Бюро «Канун», или Ужасы Ивота

Глава 23

Вы слышите этот свист, от которого лопаются воздушные шарики и вянет силикон в пикантных местах? Это пресловутый членистоногий наконец нашел ту самую гору. А ведаете ли вы, какой сегодня день? Не тушуйтесь, взгляните на календарь. Да, сегодня четверг. И какой? С дождем! Всё верно, на горе свистнул рак, а в четверг начался дождик. Иными словами, никогда — кончилось. Правда, можно сказать и так: мир уселся на сломанный велосипед и с веселым гиканьем полетел на нём с горы — навстречу переломам и своему концу…

Итак, Старый Ивот, трое преследуют демона, а заодно — свою судьбу…

Взопревшие Лунослав, Булат и Питонин бежали по лесу, который вот-вот должен был кончиться. Они следовали за висевшим в воздухе шлейфом гнилостной смолы, заменявшей демоническому эмиссару кровь. И с каждой секундой этот пугающий ориентир всё больше растворялся в подступающей тьме ночи.

— Ядрен батон! Быстрее, тортильи! — азартно крикнул Булат, цепляясь на бегу косой за ветки.

— Тортиллы, а не тортильи, лейка ты садовая! — отозвался Лунослав и смахнул пот со лба. — Тортиллы — черепахи, а тортильи — лепешки!

— Вот и поживее… лепешки коровьи!

Раскрасневшийся Питонин свирепо убил комара и остановился, чтобы отдышаться.

— Вопрос — фхух! — на пятнадцать суток: куда эта штука ломится? — спросил он и снова тяжело затрусил позади остальных.

— Это же очевидно, Капитон: зло ползет в магазин хозтоваров — за новым мешком! — засмеялся Булат.

— Демон направляется к «двери», через которую когда-то проник в наш мир, — сказал Лунослав. — Как по репе получил, сразу захотел обратно — в свой бульон из первобытных потусторонних соплей!

— Дерьмо! Ни хрена не видно, — раздосадованно заметил Питонин. — Надо бы кинологов с собаками вызвать.

— Пока ваши собаки на маршрутках подъедут, Влекущий очередной бутерброд с человечиной слопает, — поморщился Лунослав. — К тому же я это… ну… зрю след его крови.

Для молодого человека, к его неудовольствию, гнилостная смола выглядела как светящийся красноватый ручей, бежавший по воздуху за своим гротескным хозяином.

— Планетосплав-то у нас как ищейка! — одобрительно прогудел Питонин. — Эй, Булат, а за ним особого ухода, случаем, не требуется?

— Да какой там уход, — отмахнулся тот. — Знай, лоток ему меняй да чай в миску почаще подливай!

— Дураки, — буркнул Лунослав, и все рассмеялись.

Вскоре они покинули лес и выбежали к огням городка, озарявшим улицу Карла Маркса. Несмотря на сгустившуюся темноту, ни в одном из домов не горел свет, потому что пробежавший демон перепугал всех, вынудив совершить набеги на аптечки, холодильники и погребки.

Чуть позже след уткнулся в высокую бетонную стену и скользнул за нее — на территорию стекольного завода, принадлежавшего корпорации «ЗОЛА». Ко всеобщему злорадству, в колючей проволоке, венчавшей бетонный забор, болтались лохмотья демонического мяса.

— Надо бы самого дрищеобразного перебросить, — прищурился Булат.

— Тогда уж самого оборванного — чтобы было чем зацепиться! — огрызнулся Лунослав.

— У вас что, до хрена времени, труподелы?! — рявкнул Питонин. — Тут КПП через сорок метров! Жопы в пасть — и вперед!

Немного потолкавшись, сотрудники бюро пошли за полицейским к контрольно-пропускному пункту. Однако там, к их недоумению, никого не оказалось.

— Думал, броневик вызывать придется, — хмыкнул Питонин, бегло оглядывая проходную, — а здесь пусто, как в жопе во время диеты!

Булат с видом знатока откусил от чьего-то брошенного бутерброда и отхлебнул от такого же одинокого чая.

— Всё еще теплое, — прочавкал он. — Значит, недавно ушли.

— Боже, надеюсь, ты так в туалете ничего не выясняешь? — поддел Лунослав напарника.

Булат заржал и глубокомысленно доел бутерброд.

— А это что еще такое?.. — нахмурился Питонин, заглядывая в распахнутый шкафчик.

Он растерянно вынул из него детский череп и заостренное человеческое ребро. Подобные про́клятые артефакты были на каждом КПП завода. Тут на маленькую костяную головку попала капля крови с ободранной ладони Питонина.

— Папа!.. — неожиданно зловеще пропел череп, опознав в полицейском человека.

— Мать вашу!.. — перепуганно воскликнул Питонин и отшвырнул гадкие вещи.

— Гм, интересно… Похоже, так «ЗОЛА» проверяла своих сотрудников на предмет одержимости или подмены, — предположил Лунослав. — А как же тогда посторонние? Им ведь череп, как ракушку к уху, не подсунешь.

— Ядрен батон! Вот это фокус! — восторженно ахнул Булат, подбирая жуткий артефакт. — Ну-ка, просканируй-ка теперь меня, черепок!

— А может, я — папа и не знаю об этом?.. — схватился за голову Питонин.

Булат наковырял с себя запекшейся крови и вместе со слюнями втер ее в детский череп. И тот вдруг облегченно заплакал: особая кровь молодого человека развеяла проклятие, наложенное на ребенка, умершего много лет назад.

— Чертовидец!.. Спасибо!.. — благодарно произнес череп, после чего рассыпался в прах.

Все тут же ошалело вытаращились друг на друга.

— И как так получилось, товарищ Прохор Питонин, что у вас под носом завелся целый завод отморозков, собиравших детские черепа?! — вспылил Лунослав.

— А у тебя под носом щетина должна быть, а не остатки недоеденных соплей! — гаркнул в ответ Питонин.

— Ничего, он в бюро доест, — заверил его Булат. — Эй, скандалисты, а вы в курсе, что здесь прямо как в анекдоте про людоеда — два выхода?

Лунослав и Питонин раздраженно подошли к нему. И действительно, из КПП можно было попасть в две несхожие части завода — в псевдозаурядную, предназначенную для зевков проверяющих, и в засекреченную, где творились зверства и черные мессы. Выбор наших героев был очевиден…

В итоге Лунослав, Булат и Питонин прошли в запретную зону. Злоруб и Костяная агрессивно завибрировали. Повсюду — на цехах, ангарах и трубах — виднелись богохульные письмена и оккультные символы, не доступные для обнаружения с воздуха. Болтались тошнотворные амулеты. Под цветами в клумбах прятались святотатственные пентаграммы.

— Небось еще и в бане друг другу в жопы заглядывают, — буркнул Питонин. — Подсмотрел в «дырочку» товарища — считай, проследил за товарищем! Черти! Тьфу!

— Здесь… здесь всё так неправильно!.. — потрясенно пробормотал Лунослав. — Всё это — оно и защищает от зла, и… и делает его сильнее!..

— Какие же вы хладнодушные дундуки! — укорил их Булат. — Глаза спиртом или слюнями протрите: круго́м ни души!

Тут Лунослав и Питонин наконец сообразили, что завод и вправду был подозрительно тих. Нигде ничего не работало и не крутилось. Цеха определенно стояли пустыми.

— Матерь божья!.. Кажется, «ЗОЛА» презентовала нам целый комплекс — для игрищ с демоном!.. — обмер Лунослав.

— Ага, и первые из них — долбаные салочки, — скривился Булат.

Вдруг поблизости раздался знакомый гундосый голос:

— Эй, подонки!.. Или люди добрые!.. Хотя и вы тоже — подонки!.. Кто-нибудь!.. Идите вы все в зад!.. Но лучше помогите!..

— Тетя Алла! — обрадовался Булат.

Сквернословие и вопли местной умалишенной доносились из белого ангара — изолятора, где некогда работал Владимир Крестовик.

— Дама С Кабачком? — усомнился Питонин.

Булат первым влетел в изолятор. Внутри был зал, заставленный клетками с пентаграммами. В них бесновались разнообразные дьявольские отродья — и материальные, и не очень. Был даже чертенок, пытавшийся обрезать себя — в том самом смысле — ножницами для маникюра.

— Я, пожалуй, еще бойцов вызову, — ошарашенно промычал Питонин, отходя в сторонку.

— И пусть чайка с бутерами захватят! — голодно бросил ему вслед Булат.

В последней клетке обнаружились Сосулина Алла и Пелагей Пепельков. Местная умалишенная красовалась неповторимым отсутствующим взглядом и шишками на огромном лбу. Лидер культа Черного Солнца, в свой черед, переносил тяготы пленения исключительно стойко, а именно — в бессознательном состоянии. Обе его руки были ужасно изуродованы и иссушены, напоминая вяленое мясо на палках.

— Ох, и обыскались же мы тебя, теть Алл! — улыбнулся Булат, отпирая клетку ключами со стола.

— Что со Свиноникой? — страдальчески заломила руки Сосулина. — Я слышала, как она страдала!..

— А, так свинью того — закололи при исполнении. Зато дрищу жизнь спасла — красава такая.

Сосулина злобно взглянула на Лунослава.

— Я бы и сам ее собой закрыл! Честно! — соврал тот, смутившись.

Местная умалишенная показала на Пепелькова и остатки раздавленного кабачка:

— Реанимируйте их, глупые вы мальчишки!

— Извини, теть Алл, у нас в школе «труды» были, а не «овощная некромантия», — зевнул Булат.

Лунослав тем временем присел возле Пепелькова и передернулся от омерзения: в иссушенных руках Пелагея, словно в ульях, копошились бордового цвета жучки. И они уже нацеливались на «десерт» — его внутренние органы. Стало очевидно, что мертвые руки мужчины представляли для него смертельную опасность.

— Эти насекомые — они питаются его кровью!.. — с отвращением воскликнул Лунослав.

— Сдуреть можно! И такое бывает?! — удивился подошедший Питонин.

— Конечно! «Комары» называются! — расплылся в ехидной улыбке Булат.

— Умник.

— Лунтик, гони колун. Злого дядю спасать будем.

— Ты что удумал, клешнеруб? — насторожился Лунослав. — Времени в обрез!

— На отрубание конечностей всегда есть время! — безапелляционно заявила Сосулина.

Питонин почесал затылок:

— А может, его руки сами отвалятся, а?

Все на мгновение замерли, оценивая шансы самопроизвольного «отваливания» рук Пепелькова. Однако подобного «чуда» не произошло, и Булат взял у Лунослава колун, после чего вопросительно взглянул на полицейского.

— Охренели, труподелы?! Хотите под мою ответственность рубить?! — возмутился Питонин. — Да я уже «скорую» для этого гада вызвал!

— А никто сюда не приедет и писем не пошлет! — вредно вставила Сосулина.

— Шаман-брат? — повернулся Булат к товарищу.

— Секи по плечи, — сказал Лунослав, тяжело сглотнув. — Потом жуков выковыривать придется. Руки ему уже не спасти, а вот жизнь…

— Понял. Сервирую как к празднику!

Булат взмахнул колуном — и правая рука Пепелькова с алым чавканьем отделилась от его тела. Крови было мало, а вот побежавших во все стороны паразитов — с избытком. Все сразу же бросились их давить. Питонин зло рявкнул и неохотно принялся оказывать Пепелькову первую помощь.

— Госпожа Сосулина, помнится, вы так и не успели кое-что пояснить, — сказал Лунослав, отворачиваясь от дальнейшего «расчленения» Пелагея.

— Почему в вашем чебурахнутом бюро оказались именно вы двое? — полоумно хихикнула та.

И Сосулина, пару раз цыкнув зубом, прогундосила следующее. Всё зло в городке — от «ЗОЛЫ» и телевидения, а также — от мистической печати, найденной под заводом многие зимы назад. И печать та была как форточка в мир потусторонних ужасов и бабаек. Впрочем, было там кое-что и похуже — покоренный Бессодержательный. Именно он создал бюро и нанял Лунослава и Булата — прямых потомков своих пленителей. И именно они должны были поспособствовать его освобождению…

— Что ж ты, теть Алл, никого не предупредила, что всю эту кашу «ЗОЛА» заваривает?! — набычился Булат, закончив с рубкой рук.

— Да кто ж «местной дурочке» поверит! — И Сосулина желчно взглянула на Питонина.

— Потому что заявление писать надо, а не под окнами полицейского участка вопить о конце света — с кабачком в качестве свидетеля! — свирепо огрызнулся тот, продолжая заниматься Пепельковым.

Сосулина вдруг приникла к подсохшим остаткам кабачка, лизнула их и драматично произнесла:

— Черномикон уже рядом!

— Он же в сейфе!.. Нет?.. — растерялся Лунослав.

— Пора, зайчики. Пора. Влекущий вот-вот вернется к родным пенатам!

— Идите, труподелы. Я нагоню, — недовольно буркнул Питонин. — Только с дерьмоедом этим закончу. Понавешали тут на меня членовредительства всякого, завали вас сосна!

— Кстати, теть Алл, почему мы — чертовидцы? — спросил напоследок Булат. — А то хрен пойми: то ли нас так дразнят, то ли обижают! Что за слово-то такое?

— О-о! Так зло испокон веков величало всяких лохов, которые с ним боролись, — важно изрекла Сосулина. — А еще кабачку жаль вас, мальчики для битья. Но вы должны прогрызть этот путь до конца! До конца-а-а!

Под ее сумасшедшие вопли Лунослав и Булат покинули изолятор. Нужный склад нашелся почти сразу. Обнаружилась и гнилостная смола. Наши герои спустились на три этажа вниз и очутились в огромном котловане, в центре которого невообразимо сверкало нечто…

Этим нечто оказался внушительный и выщербленный мутно-золотистый диск, состоявший из подвижных пластинок, выкованных на заре времен мертвецами из плоти живых. Внутри диска гиблой радугой переливался портал — врата в царство зла и первобытного хаоса. С потолка свисал уродливый таран-колокол, обтянутый кошачьей кожей и губами девственниц. Котлован заливало неестественное, ледяное сияние иного мира, губящее неродившиеся души и улыбки младенцев.

Повсюду стояли жертвенники, принимавшие и смерти, и роды ради смертей. По праздникам на них выдирали сердца у пропавших без вести и сбежавших из дома, славя неземное зло и хуля свет.

— Мать моя, твою мать!.. — вздрогнул Лунослав, увидев всё это. — Что это за м-место?..

— Тут главное — кто в нём! — хищно прищурился Булат. — Так что приготовь квитки на месть, брат шаман.

Среди этого кошмара обессиленно и сутуло шагал Влекущий с расколотой головой.

— Наконец-то!.. — прошептал Лунослав, доставая из-за спины Злоруб. — Папа, мама… сестричка… улыбнитесь!..

— И ты, ба, скрести пальчики за внучка, — добавил Булат. — Прикончим скотинушку.

Влекущий затравленно оглянулся. Чертовидцы-прилипалы?! Неожиданно в котлован влетела крупная дьявольская птица. Вместо крыльев у нее была чумазая книжная обложка, а вместо брюха — трепетавшие черные листы. Глазки птицы полыхали рубиновым огнем и ненавистью. Она по-хозяйски уселась на верхушку диска.

— Это же Черномикон!.. — вытаращился Лунослав.

— Наша сатанинская книжка? — удивился Булат.

— Она самая! Пришла за демоном — за последним листом!..

— Ну, это еще вилами по заднице писано. — И Булат лихо метнул косу.

Черномикон немного отклонился в сторону — и Костяная лишь незначительно задела ему крыло, пропав затем в неестественных сумерках котлована. Птица злорадно захохотала и заухала.

— Еще и ржет — китайская грамота! — восхитился Булат. — Ох, и повыдергиваю я тебе сейчас перышки!

— Соберись! Сперва — Влекущий, потом — «стулья»! — нервно напомнил Лунослав и направился к демону.

Черномикон заклекотал — и жутким голосом произнес:

— «Прохудилась жизнь, померк твой год! Каменеешь от невзгод!»

И молодые люди от ступней и до колен обратились в мрамор. А затем окаменение медленно «поползло» вверх. Булат сразу же попытался подтянуть «хозяйство» повыше.

— Ядрен батон!.. — изумился он, размахивая руками, чтобы не упасть. — Дрищ-колдун, где противоклятие?! А то мне, знаешь ли, кроме трусов и печенья, метать больше нечего!

— Так мечи тогда икру! — огрызнулся Лунослав. — И не сбивай! — После этого он выкрикнул: — «Плачет камень, плачет мать! Станешь мягким как кровать!»

Мраморные ноги Булата тотчас потрескались, и камень ссыпался с них безвредной и красивой крошкой.

— А я? — не понял Лунослав, растерянно обнаружив, что всё еще продолжал обращаться в камень.

— А ты — дятел! Потому что на двоих шаманить надо! Сам всё сделаю! — И Булат, забрав у товарища Злоруб, подбежал с ним к ковылявшему демону.

Черномикон кашляюще захохотал и снова сказал:

— «Рвешься в бой — так рвись и сам!»

Пупок Булата тут же развязался, и из него полезла сизая и влажная кишка. Булат схватился за нее и пальцем попытался запихнуть ее обратно.

— Дрищ-колдун! — обозленно проорал он.

— «Един и цел! На зло прицел!» — торопливо крикнул Лунослав.

Виток кишечника Булата незамедлительно втянулся обратно, а его пупок вновь завязался аккуратной пипкой, как на воздушном шарике.

— Охренеть!.. — потрясенно пробормотал Булат и замахнулся колуном, чтобы, наконец-то, прикончить демона.

Однако этому не суждено было случиться, потому что Лунослав и Черномикон вступили в колдовскую дуэль, швыряя в Булата произнесенные заклятия. Того стало выкручивать и складывать, пучить и обгладывать, разжижать и сминать, раздражать и корнать… Лунослав едва поспевал за Черномиконом, раз за разом отводя от матерившегося Булата изощренные напасти.

Наконец Черномикон решил, что вдоволь поиздевался над чертовидцами. Он слетел с диска, раскрылся огромной зубастой пленкой и поглотил оробевшего демона. Последовала черная вспышка, и Черномикон заполнил свой последний лист. Птица торжествующе закаркала.

Булат проморгался, сбрасывая оцепенение последнего превращения, и одним прыжком настиг Черномикон, после чего ловко схватил его за клюв.

— Что, птица-говорун, ни ума, ни сообразительности?! Ни «бэ», ни «мэ»?! — процедил Булат. — В туалет теперь со мной пойдешь! Вместо газетки будешь!

— Ага, на двоих! — мстительно добавил Лунослав и наконец снял с себя окаменение. — Слава богу! А то я уже о позе на века задумываться стал!

— А чего тут думать-то? Штаны спустил, и всё — «Писающий мальчик»!

Неожиданно Черномикон принял форму жуткого фолианта и, проворно выскользнув из хватки Булата, присосался к его груди. Вот она — кровь потомка жертвы!

— Булат?! — перепугался Лунослав, бросаясь к товарищу.

— Ты че удумала, зараза?! — напряженно пропыхтел тот, пытаясь оторвать от себя книгу.

Черномикон вместе с кровью человека поглощал его жизненные силы. Ноги Булата подкосились, и он растерянно упал. А затем Черномикон при помощи маленького и противного ротика запел — низко, утробно, противоестественно. Начался ритуал освобождения Бессодержательного.

— Пусти его, поганка бумажная!.. — истерично крикнул Лунослав, ломая ногти о книгу.

Однако Черномикону было плевать. Кровь чертовидца была важнее, а еще она была дико вкусна!

— Бей эту суку, пока она не освободила ту дрянь! — с трудом произнес Булат, едва дыша. — Рубани ее вместе со мной, брат!..

— Я тебе сейчас по губам тапком рубану, если не заткнешься! — разозлился Лунослав и открыл рот, чтобы сбросить жуткий фолиант при помощи заклятия.

Но Черномикон соскочил с Булата и вновь стал мерзкой птицей. После него на груди сотрудника бюро осталась только изувеченная плоть, пускающая маленькие кровавые фонтанчики. Булат умирал… Лунослав беспомощно подавился ненужным заклятием.

— Брат!.. — в ужасе вскрикнул он, лихорадочно подбирая колун.

И тут Черномикон вцепился ему в лицо. Сверкнула черная вспышка — и оторопевший Лунослав превратился в белый лист на шелестящем пузе Черномикона. Кошмарная птица ликующе захохотала. Месть свершилась! За предка был пленен его потомок!

— Ах ты кура-гниль… — прошептал Булат.

Черномикон цинично каркнул на него, подлетел к порталу и перевоплотился в арку, свитую из черных листов. Арка слилась с вратами в иной мир, и листы затрепетали, покрываясь кляксами едких символов. А затем из потоков потустороннего света послышались циклопические раскаты грома и многомиллионный вой дьяволов.

Тюрьма Бессодержательного пала…

Через миг древнее космическое существо царственно ступило в мир людей, из которого его изгнали. Оно напоминало бесформенную амарантовую хмарь, нашпигованную осколками мертвых комет и звезд. В котлован словно втиснулась ледяная бездна космоса — жестокая, бесчеловечная и задумчивая.

А затем Бессодержательный, истомившийся по свободе за века заточения, рванул ввысь. Три этажа бетонных перекрытий и крыша склада с чудовищным грохотом вылетели вместе с ним. Следом выпорхнул Черномикон. После этого древнее и жесточайшее существо раскинулось над бедным городком…

— Ни Лунтика, ни пылесоса от этой хрени… — кое-как улыбнулся Булат, готовясь к встрече со своей бабкой на том свете.

К обломкам склада подбежал перепуганный Питонин. Он был бледен, словно смерть на распродаже мела.

— Хоть бы эти идиоты выжили!.. — пробормотал Питонин и скатился по образовавшейся насыпи в заваленный котлован.

Он сразу же обнаружил Булата, припорошенного бетонной крошкой. Грудь сотрудника бюро напоминала кровавое месиво. Питонин ужаснулся: с такой раной парню точно не выжить.

— Где Лунослав? Где он?! — нервозно спросил полицейский. — Он жив?!

— Он в… в худшем месте… Черномикон забрал его… — И Булат взглядом показал на ночное небо.

А там Бессодержательный уже затмевал собой звезды. Летавший поблизости Черномикон злорадно клекотал и разбрасывал листы из брюха. Больше они ему не нужны. Запечатанное в них зло — свободно! Правда, два листа Черномикон всё же оставил себе в качестве трофеев — те самые, в которых были заключены демонический эмиссар и чертовидец по имени Лунослав.

— Вот дерьмо!.. — пробормотал Питонин.

Он накинул на Булата свою полицейскую ветровку, крякнул и потащил его на поверхность. Если сотрудник бюро выживет — это будет чудо…

— Лунтик, мой Лунтик… Моя «слива» нерушима!.. Я найду тебя, брат шаман… Обещаю!.. — произнес в полубреду Булат и потерял сознание.

Бессодержательный уготовил миру людей страшную долю. И Брянская область идеально подходила для того, чтобы вкусить ее первой. «ЗОЛА» добилась своего. Теперь ей оставалось только пожинать плоды дьявольского триумфа… Мир ждало перерождение, а еще он отчаянно нуждался в своих героях…

Да, это конец. Но окончены ли пути Лунослава и Булата? К сожалению, нет. Утомился ли я называть их «нашими героями»?! Безусловно! В общем, спасибо, что читали меня.

Всегда с вами в ваших кошмарах, Черномикон.