Брутфорс 4

Глава 10

Отец выслушал меня, не перебивая. Что было ему не просто, потому что в глазах у него я читал то веселье, то раздражение, то вообще черт знает что.

Я договорил.

— Что команду собираешь — это хорошо. Это правильно. Команда — это всё. Я без своих был бы никем.

— А в остальном? Осуждаешь? — спросил я его.

— План настолько безумен, что может и сработать, — признал отец. — Только в двадцать четыре года можно верить, что кто-то возьмет и поступит так, как тебе надо. Учитывая, что тебе у Вальтона самому не понравилось. Как ты будешь его туда заманивать?

Я вздохнул. Это слабое место, но других идей у нас не было. Мы исходили из того, что Кулбрис должен был уже зверски соскучиться в том месте, куда он забурился, и мы ему предлагали… а что мы ему предлагали? Людей со схожим бэкграундом. Чисто поговорить. Я тоже понимал, что надежды наши эфемерны, Кулбрис и раньше умудрялся на несколько месяцев исчезнуть во льдах, и вроде бы не скучал.

— Сам поедешь? — уточнил отец.

— Сначала Баклан. Он — коммуникатор лучше меня. И подстраивается лучше. Я-то себя просто приношу на тарелке как есть: нате, кушайте, не обляпайтесь. Боюсь, это не то. Но если понадобится, я сорвусь тоже.

Отец хмыкнул.

— Самокритично. Но, знаешь, звезды могут сложиться в вашу пользу. Что ты знаешь о Териберке?

Я оживился. Что я знаю об этом месте, где укрылся Кулбрис? Название я слышал, но не более того. По карте было ясно, что там холодно, и рядом море. Киты, наверное, плавают. Полярное сияние плещется. Едят морских ежей?

— Да, верно, — подтвердил отец. — Холодно, снежно, добираются через Мурманск, а дорогу туда всю зиму заваливает снегом. Иногда дня по три не проехать. Едут за северным сиянием. Как считают наши восточные друзья, это их любимый дракон в небе резвится. И икру морских ежей подают в каждом ресторане. Но это не главное, зачем туда едут. Не за снегом, и не за ежами.

— Хм, за уединением? За возможностью полюбоваться на лед?

— Льда там ты тоже особо не найдешь, там теплое течение. Да и с уединением не очень, зимой народу много. Те же люди, которые видят в небе драконов, считают хорошей приметой зачать ребенка под северным сиянием.

Я онемел.

— Ты шутишь? Кто-то в это верит?

— Ну не знаю. Я видел нескольких зачатых в этом месте. Очаровательные дети. Впрочем, как и все остальные. Но ты представляешь, что это место набито семейными парами, и одиночеством там и не пахнет. А каждый магазин и ресторан спешит тебе сообщить, что надо съесть, чтобы увеличить шанс зачатия. У них сейчас аккурат сезон. Вот с этим и столкнулся наш талантливый друг. Учитывая, что он там где-то месяц сидит, должен был уже озвереть. Так что твой Баклан может организовать ему приятное разнообразие.

— Класс… — выдохнул я. — А как выглядит сейчас Кулбрис, не знаешь?

— А вот, — толкнул отец в мою сторону планшет.

Тут я чуть не заржал. На меня смотрела копия тех мужиков, которые скопились в лабе у Вальтона. Даже свитер был такой же. Белые и черные ромбики на красном фоне заполняли всю верхнюю часть свитера, а под ними два оленя ветвистыми рогами бодали снежинку. Под ногами у копытных шла толстая полоса крапинок, изображающих снег. Лицо у Кулбриса было кислым. Перед ним стоял стакан с густой зеленой жидкостью, а из стакана торчала толстый стебель сельдерея.

— Это он сейчас такой?

— Это вчера. В местном баре. Фото с их камеры наблюдения. Вот общий план.

Отец протянул руку и смахнул фотографию. Ох, да, весь бар был забит счастливыми семейными парами, и только в дальнем углу скопились фотографы. На другой фотографии было видно, что Кулбрис с завистью смотрит на фотографов. Кажется, он тоже был готов охотится за полярным сиянием. Или хоть за чем-нибудь.

— Так что пора подсекать, пока он не нашел себе еще каких-нибудь занятий, — развеселился отец. — Эх, где мои семнадцать лет? Я бы тоже на такую охоту пошел.

— Мои семнадцать тоже неизвестно где, — буркнул я, пытаясь сообразить, что нам делать дальше.

— Твои еще недалеко ушли, — продолжал веселиться отец. — Ну что, пойдем ужинать? Вроде все обсудили?

— Пошли. А где будем есть?

— А на кухне. У нас, не поверишь, есть кухня.

Кухня нашлась через две комнаты от кабинета. Кабинет этот, как я понял, был домашним, основной для важных разговоров — этажом ниже. А здесь все для своих. Ужин готовил любимый папин агрегат «Запекайс», который был способен приготовить рыбу самым идеальным образом. На нее-то мы и накинулись.

— Это нам мама оставила?

— Обижаешь. Я сам. Должны же мы были поесть. А вот что нам принесла мама — так это плюшек с орехами.

Я глянул на корзинку, точно, там лежала длинная булка с перекрестными насечками, из боков которой выглядывали кедровые орешки. Оказалось — вкусно. Я сожрал всю, не смог остановиться.

Потом мы неспешно пили чай, отец рассказывал, как познакомился со своим главным партнером в походе и как они друг друга чуть не убили, доказывая друг другу, как лучше разжигать костер. Костер тогда так и не разожгли, обошлись газовой горелкой. Я ему насыпал баек о Баклане и Диме, и про Димин медицинский ящик, излечивающий от всех бед, которые могут догнать студента. И про магоснег, коробку для которого мы оставили у бабушки. И про Макса, который появляется редко, но метко. И про Обу, который сумел упрятать воображаемого друга внутрь головы.

О своих планах отец распространялся неохотно. Объяснил, что все очень неопределенно, то течет, то замерзает, прогнозы неверны и ни одна цифра с другой не сходится. В середине февраля он собирается в Новосибирск, а оттуда в Гуанчжоу, а потом сюда или сразу к себе на побережье. Посмотрит, как идут дела. Мама останется здесь.

Неловко, да. Дела его, вероятно, зависят от нас, но я физически ощущал, что какие-то вещи невозможно ускорить. Пока мы шлепаем заплатки на самые проблемные места и можем только надеяться, что этих проблем не будет больше. И надеемся мы, конечно, зря.

Маму я не дождался, и часов в девять потопал по морозу домой. На обратном пути я не ошибся и дошел до ближайшей станции, и через полчаса уже был в общаге. Как всё быстро получается, если ничего не путать.

Баклан был счастлив. Вот это каникулы! Вот это задача! Вот это перспективы! В успехе своей миссии он ничуть не сомневался, еще не было человека, которого он не смог бы уболтать под приятный напиток, если только персонаж относился к категории белковых.

В планы пришлось посвятить и Олич, которая немедленно захотела знать, за какими демонами Баклану понадобилось ехать непонятно куда, когда семестр вот-вот начнется. По всему выходило, что к началу занятий он вернуться не успеет, но с конспектами его обещал прикрыть Самсон.

Они с Рицем договорились, что если Баклана будет мало, то Риц подъедет сам. Но Баклан был настроен решительно. Его немного беспокоило, как он доберется от Мурманска до Териберки: дорогу постоянно заносило, и прямо сейчас она была закрыта. Но ехать ему еще двенадцать часов, может, успеют почистить.

Финансовую часть обеспечивали Риц с Димой как заинтересованные лица, но Баклан и своих собирался докинуть в это замечательное предприятие. С Майи и ко никаких денег пока решено было не брать, пока на горизонте не покажется результат. Более того, Риц не собирался им ничего сообщать, пока не придет время подключать Вальтона, чтобы не плодить пустых надежд.

Легенду Баклан соорудил себе сам: будущий великий производитель, опираясь на свой опыт пивовара, едет разрабатывать рецептуру нового продукта на базе икры морского ежа. А Кулбриса он узнал, потому что его девушка (Олич) — органик, и она рассказывала ему, какой Кулбрис гений, так что он бы не возражал получить автограф или лучше подарочный базовый элемент в форме северного оленя.

Ехать было долго и не очень удобно. Быстрые поезда в Мурманск не ходили. Баклан взял себе индивидуальную капсулу, чтобы все обдумать и не тратить силы на попутчиков, но через шесть часов соскучился и присоединился к пацанам, собиравшим из конструктора японский магазин паровых булочек. Тут пригодились его связи, потому что магазин, который должен был при постановке картриджа с ингредиентами для теста, эти самые булочки явить миру, отказался что-либо печь, а изобразил из себя мучной брандспойт. Баклан как человек прошаренный заподозрил, что всему виной всеобщий мор элементов, попытался связаться с Рицем, не преуспел, зато выловил Олич.

Олич подключилась, влезла внутрь игрушки, провела банальное обновление и микробулочки вылезли на прилавок к радости всех участников. Баклан сделал себе пометку, что такую операцию он и сам бы мог провести. Надо было с этого начать. Ну зато Олич была довольна, ей нравилось быть умнее Баклана. И вот про это тоже нельзя было забывать.

Всего агрегат смог произвести шесть булочек, хватило по одной детям, родителям, Баклану и проводнику, который зашел посмотреть, что тут за неуместная готовка. Но мучной картридж на этом закончился, и волноваться больше было не о чем.

В Мурманск прибыли ночью. Баклан вышел на платформу, подхватив рюкзак, и сверился с браслетом: вот и славно, дорогу до Териберки расчистили, можно ехать, а Риц организовал ему трансфер. Судя по тому, что его ждал суровый местный житель с не менее суровым мобилем, это была не отцовская контора, а кто-то еще. Ну и ладно, довезут и хорошо.

Когда они затевали безумное предприятие, то боялись, что наибольшие проблемы возникнут с жильем. И действительно все гостиницы были битком, но в одном из хостелов чудом нашлось место в комнате на двоих. Кто-то из фотографов сломал ногу, гоняясь за сиянием, и Баклану досталась кровать в доме, где помещения сверху донизу были обиты вагонкой. Выглядело уютно и тепло, а больше ничего не надо.

До Териберки добрались к середине ночи. Водитель высадил Баклана у хостела, оставил контакт и начал потихоньку разворачиваться. В хостеле на ресепшене сидел андроид, похожий на Мимигу, он попросил у Баклана отпечаток ладони, пожужжал, выдал код на вход и механическим голосом сообщил:

— Вход в комнату по ладони. Но часто не работает, потому что у людей замерзают руки и меняют фактуру. Тогда замок не открывается. Поэтому выдаю код для страховки. Ладонь прикладываете к панели, код с браслета — к замку. Ваш сосед не спит. Хорошего отдыха!

Ха! А про соседа было забавно. Но приятно, что он никого не разбудит.

Баклан вошел в комнату по ладони, между мобилем и хостелом было всего ничего, и замерзнуть он не успел. Бородатый сосед действительно не спал, а разглядывал шесть своих планшетов, которые он распространил на обе кровати, и гонял между ними зеленого дракона. Увидев Баклана, он смутился.

— Ой, извини. Привет. Не думал, что сегодня кого-то поселят. Я уберу.

— Да ладно, — улыбнулся Баклан. — Расскажи лучше, что ты делаешь. Я Баклан.

Он протянул руку бородатому.

— Ралин. Нейросборкой занимаюсь. Вот, напарника потерял. Не хочешь присоединиться?

— Подумаю! — пообещал Баклан, мысленно редактируя подготовленную легенду. Дракон ему понравился. Пиво с драконом внутри звучало лучше, чем бухло на икре ежа.

— Извини, у тебя, наверное, свои планы… — засмущался Ралин. — Но судя по тому, что ты один, ты не размножаться сюда приехал.

— Вроде да, — засмеялся Баклан. — Не в этот раз. А ты, надо понимать, дракона сварил из полярного сияния? Почему сразу не сгенерировать?

— А вот почему!

Ралин выпустил дракона из планшетов, и тот приземлился Баклану на голову, уцепившись зелеными лапами за волосы на затылке.

— Ого! Он же не настоящий? — уточнил Баклан.

Ощущение было приятным и совершенно физическим, как будто слушаешь какую-то музыку с нежным похрустыванием, а с шеи на плечи бегают приятнейшие мурашки.

— Нравится? — осторожно спросил Ралин.

— Даааа… Но, знаешь, я тебе его пока отдам. А то впаду в транс и упаду с неописуемым грохотом. А вот завтра я бы поиграл, если дашь в аренду свое чудовище.

— С удовольствием! Протестишь заодно. Короче, такую штуку с нуля не сделать, вот зачем сияние. И здорово, что тебе нравится. Почти всем нравится, кроме моей девушки. А мы бы хотели их продавать как раз для расслабления и снятия стресса.

— Кажется, здесь сейчас не должно быть дефицита любителей драконов?

— Все так, но он все равно не готов, ну и восточникам мы его не продадим, мне кажется. Тут у нас больше шансов.

— Мне нравится! — подтвердил Баклан и провел рукой по затылку.

Ощущение исчезло, дракон спрятался в планшет, а Ралин стремительно освободил Баклановскую кровать. Протрепались они потом часов до пяти, и Баклан узнал массу полезного: где есть, где магазин, где корабли, кто возит на сияние и куда идти пить.

Сосед был рад потенциальному компаньону. Они приехали вдвоем с другом, и провели здесь всего три дня, как друг упал на камнях. Сначала думали ничего, простое растяжение, само пройдет, но медпункт рассудил иначе и отправил беднягу в Мурманск. И даже с ускоренным заживлением раньше, чем через десять дней, его вернуть не обещали.

Баклан понадеялся, что за десять дней он успеет порешать свои проблемы и освободить место, но ничего не сказал.

Днем он смотался с новым другом на те самые камни, где Ралин потерял друга, если опять же можно было считать это днем. Выбрали пригорок для ночного выезда, пообедали на кухне в хостеле, а вечером Баклан пообещал присоединиться к Ралину в погоне за сиянием с целью последующей его переработки в драконов. Но Баклан велел его специально не ждать, если он не успеет. Кулбрис оставался в приоритете.

Баклан уже знал, что Кулбрис появлялся в любимом баре точно без пяти девять. Там он сейчас и был: сидел в углу и пил сельдереевый сок. Удачно, что бар был битком, и единственное свободное место наблюдалось только у Кулбриса. Баклан взял себе воды с лимоном, чтобы не косплеить разработчика с точностью до пикселя. Он взял с бара стакан и прошел к Кулбрису.

— Не будете возражать, если я присоединюсь? Совсем нет других опций.

Баклан повел рукой вокруг себя.

— Только если вы не будете грузить меня разговорами об овуляции, — мрачно ответил разработчик.

«Ага, допекло тебя», — подумал Баклан.

— Ничего в этом не понимаю, — радостно улыбнулся Баклан и тут же сел за стол, пока Кулбрис не передумал.

Он отпил немного воды, потом всмотрелся в мрачного Кулбриса, сегодня тот был одет в красно-зеленый свитер с оленями, и перешел ко второй части Мерлезонского балета.

— Простите, а вы случайно не Кулбрис? У меня подруга — органик, и мне кажется, что это про вас она мне рассказывала. А я — Баклан.

Кулбрис недоверчиво поднял бровь.

— Да ладно! Появляетесь из ниоткуда, знаете меня в лицо, да еще слова все нужные у вас под рукой. Если вы хедхантер из местного Минсвязности, то идите в жопу, я с вашими структурами не сотрудничаю.

— Не, я не хедхантер, — засмеялся Баклан. — Я здесь по своим делам.

— А почему пьете воду? Нормальные люди в баре пьют пиво.

Баклан огляделся. Нууу, с нормальными людьми здесь было не очень. Одни готовились к зачатию, другие к охоте на лисьи огни. Трезвость — норма жизни, а не бар, вот что это было. Он опустил глаза на зеленый стакан в руках у Кулбриса.

— Так и у вас тут тоже… суп.

Кулбрис фыркнул.

— Скажете тоже — суп! Это сельдереевый сок.

Баклан качнул головой и улыбнулся, обозначая, что он пошутил.

— Почему не спрашиваете, вкусно ли? — с подозрением прищурился Кулбрис.

Баклан хмыкнул.

— Ну что я, девушка что ли? Кокетничать тут. Если пьете, значит, вкусно. Это не самый мой любимый напиток, но я понимаю, за что его можно любить. Витамины, цвет отпугивающий. Идеально.

Кулбрис захохотал. Гость выглядел забавно и излучал безбашенную доброжелательность. Как же он соскучился здесь! И пингвинов никаких.

Они весело обсудили барное меню, а потом Баклан поднялся и протянул на прощание руку.

— Приятно было познакомиться. Я обещал другу поехать с ним за сиянием. Оставляю вас.

У Кулбриса чуть сердце не разорвалось. Единственный приятный собеседник, и тот уходит. Но он не был бы собой, если бы не обладал достаточно хорошей реакцией.

— А мне можно с вами?

— Только если у вас есть хорошая одежда и обувь на нескользящей подошве. А то одного человека мы уже потеряли.

— Есть!

Вот на это Баклан не рассчитывал. Если это чудо в перьях сломает себе ногу, то повезут его в Мурманск, а не к Вальтону. Ладно, теперь ему надо проследить, чтобы он ее не сломал.

— Тогда собирайтесь. До выезда пятнадцать минут.