Аттестат зрелости 2

Глава 8 Разочарование

Первым делом, даже не заходя к себе домой, я позвонил в квартиру Альбине. Она долго не открывала, я успел немного разозлиться. Когда я разочаровался, хотел было даже стукнуть по ни в чём неповинной двери ногой, замок щелкнул. Дверь чуть приоткрылась. В щель выглянула сонная Алька.

— Привет! — сказал я. — Спишь?

— Ага, — кивнула она, но дверь открыла, пропуская меня внутрь квартиры. — Заходи!

Я зашел. Она была в черной короткой ночной кружевной сорочке-комбинации без нижнего белья. У меня дух захватило. Я смог только выдать:

— Какая ты красивая, Алька!

Она подошла ко мне, обняла, чмокнула в губы. Я прижал её к себе. Теплое тело было таким упругим, желанным. У меня закружилась голова от желания немедленного обладания ею.

— Новый год у меня или у тебя? — спросил я. Она вдруг смутилась, замялась, отстранилась.

— Я соскучился по тебе, любовь моя, — я ей шепнул на ушко и попытался прижать к себе снова. Она жалобно взглянула на меня:

— Ой! Я уже с Иринкой договорилась… Я подумала, ты с мамой будешь новый год встречать…

— Maman встречает с дядей Юрой. А я планировал с тобой! — отрезал я. — Давай втроём встретим, в конце концов — ты, я и Ирина твоя!

— Понимаешь, — смущенно ответила Альбина. — Там еще две девчонки будут. У нас вроде как девичник намечается. Но первого утром я вернусь, и мы с тобой посидим, отметим! А потом у тебя каникулы, я отгулы возьму. А?

Она вопросительно взглянула на меня.

— Можешь не спешить! — бросил я. — Спокойной ночи.

Я развернулся и ушел. Я был сердит. Я был очень зол.

Догонять она меня не стала. Я почему-то так и подумал.

— Антоша! — maman разбудила меня утром как обычно.

— Мэм, я в школу не иду! — спросонья отозвался я.

— Зато я иду на работу, — сварливо отозвалась maman. — Мы сегодня работаем до обеда. Я вернусь часам к двум, приготовлю тебе всё, а потом поеду к Юрию Юрьевичу.

— Хорошо, — я перевернулся на другой бок.

Maman ушла, а мне удалось заснуть.

Проснулся я в половине одиннадцатого. Встал в хорошем настроении. Если maman уезжает праздновать к Юр Юричу, Альбина — к Ирине, то мне остается только встретить новый год с друзьями! Сценарий праздника нарисовался моментально.

Полдня до прихода maman я занимался своими традиционными делами — медитировал, изучая в этот раз очередной параграф (или раздел) учебника по построению заклинаний. «Подлил» жизненной магии в саженцы и «вяленький цветочек», вымахавший на метровую высоту и выпустивший аж шесть твердых бутонов с кулачок величиной.

Потом позвонил Наумовой Зинаиде Павловне, поздравил ее с наступающим Новым годом и был огорошен её напористостью.

— Антон! — заявила она. — Сегодня — ладно, новый год в семье, это понятно. Но, завтра вы обязаны явиться ко мне к двум часам на обед. Это не обсуждается. Мы должны встретиться.

— Что-то случилось, Зинаида Павловна? — обеспокоился я.

— Случилось! — заявила она. — Новый год!

— Есть явиться к двум часам, — согласился я и задумался. Для Зинаиды Павловны у меня подарка не было.

Так же не было подарка и для тёти Маши, к которой я тоже намеревался заглянуть сегодня вечером. Но здесь было проще. Я решил сварганить ей что-нибудь из продуктового набора — палку колбасы, бутылку вина, банки шпрот и икры, конфеты там…

Забегу вечерком перед самым новым годом и к отцу с Катериной — тоже вручу подарки — кожаные перчатки. А потом к ребятам.

Следующий звонок был Денису. Поздравить с наступающим он не дал. Сразу заявил:

— Здорово, что ты позвонил! Короче, сразу после нового года я к тебе приеду по твоему вопросу. Не первого января, конечно, а второго или третьего. Понял? Права тебе просто так никто не даст, и мы в том числе. Но я тебе привезу товарища, который тебя недельки две-три поднатаскает тебя ездить, поучит правилам на ходу, так сказать. Потом получишь права. Уяснил?

Я поздравил его с новым годом. Он вздохнул:

— Вот ведь, так ты ко мне на пироги и не зашёл…

— А давай зайду? — предложил я. — Как раз второго или третьего?

— Договорились!

Я ему продиктовал свой телефон.

Третий звонок был Шишкину. Вениамин Вениаминович тоже оказался на месте — на работе. Моему поздравлению он, кажется, обрадовался.

Четвертый — Степану Никифоровичу Коломойцеву. Всё-таки он не раз помогал мне. Моему звонку он удивился и обрадовался. Поздравил в ответ меня, мою maman.

— Карандаши пригодились? — спросил я. Он замолчал, потом, видимо, подбирая слова, чтобы не сказать лишнего, ответил:

— Да. Ты меня выручил. Антон, если тебе не трудно, выбери, пожалуйста, время. Мне с тобой поговорить бы надо, обсудить кое-что.

— Без проблем! — преувеличенно радостным голосом отозвался я. — Числа третьего-четвертого я позвоню и договоримся.

— Хорошо, — осторожно сказал Степан Никифорович.

Maman приехала не одна, а с Юр Юричем. Толстячок-живчик, как с равным, поздоровался за руку со мной. И направился мимо меня в мою комнату. Я хмыкнул и пошел вслед за ним.

— Давай здесь у тебя пока посидим, пока мать суетится, — предложил он, развалившись на моем диванчике. Я не стал возражать. Диван я всегда заправлял, убирая каждое утро постельное белье.

— С Альбиной будешь новый год встречать? — спросил он и хитро улыбнулся. Дверь в комнату я прикрыл на всякий случай. Я неопределенно пожал плечами, чтобы ответ можно было трактовать, как угодно.

— Молодец! — кивнул он, додумывая ответ за меня.

— А завтра как? Посидим по-семейному?

— На завтра меня уже в гости позвали, — ответил я.

— Ничего, отменишь, — беспардонно заявил он. — В другой раз сходишь!

— В другой раз могут не пригласить, — усмехнулся я.

— Вон оно как! — удивился он. — И кто, если не секрет?

— Секрет, — развел руками я. Он замолчал и, кажется, обиделся. В комнату заглянула maman — веселая, радостная, улыбающаяся — давно её такой счастливой не видел. В цветастом кухонном переднике — где она его откопала?

— Ну, как, не скучаете без меня? Может, чаю попьем, а?

— Лучше кофе! — отозвался я.

— Ого! — обрадовался и оживился сразу Юр Юрич. — А есть?

— Есть!

Я прошёл на кухню, достал кофемолку (интересно, как там Кеша?), насыпал зерен, включил. Высыпал порошок в турку, залил холодной водой, поставил на огонь.

— Какой запах! — восхитился Юр Юрич и повернулся к maman. — А ты никогда не говорила, что у тебя кофе есть! Всё чаем да чаем меня угощаешь.

Кофе вскипел. Я разлил пахучий напиток через мелкое ситечко по чашкам. Себе и maman с молоком и сахаром, Юр Юрич схватил себе чашку сразу, я туда не успел ничего добавить.

— Высоконравственные люди пьют кофе чистым, — заявил он. — Без молока, без сахара…

— И без кофе, — успела вставить maman.

— … чтобы почувствовать настоящий вкус напитка! — не обращая внимания на её реплику, закончил он.

Мы выпили кофе. Maman ушла к себе переодеваться, а Юр Юрич снова попёрся ко мне в комнату. Я поплёлся за ним.

На моё счастье maman переодевалась не очень долго, минут 40. Она вышла в вечернем платье, которого я раньше не видел, накрашенная, благоухающая знакомыми духами.

— Я готова! — заявила она Юр Юричу, буквально пускающему на неё слюнки. Еще бы! В результате моей «терапии» maman выглядела максимум на 30 лет, обладала стройной фигуркой со всеми соблазнительными для мужчин элементами — узкой талией, высокой грудью, упругими бёдрами, а также гривой густых русых волос. Сказка, а не женщина! Для неказистого Юр Юрича это была находка.

— Салаты в холодильнике, — maman повернулась ко мне. — Колбасу, сыр нарежешь сам. Много не пейте. Бутылочку шампанского и хватит. Понятно? Утром буду.

— Смотри у меня! — шутливо поддержал maman Юр Юрич, пригрозив мне пальцем. Его жест вызвал у меня раздражение. На замечание захотелось ответить чем-то грубым, но я сдержался.

— Идите уже… — махнул я рукой.

Как только они ушли, я набрал номер рабочего телефона Альбины. Никто трубку не взял. Я вышел на лестничную площадку, позвонил ей в квартиру. Постоял, подождал. Увы, Альбина отсутствовала. К горлу подступил комок.

Прежде чем уехать в «Химик», я еще пару раз подходил к двери. Бесполезно, моей девушки не было.

Я собрался. Положил в пакет продукты и вино для подарка тёте Маше, сунул пакет в старую хозяйственную сумку, которую мне презентовала Зинаида Михайловна. Туда же положил бутылку шампанского и, на всякий случай, коньяк. Ну, и конечно, подарки для отца, его жены, для Мишки и Андрюхи.

В половине десятого я вышел из дома. Но, прежде чем уйти, еще раз позвонил в дверь Альбины, лелея в душе надежду, что, может быть, она придёт.

Конечно, платок с её кровью у меня был. Можно было бы через заклинание поиска найти, где она сейчас. Но стоит ли? Что бы это дало? Испорченный праздник и ей, и мне? Я завтра её расспрошу. Авось, не соврёт.