Артефактор Пушкин

Глава 8

Вызов деда застал меня за утренним кофе. Пусть я не особый любитель этого напитка, но по утрам он мне просто необходим. Бодрит и настроение поднимает.

— Александр, ты помнишь про наш разговор о Пущине? — спросил дед, как только мы закончили с приветствиями и вопросами о здоровье.

— Да, я вчера встречался с Пущиным — младшим и узнал, что его отец в городе.

— Тогда хочу тебе сказать, что мы с твоими дядьями завтра поутру выезжаем в Петербург.

— Так, дайте мне подумать, — невольно почесал я затылок, уже понимая, что мои надежды на скорое возвращение в Велье накрываются медным тазом, а раз так, то это время стоит потратить с пользой, — Пётр Абрамович, а вы можете отправить кого-нибудь в Велье с письмом для моего управляющего? Мне надо, чтобы он отправил в Петербург десять учеников для обучения работе на паровой лесопильне. Желательно в две подводы, и с парой моих отставников.

— Сейчас же гонца пошлю и записочку ему набросаю, — охотно отозвался дед.

— Вы же одной каретой поедете? Без слуг?

— Да, а зачем ты спрашиваешь?

— Полагаю, что таким составом я вас у себя смогу разместить. Домишко у меня не так велик, но четверых сумею принять.

— Ого! У тебя уже и в Питере дом появился! — обрадовался дед моей прыти.

— Чистая случайность, — с улыбкой принял я восторг старика.

— Уже успел обустроиться?

— Пока что нет, но прямо сейчас займусь.

— Постельное и посуду не покупай. Я своё привезу. Может из прислуги кто нужен?

— Спасибо, но я уже нанял.

— Ну, как знаешь. Завтра до Пскова доберёмся, ещё раз с тобой свяжусь. И, Саш, оказывается — это очень удобно, что теперь у Ганнибалов есть свой дом в Пскове, — закончил дед разговор, но я даже через расстояние почувствовал, как он довольно улыбается.

— Митрич! — крикнул я в сторону кухни, — Скажи Григорию, чтобы карету закладывал.

— А на пролётке не желаете? — заглянул слуга в зал, сияя широкой улыбкой, — Я пока сказал, чтобы её не распрягали. Вдруг вы попробовать желаете, какова она на ходу.

Так-то это Григория инициатива была. Осмотрев коня и пролётку, которые мне достались вместе с особнячком, он сказал, что коня быстро овсом откормит, а вот пролётку обновить бы не мешало.

Степан на это лишь головой кивнул и заявил, что знает хорошего мастера.

— Неужели готова?

— С утреца пригнал. Зря я что ли вчера у вас восемнадцать рублей за её ремонт просил.

Мне стало любопытно и я не поленился выйти во двор.

А что, очень достойно вышло. Не сказать, чтобы пролётка, как новая, но выглядит всё добротно и ухожено.

— Молодец, Григорий. Коня-то как намыл — начистил, любо-дорого посмотреть, — похвалил я кучера, обходя пролётку по кругу, и поневоле отметив чубарого коня, который аж лосниться стал.

— То не я. Пацанёнок старался, — прогудел в ответ кучер, — Третий день его начищает.

— Тогда и отцу его есть чем гордиться. Очень меня новый вид пролётки впечатлил! Вижу, что сиденья заново перетянули, краской и лаком везде прошлись, да и упряжь поменяна. Митрич, а ты с Григорием на козлах поместишься?

— Если дорога не долгая, то отчего не поместиться.

— Дед с дядьями скоро приезжают. Кровати надо купить, да ещё мебелишки какой-нибудь. Мы потом дальше поедем, а ты, Митрич, доставкой мебели в дом озаботься.

— Покупать далече будете?

— Думаю, около Гостиного двора, или в нём самом всё найдём.

— Тогда ломовик полтинник попросит, а то и больше постарается заломить, — неуверенно заметил слуга.

— Я тебе рубль мелочью дам. Сдачу сыну отдашь. Заслужил, — полюбовался я ещё раз на пролётку уже с крыльца и пошёл одеваться к выезду.

Должен отметить, что поездка в пролётке приятней, чем в карете. При перемещении по булыжной мостовой проспекта в карете себя чувствуешь, как в барабане, по которому стучат со всех сторон. На пролётке такого эффекта нет. Да и шума от неё меньше на порядок.

Так что до Гостиного двора мы доехали без тех мучений, которые обычно испытывают пассажиры карет.

Цены на мебель, даже простенькую, но крепкую, меня в очередной раз неприятно удивили. Обычный стул из ясеня — шесть рублей. Кровать, примерно в метр шириной, со спинками, украшенными незатейливой резьбой — двенадцать. Тумбочка с дверцей и ящиком сверху — семь. Даже обычная вешалка на восемь крючьев, из числа тех вешалок, на которые можно смотреть без боли, и та полтора рубля. Тут-то за что?

Самое простое и дешёвое я покупать не стал. Выбирал качественное, и чтобы глаз радовало. В итоге набрал мебели на сто восемьдесят семь рублей, немного поторговавшись, и даже дождался, когда покупки начнут грузить в подогнанную телегу, вокруг которой уже суетился Митрич, следя за тем, чтобы уложили всё правильно и дорогой ничего не побилось.

Дальше я поехал в свой бывший дом, где Пушкины нынче проживают.

Семья меня встретила почти в полном составе, в обеденном зале не хватало лишь Лёвки, который сейчас на учёбе.

— Оль, иди оденься по приличней. Мне твоя помощь нужна будет, — обратился я к сестре, когда всех поприветствовав и спросив матушку о самочувствии, уселся за стол, заказав себе чай у прислуги.

— Ольга стой! — скомандовала матушка, и девушка замерла, как кролик перед удавом, — Саша, а ты не хочешь у нас спросить, разрешим ли мы твоей сестре с тобой поехать? — обманчиво ласково поинтересовалась maman.

— Кстати, у меня радостная новость для всех вас. Завтра с утра в Петербург выезжает Их Сиятельство Пётр Абрамович Ганнибал, со своими двумя не менее сиятельным родственниками! Гость в доме — радость в доме! Не так ли? А три гостя — в три раза больше радости! — воззвал я к исконно русскому гостеприимству.

У матушки выпала кружка из руки. Отец, ещё изрядно опухший от празднования, звучно икнул и закатил глаза в потолок, готовясь изображать обморок, и даже бабушка слегка побледнела.

— Сашенька, а как надолго они к нам? — первой опамятовала Мария Алексеевна, нервно теребя в руках невесть откуда взятый платочек.

— Мне не докладывали, но думаю на пару недель, а может на месяц. Вряд ли больше, — пожал я плечами, принимая от служанки чашку горячего чая.

— Но как же мы сможем их принять… — спросила матушка, тщетно пытаясь полотенцем промокнуть подол платья, хотя там уже пора было не платье, а слёзы промокнуть, которые накатывали ей на глаза.

— Я думал, Ольга мне поможет, и я Ганнибалов у себя размещу, но раз вы против… — отпил я чая с самым задумчивым видом.

— Ольга! Бегом переодеваться. Костьми ляг, но помоги брату во всём, что он попросит! — широко прянула ноздрями «прекрасная креолка», как обычно прозывали Надежду Пушкину в светских салонах за её экзотическую внешность.

Нет, сестру определённо надо вытаскивать из-под семейного гнёта и влияния матушки. Иначе случится так же, как и в моей истории: Ольга, до тридцати лет прожив старой девой, поспешно и тайно выскочит замуж за прохвоста, и этот брак окажется неудачным.

Так себе история для весьма талантливой художницы. Нет, я вовсе не готов утверждать, что сестра гениальна и может потеснить ту плеяду блестящих художников своего времени, да ей этого и не надо. Пусть пишет в удовольствие, а моё дело ей в этом помочь.

— Я готова, — довольно быстро приоделась сестрёнка, не заставив себя долго ждать.

— Тогда помчались, а то до приезда Ганнибалов мы можем не успеть, — одной лишь этой фразой пресёк я все возможные возражения.

— Саша́, что ты задумал? — спросила Ольга на французский манер исказив моё имя, что она иногда делала, когда была взволнована.

— Мне нужно, чтобы ты преодолела ту ауру холостячьего особняка, которая стоит у меня в доме. Я не знаю и не понимаю, как ваши шторы, картинки и всё остальное это делают, но пока у меня неуютно.

— Тогда я должна побывать там ещё раз, — нахмурилась сестра, да так, что у неё морщинка на лбу появилась.

— И это очень кстати, — тут же сориентировался я, — Разве только мы с тобой сейчас кой-куда по пути заглянем.

Заглянули мы, не много ни мало, а к ювелиру. Там мне удалось найти парочку вполне подходящих серебряных браслетиков, этаких, вполне изящных для женской руки.

Правда, денег за них этот еврей попросил… Впрочем, не будем о грустном. Купил. Оба. Почти ничего не сторговав с цены.

Под мои задумки эти покупки почти идеально подходят.

— Саш, а зачем ты браслет на меня примерял? — довольно робко спросила Ольга, после того, как мы вышли от ювелира и поехали ко мне на Фонтанку.

— Красавицу из тебя буду делать. Формирователь я или кто? — недовольно пробурчал я в ответ, всё ещё не желая признавать своё поражение в торге с ушлым иудеем.

— Прямо красавицу? — не поверила сестра, и вполне справедливо.

Прекрасных черт лица ей Бог не дал. Фигурка, ну так, на троечку, если честно. И в это мне не вмешаться. Зато шикарные волосы, здоровую чистую кожу и румянец на лице я вполне смогу обеспечить.

— Сама увидишь, но не вдруг. Через неделю — две ты наверняка заметишь первые изменения.

Жаль, не могу сослаться на сказку про гадкого утёнка, а ведь уже дёрнулся было, ладно догадался у тульпы спросить, когда же она была написана. Оказывается, не скоро, лишь через четверть века Андерсен сподобиться.

Господи, в какую же глубь веков я провалился!

— Ваше Сиятельство, — прозвучал из артефакта голос заводчика. — Прошу прощения, но Вас снова Берд беспокоит.

— Добрый день, Ваше Высокоблагородие, — ответил я на вызов. — Рад вас слышать. Не стоит извиняться, у Вас, должно быть, есть причина, чтобы связаться со мной. Надеюсь, что с постройкой станков всё хорошо?

— Вы как всегда правы. Причина действительно имеется. Но в этот раз я связался не по поводу Вашего заказа, — успокоил меня Карл Николаевич. — У меня сейчас в гостях Его Превосходительство Бетанкур, Августин Августинович. У него возник интерес к Вашим комплектам связи. Не согласитесь ли переговорить с ним?

Августин Августинович Бетанкур. Судя по фамилии очередной иностранец. Бедолага. Кто ж тебе и за какие грехи посоветовал взять такое отчество при получении российского подданства?

— Кто это? — шёпотом спросил я у Виктора Ивановича.

— На данный момент председатель комитета о городских строениях в Санкт-Петербурге, — почему-то также шёпотом ответил мне тульпа. — Через пару лет станет директором Главного управления путей сообщения.

— Хочешь сказать он сейчас главный архитектор Питера, а скоро станет Министром путей сообщения?

— Как-то так, — согласился с моими формулировками Иваныч.

Крутой дядька, однако. Такому клиенту грех отказать.

— Здравствуйте, Ваше Превосходительство, — предположил я, что Бетанкур находится рядом с Бердом и прекрасно меня слышит. — Что именно Вы хотели узнать о связи?

— Добрый день, Ваше Сиятельство, — услышал я мягкий баритон с еле уловимым акцентом. — Я хотел бы приобрести Ваши перлы для себя и своего секретаря.

— Не вижу никаких препятствий, Ваше Превосходительство. Если Ваш секретарь с Вами, то можете прямо сейчас подъехать ко мне, и я изготовлю всё необходимое, — не стал чиниться я и назвал свой адрес. — Ваше Превосходительство, а Вам только один комплект связи нужен?

— Рад бы приобрести и больше, но боюсь, не осилю столь крупное приобретение, — посетовал Бетанкур на своё финансовое состояние.

Ой, ты, боже мой. Так я и поверил, что главный архитектор столицы последний хрен без соли доедает. Сейчас мы тебе предложение сделаем, от которого ты вряд ли откажешься:

— Ваше Превосходительство, у Вас же по роду деятельности имеются знакомые среди казённых формирователей перлов. И наверняка есть возможность обратиться к ним по факту своего служебного положения?

— Допустим, — дал понять Бетанкур, что я не ошибся. — И что Вы предлагаете, Ваше Сиятельство?

— Приглашаю Вас в гости с самым лучшим формирователем, который Вам известен, — озвучил я своё предложение. — Только пусть аурум Света и Движения с собой возьмёт. А я научу его делать комплекты связи.

— И что потребуете взамен? — моментально сообразил собеседник, что просто так я не буду делиться своими секретами.

— Давайте обговорим условия тет-а-тет.

— Согласен, Ваше Сиятельство. Вот только Ваше предложение для меня несколько неожиданно. Мне потребуется некоторое время. Как смотрите на то, если я подъеду к Вам через три часа.

— Как Вам будет угодно, Ваше Превосходительство. Жду Вас через три часа, — согласился я.

Ну что ж, удочку закинули. Сидим, ждём поклёвки. А она, несомненно, будет. К тому же я не собираюсь просить у Бетанкура чего-то невыполнимого.

— Собираетесь отдать свою разработку казне? — поинтересовалась Алёна Вадимовна, после того, как я договорился о встрече с Августином (мать его) Августиновичем и переговорил по артефакту со своим юристом.

— Завтра-послезавтра эти разработки у меня Император бесплатно потребует, — объяснил я свои действия, достал из ящика стола план-схему столицы и развернул её на столешнице. — А сегодня я могу хоть что-то взамен попросить.

— И что просить надумали? — полюбопытствовала тульпа.

— Что ещё можно просить у главного архитектора города? Конечно же, участок земли в нужном мне районе.

— И где этот участок? — не унималась Вадимовна.

— Вот здесь, — ткнул я пальцем недалеко от своего дома. — Я специально у городового выяснил, что земля на данный момент ничья.

— Кстати, довольно-таки неплохой участок, — заметил Виктор Иванович. — И в зону затопления в ноябре двадцать четвёртого не попадёт. Впрочем, как и Ваш дом.

— А не дёшево за схему перлов какой-то участок земли просить, пусть и на Невском проспекте? — Влезла в разговор Лариса. — И, кстати, что вы на нём строить надумали?

— Так и я не просто землю попрошу, — улыбнулся я в ответ. — Бетанкур нынче председатель комитета по городским строениям? Вот пусть и построит доходный дом, на выбранном мной участке.

— Не проще тогда председателю комитета просто купить у Вас перл и не заморачиваться домом? — задала вполне справедливый вопрос тульпа.

— Купит он на свои деньги артефакт и с кем общаться будет? С Бердом, да со своим секретарём? А если я ему отдам наработки, у него будет возможность, пользуясь служебным положением, не только получить перл бесплатно, но и своих сотрудников ими обеспечить. А там, глядишь, и дальше дело пойдёт. К тому же при этом Бетанкур будет выглядеть, как добывший нужное изобретение для казны. Неужели это не стоит какого-то трёхэтажного домика? Кстати, сколько он хоть стоит?

— Дом на Фонтанке, где нынче проживают Пушкины, в следующем году граф Апраксин продаст вице-адмиралу Клокачёву за четыреста тысяч ассигнациями, — блеснул своей эрудицией Виктор Иванович.

— Ну вот. Готовый доходный дом всего за четыреста тысяч. А для такого человека, как Бетанкур стройка ещё дешевле встанет. К тому же, я в жизни не поверю, что он на свои будет строить.

— А если обманет? — подхватила эстафету Вадимовна. — Схемы перлов получит и оставит с носом.

— Я ведь не зря Адольфа Анатольевича попросил подъехать. Либо составим договор, согласно которому председатель мне дом построит, либо пусть вексель выписывает на полмиллиона со сроком погашения в конце следующего года. Увижу готовый дом — верну ему вексель.

— Александр, куда Вам ещё один дом, да ещё и доходный? — закатила глаза Алёна Вадимовна.

— Нижний этаж под кофейню или ресторан отдам. Ну, или ещё, каких арендаторов пустим, — начал мечтать я. — Второй для жильцов или под гостиницу, а третий для хозяев дома.

— У Вас ведь уже есть свой дом в столице, зачем Вам ещё один?

— А кто сказал, что я себе дом желаю? Ольге его отдам, и пусть в нём хозяйничает.

Как я и ожидал, Августин Августинович согласился с моим предложением, и даже попросил через пару дней зайти канцелярию его комитета, чтобы получить бумаги на запрашиваемую мною землю. Как по мне, то это какая-никакая, но попытка выстроить доверительные отношения.

Да и в целом Бетанкур мне понравился. После того, как я научил приглашённого им артефактора создавать перлы связи, посидели мы за графинчиком кальвадоса, поговорили по душам. Вернее, больше говорил быстро захмелевший Бетанкур, а я слушал.

Как оказалось, интерес к коммуникациям у Бетанкура возник ещё в родной Испании, где он в своё время провёл оптический телеграф между Мадридом и Кадисом. Затем судьба забросила, тогда ещё генерал-майора в Российскую Империю, где для его познаний открылось широкое поприще. Что интересно, механическая паровая лесопилка, которую нынче для меня изготавливает Берд, была полностью разработана Бетанкуром.

Что особенно порадовало, так это заверения Августина Августиновича меня в том, что постройку моего дома он думает поручить либо Карлу Росси, либо Антону Модюи. Представляете? Мой дом будут строить такие великие и именитые архитекторы. Понятно. что они лично не будут кирпичи класть, но то что при их непосредственном участии будет стройка идти, не может не радовать.