Аттестат зрелости 2

Глава 20 Математический романтизм или последствия новогодней ночи

Происшествие со мной и Натальей Михайловной на моей жизни, что в школе, что дома совсем не отразилось.

Я никому, даже Мишке с Андрюхой, о беседе в директорском кабинете не рассказал. Сочинил, что, мол, уговаривали меня директор вместе с РОНОшницей поступать на физмат в пединститут, дескать, обещали направление дать и всё такое. На что я обещал подумать.

Малевская на следующий день неожиданно ушла на больничный. А я в этот день после уроков перед тем, как ехать домой заскочил к тёте Маше и попросил ей обеспечить мне алиби на новогоднюю ночь. Тётя Маша посмеялась, но обещала в случае чего подтвердить, что всю ночь я спал в её квартире. То есть, сначала отмечал, а потом спал.

А вот в качестве подарка она мне попыталась всучить четырехтомную медицинскую энциклопедию из своей библиотеки. Даже сумку для неё подготовила. Каждый том величиной с энциклопедический словарь. Четыре «кирпича» общим весом килограммов 15, не меньше. Пришлось забрать.

Тётя Маша взглянула на мою разочарованную тяжкой ношей физиономию и не смогла сдержать улыбки.

— Тебе пригодится, — сказала она.

— Не могу не согласиться, — ответил я. — Но уж больно тяжелые эти знания…

Весь январь я прокрутился, как белка в колесе: школа, вождения, занятия, медитация.

В школе дела шли ни шатко, ни валко. Наталья Михайловна меня весь месяц игнорировала, но «домашку» проверяла исправно, как у всех. По остальным предметам особых сдвигов не было. Разве что вдруг Молекула стала мне ставить не «трояки», а «четверки» и даже один раз «пятёрку» — за лабораторную работу.

Вождение у меня занимало ежедневно три часа. Ездил я уже исключительно по городу.

По возвращении ужинал, занимался своими растениями и после того, как maman ложилась спать, медитацией.

Едва удалось пару раз вырваться с Альбиной сходить в кино, а затем в кафе. Как я понял, в кино Альбина меня вытаскивала, в основном, из-за того, чтобы продемонстрировать своего кавалера, то есть, меня, перед то ли знакомыми, то ли подругами, которых мы постоянно встречали то возле касс, то в фойе, то в зрительном зале.

Во время походов в кафе мы почему-то никого из знакомых, кроме разве что директора химзавода, не встречали. Впрочем, ходили мы (инициатором был, конечно, я) исключительно в кафе «Театральное»: там и готовили неплохо, и недорого было, да и потанцевать при желании тоже можно (всего трёшку бармену и он включал магнитофон на весь вечер).

С директором завода Вострецовым Николаем Васильевичем мы столкнулись в наш первый совместный выход, после просмотра кинофильма «Бездна» в кинотеатре «Октябрь».

Оба они — и Николай Васильевич, и Альбина — на секунду замерли, столкнувшись друг с другом в зале, и тут же расслабились после того, как я помахал рукой директору. Николай Васильевич кивнул мне, но подходить не стал. Он тоже был с дамой, и дама была совсем не его жена Валентина Викторовна.

После того, как я сделал заказ, он, поймав мой взгляд, едва заметно кивнул мне в сторону фойе, приглашая на разговор. Я извинился перед Алькой (она сердито поджала губы) и вышел вслед за ним.

Мы обменялись рукопожатиями.

— Как жизнь, студент? — весело поинтересовался он.

— Нормально, школу заканчиваю, — ответил я. — Хату обживаю. Вон, — я кивнул в сторону Альки, — невесту выхаживаю, в город вывожу, развлекаю, так сказать.

Я поймал себя на мысли, что действительно стал воспринимать Альбину, как будущую жену. И при этом ни она, ни maman не возражали.

— Ого! — восхитился директор. — Весьма ответственное заявление.

И вполголоса поинтересовался:

— Деньги есть? Может, чем-то помочь?

Я улыбнулся:

— Есть.

И тут же придумал:

— Можно матери Почетную грамоту выдать, а?

— Запросто, — согласился директор. — К 8-му марта сделаем!

Мы поговорили еще с минуты три и разошлись, довольные встречей. А я задумался. Как же, сказал, что обживаю квартиру, а нормальной мебелью до сих пор не обзавелся!

Однако этот вопрос пришлось отложить до начала февраля, пока я не обзавёлся водительскими правами. А если быть честным, пока у меня не закончилось обучение с вождением. Уж очень оно занимало много времени.

С мебелью мне помогла директриса ЦУМа Зинаида Михайловна. Правда, взамен она попросила помочь её подруге.

— Со здоровьем у неё вроде всё нормально, — рассказала она. — Но вот насчет помолодеть… Ты ведь поможешь, Антон?

— Давайте встретимся, подумаем, — уклончиво ответил я. — Зинаида Михайловна, тут же всякое может быть. Я ж её не видел. И опять, вы ей озвучивали сумму?

Зинаида Михайловна медленно кивнула и вполголоса сообщила:

— Ты знаешь, чья это жена? Директора «Металлита»!

Завод «Металлит» считался одним из градообразующих предприятий в регионе, половина продукции в качестве сырья уходила в оборонку на всякие радио— и приборные заводы, половина продукции поставлялась за границу, причем не в страны СЭВ, а в капстраны. Устроиться на работу туда, даже простым работягой, считалось невероятной удачей.

— А насчет мебели не беспокойся. Румынскую стенку я тебе сделаю через пару дней. Полный гарнитур, включая стенку, мягкую мебель, прихожую будет стоить 4500 рублей.

Я присвистнул и почесал затылок.

— Не свисти, денег не будет, — засмеялась Зинаида Михайловна. — Самый простой вариант стенка в зал 800 рублей. Включает в себя 5 шкафов: 2 одёжных, книжный, зеркальный посудный, секретер.

Я выбрал самый простой вариант. Насчет этой жены директора «Металлита» мы договорились встретиться через неделю.

Однако стоило мне позвонить через день по поводу мебельного гарнитура, как Зинаида Михайловна обозначила:

— Приезжай в среду, 5 февраля после обеда. Тонечка будет ждать тебя в 15.00.