Авантюрист поневоле

Глава 19 Дорога

Рано утром, когда первые солнечные лучи осторожно выглянули из-за горизонта, ферма уже осталась позади, а Витя ощутил прилив тех же тёплых, предвкушающих чувств, что и в тот день, когда он с дедушкой впервые отправился в поход. Воздух был свежим и насыщенным ароматами мокрой земли и раннего утра. Каждый вдох был словно глоток ледяной воды — он бодрил и пробуждал, напоминая о простых, но таких приятных мелочах жизни.

Окрестные поля, покрытые росой, блестели под первыми, ещё робкими лучами солнца. В бесчисленных капельках отражался свет, и они переливались, будто кто-то невидимый рассыпал по траве драгоценные камни. Небо окрашивалось нежными оттенками розового и золотого, а ночная темнота медленно отступала, словно уступая место новому миру, пока мягкие, влажные тени уходили прочь, растворяясь в воздухе.

Вскоре широкие поля сменились редкими рощицами, деревья которых, высокие и стройные, как древние колонны, поднимались в небо. Кроны их почти смыкались над тропой, создавая нежную тень, сквозь которую пробивался ранний свет, прорезая листья тонкими и почти осязаемыми лучами. Эти лучи танцевали на земле, создавая причудливые узоры из света и тени. Пёстрые блики танцевали на дорожной пыли, а листва шепталась на утреннем ветру, словно деревья рассказывали друг другу свои ночные сны.

Роса, которая собиралась на листьях, иногда срывалась и падала на землю, издавая едва слышные капли. Вокруг стояла тишина, но не глухая и пустая, а полная жизни и звуков природы: легкое шелестение ветра, далекие трели просыпающихся птиц, иногда слышались тихие звуки какого-то мелкого зверька, осторожно пробиравшегося сквозь высокую траву.

Тропа, по которой они шли, извивалась между деревьями, то поднимаясь вверх, то снова опускаясь в небольшие низины. Где-то впереди, за лесом, Витя начал различать тёмные очертания гор, чьи острые вершины были видны даже на таком расстоянии. Они стояли как безмолвные стражи, с суровыми, холодными силуэтами. Горы эти, казалось, были вне времени — серые, холодные, они вызывали в душе одновременно трепет и восхищение, давно наблюдая за миром, терпеливо и молчаливо.

Через какое-то время лес стал редеть, и деревья расступились, открывая широкие, просторные луга. Вокруг, словно сторожа древние, поднимались редкие валуны, гигантские камни, покрытые толстым слоем мха и древними трещинами. Некоторые из них, с выветрившимися выбоинами и загадочными отметинами, казались частью огромных древних артефактов, вросших в землю. Эти валуны словно помнили мир, каким он был много веков назад, и Витя не мог избавиться от мысли, что они скрывают в себе древние тайны.

Луга тянулись далеко за горизонт, их мягкие травы поднимались до пояса, то тут, то там покачиваясь от лёгкого ветерка, который принёс с собой лёгкий аромат цветущих полевых цветов. Однако ландшафт начал постепенно меняться: травы становились реже, а земля — каменистее, словно противясь их продвижению. Солнце поднялось уже достаточно высоко, чтобы тени стали короче, а воздух — жарче. Теперь вокруг путников возвышались крутые холмы с редкими, но упорными деревьями, чьи корни цеплялись за каменистую почву, будто они сражались за своё место среди суровых скал.

Почва под ногами становилась всё более неровной, и идти становилось труднее. Камни под ногами, угловатые и острые, требовали осторожности, каждый шаг требовал усилия и внимания.

Наступило время первого привала. Борт, устало привалившись к большому камню, обратился к Вите.

— Что это за штука, которую ты всегда носишь с собой? — Борт кивнул в сторону плеера, который Витя только что достал из кармана.

Тюрин поднял глаза и слегка улыбнулся.

— Это? — спокойно ответил он, протягивая Борту подарок от дедушки. — Это плеер. Устройство для воспроизведения музыки. В моём мире такие штуки уже давно устарели. Хотите послушать?

Борт, словно имея дело с чем-то опасным, осторожно взял плеер и нахмурился, рассматривая его так, будто перед ним странное яйцо, из которого может вылупиться что угодно — от дракона до сырного пирога. Он несколько раз перевернул его в руках и поднёс к уху.

— И что, эта штука… этот плеер издаёт звуки? — спросил он с подозрением.

— Ну, если быть точным, — ответил Витя с усмешкой, — это музыка. Вот, смотрите. — Он быстро нажал пару кнопок и подал Борту один из наушников. — Наденьте это на ухо, вот так, и сами всё услышите.

Борт с сомнением вставил наушник. И тут зазвучали первые аккорды Queen. Пронзительные гитары и голос Фредди Меркьюри захватили его внимание. Борт замер, вглядываясь вдаль, и его лицо вытянулось от удивления.

— Это… это… — начал он, но замолчал, пока «We Will Rock You» ритмично заполняла его сознание. — Это же... ну, ты понял! — Внезапно он громко топнул ногой в землю, пытаясь повторить ритм, и резко хлопнул в ладоши.

— Ого! Он его проклял! — воскликнул Гримзл, заметив необычное поведение Борта. — Vs !

Рейна, лениво поправляя повязку на глазу, хмыкнула:

— Боюсь, Гримзл, если мы и прокляты, то только твоим присутствием.

Борт, всё ещё под впечатлением, осторожно вернул плеер Вите.

— Это… потрясающе, — признался он, немного смущённый своим же удивлением. — Ну что, давайте обедать!

После короткого привала их путь продолжился. Чем дальше они шли, тем больше мир вокруг напоминал Вите сцены из старых сказок или снов, которые исчезают из памяти сразу после пробуждения. Вдали появились холмы, усеянные каменными арками, поросшими фиолетовыми растениями. На этих холмах время от времени вспыхивали призрачные огоньки — то ли это были духи, то ли игра света, но они заставляли Витю замедлять шаг и вглядываться дольше, чем следовало бы.

Небо постепенно темнело. Воздух стал плотнее и прохладнее, как если бы на них опускалась невидимая пелена. Солнце, вяло катившееся к горизонту, окрасило небо в густые оранжево-розовые оттенки, но, вместо того чтобы успокаивать, этот закат казался предвестником чего-то неизвестного. Где-то вдали раздался странный низкий гул, похожий на стон далёкого гиганта, скрытого за горизонтом. Витя поёжился, но постарался скрыть это от остальных.

Когда окончательно начало смеркаться, Борт предложил разбить лагерь на небольшой поляне у подножия одного из холмов. Поляна была окружена высокими камнями, один из которых покрывали древние руны. Огонь, который развел Борт, горел мягко и дружелюбно, отбрасывая тени на камни вокруг.

Когда все устроились у костра, Витя, немного поколебавшись, решился задать вопрос, который давно вертелся у него в голове.

— Борт, — начал Витя, бросив взгляд на сумку фермера, из которой тот только что достал небольшую флягу. — Эээ… а можете рассказать, что такое магия? Как она работает?

Борт, собиравшийся сделать глоток, замер. Его лицо на мгновение стало серьёзным. Он опустил флягу и повернулся к Вите.

— Магия? — протянул он, задумчиво потерев подбородок. — Ну, друг мой, это как спросить у плотника, что такое молоток. Это... сила. Природа всего, если хочешь. Она пронизывает всё Многомирье и объединяет всё сущее.

Борт открыл сумку и вытащил небольшую, потёртую книгу с обветшалыми краями и золотыми узорами, потускневшими от времени. Открыв её на середине, он показал Вите страницы, испещрённые глифами.

— Существует много видов магии, — продолжил он, переворачивая страницы. — Некоторые ограничены одним миром, другие работают во всех уголках Многомирья. Есть простая магия, есть сложная. Есть даже такие её виды, что и долголетие эльфов не помогает достичь мастерства.

Он передал книгу Вите.

— А что насчёт магии, которой пользуетесь вы? — спросил он, осторожно перелистывая страницы.

Борт усмехнулся.

— Глифы — это одновременно и простая, и сложная магия. Она работает почти во всех мирах: где-то лучше, где-то хуже. У каждого глифа своё предназначение и свой уникальный узор. Все не запомнишь. Ещё нужен проводник, чтобы их начертить. Кто-то предпочитает кисти, палочки... а я нашёл свой проводник, — он взмахнул рапирой, рисуя в воздухе небольшой символ. — И требуется энергия, чтобы вложить её в глиф. Маг из меня никудышный, фехтую я лучше, поэтому использую вот эти кристаллы, — он похлопал по мешочку на поясе. — Кристаллизованная магия. Дорогая штука, и изготовить трудно, но другого выбора нет.

Витя с благоговением вернул книгу, но Борт, немного помолчав, кивнул:

— Оставь себе. Я знаю её наизусть.

— Спасибо! — искренне поблагодарил Витя.

Рейна, наблюдая за всем этим, решила, что стоит быть начеку, а Гримзл… Гримзл доедал украденный из кладовой сыр.

***

Когда все наконец устроились на ночлег, лагерь погрузился в тишину — ту, особую, наполненную шорохом и посапыванием тишину, что наступает, когда каждый уже видит сны. Тишину нарушал звук, с которым мелкий, но целеустремленный гоблин методично рыскал в вещах Борта.

Гримзл, облачённый в свою любимую шляпу, которая слегка прикрывала блестящие от азарта глаза, действовал с величайшей осторожностью, словно древний археолог, добывающий нечто чрезвычайно ценное из очень древнего сундука. Он аккуратно перекладывал на землю один свёрток за другим, осматривая каждый с придирчивым прищуром, и наконец обнаружил то, что выглядело как небольшой металлический жезл, увенчанный камнем. Маяк для управления браслетами!

— Ну вот, а он прятал такое от всех, — прошептал Гримзл, широко улыбаясь и аккуратно прижимая маяк к груди.

Гримзл двинулся к краю лагеря, явно намереваясь убежать. Он крался почти грациозно и его маленькие ножки несли его всё дальше от костра. Ему удалось пройти метров десять, как кусты впереди с угрожающим шелестом раздвинулись, и перед ним выросла тень.

Рейна молча смотрела на него с непроницаемым выражением лица, а её единственный глаз блестел в темноте, как у кошки, заметившей мышь.

Гримзл замер на месте, лихорадочно перебирая в голове все возможные оправдания. Всё, что приходило в голову, выглядело нелепо, но, преодолев собственные сомнения, он выдавил самую невинную, по его мнению, очаровательную улыбку, способную умилить даже голодного волка.

— Ой, Рейна! Ты… эм… ты тут? — начал он, то и дело оглядываясь. — Видишь ли, я всего лишь… проверял периметр лагеря! Да-да, безопасности, так сказать, ради. Кто ещё, как не я? — Он попытался выпрямиться, изобразив героический вид, но страх перед взглядом рыжей наёмницы, сверкающим в темноте, не позволил ему.

Рейна приподняла бровь и уставилась на него с таким выражением, будто её ужин внезапно решил произнести тост. Её молчание говорило гораздо больше, чем любые слова. Гримзл начал нервничать.

— Ладно! Ладно! — воскликнул он, сдавшись. С глухим вздохом он достал маяк и протянул его ей, словно совершал великую жертву. — Вот, что взял, — прошептал он, сделав паузу для драматического эффекта. — Эта штука… контролирует наши браслеты!

— Правда? — Рейна, не сводя с него взгляда, прищурилась. — А это значит, что, как только ты уйдёшь подальше, я и Изворот — бум?

Гримзл, моментально приняв выражение невинности, пожал плечами, как будто у него были гораздо важнее дела, чем отвечать на подобные вопросы.

— Дай сюда, — скомандовала Рейна, выхватывая маяк из его рук. — Ты из-за этого решил отправиться с Бортом? Хотел сбежать? Ну, чего ещё ожидать от гоблина…

— Эй! Давай обойдёмся без стереотипов! — возмутился Гримзл, слегка надвинув шляпу пониже и забрал жезл. — Да, я хотел сбежать! А что, у тебя за все время ни разу мысли такой не было? Или ты забыла, с кем связались? Это же Артур Изворот! ИЗВОРОТ! Он наверняка замышляет что-то… злое! Всё часть его плана! Сперва подстроил пожар в городе, а теперь ведёт нас в эту гробницу! Может, именно к ней он всё время и стремился, а? Думала ты об этом?

Рейна, в ответ, только скрестила руки на груди, оставаясь невозмутимой, но её молчание говорило о том, что мысль такая ей уже приходила в голову.

Гримзл, осмелев от собственных рассуждений, вскинул маяк, будто обращаясь к невидимой аудитории.

— Клянусь собственной шляпой, как только он получит, что захочет, он покончит с Бортом. А кто следующий, а? Конечно же, мы с тобой! Так что ещё пара шагов — и мы навсегда избавимся от Изворота. И сделаем услугу всему Многомирью! Да нас с тобой наградят, а может, даже сделают… героями! — Он произнёс последнее слово с почтительным придыханием, не замечая, как воодушевлённо размахивает маяком, но тут же прижал его к груди, заворожённый собственной речью.

Он снова повернулся к Рейне, готовый продолжить вдохновляющую речь о героизме, но тут рядом зашелестели кусты. Из тени появился Витя, окинувший их взглядом, полным растерянности. Он тут же заметил маяк в руках Гримзла.

— Что… вы делаете? — удивился он, глядя то на маяк, то на лица гоблина и Рейны. — И что это у тебя?

Гримзл замер на месте.

— О, это? Да так, ничего особенного… — пробормотал он, осторожно покачивая маяк в воздухе. Но заметив скептический взгляд Вити, поспешно добавил: — Это жезл управления браслетами! Он тут валялся, а я его подобрал, чтоб… да!

— Так вы… хотели сбежать? — недоверчиво произнёс Витя.

— Сбежать?! Да что за глупости! — начал было Гримзл, но чувство самосохранения заставило его сработать по обстановке. — Вообще-то, это её идея! — вскрикнул он, неожиданно кидая жезл Вите. — Она меня заставила!

Тюрин некоторое время всматривался в жезл в своей руке, а затем медленно перевёл взгляд на Рейну. Её лицо было непроницаемым, но глаза сверкали чем-то, что он не мог разгадать.

— Я думал, что вы действительно хотели помочь, — произнёс он с горечью.

Рейна фыркнула и, сжав губы, шагнула вперёд, резко ткнув его в грудь.

— Может, хватит уже этих игр? — бросила она. — Слушай, заканчивай весь этот балаган!

Витя отшатнулся, глядя на неё с растерянностью.

— Я не понимаю, о чём ты…

— Не понимаешь? — её голос дрожал от сдерживаемой ярости. — Перестань разыгрывать спектакль!

Витя открыл рот, но она перебила его, не давая вставить ни слова.

— Может, тебе удалось обвести вокруг пальца старика, но я вижу насквозь таких подонков, как ты, Артур Изворот! — Она произнесла его имя, как обвинение. — И, в отличие от мелкого зелёного пройдохи, — где-то позади послышался обиженный вскрик Гримзла, — я тебя не боюсь!

Она сделала ещё шаг вперёд, и Витя увидел в её глазах не только гнев, но и что-то глубже, непоколебимое, словно она готова была раздавить его одним только взглядом.

— Если бы не… — она запнулась, встретившись с его полным растерянности и страха взглядом. Её лицо дрогнуло, но только на мгновение. Затем она схватила его за край сюртука и, понизив голос, прошипела: — Слушай сюда, Изворот. Мы поможем Борту, сделаем, что нужно, и вернёмся на ферму. А ты… ты спокойно катишься на все четыре стороны, как только браслеты спадут.

Витя опустил взгляд, и слова вырвались у него почти шёпотом, скорее адресованные самому себе, чем ей:

— Почему мне никто не верит?

Рейна хмыкнула, с трудом скрывая презрительную усмешку.

— Верить Повелителю Лжи? — Она с силой оттолкнула его от себя. — Никто тебе не поверит, Артур. После всего, что ты сделал, — её голос срывался на холодную иронию. Она окинула его оценивающим взглядом. — Я слышала, как стражники на корабле шептались о тебе. О каком-то… проклятии.

Витя побледнел. Он прикоснулся к своему сюртуку в области внутреннего кармана, где хранил фатуметр, и его лицо стало ещё мрачнее. Это не ускользнуло от Рейны, и она продолжила, пристально глядя на него.

— Да. Стражники обсуждали это. Говорили, что ты единственный на ком оно лежит! — её слова звенели, как выстрелы.

— Draco Magia, — мрачно произнес Витя, всё ещё не поднимая глаз.

Гримзл, который, затаив дыхание, слушал их разговор, издал робкое «о-хо-хо» и решился нарушить тишину.

— А что это за штуковина такая? Он нас всех сглазить может? — Он нервно подошёл ближе.

— Говорят, это проклятие убивает его с каждым использованием магии, — безразлично бросила Рейна, наблюдая за тем, как побелел Витя. — Думаю, это и есть причина, по которой он так интересуется магией Борта? — Она нахмурилась, словно раздумывая над чем-то, затем продолжила: — Или в гробнице его ждёт то, что может снять проклятие? Хотя… впрочем, неважно, — с этими словами она выхватила жезл у Вити и крепко сжала его. — Верну это на место.

Она сделала несколько шагов к лагерю, но на мгновение остановилась и обернулась.

— Уходи, Изворот, — её голос прозвучал без эмоций, но в темноте он казался ещё более зловещим. — Сделай всему Многомирью одолжение.

Она исчезла, а Гримзл, оставшийся наедине с очень мрачным Витей, выдавил из себя нервный смешок и попытался перевести всё в шутку:

— Да уж… эта Рейна, ох! — он бросил быстрый взгляд в сторону лагеря. — Ладно, я, пожалуй, пойду… спать! — сказал он и скрылся в темноте.

Витя остался стоять один, погружённый в свои мысли, и через несколько минут вернулся в лагерь.

Борт, лёжа на боку, делал вид, что спит, но его глаза чуть приоткрылись. Он не сомкнул глаз с тех пор, как Гримзл начал рыться в его вещах. Когда Витя ушёл из лагеря, он последовал за ним и подслушал весь разговор. Внимательно прислушиваясь к каждому слову, Борт задумался о том, что узнал.

Артур Изворот… имя, знакомое многим, и уж Борт был наслышан о его деяниях.