Авантюрист поневоле

Глава 29 Конец пролога

Наступило утро, и пришло время прощаться. Борт, затягивая пояс своей старой куртки, вышел на крыльцо, где его ждали Тюрин с Гримзлом. Он оглядел их с головы до ног.

— Ну что, готовы? — спросил он, опершись на столбик у крыльца.

— Готовы, — уверенно ответил Витя, поправляя за спиной тяжёлую сумку, наполненную всем необходимым для долгого пути.

Борт слегка улыбнулся и достал из внутреннего кармана аккуратно запечатанный конверт. Печать на нём была простой, с изображением старого дуба, обвитого лозой.

— Сопроводительное письмо, — сказал он, протягивая его Вите.

Витя осторожно взял письмо, ощущая под пальцами шероховатую поверхность бумаги. — Как его найти? — спросил он, глядя на Борта.

— Алдрик живёт у самого края города Ренвейл, — пояснил фермер, скрестив руки на груди. — Его дом легко узнать: старый, с башней, увитой красным плющом. Я послал ему сообщение. Всё изложил, но лучше покажи ему письмо, так надежней.

Витя кивнул, аккуратно убирая письмо в сумку.

— Я понял.

Борт вдруг хлопнул себя по лбу.

— Подождите! — вскрикнул он с неожиданной энергией и бросился обратно в дом.

— Что-то забыл? — удивился Гримзл, провожая его взглядом.

Витя оглянулся вокруг, его взгляд метался по двору, в поисках наемницы. Он не мог избавиться от надежды, что Рейна появится, передумает и пойдёт с ними. Но её нигде не было видно.

Через несколько минут Борт вернулся. В руках он держал шляпу — широкополую, из тёмной кожи, с лёгкими потертостями на краях. Эти мелкие дефекты лишь добавляли ей шарма.

— Вот, — сказал он, протягивая шляпу Вите. — Какой же это авантюрист без шляпы?

Витя застыл, удивлённый таким подарком. Но затем улыбнулся и медленно надел её. Шляпа села как родная, и он вдруг почувствовал себя настоящим искателем приключений.

— Клянусь, больше ни капли эльфийского эля, — с лёгкой улыбкой произнёс он, расправляя поля шляпы. — Спасибо вам, Борт. Спасибо за всё.

Борт на мгновение замолчал, а потом тихо произнёс:

— Бартоломью. Меня зовут Бартоломью Громогрюм. Борт — это старое прозвище.

— Что?! — Гримзл вскрикнул так громко, что эхо от его слов разнеслось по двору. — Громогрюм?! Громогрюм! Так вот откуда у тебя…, — он запнулся, покашлял и добавил уже тише: — Вот откуда у вас столько изобретений Мастера Абсурда! Я крал сыр у самого Бартоломью Громогрюма! Стыдно как…

Борт рассмеялся, крепко пожал руку обоим и добавил:

— Удачи вам, ребята.

Витя и Гримзл обменялись взглядами, затем, не говоря ни слова, закинули сумки на плечи и тронулись в путь. Позади осталась уютная ферма, её тёплая атмосфера и тихий уют. На вершине холма они остановились. Дорога впереди извивалась, простираясь за горизонт, куда-то к новому, неизведанному. Около них стояли деревья, тонкие ветви которых покачивались в утреннем ветерке, а солнце, едва поднявшееся над линией горизонта, окрасило всё вокруг мягким золотом.

Но Витя не смотрел на дорогу. Его взгляд был устремлён назад, к ферме. Дом Борта казался крошечным с такого расстояния, почти игрушечным. Дым из трубы лениво поднимался в небо, исчезая в прозрачной синеве. Его пальцы непроизвольно скользнули по полям шляпы, подаренной фермером. Этот жест был почти машинальным, но в нём была вся благодарность за то, что Борт для него сделал.

— Эй, чего ты там замер? — Гримзл обернулся, уже сделав несколько шагов вперёд. — Большой мир нас ждёт, а ты стоишь как вкопанный!

Витя медленно выдохнул. Ещё несколько секунд он смотрел на ферму, словно надеясь впитать её образ в сердце. Затем, едва слышно, прошептал:

— До скорой встречи.

Он знал, что фермер, скорее всего, не услышит, но ему нужно было это сказать. Это было важно. Он шагнул вниз с холма, оставляя ферму позади. Но в его сердце она останется навсегда — тёплым огоньком, который будет греть даже в самые холодные дни.

Борт стоял на крыльце своей фермы, провожая взглядом удаляющиеся фигуры Вити и Гримзла. Они медленно поднимались на гребень холма, пока окончательно не исчезли из виду. На его лице застыла смесь грусти и надежды. Положив руку на поручень, Борт глубоко вздохнул, словно пытаясь отпустить какую-то невысказанную мысль.

Внезапно он заговорил, обращаясь в пустоту:— Ну, а ты почему с ними не пошла?

Из-за угла дома, почти бесшумно, появилась Рейна.

— А вы почему ему поверили? — спросила она, скрестив руки на груди.

Борт повернулся к ней, его взгляд был спокойным, но проницательным. Он изучал её лицо, словно пытаясь прочитать, что у неё на душе.

— Потому что иногда нужно верить, Рейна, — тихо произнёс он.

Рейна чуть приподняла бровь, на её лице мелькнула тень насмешки.

— Это не совсем ответ, — заметила она, чуть склонив голову набок.

— Может, и не совсем, — легко согласился Борт, пожав плечами. — Но знаешь, этот парень... он как открытая книга. Только страницы пока пустые.

Он на мгновение замолчал, будто обдумывая, как лучше выразить свои мысли.

— Я думаю, он способен на что-то хорошее. А это, по моему опыту, важнее всего, — добавил он, склонив голову к плечу.

Рейна прищурилась.

— Может, вы и правы, — произнесла она после паузы, её голос прозвучал тише, чем обычно, почти шёпотом.

Она сделала шаг назад, собираясь уйти, но вдруг остановилась. Её пальцы на миг сжались в кулак, а затем разжались.

— А может, я просто слишком хорошо знаю... — бросила она на ходу, не оборачиваясь.

Борт посмотрел ей вслед.

— Рейна, — позвал он после короткой паузы.

Она замерла, её плечи чуть напряглись, но она не обернулась.

— Я, конечно, стар, но не глуп. Ты сталкивалась с Изворотом. Я прав?

Её спина выпрямилась, а в воздухе повисла напряжённая тишина. Она долго стояла неподвижно, её фигура будто застыла в свете восходящего солнца. Наконец, она медленно повернула голову, её взгляд был холодным, но в них теплился проблеск признательности.

— Спасибо вам, Борт, — неожиданно мягко сказала она.

Она снова отвернулась и, не дожидаясь ответа, зашагала прочь. Борт смотрел ей вслед, сложив руки на груди.

— Ну что ж, — пробормотал он себе под нос, склонив голову набок. — У каждого свои тайны.

Рейна покинула ферму, а он остался на крыльце, облокотившись на старые деревянные перила. Грусть окутала его, словно старое, давно привычное одеяло, тёплое, но давящее. Он прикрыл глаза, позволяя этой эмоции проникнуть глубже, будто знал, что бороться с ней бессмысленно.

— Ушли уже? — раздался знакомый голос позади.

Борт слегка повернул голову. Рядом, словно из ниоткуда, появилась Шип. Метла, как всегда, двигалась с необычной для неё грацией, щетинки мягко шуршали по деревянном доскам. Её рукоять слегка наклонилась, словно пыталась прочесть мысли фермера.

— Ушли, — коротко ответил он, снова устремляя взгляд вдаль.

Шип приблизилась и наклонилась чуть ближе, словно изучая его настроение.

— Тяжело отпускать, да? — её голос звучал тихо, но в нём слышалась странная смесь заботы и лёгкой насмешки.

Борт ничего не ответил. Только выдохнул, словно собираясь с мыслями.

— Ты никогда не меняешься, Борт, — продолжила Шип, её щетинки чуть шевельнулись, как будто от невидимого ветра. — Всегда веришь в лучшее. Но давай честно... разве не опасно выпускать в мир того, кто слышал Песнь?

Борт замер. Его взгляд стал жёстче, сосредоточенным и проницательным. На мгновение по его лицу скользнула тень, но она тут же исчезла, оставив лишь усталую задумчивость.

— Посмотрим, — произнёс он после долгой паузы.

Шип ничего не сказала в ответ. Она, казалось, чувствовала, что больше слов не нужно. Щетинки её метлы зашуршали по доскам, когда она мягко соскользнула с крыльца и скрылась за дверью дома.

Борт остался один, всё ещё глядя вдаль. Ему вдруг захотелось что-то сказать, но слова так и не пришли. Он провёл рукой по своим седым волосам, выдохнул и едва слышно пробормотал:— Посмотрим...

***

Витя сидел у костра, его взгляд блуждал по пляшущим языкам пламени, которые то вспыхивали, то угасали. Небо над стало густо-тёмным, усеянным яркими звёздами, а вокруг царила тишина, нарушаемая лишь треском горящих дров и мягким жеванием. Это Гримзл, усевшись напротив, методично грыз кусок сухого мяса.

Пламя убаюкивало, унося мысли Вити куда-то в прошлое. Воспоминания всплыли сами собой: он — мальчишка, сидит на диване с книгой в руках. Тогда это был "Властелин колец".

— Дедушка, — сказал он, его глаза горели от восторга, — я хочу отправиться в приключение! Настоящее, как у Фродо, Арагорна и Леголаса! Путешествовать по диким землям, сражаться с монстрами, искать сокровища!

Старик усмехнулся, поглаживая седую бороду.— Приключения, говоришь? — его голос был тёплым, но чуть насмешливым. — Это не только сражения с монстрами и поиск сокровищ. Это холодные ночи, мокрые сапоги и голод, который заставляет есть даже чёрствую корку.

— Эй! — хмурый голос вырвал Витю из воспоминаний.

Он моргнул, возвращаясь к реальности. Гримзл жестикулировал куском мяса, глядя на него с укоризной.

— Ты вообще меня слушал? — возмутился гоблин, вытирая рот рукавом. — Я тут о настоящей сенсации рассказываю, а ты витаешь в облаках!

— Прости, — сказал Витя, всё ещё не полностью вернувшись в реальность. — О чём ты?

Гримзл с притворным возмущением взмахнул руками.— О Бартоломью Громогрюме! Кто бы мог подумать, что старый фермер — это он! Великий путешественник, спасавший миры! Настоящая легенда!

— Для вора ты слишком много знаешь о героях, — прозвучал резкий голос из темноты.

Гримзл вздрогнул, чуть не уронив кусок мяса. Витя поднял глаза. Из ночи, словно из ниоткуда, появилась Рейна. Её силуэт, освещённый пляшущим светом огня, выглядел внушительно, а изумрудный глаз сверкнул, будто холодный клинок. Она неспешно подошла, бросила взгляд на лагерь, и, усевшись на ближайший камень, скрестила руки на груди.

— Лагерь у вас никудышный, — заметила она с прищуром. — Будь я на месте разбойников, уже торговала бы вашими пожитками на базаре.

— Эй! — всплеснул руками Гримзл. — Вообще-то, это я обустраивал лагерь! Камни вот подогнал, костёр развёл! — Он наговорил больше, чем сделал, ведь большую часть работы выполнил Витя.

Рейна приподняла бровь.— Правда?

Гримзл надулся и отвернулся, скрестив руки. Витя молчал, но когда Рейна повернулась к нему, он чуть улыбнулся.— Рад, что ты с нами, — тихо сказал он. Его голос был таким искренним, что даже Рейна на мгновение растерялась. Она прищурилась, но вместо ответа хмыкнула и начала раскладывать свою сумку.

— Ты чего это? — насторожился Гримзл. — Только не говори, что идёшь с нами!

— Не тебе одному нужно в порт, — парировала Рейна, не поднимая глаз.

— Ты что-то задумала! — продолжал он, сузив глаза.

— Я что-то задумала? Это я от тебя слышу? — резко отозвалась она.

Витя, сидя напротив, с лёгкой улыбкой слушал их перебранку, не вмешиваясь. Вместо этого он достал блокнот, нашёл уголок света от костра и начал рисовать.

Его рука двигалась уверенно, линии ложились одна за другой. Сначала Рейна: рыжие волосы, отражающие отблески пламени, холодный, почти хищный взгляд, сложенные на груди руки. Она сидела, будто готовая к любому вызову. Затем Гримзл: гордо поднятая голова, шляпа, ставшая его неизменным атрибутом, и хитрая ухмылка, точно передающая его характер.

Когда рисунок был закончен, Витя посмотрел на него, чувствуя лёгкое тепло в груди. На нижнем краю страницы он аккуратно написал:«С чего начинается приключение...»

Его улыбка стала шире, но он не сказал ни слова, спрятал блокнот и поднял глаза. Рейна и Гримзл уже спорили о чём-то новом, но их лица, освещённые пляшущими языками огня. А над лагерем раскинулась бескрайняя ночь, полная звёзд и обещаний грядущего.