Бюро «Канун», или Ужасы Ивота

Глава 16

Знаете ли вы, какое самое популярное место в Старом Ивоте? Кто-то решит, что это песчаная плешь возле реки Лозня. Кто-то намекнет на гаражи, выполняющие роль ночных клубов. Кто-то осоловело покосится покрасневшими глазами на пивнушки. Барабанная дробь, занавес: самое популярное место Старого Ивота — его администрация. Почему? Потому что там — вас и ваши желудки подстерегает фудтрак, в котором подают поленообразную шаурму, дырявые пончики и хрустящие чебуреки. Вкусно, популярно, убийственно. Каждый, кто приходит туда, словно принимает участие в состязании за звание Троекратный Подбородок Старого Ивота. Однако прямо сейчас там начнут подавать кое-что поинтереснее…

Итак, Старый Ивот, кафе на колесах, очередь за холестериновым безумием…

Перед нами аппетитно-алый фудтрак, пропахший хрустящей свининой, обжаренной курочкой и мучным дыханием лаваша. Однако сегодня все ароматы идут в комплекте с тончайшими нотками пота. Едкий амбре летит от двоюродных братьев-армян — Гасима Паранова и Рустама Клопова. На улице жарко и солнечно. На витрине медленно увядают чебуреки и беляши.

— Э, брат, как тебе моя новая прическа? — самодовольно поинтересовался Рустам, заливая начинку шаурмы соусами.

— Как и тогда, когда тебя мама родила! Отвечаю! — разозленно сверкнул лысиной Гасим и подал покупателю пакетик с пончиками. — Ну сколько можно, Рустамчик?! Волосы должны быть на теле, а не на башке! Мадемуазамам нравятся волосатые! Им и тепло, и страшно, и мурашки! Точка! Во! — И он задрал футболку, продемонстрировав чрезвычайно волосатый живот.

Один из клиентов изобразил рвотный позыв и покинул очередь.

— Зато у меня, мамой клянусь, член крупный! — обиделся Рустам, чье тело практически не имело волосяного покрова.

— Потому что и там тоже волос нет! Отвечаю! Оптическая иллюзия, понимаешь?

— Мамой клянусь, завидуешь, Гасимчик! Смотри! — И Рустам принялся стягивать с себя штаны.

— Эй, шурмавики! — окликнул кто-то братьев из очереди. — А можно уже мою шавуху отдать, пока вы в нее кучеряшек не накидали?!

Это был голодный Костик Синица.

— Конечно, дорого́й! — любезно отозвался Гасим и передал ему шаурму. — На здоровье, дорого́й!

Костик смачно откусил от нее и в испуге застыл: на месте укуса торчал самый настоящий человеческий палец — обжаренный и слегка пересушенный.

— А… а что это?.. — растерянно промычал Костик.

Гасим и Рустам удивленно вгляделись в шаурму: торчавший из нее палец показывал им неприличный жест.

— А чей это?.. — глупо спросил Гасим и быстро оглядел свои руки.

Вокруг Костика собралась очередь. Все с ужасом смотрели на палец. Положение было отчаянным. Под угрозой была репутация братьев.

— Это… целая морковка! — вдруг сообразил Рустам. — Ну конечно! Мамой клянусь! Ах, нехорошая морковка! Ах, нехороший брат! Говорил же, три ее! Три! Вот как лысину свою три! Тр-р-ри! — И он проворно забрал у Костика скомпрометированную шаурму.

— Эй! Если это палец, то это улика!

— Да! Надо в полицию позвонить! Или в морг, откуда вы мясо тырите!

— Э, э, э! Мамой клянусь, уважаемые, что это морква грядочная! Мор-ква! — невозмутимо крикнул Рустам. — Стал бы я тогда вот так делать, а?! Мамой клянусь…

Вынув палец из шаурмы, он разрубил его и забросил половинку себе в рот. Рустама чуть не вывернуло наизнанку, когда он принялся жевать. Зато послышавшийся хруст фаланги показался всем вполне морковным.

— Ну! Мор-ква! Только не тертая! Да, Гасимчик? Да?! Да-а! — И Рустам красноречиво посмотрел на брата.

Гасим вздрогнул и обреченно захрустел второй половинкой пальца.

— Отвечаю, дорогие, вид — морква, вкус — морква! Вывод: м… морква!.. — объявил он и крепко зажал рот.

— Вот видите, уважаемые?! Просто это — как ее? — оптическая иллюзия!.. Мамой клянусь! Во!

По очереди пронесся вздох облегчения. Послышались язвительные шутки, адресованные тем, кто морковку от пальца отличить не может, потому что сами морковкой деланы.

Гасим и Рустам еще раз по-армянски выразительно извинились, закрыли фудтрак и принялись обыскивать машину. И вот что они обнаружили: в морозилке — человеческую ступню, в фарше для чебуреков — осколки зубов с кариесом, в тертом сыре — лепестки кожи. Гасим тут же схватил нож, зверски выпучил глаза и выскочил наружу.

— Хочешь, чтобы нас шкуролюдоедами окрестили?! — И Рустам втянул его обратно в машину. — Лучше взгляни на наше меню!.. Да с другой стороны!..

Гасим неверяще взял карточку с блюдами:

— Шайтан!.. Отвечаю!..

Кто бы ни хозяйничал в фудтраке, пока отсутствовали братья, он предлагал: «Гробы в сметане», «Хрустящие пальчики», «Ножную тарелку к литру нефильтрованной крови», «Просоленную лысину», «Закатанные глаза» и прочие кошмарные закуски и блюда. И всё они были с человечиной — по граммам или поштучно. Вспыльчиво посовещавшись, братья решили изловить маньяка — чтобы пустить ему кровь, а затем подбросить полиции.

Гасим и Рустам дождались вечера, спрятались за помойкой у администрации Старого Ивота и стали ждать. С собой они взяли ножи и короткие шампуры — для короткого разговора.

Ровно в час ночи на улице раздалось цоканье копыт. Однако это была не лошадь и не дама с большим размером ноги. Это был огромный, прямоходящий черный козел с горящими глазами. Из его ноздрей вырывался алый пар. От кончиков винтажных рогов и до копыт, оббитых бронзой, в козле было около двух с половиной метров роста. А потому это чудовищное порождение зла легко несло на своем широком плече бессознательного человека — Костика Синицу.

Козел запрыгнул в фудтрак — и машина растаяла в воздухе. Братья побледнели.

— Гасимчик, это что, какая-то шайтан-магия?.. — в страхе прошептал Рустам. — Где наша машина?..

— Да я, отвечаю, зарежу его за колдульки в нашем фудтраке! — психанул Гасим.

Они осторожно направились к заборчику, где недавно ютился их фудтрак, и воздух вокруг них уплотнился и стал сиреневым. А затем Гасима и Рустама выбросило в странное и жуткое место.

Братья оказались на обширной поляне, вдавленной в край дремучего ивотского леса. По всей поляне были аккуратно расставлены деревянные столы и лавочки. В ее центре зловеще покачивалась лысая сосна. Фудтрак находился под ней. Закусочная на колесах была готова к приему первых клиентов. С туманных полей к ярким огням машины торопилась нечисть. В основном это были черти и свинорылые женщины.

Гасим и Рустам затряслись и, толкаясь, заползли в кусты.

— Отвечаю-отвечаю-отвечаю, я не собирался никого резать!.. — запричитал Гасим. — Ты мне веришь, Рустамчик? Веришь?! Я вообще козлов люблю!.. И барашков!.. И овец!.. Даже тех, что на каблуках!

— А я, Гасимчик, мамой клянусь: не такой уж у меня и крупный член!.. — просипел Рустам. — Это всё жена!.. Успокаивает так!.. Дура!..

Между тем кошмарный козел, едва помещавшийся в фудтраке, надел поварской фартук и громко проблеял:

— Сородичи мои тупорылые и про́клятые! Сегодня вторая ночь нашего ежегодного слета! Пируем и кошмарим до рассвета! Кому достанется последний кусок человека — приносит нового!

Нечисть радостно взвыла и заулюлюкала. Костик Синица очнулся, истерично заорал и обмочился — прямо на разделочный стол машины, где лежал. Козел деловито ударил его ножом по шее и принялся сцеживать его кровь в стаканы. И тут посыпались заказы! Человеческие ребрышки! «Гробы в сметане», представлявшие собой мясные лодочки со сливками! Яички во фритюре для дамы! И козел взялся за готовку: отрезал Костику уши, щипцами наломал ребер, выскреб пах — словом, стал разделывать человека.

Нечисть расселась — и началось демоническое застолье. Кто испражнялся, кто совокуплялся, кто целовал друг друга в зад, а кто и просто с умным видом попивал человеческую кровь с укропом…

Гасим и Рустам окончательно потеряли дар речи. Когда Костик закончился, а его костями сыграли в «городки», нечисть притащила еще людей. В итоге к рассвету было съедено четверо несчастных. Их остатки козел рассовал по кухне на колесах: людские пальцы положил к рыбным палочкам, скальпы повесил к полотенцам, а в морозилку забросил кусок недоеденной ягодицы.

Наконец забрезжил рассвет, послышался дьявольский гул, и порождения ночи во главе с козлом разбежались. Убранный и чистый фудтрак вернулся в Старый Ивот. Вернулись и братья. Их лица покрывали слезы и сопли раскаяния.

Так Гасим и Рустам провели свою самую некулинарную ночь…

Солнечно. Безмятежно. Голодно.

Лунослав и Булат шли по улице Пролетарской. Они только что закончили оборудовать крышу уазика креплением для багажа — которым должна была стать коса Булата, не помещавшаяся в салон машины. Теперь же они направлялись к братьям-армянам, чтобы опрокинуть по тарелочке-другой калорий.

Гасим и Рустам, шарахаясь от прохожих, выносили из фудтрака черные пакеты — с заготовками и частями человеческих тел. Заметив сотрудников мистического бюро, они замерли.

— Ядрен батон! — удивленно присвистнул Булат. — Вы что, у себя воруете? Чего кислорожие такие?

— Некогда, некогда нам, уважаемый! — хмуро бросил Рустам. — Съезжаем мы, мамой клянусь! Всё! Проходил мимо? Вот и колдуй себе дальше!

В животе у Лунослава заурчало, и он с надеждой спросил:

— Чебуречиков, беляшиков, хрустящей куриной кожи — не осталось?

— Осталось!.. — простонал Гасим — и его вырвало.

Лунослав подавился языком — в невольной попытке стошнить в ответ. Булат подозрительно прищурился.

— Колитесь уже, поварята! — сказал он.

И Гасим и Рустам «раскололись» — с причитаниями и хвастовством.

Начали они издалека — с мудрости, обратившей палец в шаурме в морковное похрустывание. Покрасовались они и своими детективно-кулинарными навыками. Поведали и о козле, готовившем для козляток человечинку на поляне. А уж как бежал тот рогатый от их ножей и повышенной волосатости — так и вовсе два раза рассказали. Упомянули они и части людские, заменившие собой заготовки фудтрака. Всё рассказали братья, хоть и приукрасили страшно.

Лунослав доверчиво записал всё в блокнот. Булат же презрительно скривился.

— М-да. А настрогайте-ка нам две шаурмы, — нагло потребовал он.

— Зачем так, дорого́й, э? — смутился Гасим. — Мы больше в Ивоте не готовим, отвечаю!

— Ага, и хрена побольше положите. Нам же по хрен!

— Булат, а если тебе в лаваш завернут ноги после прогулки или руки после туалета? — ахнул Лунослав. — Это же негигиенично! Ну и аморально!

— Ядрен батон, Лунтик! Ты что, поверил этой гастрономической ахинее?!

— А ты нет? Видел, как лысого рвануло? А ведь они мясо рубят и в кишках копаются!

— Ладно-ладно, гости дорогие! — вскинул волосатые руки Гасим. — Ну приврали мы немножко! Ну приукрасили! Ну с кем не бывает!.. Рустамчик, расскажи, как всё было!

На этот раз их рассказ был ясным и четким: где-то в лесах нечисть баловала себя человечиной, используя для этого фудтрак братьев.

— Уважаемые, наколдуйте нам разрешение и дальше здесь работать — безо всяких козлов! — плаксиво попросил Рустам. — А мы вас так накормим — пальчики оближете и соседям облизать дадите, мамой клянусь!

— Отвечаю, — солидно кивнул Гасим.

На том и порешили — и с приемом пищи, и с делом. Гасим и Рустам придирчиво оглядели припасы и приготовили для Лунослава и Булата сочный и свежий обед — легкий, сытный, умиротворяющий. Положительно оценив кулинарные навыки братьев, наши герои вразвалочку отправились обратно в бюро — принимать активированный уголь и готовиться ночью изгонять зло.

Было темно. Где-то в кустах чесались сверчки. Сотрудники бюро сидели в засаде у администрации Старого Ивота. Булат, расположив косу на коленях, задумчиво постукивал черной жемчужиной себе по зубам. Лунослав, в свою очередь, нервно сжимал колун. Ему было неуютно без Черномикона, оставленного в бюро.

— Знаешь, надо бы имена им дать — да какие посуровей, — вдруг сказал Булат.

— Что? Кому? — не понял Лунослав.

— Кому-кому! Палочкам твоим крабовым! Им! — И Булат легонько стукнул косой по колуну.

Получившийся звук отозвался дрожью в коленях Лунослава, напомнив ему о покойнице, караулившей гуляк возле Шлагбаума.

— И какие же имена роятся в твоей буйной головушке? — мрачно спросил он.

— Это же элементарно, брат шаман! У тебя будет Колунослав! А у меня…

— …Булкоса! Как булка и коса!

— Не-не! У меня будет просто песня — коса Костяная!

И коса, словно одобрив данное ей имя, тонко завибрировала.

— Тогда у меня — Злоруб! — гордо заявил Лунослав.

— Злоруб?! — фыркнул Булат. — Зло, что ли, рубить? Банально же!

— А и по хрен!

— А и молодец!

Лунослав и Булат с тихим смехом чокнулись Злорубом и Костяной. Тут показался жуткий и кошмарный черный козел, о котором говорили Гасим и Рустам. На плечах у порождения зла болтались сразу два тела — подозрительно знакомых…

— Ядрен батон! Вот тебе и жил-был у бабушки козлик-козлище! — восхитился Булат.

— А он огромный!.. — встревожился Лунослав. — Может, зря Черномикон оставили?

— Может, и зря… Ладно, пошли укоротим рогатую дылду!

Козел проворно юркнул в фудтрак и вместе с ним исчез. Сотрудники бюро подбежали к пустому месту. Лунослав пригляделся: на месте фудтрака было едва заметное сиреневое сияние — дьявольский портал.

— Булат, тут разрыв в пространстве!.. — обеспокоенно сообщил он.

— Вот всегда кажется, что в такие моменты ты меня дуришь! Эх…

Они сделали шаг — и их перенесло на поляну возле туманного леса. Однако появились они не в укромном месте, а прямо перед фудтраком — в окружении нечисти. Черти и свинорылые женщины кровожадно уставились на них. Занервничавший Лунослав сразу же прижался к спине друга.

— Булат, если я здесь костьми лягу… самую толстую из них я тебе в зад забью! — пообещал он, стараясь не дрожать.

— Расслабь булки, дрищ-колдун, — и вдох-выдох! Можно даже через них! — хохотнул Булат, делая молодецкий взмах косой. — Вот это я понимаю — Нечистьфест! Ну что, копытные, покосим травушку-кровавушку?!

— Булат?

— Ну?

— Те гражданские…

Со стойки фудтрака, словно две потеющие колбасы, свисали Гасим и Рустам. У каждого во рту было по ядреной антоновке. Братья были в ужасе.

Хозяйничавший в машине черный козел надел поварской фартук и представился:

— Я — Ираид, устроитель этого праздника! Зло пожаловать, чертовидцы!

Вид у козла был ужасающий и в то же время глумливый — будто у коня, обожравшегося наркотиков.

— Бюро «Канун»! — крикнул в ответ Лунослав, пустив при этом «петуха». — З-зло! Убавь ноздревые газообразования, погаси глаза и… и это… сдайся!

— Дрища слышал, козел?! Так что копыта на капот! — прищурился Булат.

Ираид флегматично взял тесак — и сорвал ноготь с большого пальца Гасима, после чего налепил его себе на зуб. То же самое он проделал и с Рустамом. Через миг черный козел по-лошадиному оскалился — продемонстрировав ногтевые накладки на лопатообразных передних зубах. Братья замотали головами от боли.

— Мы поняли, поняли, господин козел! — протараторил Лунослав, хватая за плечо гневно засопевшего Булата.

— Тогда присаживайтесь! — проблеял Ираид. — Сейчас будем кушать!

Булат сел за столик и нагло положил перед собой косу. Лунослав неуверенно присел рядом.

— Что кушать-то будем, рогатый? — зевнул Булат.

— А вот этих двоих и будем! — И Ираид со скрипом сжевал ногти с зубов.

— М-мы — доброветарианцы! — вставил Лунослав. — Людей не едим!

— Хрена себе ты слово придумал, — одобрил Булат.

— О-о, какая жалость! — умилился Ираид. — Что ж, тогда они — умрут!

— Погодите, господин козел! — остановил его Лунослав. — Они что, будут жить, если мы съедим от них по кусочку?!

— Лунтик, ты чего так вежливо с козлинушкой разговариваешь? — набычился Булат.

— Отвянь, Булатка!

— Конечно, будут! Мы же не звери! — ощерился Ираид. — Устроим небольшое кулинарное состязание. Вы — вкусите снедь, приготовленную мной из этих людей. Я — съем то, что приготовите вы. Откажетесь — они умрут! Будет невкусно — умрете сами! Судить буду я — дитя тьмы и ее голода!

Гасим и Рустам взвыли. Ираид чертыхнулся и воткнул вилку Гасиму в ногу. Братья тут же успокоились.

— Условие, господин козел! — торопливо сказал Лунослав. — Эти двое не останутся инвалидами, калеками или психами! Хорошо?

Гасим и Рустам согласно закивали, и Ираид глумливо проблеял:

— Договорились!

— Их уродства будут на твоей совести, шаман-брат, — заметил Булат.

— Что?! — ужаснулся Лунослав.

— Ты же не сказал, чтобы их уродами не оставили, да?

— Д-да…

— Во-от!

Булат резко вскочил и с молодецким «гэканьем» метнул в козла Костяную. Коса зловеще рассекла воздух — и отлетела в сторону, отброшенная Ираидом. Булат пожал плечами, снова зевнул и сел обратно.

— Штраф есть? — спросил он.

— Я бы обиделся, если бы вы не попробовали! — хохотнул Ираид.

Воодушевившись поступком товарища, Лунослав широко размахнулся колуном — и Злоруб выскочил из его рук, улетев куда-то назад. За спиной сотрудника бюро кто-то взвизгнул.

— Курс молодого Булата, — виновато пробормотал Лунослав.

— Если вы закончили — мы приступим! — И Ираид привычным движением отрезал Гасиму и Рустаму по уху.

Братья заорали сквозь яблоки. Заорал и Булат — от гнева. Он бросился вперед, раздавая богатырские оплеухи. Однако нечисти было слишком много, а потому его повалили и стали плясать на нём. Булат сжался в комок и взмолился, чтобы Лунославу хватило мозгов сидеть на месте. Однако мозгов тому хватило лишь на то, чтобы схватить скамейку и начать с воплями охаживать ею кучу-малу. Через миг Лунослав присоединился к Булату.

— Довольно! — властно бросил Ираид, и черти силой усадили помятых людей обратно за стол.

Лунослав стер отпечаток копыта с груди:

— Хоть бы ноги сперва вымыли!

— Ты за это ответишь, козлина! — процедил Булат и сплюнул кровь.

— Безусловно, — согласился Ираид. — Но сперва — угощение!

Он бросил уши на гриль, и те противно зашкварчали. Вскоре они покрылись румяной корочкой. Ираид ловко перевернул их, поперчил, посолил и со знанием дела украсил зеленью.

— Единственная возможность спасти эту парочку! — зловеще напомнил он.

Две свинорылые женщины поставили тарелочки перед сотрудниками бюро. Лунослав отвернулся. Булат, напротив, с интересом принюхался. Гасим и Рустам умоляюще посмотрели на них. Им было не жалко своих ушей, им было жалко себя.

— Ядрен батон! А вкусно пахнет! — восхитился Булат. — Только, знаешь, зелень под зад себе засунь!

Он смахнул приправу — и закинул бесовское «угощение» в рот. Затем Булат с удовольствием захрустел. Нечисть зааплодировала, Лунослав неверяще уставился на друга, а Ираид уважительно склонил рогатую голову. Это было ухо Рустама, и тот облегченно заплакал.

— Булат, ты… ты псих!.. — изумился Лунослав. — Ты же кусок человека схомячил, понимаешь?!

— Открой рот, закрой глаза, дрищ! Приближается тележка с ушной серой! — И Булат попытался накормить товарища ухом Гасима.

Лунослав взвизгнул, засопротивлялся — и ухо упало на стол. Затем Лунослав гордо поднял его над головой и одухотворенно встал.

— Лунтик, что ты творишь?! — И Булат против воли засмеялся.

— Товарищ армянин! Я… я спасу вас! Я съем ваше ухо! — со слезами прокричал Лунослав, откусив от него.

Ушная раковина Гасима изобиловала слипшимися волосками. А еще она напоминала по вкусу свиное. Закончив с ухом, Лунослав со стыдом признал, что съел бы еще одно. А затем он ужаснулся: то, что запихивал ему в рот Булат, пахло земляникой! Его напарник вместо уха Рустама съел печенье, которое частенько брал с собой! Лунослав жалко перевел взгляд вниз и увидел, что ухмылявшийся Булат крепко прижимал что-то ногой, а именно — ухо Рустама.

— Неожиданно и смело! Браво, людоеды! — похвалил Ираид. — Отпустите этих двоих!

Черти освободили Гасима и Рустама, оставив им в качестве утешения яблоки. Братья сели на скамейку и обнялись. Им было не до слов, и потому они молча принялись грызть обслюнявленную антоновку.

— Теперь готовят чертовидцы! — И Ираид зловеще выдохнул алый пар.

Он покинул фудтрак и присел, закинув копыто за копыто. Черти услужливо поднесли ему Костяную и Злоруб, и он довольно плюнул на них. Затем Лунослава и Булата затолкали в фудтрак и нацепили на них фартуки.

— А у нас бутер к чаю! — вдруг зычно объявил Булат

Нечисть неодобрительно засвистела, козел вульгарно захохотал, а Гасим даже покрутил пальцем у виска.

— Ты совсем, что ли, из ума выжил, кулинар хренов?! — прошипел Лунослав. — Надо оружие вернуть, а не…

— Ш-ш-ш! — И Булат незаметно показал ему черную жемчужину.

Лунослав вгляделся в нее и растерянно заморгал: жемчужина пульсировала нежно-кровавым светом — она хотела попасть в козла.

— Очуметь!.. — озадаченно прошептал Лунослав.

— Сработает, да? — обрадовался Булат.

— Похоже на то!..

Ираид отсмеялся и проблеял:

— Этим вы меня не удивите!

— Готовь желудок к потрясению! — процедил Булат. Он быстро намазал хлеб сливочным маслом, вдавил в него черную жемчужину и постелил сверху пластинку сыра. — Вуаля!

Сотрудники бюро торжественно поднесли бутерброд Ираиду. Черный козел по-лошадиному оскалился и взял «блюдо» чертовидцев. Бутерброд в его огромной лапище выглядел комично.

— А чай? — спросил Ираид.

— Дома у мамы козы из тити попьешь! — храбро сказал Лунослав, не сводя взгляда с колуна.

— Что бы вы туда ни положили — всё сожру!

— Очень на это надеемся, — усмехнулся Булат.

— Что ж, нет вкуса — нет жизней! — взревел Ираид и целиком забросил бутерброд в красную пасть.

Нечисть обступила людей. Булат показал всем средний палец, а Лунослав начал всех крестить. Черти занервничали. Ираид между тем тщательно жевал. Вдруг громко хрустнуло. Однако козел лишь заржал и проглотил остатки бутерброда. Затем он поднялся, держа в руках Костяную и Злоруб.

— Ни вкуса, ни поэзии, ни… — начал было Ираид и вдруг к чему-то испуганно прислушался. — Что это?!

Из живота козла донеслось недоброе рычание, словно где-то застряла донельзя злобная собачонка. Ираид жалко заблеял — и его изнутри разорвал Алый, дух ненависти. Внутренности козла щедро оросили полянку. Повисла пауза, за время которой Булат и Лунослав вооружились, Гасим и Рустам залезли под скамейку, а нечисть виновато заулыбалась…

— Руби зло, Луня! — мощно проорал Булат и кинулся на чертей.

— За ВДВ! — невпопад завопил Лунослав.

Однако в агрессии не было необходимости. Кровавый взрыв, разворотивший Ираида, деморализовал нечисть, и она бежала, захватив с собой ругавшуюся голову козла.

— Хм… Что-то мне подсказывает, что мы еще встретимся, — заметил Лунослав. — И я больше без Черномикона — ни ногой! Если что — сам его на месте зарублю!

К Булату подлетел Алый и ткнулся в его ладонь окровавленной мордой. Не имея хвоста, он завилял человеческим задом.

— Верный ты мой! Зло ты мое ручное! — просюсюкал Булат, гладя духа ненависти и угощая его печеньем. — Нравится? Нравится! Ай, молодец!

Алый сомлел от удовольствия — и превратился обратно в черную жемчужину. Дух ненависти снова уснул.

— Ядрен батон! А ведь я сам проглотить ее хотел! — засмеялся Булат.

Тут подбежали взволнованные Гасим и Рустам.

— Мамой клянусь, ты сожрал м-мое ухо! — провопил Рустам. — Сп… спасибо тебе, уважаемый, за аппетит!

— На, держи! — И Булат подал ему затоптанную лепешку, что некогда была ухом армянина. — Вдруг пришьют!

— А мое, дорого́й? — с надеждой спросил Гасим. — Отвечаю, а где мое?!

— Эм… Ну-у… Тут такое дело… — смутился Лунослав, снимая с языка ушную волосинку.

Гасим поник, а Рустам понуро выкинул свою бесполезную, но прекрасно обжаренную ушную раковину.

— Мужики, а есть что пожрать? — вдруг спросил Булат.

Братья посмотрели на него как на ненормального. Воздух сгустился, и все вернулись в Старый Ивот. Гасим и Рустам пожали сотрудникам бюро руки и, переругиваясь, побежали в травмпункт.

— Пошли уже, людоед! — засмеялся Булат и хлопнул друга по плечу. — Ну хочешь — ушей свиных с пивом употребим, а?

— Ты… — возмутился было Лунослав, но затем просто махнул рукой. — Да и хрен с этим! Давай!

И наши герои отправились на поиски забегаловки, где подавали искомое угощение. Ведь Булат этой ночью съел всего одну печеньку, а Лунослав так и не наелся…

Шаурма — как много в этом слове для сердца русского слилось… Питались ли вы хоть раз уличным фастфудом? Задумывались ли вы о том, что скрывает за собой тесто или лаваш? Возможно, стоит вспомнить своего пропавшего кота — или, скажем, бегающих у подвала крыс. Хотя, с другой стороны, люди дают больше мяса… Вывод: готовьте и кушайте дома. Ну а если уж купили что-то на улице, проследите, чтобы в еде не было явных кусков тел. Ведь не явные можно и так съесть, верно? Приятного аппетита!