнесенному грубому слову. Как бы то ни было, Лунослав и Булат остались, чтобы помочь ему пережить ночь.

Хороши ночи в Старом Ивоте: кто травит байки, кто крыс, а кто и своих бывших ради квартиры…

Лунослав, Булат и Геннадий сидели на кухне и пили чай — вкусный, зеленый, с земляничным печеньем, принесенным Булатом. По всей квартире были развешены лампы дневного света, подключенные к инверторному генератору. Кроме этого, в прихожей лежали молотки и монтировка — для противодействия бензопиле. Ночная духота всё так же несла в себе могильный аромат скорой гибели.

— Эх ты, Лунтик-перестраховщик, — вздохнул Булат, макая печенье в чай. — Вот не дал же взять косу из рельса! Да я бы ей всех покойничков подрезал! Э-эх!

— Какую косу? — насторожился Геннадий. — Ту, которой, по словам Копченого, Ковригу, что ли, убили?!

— Булату просто нравится косить под дурачка, — пояснил Лунослав и выразительно посмотрел на товарища.

— Значит, надо было у Капитона разрешение на хранение и ношение кос получить! — упрямо сказал Булат. — А еще лучше — отжать у него колун Афанасия-кошмара! Ядрен батон, и как я его не прихватил тогда!

— Ты бы еще буденовку и шашку попросил!

— А и попрошу!

Они бы поспорили еще, но во дворе дома жутко взвизгнула бензопила. Лунослав и Булат выглянули в окно. К их удивлению, дверь в подъезд была выпилена, а неизвестный с рычащим инструментом уже заходил внутрь.

— Хм… Похоже на какое-то наложение миров, — пробормотал Лунослав, сглатывая комок ужаса. — Может, квартира Геннадия как некое замкнутое пространство, где последствия остаются только в нём — ином мире?..

Геннадий от услышанного вновь схватился за крестик, а заодно — за горячий чайник.

— Луня, потом будешь замкнуто в штаны накладывать, — бросил Булат, поднимаясь из-за стола. — Я — встречать «гостя», а ты — хозяина стереги, чтобы он, чего доброго, в окно не выпрыгнул! — И он, вооружившись молотками, притаился у двери.

— Да-да, стереги меня, пожалуйста, Лунослав!.. — попросил Геннадий.

В подъезде послышались визгливые трели бензопилы, и во всей квартире погас свет.

— Началось! — заволновался Геннадий и стал ломиться в закрытое окно. — Да, да!.. Хорошая идея!.. Подумаешь, пятый этаж! Всего-то — переломы или смерть нормальная!

— Это бесполезно, Геннадий! Наговор на вашу смерть изолировал квартиру от реального мира! Умереть можно только на условиях сглаза! — И Лунослав неожиданно для себя нервно гаркнул: — Так что успокойся, пока я тебе копытом по яйцам не двинул!

— Прям напалмом на мужика ссыканул, — одобрительно отозвался Булат из прихожей.

Смутившийся Лунослав включил инверторный генератор, и тот глухо щелкнул, отказавшись работать.

— Говорил же, надо свечки брать!.. — пробормотал Лунослав, готовясь к худшему.

— От геморроя? — потерянно уточнил Геннадий.

Между тем треклятый мрак сгустился, и явились усопшие родственники хозяина квартиры — недвижимые, страшные, безразличные. Лунослав оказался зажат между их ледяными телами, от которых веяло свежей землей и васильками — запахом того света. Геннадий заскулил и принялся лобызать крестик.

А затем мертвецы могильно прошелестели:

— Расскажи нам историю, наш мальчик… Расскажи, кровь от крови! Расскажи, плоть от плоти! Расскажи, кость от кости!

— Прямо попрошайки возле «Пятерочки»! — И Лунослав огрел ближайшего мертвеца Черномиконом.

Однако жуткий фолиант либо был не голоден, либо от этого сорта покойников у него было несварение. Одним словом, ничего не произошло.

— А давайте-ка я вам кое-что расскажу — нечто ударное! — задорно крикнул Булат.

И он принялся долбить молотками покойную бабку Геннадия. Однако та просто примялась, словно была свинцовым манекеном. На лестничной площадке чудовищно взвыла бензопила, и ее лезвие кровожадно прогрызло входную дверь. Булат оттолкнул локтями мертвецов, поплевал на молотки и стал ими обламывать бегущий поток зубьев бензопилы. Полетели искры. Завоняло жженым металлом и слабым кишечником Геннадия.

— «Истлевают кости, иссыхает время — блюдо древнее червями злобы украшено! О Бессодержательный! Разомкни свои веки бездонные, осуши эти помыслы черные, облеченные в плоть почившую и восставшую!» — прокаркал Лунослав, раскрыв Черномикон.

Тьма квартиры покраснела, и на пожелтевших обоях появились страшные кроваво-красные пентаграммы. Их светящиеся линии раскрылись, и выскользнувшие из них мерзкие щупальца принялись «процеживать» мертвецов через адские разрывы в пространстве. Однако освободившиеся места тут же занимали новые выходцы с того света — поколения и поколения назад.

— Ядрен батон! Ген, к тебе что, весь твой род до обезьян собрался явиться?! — уточнил Булат, отбрасывая испорченные молотки.

Входная дверь жалобно скрипнула и выпала в подъезд. В дверном проеме показался незнакомец с бензопилой. Это был дьявольский близнец Геннадия — с пропиленной головой. Стало ясно, что и кровь, и осколки черепа на бензопиле принадлежали ему.

— Ген, это к тебе! Ты подойдешь? — буднично крикнул Булат, берясь за монтировку.

— Пусть попозже зайдут!.. — проблеял Геннадий с кухни.

— Слышал, упырь?! Зайди попозже! — процедил Булат и кинулся на двойника.

Однако тому были совершенно неинтересны ни сотрудник бюро, ни его филигранные навыки обращения с монтировкой. Двойник неумолимо и тяжело зашагал на кухню, и мертвецы расступились перед ним, образовав жуткий коридор к бедному Геннадию.

— Поддай-ка колдунства, дрищ, пока Генку, к чертям собачьим, на дрова не распилили! — проорал Булат и повис на двойнике сзади, пытаясь его задушить.

— Так дурацкий Черномикон уже ничего не показывает! — отозвался запыхавшийся Лунослав, лупя мертвецов фолиантом возле плиты. — Должен… должен быть какой-то иной способ развеять сглаз! Геннадий! Твою мать! Расскажи им уже то, что они хотят!

И покойные родственники мужчины вновь затянули свою мертвую волынку.

— Да, наш мальчик! Расскажи нам свою историю… И дай нам тебя проводить, милый!

— У меня есть для вас история! — вдруг надрывно заорал Геннадий. — Сегодня ночью я умру! Да! И сейчас мои чертовы похороны! Вот она — ваша хренова история! Как вам она, а?! А теперь можете проводить меня в последний путь, сволочи! Вы же родня!.. Родня, чтобы вас…

После этих слов двойник с бензопилой исчез, и Булат изумленно грохнулся на пол. Пропали и пентаграммы. Разрезы в пространстве срослись, оставив лишь дыры в обоях. А затем произошло уж нечто совсем невообразимое. Ближайший к Геннадию покойник бережно поцеловал его в лоб, после чего слился с тенями и пропал. Умершие родственники мужчины стали по очереди подходить к нему, целовать и исчезать. Так мертвые попрощались со своим живым…

Вдруг свет вернулся, входная дверь встала на место, и все ошарашенно переглянулись.

— Мать моя, твою мать!.. — пробормотал Лунослав и посмотрел на свои трясшиеся руки. — Это было… это было…

— …стремно, да, — согласился Булат и расслабленно вернулся за стол, намереваясь допить свой чай. — Ген, как догадался, что сказать надо, а? Седалище, что ли, подсказало?

— Я… я просто поставил себя на их место… — произнес Геннадий и потрогал свой лоб, слегка остывший после ледяных поцелуев.

— Хм, а вот и узелок, что развязал сглаз, — заметил Лунослав. — Не каждый бы согласился на подобное… Такие иглы — чистое зло! А тот, кто их приносит, — злодей!

Геннадий тяжело вздохнул.

— Мы поговорим с твоей неверной, — сказал Булат. — Не ссы, обойдемся без иголок под ногти! И задницу ее в подушечку для них тоже превращать не станем! Блин, а про иглы, оказывается, столько шуток! — рассмеялся он и хлебнул остывшего чая. — Кстати, брат шаман, перед нашим следующим делом тебе придется кое-что пройти.

— Да ну? — скривился Лунослав. — И что же это?

— Курс молодого меня! Чтобы тефтелей не быть! — засмеялся Булат. — Ну а пока, братцы, предлагаю чайничек поставить. Чаек будет в самый раз! Хотя сейчас бы и водка под чебурек сгодилась!

Так бы и закончилась эта история с иглами, если бы не было у нее продолжения… Но об этом в другой раз. А пока намотайте себе на ус: не пускайте в дом тех, кто желает вам зла, и ни в коем случае ничего не берите от них. Доверяйте инстинктам. Осмотрите свое жилище. Будьте бдительны. Источниками сглаза могут быть иглы, пучки волос или даже очищенные вареные яйца, подкинутые вам на порог. Если же вы всё-таки обнаружите то, чего точно не должно быть, — посоветуйтесь с местной колдуньей. Не исключено, что вы на волосок от беды…