Брутфорс 4

Глава 13

— Не, ну это смешно, — протянула Майя. — Короче, мы должны найти пингвинов. И вы будете смеяться, Вальтон тоже хочет, чтобы мы где-то достали пингвинов, потому что, если найдем, Кулбрис притащит с собой еще двух человек. И Вальтон готов вписаться деньгами, потому что это отличная сделка, получается три на три. Но птиц он искать не будет. Хочет, чтобы наши друзья занялись этим делом, раз они посредничают. Какой-то бред.

— Я не знаю, где искать пингвинов, — растерянно проговорил Василий. — Где их берут? Как? Приглашают по контракту? Привозят из цирка? Обменивают на тигров?

— Так, — Майя продолжала читать падающие одно за одним сообщения. — Они там между собой поговорили, Вальтон поддержит инициативу финансово, пингвинами займется Дима. Пишет, что у него есть идеи.

— А Вальтон-то почему?

— У него добыча из рук ускользает. Не, не смотри на меня так. Не мы, Кулбрис. А счастье было так возможно… — пропела она. — Мальчики, я уверена, все будет хорошо!

— Ну не знаю, — протянул грустный Василий. — Не могу поверить, что мы вписались в этот блудняк.

— Зато весело! — хлопнул его по плечу Серафим. — Маме расскажешь. А вот интересно, мы успеем пересечься с пингвинами?

— Думаю, да. А вот с Кулбрисом вряд ли. Сделка пока что выглядит так: приезжают пингвины, и тут же уезжаем мы, чтобы освободить комнаты, и заезжает Кулбрис сотоварищи. Риц с Димой ржут и говорят, что все получится. Пошли что ли ужинать?

— Пошли, — согласились Серафим с Василием.

Серафим с Майей, посмеиваясь, поскакали на ужин, сзади побрел Василий. История с перезачетом контрактов ему совершенно не нравилась, еще больше ему не нравилось, что вся их троица выступала чем-то вроде неодушевленного переходящего приза. Пусть даже дорогого. С другой стороны, простое решение уже однажды завело его в тупик, может, со сложным получится лучше. Главное, что он будет вместе со всеми.

Друзья забежали в дом, а Василий, сам не понимая почему, остался на улице. Он обошел дом и остановился у бассейна, в котором курилась плотным дымом горячая вода. Надо искупаться что ли напоследок? А то что одна Майя ходит? Вальтон много раз грозился его закрыть, как и тренажерный зал, но даже голосование не проводил, поскольку мнение народа было и так известно. Они бы с большим удовольствием получили увеличенную площадку для шашлыков, а гулять можно было и на улицу ходить.

Сам босс в бассейн тоже не ходил, а вот в тренажерке его видели раз в неделю. Приезжал специальный тренер, обвешивал упражняющегося Вальтона датчиками, а потом они долго и со вкусом обсуждали прогресс. Вальтон даже предлагал делиться тренером, но никто не хотел, а, точнее, жадничали. Вроде бы, если просто с тренером без датчиков, было бы дешевле, но на это не соглашался уже тренер. Василий пробовал выяснить подробности, но быстро забил. Спорт? Василий? Нет, это было несовместимо.

Но пар над бассейном выглядел красиво: плотной загадочной подушкой. Как в нем люди не сталкиваются? Впрочем, о чем это он? Там всегда плавала одна Майя, а теперь вообще никого.

Теперь Баклан с Ралиным по полдня торчали в апартаментах Кулбриса. Тот необычайно воодушевился возможностью использовать шлем Ралина и теперь, пока они ждали решения вопроса с пингвинами, играл в него почти круглосуточно.

— Так зачем тебе пингвины? — в сотый раз спрашивал Баклан.

Пока Кулбрис объяснял Ралину, в чем он не прав, Баклану было совершенно нечего делать.

— Молчи, шпион недоделанный, что тебе до моих пингвинов? — смеялся Кулбрис. — Ты думаешь, я не понял, что ты тут не просто так тусуешь? Давай, ври дальше про ежей. Я пробил тебя уже по своим каналам, ты в одной комнате живешь с главной звездой инкубатора Старого университета. Когда доберемся до нормальной связи, хочу с ним поговорить, ок? Организуешь все, я понял, что ты в той банде модератор. Чего я не понял, так зачем мы всем коллективом премся в леса. Но если дело только в лабе и ближе нет, то ок. Мы там с Ралиным расположимся, и Ловца заберем, когда ему ногу подлечат. Все равно здесь еще как минимум неделю тусовать.

Баклан уткнулся лицом в подушку, делая вид, что ему стыдно. Стыдно ему, конечно, не было. Он отлично справился, никто не пострадал, и теперь оставалось только следить, чтобы никто не сорвался с крючка. А с пингвинами друзья разберутся, Диме это должно быть на один зуб, он же ивент-менеджер.

— Чего морду прячешь? Притворяешься, что не при делах?

— Ага! — Баклан перевернулся на спину и заложил руки за голову. — Притворяюсь! Но ты угадал, я здесь ровно с этой целью. Сделать всем хорошо! Я как Дед Мороз, есть у нас такой важный персонаж, слышал? Он приходит под Новый год, но иногда слегка опаздывает. Как сейчас. Сам посмотри, меня не было, и тебе было скучно, грустно и одиноко. А теперь весело и полезно.

Кулбрис только фыркнул и принялся копаться во внутренностях отобранного у Ралина шлема.

Ралин же не успевал офигевать от событий, которые закрутились вокруг него. От внезапного Баклана, до не менее внезапного Кулбриса, который в хлам разнес его идею с драконами, зато одобрил концепцию шлема в целом.

— Понимаешь, тебя замучают с лицензированием, — объяснил Кулбрис Ралину на следующий день после первого ночного выезда. — Даже не замахивайся на медицинский эффект, это невозможно для частного лица. Нереально ни защитить, ни запатентовать, ни продать.

— Ну как же так… — расстраивался Ралин. — А мы так хорошо всё придумали…

— Да я разве говорю, что вы плохо придумали⁉ Ваш концентратор — отличная вещь. Только использовать его надо по-другому.

И углубился в объяснения. Баклан понял, что обсуждается что-то полезное, и тихонечко включил запись. Авось, Риц разберется, может, что-то хорошее и выйдет. Для него, для Олич и для Хмарь, конечно.

— Не хочется вязнуть в столь далеких перспективах, — вздохнул Ралин. — Когда еще начнется работа с биокристаллами, да и не органик я, кто меня допустит?

— Ты не понял! — хлопнул его по плечу Кулбрис. — Ты уже в деле, я обо всем договорился. Если эти парни добудут пингвинов, мы поедем в славную лабу и там будем резвиться, пока не надоест. И руками вам работать не надо будет, хотя я думаю, что ты и сам не знаешь, как ты прокачался, пока крутил свое устройство.

Как понял Баклан, проблема с драконом была не только в околомедицинской направленности. Ее-то можно было легко заменить на что-то более безобидное. А во времени воздействия. По задумке Ралина, чтобы быть полезным, дракону надо было бродить по спине человека не менее двадцати минут. И это был критичный момент. Кулбрис объяснил, что такая интенсивность (он даже замерил чем-то дракона) приемлема в течение десяти минут максимум. Потому что она соответствует ситуации, если в лаборатории происходит поломка оборудования и некондиционные программы разбегаются.

Стандартные разрушители справляются с такими авариями ровно за это время, и никто не страдает. Разумеется, можно подвергаться и больше, он как-то в исследовательских целях месяц просидел в помещении, набитом беглыми органическими элементами, и ничего ему от этого не было. Но по всем общемировым инструкциям — десять минут.

Поэтому что? Переводим дракона в шоу-бизнес. Он же классный по ощущениям! Можно сделать вечеринку прямо здесь, но исчезнуть дракон должен в течение минуты. Тогда можно сделать десять выбросов, и все будут счастливы.

— Я не думал об этом… — пробормотал Ралин. — А как же стресс?

— У кого тут стресс? Смеешься? Только пойдем в другой бар, где молодежь тусит.

— Слушайте, а откуда полетит дракон? — внезапно поинтересовался Баклан.

— Из планшета, как обычно, — не понял Ралин.

— А давайте закрепим планшет внутри ведра и будем выплескивать дракона как будто оттуда? Как воду!

— А давайте! — согласился Кулбрис. — Ща только время активности драконов прикрутим, потом договоримся. Найдешь гламурное ведро, шпион недоделанный? Хед-хантер плаща и кинжала?

Баклан заржал и пообещал найти ведро. Кулбрис за час переделал драконов, как он сам заявил, ломать — не строить, и они пошли договариваться с баром. На носу были выходные, подъехал веселый народ.

Начался семестр и заработала наша столовая. Я был страшно рад второму и совсем не рад первому, потому что мерзкие лекции нам читали днем. Вот если бы ночью, тогда бы я весь день торчал в инкубаторе, вечером тусил с друзьями, а ночью бы учился. Стоп. С какими друзьями?

Я уже три дня жил в комнате совершенно один. Баклан так и не вылез из Териберки, опасаясь бросить Кулбриса с Ралиным без присмотра. Кулбрис сообразил, что Баклан нарисовался в Териберке ради него, но, как точно будет выглядеть сделка, пока не догадался. О деньгах и условиях они договорились с Вальтоном сами, нам осталось только привезти пингвинов. За ними и уехал Дима.

С пингвинами нам, можно считать, повезло. Их двадцать лет назад разрешили держать в домашних условиях. С тех пор как вывели особо дружелюбную разновидность пингвинов Гумбольдта. Назывались они банально — Гумбольдт-два, и вся наша акция пришлась питомнику необычайно кстати.

Питомник, который случайно оказался в собственности у одного из многочисленных Диминых друзей, превысил квоту на две особи, и им надо было куда-то деть лишних до проверки. Ближе к весне они планировали продать десяток подрощенных особей в дельфинарий, и тогда лишнюю пару можно было бы вернуть на место. Димин друг, когда услышал нашу историю, хохотал как безумный, и сказал, что он отдаст их даже бесплатно с условием возврата. Мы возьмем на себя только дорогу.

Поскольку в этой истории уже по уши сидел Вальтон, мы подключили его к разговору. Ему эта идея тоже понравилась, поскольку он тоже не собирался заводить себе пингвинов навсегда. А с Кулбрисом и его хотелками можно было разобраться и попозже. Как я понял, договоренность была в том, чтобы пингвины были в наличии на момент его приезда, а дальше — как пойдет.

Дима усвистал в питомник и проходил там курс молодого пингвиновода. В процессе он чуть не лишился двух пальцев: два молодых пингвина от горячих чувств чуть ему руки не пооткусывали. Но это были не те особи, которых мы планировали перевозить к Вальтону, и была надежда, что в дальнейшем эксцессов не будет.

Моя работа приобретала все более сюрреалистический характер. Элементы, произведенные с помощью оргудава, тесты блистательно прошли, получили лицензию и улетели к страждущим. Теперь надо было в темпе вальса шарашить остальные. Разумеется, было бы неплохо иметь хотя бы еще пару-тройку оргудавов, но их должен был кто-то сделать! Кто-то — это я. Но Швед мне начисто запретил заниматься самодеятельностью. А самодеятельность — это оргудавы.

Тут был нюанс: я хотел экспериментнуть с толщиной стенок трубки, чтобы выстроить последовательную цепочку инструментов для пальцев наших пострадавших. Но Швед не давал мне даже сделать копию уже имеющегося. После истории с Караваем, который так и не появился в университете, Швед был потрясающе негибок. В результате за оргудав велась битва между Ртутью, Питоном, Вороном и Мавром, а я плюнул на всех и работал голыми руками, получая от Шведа за это постоянных пинков.

Ко вторнику он меня так достал, что я укрылся под крылом Гелия в основной лабе. Под его руководством и с участием Марго мы сделали два комплекта оргудавов с разной степенью активности на нижнем конце и вручили их нашим пострадавшим. Для контроля за процессом выписали андроида Софью, которую настроили следить за состоянием Килика и Хмари, и всю эту физкультурную группу отвели в дальнюю лабу к Зиме и Марго. Оргудав с самой низкой активностью заодно производил и самые классные базовые элементы, но Гелий не дал его отжать Шведу, заявив, что пока это лечебный тренажер, а не средство производства. На что Швед, конечно же, обиделся, но обиду затаил на меня. Разумеется, на начальство обижаться никакого проку.

А потом Гелий засадил меня за создание документации по оргудаву, чтобы мы даже не думали связываться с их физическим производством, а запатентовали бы только алгоритм. И пусть кто хочет, покупает эту логику и делает сам.

Все это очень бы походило на нормальную работу, если бы не происходило в авральном режиме, когда все перед всеми виноваты. Марго утешала нас, что это временно, но я после полугода работы в инкубаторе уже не очень в это верил.

А тут еще на горизонте нарисовался Красин.

Красин со своей командой на кампусе отсутствовал, и все веселье с новыми агрегатами, сожженными руками и произведенными элементами пропустил. И теперь намерен был наверстать.

Он заявился в инкубатор в первый учебный день и нашел меня у Марго, к которой я как раз зашел спросить, как дела. Дела были пока не очень, хотя Софья зафиксировала миллиметровые улучшения в каналах у Хмари. Для двух дней практики это было, наверное, неплохо.

Доктора я больше ни разу не застал, свой присутственный день он разбил на часы и теперь приезжал в университет через день, но очень ненадолго. А я забыл попросить его перекинуть ту таблицу, которая прилагалась к кейсу Сырого Нильса. Можно было ему написать, но у меня руки не доходили взять контакт у Хмари. А то, может, мы уже знали, что все нормально.

Там меня и выловил Красин.

— Прогуливаете, — с ходу констатировал он. — Надеетесь получить конспекты?

— Нет, — мрачно ответил я.

Хотя тут я наврал. Олич клятвенно пообещала снабдить меня конспектами по круговому построению сложных комплексов, которые мы должны были изучать в этом семестре. Предмет назывался «Компактная сложность», и как все предметы в трехлетней программе представлял собой сборную солянку из трех семестровых курсов. И готовиться к зачету я опять собирался методом объединения конспекта и обработки основного учебника с помощью Софьи. Как в прошлом семестре. На лекциях я планировал появляться раз в неделю, вместо двух, чтобы не злить преподавателя совсем, и самому не беситься от просиживания штанов.

Красину я, разумеется, об этом не сказал.

— А как тогда? — уселась эта наглая скотина прямо на стол у меня перед носом.

— Удвою усилия, — пообещал я.

— Риц, вы напрасно надеетесь, что особые заслуги спасут вас от отчисления, — сообщил наш препод, жизнерадостно сияя лысиной.

— Я не надеюсь, — пробубнил я.

Спасет меня случайность, а не заслуги, я уж понял. Но об этом я тоже не сказал. Нехорошо вот только, что я пропустил на этой неделе и лекции, и семинары, но со следующей я точно со всем разберусь. Вот только доделаю документацию.

— Между прочим, сегодня Катапульта проводила проверочную работу. А вам и проверять нечего, — продолжал выедать мне мозг Красин.

Я вздохнул, изображая раскаяние. Не дать ли вам ложку, дорогой преподаватель, что удобней было питаться?

— Пока да. Но я догоню. В воскресенье начну. А как ваши исследования?

Я решил перевести стрелки, а то невозможно же терпеть.

Но Красин не повелся, а только ухмыльнулся.

— Вы мне зубы не заговаривайте. Я попытаюсь вас отстоять в связи с вашей повышенной полезностью, но я не всесилен. Когда дело дойдет до ревизии знаний, университет может быть неумолим. Но вы всегда можете перевестись в Константиновку, они и к таким как вы находят подход. Как сейчас к Караваю.

Я вздрогнул. Вот уж не хотелось мне строиться в ряды. Я достаточно уже наслушался о дисциплине в Константиновке и вполне верил в их способность загнать меня за Можай. Но про Каравая интересно. Он теперь там? Вопрос я задать не успел, Красин поспешил развить мысль.

— Он перевелся от нас после того несчастного инцидента и учится жить по-новому.

Красин хохотнул. Кажется, смешно ему было потому, что он визуализировал меня в этой роли.

— Вы знаете, что они начинают учиться в семь утра? А встают в пять? И обливаются холодной водой?

Я потянулся с максимально наглым видом.

— Думаю, я справлюсь, если что. Здоровье укреплю. Стану стройным и упругим.

За спиной захихикали Хмарь с Киликом, которые рады были оторваться от лечебных попыток произвести что-нибудь с помощью оргудава. Красин скривился. Рассчитывал он на какую-то другую реакцию. На этом он с нами распрощался (можно ли считать, что я победил?), напомнил, что на следующей неделе начинается его предмет, и велел мне быть. Нашел чего хотеть. До следующей недели еще дожить надо.

Но не успел я выдохнуть, как в чат нашей комнаты упало сообщение от Димы.

Дима:@Риц, нас остановили на границе области. Я думаю, добазаримся, но на всякий случай дерни Вальтона. Он как принимающая сторона должен доказать, что у него подходящие условия. А я не владелец помещения и без него ничего не могу. Я до него не достучался, а нас везут в карантин, и местные говорят, что там могут быть проблемы со связью. Пишу, чтоб ты нас не потерял

[контакты карантина]

Да чтоб тебя! Они ведь почти доехали!