Битва за Землю

Глава 15 Шипы

«Атака отражена. Потери уточняются», — скорее прохрипел, чем произнёс корабельный искин.

«Надо бы звук настроить», — отрешённо подумал Эсперо, содрал с себя нейроинтерфейс и вдохнул раскалённый воздух корабля.

— Дхами, что там с истребителями Ратибы — связь без псионика работает?

— Помехи сильные, но стараниями техников справляемся.

— Передай им приказ возвращаться. А что с десантом Леонида?

— Весь регион будто глухая зона. Мы не видим их на грунте, не можем отслеживать и не можем связаться.

— Пленные есть?

— Обычно, сам знаешь, супервиро пленных не берут, но тут особый случай — мы разнесли ферейский корабль.

— Занятно. Если мне память не отшибло — ферейцы наши союзники.

— Зато фонд Шеффера — нет. В общем, у них была ферейская посудина, а сигнатуры — чужие. Искин орудийной палубы вмазал по цели от души. Трое пленных взяты тепленькими — в спасательных капсулах, с круглыми от страха глазами.

— Кто они?

— Двое — обычные наёмники, и я бы их расстрелял, а вот третий…

— Кто?

— Наша пропавшая Роза.

— О, чёрт… Где сейчас пленные?

— Наемников отправил на флагман — приказ Черенкова. Роза закрыта на гауптвахте. С виду, вроде, цела. Я её не допрашивал, подумал — ты сам захочешь.

— Захочу. Прими управление «Горизонтом».

Эсперо встал, уступая Дхами кресло, и вытер кулаком мокрый от напряжения лоб. «Роза, Роза… Зачем ты так со мной?»

Гауптвахту на нижней палубе заливал ядовито-яркий свет. Камер было много, но все, кроме одной, пустовали. Роза стояла, скрестив обманчиво тонкие руки, от коридора её отделяла толстая решётка и прозрачная стена силового поля.

— Ну, здравствуй, милая, — хмуро поздоровался Эсперо.

— Здравствуй, Кай, — почти неслышно прошептала супервирина.

— Может, ты объяснишь, какого чёрта здесь происходит? Зачем сбежала с «Горизонта»?

— Так вышло. Извини.

— «Извини»? «Вышло»? Думаешь, я — влюблённый идиот? Наш роман, дорогуша, закончился сто лет назад, когда твою лучшую версию замочили на Тилии. Да, я тогда переживал, но времена изменились. Не знаю, какую память тебе прошил отряд Кси, а настоящая правда в том, что я не терплю измену.

— Кай! Я тебе не изменяла!

— Дура. Да изменяй ты мне хоть с половиной криттеров — плевать. Какое мне дело до вторичной копии. Всё гораздо хуже. Ты изменила меркурианскому братству. Поставила на фрегат маяк. Убила штатного псионика. Подставила Чанду, лишила нас хорошего врача. Продолжать или сама вспомнишь?

— Кай! Мне пришлось. Меня шантажировали. Прости.

— Шантажировали⁈ Чем можно шантажировать клона? У тебя нет прошлого.

— К сожалению, есть.

Лицо Розы исказилось — то ли от стыда, то ли от подавленных рыданий. Она всхлипнула, не решаясь заговорить, но тут же собралась с духом.

— Если я всё расскажу — ты меня не убьёшь?

— Не знаю, зависит от степени твоей правдивости. Только вот торговаться не надо. Будешь молчать — показания из тебя выбьют.

Роза кивнула. Её взгляд потух, растрёпанные волосы свесились на лоб.

— Ладно, — наконец заговорила она. — Если хочешь знать правду, ты её услышишь, только не обижайся, если эта правда тебе не понравится. Помнишь, тогда, на Меркурии, после победы восстания, я говорила, что нашла в посёлке маму?

— Помню.

— Это была ложь. Я обманула чужую женщину и тебя. Я вовсе не дочь нищих колонистов и родилась не на Меркурии.

— Тогда где?

— На Ферее, в хорошей аристократической семье.

— Вот как, интересное откровение. И как ты попала в программу Раста?

— Мой отец хотел превратить меня в супервири́ну. В совершенную женщину. В идеал. Это была часть программы фонда.

— Он отдал тебя в руки подонков? Ты же носила ошейник.

— Я носила имитацию и ни секунды не была рабыней. Мне ничего не грозило, Кай. После трансформации и обучения меня ждала родина и хорошая карьера.

Сказанное Розой опалило Эсперо огнём. Кулаки непроизвольно сжались, но ударить он мог разве что по решётке.

— Ладно, допустим, ты не врёшь, но случилось восстание… Мы убили Раста, размотали его охрану, взяли на абордаж «Стрелу», и ты всегда была рядом. Мы годами болтались в космосе, с кем только не сражались, чего только не повидали, и ты ни разу не подумывала о Ферее?

— Ни разу, мой любимый. Я взбунтовалась ради тебя. Предала отца ради тебя. Чтобы быть рядом, выбрала жизнь наёмницы… Ты выжил, потому что я…

— Хватит! Ты не помнишь нашу жизнь наёмников. Ты не помнишь свою смерть, ты не помнишь Тилию, твою память зафиксировали раньше. Таким образом, ты обычная клонесса, и сейчас сочиняешь сказки про свои чувства, которые не вяжутся с предательством на «Горизонте».

— Кай, ты не понимаешь… Меня шантажировали.

— Кто? Когда?

— В Йоханнесбурге меня разыскал человек из фонда Шеффера. Сказал — про Ферей узнает всё братство. Сказал — это я отравила экипаж «Стрелы». Сказал, меркурианцы меня проклянут и убьют, если… если я…

— Ну, договаривай.

— Если откажусь сотрудничать.

— Идиотка. Ты не могла отравить экипаж. Ты сама тогда умерла.

— Пойми, я просто испугалась — им было всё равно, правда это или нет. Они требовали слежки — я поставила маячок. Хотели устроить диверсию — пришлось убить псионика, но, клянусь жизнью, я бы никогда… я бы ни за что… не навредила лично тебе.

— Ну всё, теперь точно хватит.

Эсперо развернулся и зашагал к выходу. В каюте он остановился перед маленьким зеркалом для бритья, посмотрел на самого себя — широкоплечего, мрачного супервиро с ледяными глазами. Потом сунул руку под мундир и рванул цепочку. Медальон из иридия с портретом Розы лёг на ладонь. Кай швырнул безделушку так сильно, что она продавила металл переборки, и всё-таки сломалась.

«Как ты могла, Роза. Как. Ты. Могла». Воображаемая Роза не ответила — её душа оставалась неразрешимой загадкой.

Чуть успокоившись, Эсперо активировал канал связи с Киром Ставичем.

— Ну что там опять? Живы, атаку отразили? — спросил безмерно усталый и помятый шеф отряда Кси.

— Атаку отразили, зато ваша наводка на крота была дерьмом, а не наводкой, — отчеканил Эсперо.

— Нашли крота?

— Нашли. Женщина. Наш командир десанта.

— Женщина… Вот ведь чёрт… — Ставич вздохнул. — Я видел то самое письмо Расту. Ну, понимаете, в чём тут фишка… В ферейском варианте эсперанто нет разницы между словами «сын» и «дочь».

— Вы тоже говорили, что крот — мужчина.

— Да знаю я! Оператор, который занимался прослушкой, ошибся. Попал под пси-воздействие.

— Как?

— Это долгая и неприятная история. У нас внутреннее расследование. При личной встрече расскажу.

— Чтоб вас черти сожрали! Сначала клонируете моих людей без спроса. Потом ваш так называемый оператор оказывается ментальной размазнёй!

— Ни одна организация не идеальна, — довольно спокойно буркнул Ставич. — С оператором разберёмся. Что касается клонов — они сыграли свою роль в войне. Очень важную роль. Примите мою благодарность и мои извинения. И ещё… Поймите, Кай, отряд Кси служит Альянсу. Не вам, не мне, даже не бюрократам из Лиги. Всем людям Земли, человечеству целиком. Общие интересы — превыше всего.

Сказав это, шеф Кси отключился и на повторный вызов не ответил.

Спустя какое-то время капитан «Горизонта» сидел в кресле, откинувшись на спинку и уставившись в потолок. Голограмма Руперта мерцала в воздухе — бесстрастная, холодная, с крошечной толикой иронии в кибернетической душе.

— Вы расстроены, босс?

— Ещё бы.

— Хотите её расстрелять?

— Как капитан у себя на борту в условиях войны… имею право. Но не хочу.

— Почему?

— Тебе не понять, рациональная ты программа. Мы вместе мучились на Меркурии. Вместе подняли восстание. Вместе воевали на фронтире. Я бросил свой прежний корабль, «Стрелу», ради Космофлота, и ушёл, а Роза меня отпустила. Потом все мои друзья и она погибли. Их отравили какие-то подонки.

— За что?

— За всё. Такова уж жизнь успешного наёмника.

Кай сжал кулаки так, что побелели костяшки.

— Я понимаю, что упустил, не спас, проглядел. Клонировал Розу и других через много лет. Записал в их память воспоминания юности. Мы вместе жили на Тилии, создали там новый мир и…

— И что?

— Были проблемы. Она снова умерла за меня. Она два раза умирала за меня.

— И ты опять клонировал Розу?

— Нет! Это сделал чёртов дурак Ставич. «Ради дела», пропади это дело пропадом. Наверное, у всего на свете есть предел прочности. У преданности и любви — тоже.

— Личность — это непрерывность сознания, — с важным видом объяснил Руперт. — У Розы Резерфорд нет непрерывности. Это не та самая Роза. Просто недоразвитый в ментальном смысле клон. Какая разница, что с ней будет.

Кай хмыкнул, встал, подошёл к иллюминатору.

— Знаешь, искин… Когда мы свергли мучителей и захватили «Стрелу», она шла ко мне по коридору и улыбалась — улыбка не изменилась. Когда Арман унизил её, я вызвал парня на дуэль — мы с ним дрались на ножах как бешеные, а она смотрела со слезами на глазах — так боялась за меня. Я бы и сейчас подрался.

— Сколько вам тогда было лет?

— Всем троим по двадцать два.

— А сейчас тебе сколько?

— Физически — тридцать три. Фактически — за сотню. Я же супервиро.

— Большой мальчик, — с непередаваемой серьёзностью заявил Руперт.

— Большой. Пора жить своим умом и не сваливать всё на Лигу.

— Тогда можно преступницу прогнать, — деловито предложил андроид. — Высадить в какой-нибудь мир Ушедших, ну хоть к гирканцам, и привет.

— Видимо, так и сделаю, — согласился Эсперо, подошёл к переборке и потрогал оставленную кулоном зарубку. — Ладно, пускай живёт. Где-нибудь далеко. Последний призрак моей юности.