16. «Пламя и тени»

Джон

Руководствуясь принципом Тириона «Разум мой – меч мой», я сидел на широком подоконнике и под огнем свечей читал увесистый том, посвященный осадным орудиям – местная библиотека была обширна и в ней попадались крайне любопытные вещи.

Та комната, что мне досталась, отчасти напоминала прежнюю каморку в Винтерфелле – небольшая, просто обставленная, отделанная светлым камнем, с большим окном, забранным стеклом – на удивление чистым и гладким. Здесь уже давным-давно никто не жил – со времен Корлиса Морского Змея, выстроившего этот роскошный замок, род Веларионов сократился в числе, и на сегодняшний момент использовалось не больше трети всей жилой площади. Северное крыло заселялось весьма редко – в основном, еще более редкими гостями.

Здесь было довольно прохладно, и в очаг регулярно приходилось подкидывать новые поленья – за то недолгое время, что я провел на юге, я уже успел отвыкнуть от северных морозов, которые, казалось, заберутся под любую одежду – неважно, сколько на тебе шерсти и меха.

Я сделал небольшой глоток из бокала с вином и выглянул в окно. Солнце уже почти ушло. Четвертый день тучи не желали расходиться, выкрашивая все вокруг в один тон – серый и безрадостный. Далеко внизу, за крепостной стеной, щерились острые скалы Драконьего Черепа – так называлась гора, на которой был выстроен Высокий Прилив. Город тянулся по побережью темной полосой с вкраплениями огоньков, смазанных в туманных сумерках.

За эти дни мы успели сделать немногое – да и не могли мы отсюда ничего сделать, кроме как заняться рассылкой воронов с указами. Первый был отправлен Роббу – созвать знамена и двигаться к Перешейку. Я сумел уговорить лорда Эддарда оставить одну пятую часть от всех мобилизованных; на сие было целых две причины – зима близко, а сбор урожая нужно произвести вовремя – это раз, а второй – я не знал, как на сей раз сложится ситуация с Болтонами, одичалыми, и островитянами. Было бы разумно оставить некоторое количество людей. Шестнадцать тысяч – не двадцать, но прикрытый тыл очень важен. Мало какой солдат захочет сражаться на чужбине, когда в его доме хозяйничают враги.

Второй был выслан в Риверран, Эдмару Талли – настойчивая рекомендация следить за перевалами между Речными и Западными Землями. Третий ушел по моему личному совету, в Темнолесье – усилить западный берег там, где может произойти возможная высадка железнорожденных.

Меня дико раздражало, что приходилось разжевывать лорду Эддарду буквально каждое слово: ну не верил он, скажем, что Бейлон Грейджой задумает напасть на Север, парируя тем, что Теон находится у нас в заложниках. Но немного красноречия и логических доводов, чуточку знания будущего – аккуратненько так, чтобы он ничего не заподозрил – и дело раз за разом оказывалось в шляпе. Я мог быть очень убедителен, когда хотел.

Недавно лорд Эддард обрадовал меня назначением – он предложил мне занять место капитана гвардии. Не только потому, что я его племянник, но и потому, что мои командирские навыки и решительность в действиях при спасении из башни Десницы произвели на него впечатление.

От такого предложения было глупо отказываться. Конечно, от гвардии осталось лишь одно название – два целых бойца да пятеро подранков, но это было уже что-то. Это не только хорошая легенда, но и возможность наконец начать воплощать в реальность какие-то свои идеи – пока мало на что влияющие, но все же…

Работа эта долгая и нудная, но пора уже было начать использовать знания своего мира, рассматривать все доступные возможности – до кардинальных прорывов еще долгие годы, но всякую мелочь – почему бы и нет? Тем более, что предстояла война, в которой у нас были далеко не равные силы – мощь Утеса Кастерли нелегко будет сломить. Да, мои начинания могут встретить сопротивление и неприятие, возможно в чем-то они будут ошибочны… Но ведь не ошибается только тот, кто ничего не делает, верно?

Ко всему прочему – вступив в новое звание, я стал наделен соответствующей властью. Я тут же этим начал пользоваться – спелся с местным мастером над оружием, рыцарем Джеймсом Арстоном, и передал Брана на его попечение. Хватит заниматься ерундой и лазить, где попало – мне с головой хватило Красного Замка, где мелкий засранец так и норовил залезть повыше.

«Хочешь быть рыцарем Королевской Гвардии? Для этого придется немного постараться» – сказал я ему позавчера утром, когда он, облаченный в учебные доспехи и с деревянным мечом в руке стоял напротив сына одного из рыцарей Веларионов, весьма рослого для своих девяти годов. «Посмотрим, как ты справишься с этим противником».

Схватка окончилась ничьей, но с той поры Бран перестал страдать ерундой – по вечерам сил уже просто не оставалось.

Так же на мои плечи автоматом ложился набор кадров, и к этому делу я решил подойти весьма осмотрительно. Понятно, что костяк гвардии будет состоять из надежных и лояльных Старкам северян, но мне требовались способные помощники, и их поиском я планировал заняться в ближайшее время.

Я отложил книгу и спрыгнул с подоконника. Пора обойти посты и проверить, все ли в порядке. Я вышел в коридор, холодный и темный. Одинокий факел в настенном гнезде отбрасывал пятно яркого света.

Харвин и Десмонд несли стражу у покоев лорда Эддарда, Брана и девочек. Из-за двери Сансы доносился непонятный шум. Прислушавшись, я понял, что это она играет с Призраком. Рыжеволосая единоличница окончательно узурпировала моего лютоволка, и наотрез отказывалась с ним расставаться, с чем осталось только смириться.

Спустившись на этаж ниже, я проверил комнату, отведенную под казарму гвардии – все были на месте, кроме Тороса. Пока в рядах моих подопечных было лишь одно пополнение – красный жрец. «Денег у меня нет, а возвращаться в Мир не хочу», – сказал он. – «Ты сам знаешь – боец я хороший, да и места много не займу».

Впрочем, после недолгих поисков я нашел его – он развел очаг в отдельной комнате и сидел перед огнем.

Ох, да. Эти магические штучки.

– Молишься своему богу? – поинтересовался я.

– Я уже давно не молюсь. Да и во Владыку Света, признаться, никогда особо не верил.

Я пододвинул стул и присел.

– Почему?

– Я был самым младшим сыном своего отца. Наследство мне не светило, и в восемь лет меня отправили в храм Р'глора. Поначалу, под гнетом новых впечатлений, я проникся верой, но с возрастом стал больше интересоваться куда более приземленными вещами – выпивкой, женщинами… Красные жрецы нередко порывались выставить меня на улицу, но не решались – так вышло, что я не только проявлял способность к языкам, но и обладал редким талантом – видеть в пламени то, что может произойти в будущем.

– И что ты сейчас видишь?

– Что я вижу? – спросил Торос. – Вижу ратное поле, усеянное сожженными мертвецами, и гигантские черные тени закрывают их от солнца. Вижу человека, стоящего на коленях, из пустых глазниц его вытекает кипящая кровь, настолько горячая, что опаляет кожу до самых костей и капает на нагрудник, украшенный трехглавым драконом Таргариенов. А еще я вижу тебя.

– Меня?

– Вижу, как лежишь на полу с арбалетным болтом в глотке, а вокруг – твоя семья. Отец, сестры, брат – и все мертвы, распластались в темных лужах крови.

Это привело в замешательство.

– И видения всегда сбываются?

– Будущее не всегда неизменно. Они могут произойти как сейчас, так и завтра, так и в очень далеком времени… а могут и не произойти вовсе. Все зависит от пути, по которому мы следуем.

– Утешил, – буркнул я, потирая горло, где вдруг возникло неприятное ощущение. – И как узнать, какой путь верен, а какой ведет к погибели?

– Никак. Воля Владыки нам неведома. Остается только гадать и надеяться, что мы поступаем правильно… Жрецы в храме Мира говорили, что толкование пламенных видений – целое искусство, и на освоение его придется потратить всю жизнь… но я не был прилежным учеником.

– Если так произойдет… Я попрошу тебя проводить меня поцелуем огня.

Торос обернулся.

– Ты серьезно?

– Вполне.

– Ладно. Как скажешь.

Некоторое время мы сидели в молчании. Сколько бы я ни всматривался в огонь, ничего не замечал. Ни образов, ни видений.

– Ты веришь в Старых Богов? – неожиданно спросил красный жрец. Он подбросил в очаг полено, и пляшущие оранжевые языки взвились искрами, с треском приняли подношение.

– Нет.

– Как же так? Северянин, сын Эддарда Старка, и вдруг отвернулся от религии своего народа?

– Я не отвернулся. Все очень… Непросто.

– Непросто? – усмехнулся Торос. – Что ты имеешь ввиду?

Этой темы я предпочитал не касаться – вообще, но раз уж так получилось…

– Как ты считаешь – мы свободны, или вся наша жизнь определяется происками высших сил?

– Последнее, конечно, – не раздумывая ответил Торос. – Может, моя вера и слаба, но я всегда был убежден, что под всем происходящим – так или иначе, имеется замысел Владыки… Или же Великого Иного. Вера учит нас – есть только две стороны. Добро и зло, свет и тьма, и любой, кто не служит первому, так или иначе обращается ко второму. Ты и правда веришь, что все мы – я, ты, твой отец – здесь находимся случайно, не по чьей-то воле?

– Я уже давно не знаю, во что верить, – честно признался я. – И не знаю, почему нахожусь именно здесь.

– Здесь?

– … Да, здесь, – и пусть думает, что хочет.

– И что, даже никаких догадок?

Я ответил не сразу.

– Нет. Боги со мной не говорят, и видений не присылают, поэтому приходится самому искать свое предназначение.

– Что же, я могу помочь в этом нелегком деле. Мой долг, как слуги Владыки – обратить тебя и твоих людей ко свету Его, но ко всему прочему, я еще и человек – и у меня такое чувство, что с вами я добьюсь еще меньшего, чем с королем Робертом.

– Пожалуй, да. Не стоит, – я встал, и у самой двери обернулся: – Не забудь про караул.

– Не забуду.

Я вышел и прикрыл дверь… и заметил краем глаза, как во тьме почти бесшумно промелькнула маленькая тень – буквально на долю секунды, она скрылась за поворотом.

Какое-то животное… Или ребенок? Когда я завернул за угол, там уже никого не было. В другое время я бы не обратил на это внимания, но не сейчас, когда мы – беглецы. А ведь замок Веларионов мне казался вполне безопасным.

Вернувшись в свои покои, я быстро разделся и лег в постель. Я не хотел влезать в шкуру Призрака без крайней на то нужды – но сейчас не было выбора.

Я закрыл глаза и мир взорвался – жаром камина, хлестом дождя о стекло, мышиным писком где-то за стеной... Биением сердца.

Санса спала на боку. Белая ночнушка облегала упругое девичье тело, уже начавшее округляться в нужных местах. Пышущие огнем волосы разметались по подушкам. Она умиротворенно сопела – забавно так, но брови тревожно хмурились – должно быть, снится что-то нехорошее. Такая милая, теплая, беззащитная… На тоненькой шее пульсировала вена, полная горячей крови.

Санса запиралась на ночь, и пришлось немного потрудиться, чтобы бесшумно открыть дверь – аккуратно встать на нее передними лапами и зубами сдвинуть защелку.

Ну что, начнем. Будь я в теле Джона, то ничего бы не добился… но аугментированные звериные чувства давали неоспоримое преимущество. Для Призрака ночной посетитель равно что измазался в флуоресцентной краске, которая теперь яркой цепочкой следов покрывала пол, обладала своим особым набором запахов, отличным среди многих других.

Я шел через тени по свежим следам, прильнув носом к полу, шумно вдыхая частицы пыли. Раскаты грома то и дело пронзали тишину. Ночью замок охранялся, но след вел мимо всех постов, все ниже и ниже.

В какой-то момент я обнаружил нарушителя спокойствия… Точнее, двоих. Это были дети, мальчик и девочка; первый сидел и записывал… Содержание нашего с Торосом разговора! Закончив, он передал бумажку своей подельнице, и та спрятала ее под рубаху. Все действа происходили в полном молчании. Паучьи пташки.

Евнух спалил меня… Или же нет? Такие шпионы у него повсюду, может это стандартный «штат» замка. На ум полезло множество вопросов, и я не знал, каким из них озадачиться первым.

Я спрятался и дождался, пока мальчик уйдет обратно. Девочку же я сопровождал до того момента, пока она не забрела в одну из комнат, где и пропала – позже, когда все утихло, я обнаружил там потайной ход – и хорошо замаскированный, под поверхность дощатого пола.

О том, чтобы дальше следовать за пташкой, и речи быть не могло – тело лютоволка не приспособлено лазить по подземельям, а если ход ведет в город – проливной дождь смоет все следы. Придется ждать… и выяснять.

Санса

Восходящее солнце проникло сквозь большое окно и окрасило все в бледно-розовый. Наконец тучи разошлись, подумала Санса. За ночь комната остыла, но толстое стеганое одеяло хорошо спасало от холода.

Этой ночью ей вновь снилась башня Десницы и тот жуткий день, в который им пришлось спасаться бегством. Тьму, развеявшуюся зелеными сполохами и длинный спуск в темные и сырые подземелья, где ее сердце чуть не остановилось, когда под каблуком обвалилась проржавевшая скоба, которая чуть не пришибла кого-то внизу.

Еще десять дней назад все было хорошо. Санса представляла, как Джоффри покрывает ее плечи плащом с коронованным оленем перед взором благородных лордов и рыцарей, как торжественно объявляет ее своей королевой… Но все мечты были разрушены в тот же самый миг, как Джон сказал, что ее возлюбленный – бастард Цареубийцы, не истинный Баратеон.

Санса не верила поначалу, надеялась, что он лжет, что все это просто дурной сон… Но позже, когда Ланнистеры ворвались в башню, а Джон представил отца – бледного, искалеченного – она поняла, что это правда, ничего не вернуть, и ничто уже не будет, как прежде. Отняли у нее все – и золотоволосого принца, и красивую жизнь, и теперь ее увезут обратно на холодный и безлюдный Север. И Санса не знала, кого больше в этом винить – или Джоффри, задумавшего оказаться бастардом, или отца, разоблачившего его. Почему все не могло быть мирно и спокойно?

Первое время Санса даже плакала – горько, уткнувшись в подушку, в запертой каюте и полном одиночестве, ведь она из Старков Винтерфеллских, и ей не пристало проливать слезы на людях. Это жестоко и несправедливо. Сокровенная мечта, которую она лелеяла с тех самых пор, как научилась ходить и говорить, была так близко…

И эта несносная мелкая гадина, Арья, постоянно насмехалась над ней. «Не быть тебе больше светлейшей государыней, милая сестрица» – дразнилась она, то и дело высовывая язык. Впрочем, Санса возвращала ей яд сторицей – на вышивании и уроках истории, коими их придавила септа Мордейн – со всей возможной тяжестью.

Во всем мире только Джейни ее понимала, да Призрак. Лютоволк свернулся в белый пушистый клубок у ее кровати.

Пора вставать. Санса шмыгнула замерзшим носом и вынырнула из-под одеяла. Холодный мрамор ожег босые ступни, и она тут же пожалела о содеянном.

Дверь приоткрылась, и лютоволк поднял голову. Два красных глаза вспыхнули в лучах рассвета. Из коридора с опаской выглядывала Гласс – улыбчивая девушка, ненамного старше самой Сансы. Медового оттенка короткие волосы были убраны под обруч, угол белого передника уже успел где-то испачкаться.

– Вы проснулись, миледи.

– Да. Подай мне халат и разведи огонь.

Наблюдая, как Гласс придерживается почтительного расстояния от лютоволка, Санса сказала:

– Сколько раз я буду тебе повторять? Не бойся, Призрак тебя не тронет. Он хороший.

– Иногда я гляжу в эти красные глаза, и кажется, что оттуда смотрит человек, – проговорила Гласс. Обогнув зверя, она передала Сансе темно-синий бархатный халат и присела у очага, накладывая поленья.

– Так и есть, – Санса завязала пояс. – Лютоволк – герб нашего дома и очень умное животное. Только он живой остался.

– Были и другие?

– Еще пятеро. Мой лорд-отец отправился казнить дезертира из Ночного Дозора, и по дороге они наткнулись на мертвую лютоволчицу, подле которой было несколько волчат. Мой отец их всех убил – без матери они не выживут, говорил он. Потом Джон, мой незаконорожденный брат, захотел посмотреть на волчицу, и приехал уже с ним, – она погладила Призрака по холке. – Джон сказал, что он отполз в сторону и потому его не заметили…

– Ваш брат? – хихикнула служанка. – И что он сделал?

– Он сказал, что не отдаст его под нож – и пусть что хотят, то и делают.

– Он храбрый… Я бы не осмелилась спорить с таким человеком, как лорд Старк.

Раньше Санса, как и ее леди-мать, предпочитала деликатно игнорировать сводного брата – но это было раньше. За последние дни она обменялась с ним большим количеством слов, нежели за всю жизнь в Винтерфелле – и не только из-за вынужденных обстоятельств. Джон был слишком… необычен, и Санса решительно не понимала – был ли он таким всегда, или она просто не замечала.

– Я бы хотела себе маленькую волчицу, – мечтательно вздохнула Санса.

– Не унывайте, миледи. Может, еще представится шанс, – служанка завозила кочергой в разгоревшемся камине.

Через час Санса начала готовиться к завтраку. Выбор платьев у нее был весьма велик – леди Фаэна, жена лорда Монфорда изволила поделиться своим гардеробом. Леди Фаэна хоть и была выше Сансы, но в остальном все пришлось как раз впору. Сегодня она выбрала атлас цвета морской волны – как на знаменах Веларионов, плечи и рукава украшала серебряная вышивка. Гласс завязала ей корсет, помогла надеть платье и расчесала густые шелковистые волосы, ниспадающие до самого пояса. Санса набросила на плечи теплую шерстяную накидку и отправилась на завтрак.

В коридоре не было пусто – отец и Джон спорили на повышенных тонах, голоса их терялись эхом в высоких потолках. Ее брат держал в руках свиток, скрепленный серой печатью с лютоволком. Cепта Мордейн, Харвин и Десмонд старательно делали вид, что они находятся не здесь. Впрочем, при виде Сансы все шумы сразу утихли. Отец выглядел хорошо – бледность хоть и не ушла с лица, но на ногах стоял он намного увереннее, чем несколько дней назад.

– Миледи, – произнес Джон, улыбнувшись – и от этого Санса почувствовала, как к лицу приливает краска. Каждый раз, как он обращался к ней, она испытывала необычайное смущение – даже с Джоффри она чувствовала себя свободнее.

– Ты не видела Арью и Брандона? – спросил отец. Санса покачала головой.

– Должно быть, они снова убежали во двор, – за окнами звенели мечи. Веларионы готовились к войне, и говорили, война эта будет самой большой за последние годы.

– Лорд Старк, ваша младшая дочь совсем отбилась от рук, – сказал септа Мордейн. – Она не посещает уроки, не слушается, не…

– Я знаю, – вздохнул отец. – Пора уже что-то с этим делать.

– Пойдем на завтрак, – вставил Джон. – Рано или поздно вкусные запахи их приманят.

С этим Санса была согласна. Брат и отец ушли вперед, что-то обсуждая.

– Сегодня ты выглядишь чудесно, дитя, – добродушно сказала септа. – Как спалось?

– Хорошо.

– Твой отец сказал, что мы скоро отплываем в Белую Гавань.

– Мы? – недоверчиво спросила Санса. – Но ведь отец собирался к лорду Станнису.

– Он и поедет. Он, и Джон. А мы – я, ты, и твои брат с сестрой отправимся в Винтерфелл.

– Это для вашей же безопасности, миледи, – Джон обернулся. – Вам нет нужды ехать с нами на Драконий Камень.

Может, это и к лучшему, подумала Санса. После рассказов септы про древний родовой замок Таргариенов и его мрачного лорда, ей вовсе не хотелось пребывать там дольше необходимого. Роберт Баратеон не оставил наследников, и теперь законный король – его брат Станнис. По слухам, это жесткий и суровый человек, разнящийся со своими братьями как разнятся солнце и луна.

Киван

Великий Чертог Утеса Кастерли был богато украшен скульптурой и резьбой, красным деревом и позолотой, а по балконам второго этажа прохаживался караул арбалетчиков. Киван сидел по правую руку своего старшего брата – лорда Тайвина Ланнистера. Его сухие жилистые руки держали только вскрытое письмо, а взгляд мерцал золотом в багровом полумраке.

Лансель, старший сын и наследник Кивана, стоял в стороне и выглядел так, будто ему хотелось оказаться совсем не здесь.

– Что это за безумная басня? – холодно произнес Тайвин, когда дочитал. – Она точно вышла из-под руки моей дочери, или глаза меня стали подводить, и на деле тут написано совсем другое?

– Что там? – тревожно спросил Киван, и свиток скользнул к его руке. Расправив бумагу, он пробежался по витиеватым строчкам.

– Старк, Пицель и Варис плели заговор… Сожгли Красный Замок? Эддард Старк убил Роберта и сбежал из темницы? Измена? – это слово повторялось не менее трех раз. Он оторвал взгляд от послания. – Что это?

– Я надеюсь, твой сын нам объяснит.

Тайвин Ланнистер никогда не кричал. Ему было достаточно обратить на человека взгляд своих пронзительных зелено-золотистых глаз, чтобы вселить робость и неуверенность, обнажить все пороки и недостатки – и даже Кивана это не обходило стороной.

– Это правда, милорд. Ее милость… – начал Лансель, но тут же и остановился.

– Ты же не ждешь, что я поверю в то, что Эддард Старк, образец чести и доблести, подло убил своего лучшего друга?

– Милорд…

– Сядь, – приказал Тайвин.

Лансель двигался так скованно, будто ему на каждую конечность прицепили по увесистой гире.

– А теперь я хочу услышать правду. Говори.

– Я не знаю, что там произошло, милорд, – сбивчиво пробормотал он. – Мне никто ничего не рассказывал. В бальный зал зашли король Роберт и Эддард Старк, а вышли только ее милость королева Серсея и сир Джейме. Они сказали, что Старк убил короля. Это правда, клянусь!

Тайвин тяжело вздохнул и отвел взгляд.

– А Тирион?

– Ее милость приказала в это время держать его под стражей. Чтобы глупостей не натворил, так она сказала.

– Хорошо. Ступай, найди мейстера и приведи его сюда.

Парень умчался в мгновение ока. Тайвин надолго замолчал, погрузившись в раздумья. Он сейчас принимает решения, подумал Киван, и каждое из них во многом изменит будущее Семи Королевств. Как и всегда.

– Теперь мальчишка – король, – наконец подал голос Тайвин. – Ты отправишься в столицу.

– И что я там буду делать?

– Править, как его десница.

– Я? – ошеломленно спросил Киван. – Нет. Я не достоин. Тебе следует принять эту должность.

– Я не могу разорваться на несколько частей – мне еще предстоит созвать знамена, возглавить армию и разработать стратегию.

Киван понял, что он прав. То, что было написано... никому не понадобилось произносить вслух очевидную истину: это война. Никто не сможет управиться с войском лучше его старшего брата, а в столице ему понадобится верный человек, на которого можно будет всецело положиться.

– Ты будешь править, – продолжил Тайвин, – Выяснишь, что на самом деле произошло, и наведешь порядок. Джейме ты прикажешь явиться ко мне, а королеву-мать приструнишь как следует.

– Юному королю понадобится своя королева.

– Я знаю. Джоффри была обещана Санса Старк, но раз она мертва… Придется возводить новые мосты.

Загрузка...