Артефактор Пушкин

Глава 14

Когда я передохнул после суеты на пожаре и сходил в баньку, заботливо истопленную Глафирой, настало время чаепития.

— Стёпа, выгляни на улицу, и если там городовой ничем не занят, то скажи, что я его на чай приглашаю, — решил я совместить приятное с полезным.

Отчего-то показалось мне, что наш городовой что-то про питерского брандмайора знает. Больно уж почтительно он с ним разговаривал, хотя пожарный вовсе не по его ведомству числится.

— Фёдор Дмитриевич, — обратился я к городовому когда тот пришёл и замер на входе, — Приглашаю со мной чайку отведать. А Глафира сейчас нам пироги принесёт.

Сказать, что городовой был удивлён, значит ничего не сказать. У него прямо челюсть от удивления отвисла. Ещё бы — далеко не каждый день целый князь, да ещё и Глава Рода обычного городового на чай приглашает за один с ним стол.

Зря он так. Чай у меня очень неплох. Пожалуй лучший, из того, что можно в лавках Петербурга купить.

— Благодарствую, — скинул он на руки брата верхнюю одежду. — Неужто дело ко мне какое?

— А то, что мы пожар вместе тушили — разве не дело? По идее и чем покрепче можно было отметить. Как вы на это смотрите?

— Так у меня пять минут до конца службы осталось. И сменщик как раз подошёл перед моим уходом.

— Значит, судьба. Степан, принеси-ка нам бутылочку кальвадоса и жене скажи, чтобы закусочку нам какую-то посущественней изобразила.

Разговор я затеял про пожары. Спросил, как часто они бывают и так ли хороши пожарные, как они выглядят. Лишь после третьей стопки беседа вполне естественно и непринуждённо перешла на фигуру брандмайора.

— Фёдор Дмитриевич, как ты считаешь, дадут денег нашему полковнику от пожарных частей на приобретение таких же перлов, как у меня, которым я пожар нынче тушил.

— Этому точно дадут. Мало того, что пожарные под личным патронажем государя, так ещё и Светлейший князь Михаил ими весьма доволен. Сами подумайте, тут новую слободу ещё только застраивать начали, а он для своей новой пожарной части уже кирпичную каланчу отгрохал!

— Угу, значит клиент серьёзный, — сделал я довольно важный вывод, поняв, что с аурумом на предстоящий заказ стоит поторопиться.

Так-то, если прикинуть, на первые восемь — девять перлов я аурума наскребу, с учётом того, что переработаю найденные в подлокотнике кресла перлы Шешковского. Ну, и в сундучках кое-что имеется, в двух, к сожалению. А вот на двадцать четыре перла…

Должен сказать, что дело не только в деньгах. Хотя, триста шестьдесят тысяч рублей, пусть и на ассигнации — это вам не баран чихнул.

Я заметил за собой странную тенденцию — чем больше перлов я делаю, тем лучше понимаю тонкости их формирования. И дело вовсе не в опыте. Поработав вместе с государственными Формирователями я обратил внимание, что они лишь умело копируют то, чему их обучили, а вот что и как делать, чтобы улучшить или переместить акценты создаваемых перлов, не понимают. И, пожалуй, не стоит их обвинять в чрезмерном невежестве. Дело не только в нём. Они попросту не видят и не могут предсказать, как повлияет то или иное вносимое изменение, когда заняты формированием перла.

А вот мне этот талант прилетел. И не спрашивайте, откуда. Уверенно сказать не готов, но предполагаю, что богини что-то не учли, или, наоборот чрезмерно учли, но вышло, как вышло. С каждым сформированным перлом я всё лучше и лучше понимаю, как и что можно добавлять при их создании. Но вот сейчас у меня возникла ситуация с откровенной нехваткой аурума нужного вида.

Так что, попрощавшись с городовым, я поднялся к себе в кабинет и вытащил старую карту Шешковского, а заодно и новое издание карт окрестностей Петербурга, от Военно-топографического депо Главного штаба.

К моему удивлению, эти карты можно было приобрести в открытой продаже. Потрясающая беспечность военных!

Как бы то ни было, а маршрут завтрашней поездки нужно было выбирать. Карта вроде бы и пестрит значками колодцев, но не все они нужные мне, и далеко не все рядом.

Выбором маршрута я и занимался, ровно до той поры, пока сопоставляя карту Шешковского и карты в новой редакции случайно не поднял старую карту так, что она оказалась против света. И тут я впервые заметил странность. В трёх, а нет, в четырёх местах на карте виднелись проколы.

Стоит сказать, что старая карта была напечатана на очень плотной и довольно толстой бумаге. Пожалуй, раза в два потолще, чем привычный мне ватман. Понятное дело, что гусиным пером такую бумагу никак не проткнуть. Тут иголка нужна, или шило. Кстати, шило в ящике стола нашлось. Но что бы эти отметки значили?

Неведомые дырочки на карте меня заинтересовали даже больше, чем условные обозначения колодцев, которые я без труда расшифровал. Кругляшки, треугольники, квадраты и ромбики были взяты с довольно привычных обозначений колодцев, которые я уже встречал на карте деда, в его Петровском. Их величина и толщина линий тоже понятны — так обозначают мощность колодца, что подтверждают цифирки ранга.

А вот проколы на карте… Что за ними скрывается? В то, что это случайность, я как-то не поверил сразу. Очень похоже на то, что Шешковский столкнулся с чем-то странным, но так и не смог разобраться, с чем именно.

Ничего необычного я в этом не вижу. Возможности магии в этом мире намного шире, чем их представляют, но чтобы их правильно понять и использовать, порой нужны специфические знания.

— Григорий, закладывай дрожки, — отдал я команду кучеру на следующий день, когда мне принесли утренний кофе.

Отчего не карету? Так прокатиться я собираюсь по незнакомым местам. По тем землям, которые своих хозяев имеют и внимания привлекать мне не хочется.

Почти наверняка можно сказать, что Шешковский давал взятки кому-то из службы Изыскателей колодцев. Иначе мне ничем не объяснить, что обозначают его значки, так удобно расположенные вдоль дорог. Наверняка покойник выбирал те колодцы, которые ему было удобней всего опустошить втихаря и я вангую, что этих отметок на государственных картах нет.

А что может быть проще и незаметней, чем одноконные дрожки, которыми нынче почти все помещики и дворяне пользуются, как обычным разъездным транспортом.

— Останови возле той берёзки! — скомандовал я кучеру, когда почувствовал приближение к нужному колодцу.

Выкачал эссенцию из него в сундучок, наполнив тот чуть больше половины. Уже неплохо! Этого запаса мне хватит на пять — шесть перлов для пожарных команд.

— Поехали дальше, там вроде река или ручей должны быть. На берегу и мы перекусим, и конь попьёт, — махнул я рукой, прежде чем мы пустились в неспешную получасовую тряску по кочкам и ухабам просёлочной дороги.

Так оно и вышло.

Пока Григорий поил нашего коня, я сходил и выкачал ещё один небольшой колодец, заполнив ауромом один из своих сундучков, добивая его насколько это можно, почти под завязку.

Заодно перекусили наскоро.

— Совсем немного осталось, — вслух прикинул я, решая про себя довольно непростую задачу.

Свободный сундучок у меня один остался. И вроде бы на перлы из этой эссенции есть потенциальный покупатель, но если верить карте, то сначала мы посетим колодец с нужной мне эссенцией, и лишь спустя час доберёмся до места, обозначенного на карте проколом.

Решил не торопить события. Посмотрим, насколько очередной колодец созрел, если мне его удастся найти. Старой карте Шешковского я не особо верил, но пока она себя оправдывает. Два колодца оказались именно там, и именно того размера, как у него и было указано.

Следующий колодец оказался стабилизированным. Он уже был полностью наполнен и очередной цикл восполнения у него начнётся лишь тогда, когда я заберу отсюда часть эссенции.

Откачал почти всё, сохранив лишь необходимый остаток для дальнейшего воспроизводства.

В итоге мой второй сундучок оказался заполнен на две трети.

С некоторой натяжкой и строгим учётом расходников, мне этого запаса вполне может хватить на выполнение заказа от брандмайора.

И по сути, можно бы возвращаться домой, так как впереди больше нужных мне колодцев нет, но вот прокол на карте…

Езды до того места примерно с час выйдет. Считая туда — обратно, два часа.

И как бы мне не хотелось сейчас развернуться к дому, с его теплом и уютом, но любопытство пересилило.

— Поехали! — рукой махнул я Григорию, обозначая направление движения, — Если вдруг засну, то после того, как реку вброд перейдёте, можешь меня разбудить, — с ни с того, с ни с сего вдруг заклевал я носом.

Неужто это откат такой от перекачки эссенции в аурум? Вроде никогда такого не замечал.

Да и ладно. Подремлю часок. Подумаешь…

— Ваше Сиятельство, приехали, — разбудил меня Григорий, так как я в этих адских условиях действительно умудрился заснуть.

Далеко идти не пришлось. Метров сто направо, и на тебе. Колодец. Не шибко большой. Это я понял сразу, едва почуяв не совсем знакомый источник Силы, а уж когда подошёл поближе…

— Не, такого не может быть!

Моё восклицание и яркие эмоции послужили сигналом для появления всех моих тульп в полном составе.

— Вокруг чисто! — почти сразу заявил Серёга.

— Что случилось, Александр Сергеевич? — огляделся в свою очередь Виктор Иванович.

— Колодец случился. Редкий. Материя, но какая-то очень необычная, — с сомнением произнёс я в ответ.

— Как она может быть необычной? Эта же Материя…

— Та же простая вода — она всегда вода. Будь хоть родниковая, хоть кипячёная, хоть жёсткая, из-под крана. А вот вкус у неё разный. Тут так же, — постарался я привести понятную аналогию, чтобы описать свои ощущения.

— Вода, вода может быть, но это же магия, нечто эфемерное. — Не согласился Виктор Иванович, неопределённо помахав в воздухе рукой.

— Вы у меня тоже эфемерные, но все такие разные, — не смог я удержаться, чтобы не поддеть его в ответ.

— И что вы собираетесь делать?

— Сформирую себе перл. Если нужно будет, превращу его потом обратно в аурум. Да, с небольшой потерей выйдет, но трястись сюда ещё раз у меня нет никакого желания. Дороги тут такие, словно их совсем нет.

Перл я вскоре сформировал. С изрядными сложностями, так как некоторые схемы пришлось менять прямо на ходу, пару раз, чисто на интуиции.

Перл вышел не слишком велик. Примерно с вишнёвую косточку. Но я сразу обратил внимание на цвет. Обычно перлы Материи бывают от почти прозрачного до бледно-розового, а тут прямо ярко-розовый и даже с каким-то синеватым отливом.

Так что в медальон — пустышку я отправил только что созданный перл, всё ещё изрядно сомневаясь в его достоинствах. Неправильный он. Что по цвету, что по схеме формирования.

Свои сомнения я озвучил Виктору Ивановичу, а тот, недолго думая, тут же дал совет:

— Так вон на том валуне и попробуйте его, — ткнул он пальцем в здоровенную базальтовую каменюку, лежащую на краю поля.

Похоже, крестьяне вытащили её с поля к дороге, чтобы не мешала пахоте, да там и бросили, не зная, что с ней дальше делать.

Первый раз я попробовал воздействовать на камень шагов с пяти, приложив совсем небольшое усилие. И ничего не произошло. Я даже глазам не поверил, и подошёл вплотную, чтобы убедиться в отсутствии хоть какого-то следа. Ни царапинки…

Положив руку на камень я выдал более значительное воздействие, собираясь привести камень в пластичное состояние, и вынужден был отскочить.

Абсолютно беззвучно в камне образовалась пробоина в виде полуметрового круга, которая конусом уходила вглубь камня почти на метр. И из неё сыпалась пыль… Тончайшая пыль, которую тут же подхватывал ветерок, устроив на какие-то секунды настоящую пыльную бурю.

— Ни фига себе! — первым озвучил Сергей наши общие впечатления.

Когда пыль развеялась я подошёл к образовавшейся дыре и взял горстку пыли, растирая её меж пальцев. Потом попробовал другие приёмы воздействия, но в итоге создал ещё одну пробоину, с точно такой же пылью, мягчайшей.

— Как пух. Ни одной песчинки не нащупал. Похоже, мне удалось создать самую пыльную пыль в мире. Ура, товарищи! — с сарказмом поздравил я сам себя с неуспехом и зачерпнув пыль ладонью, подбросил её вверх, после чего она весело и далеко полетела по ветру этаким тёмным облачком.

— Александр, могу поздравить, теперь вы с голода не умрёте. — Изобразила Лариса аплодисменты, — За свою жизнь я несколько раз чихала в пудреницу, но никогда она с такой лёгкостью не летала. Даёшь лучшие в мире минеральные пудры для дам! А уж какие оттенки мы с вами подберём! Пудры от князя Ганнибала-Пушкина! Звучит, да?

— А ещё можно в невидимости к танку подкрасться, и ка-а-к дать ему в башню! — мечтательно закатил глаза Серёга, — И всё в хлам!

— Где ты здесь танки нашёл? — тут же взъелась на него Алёна Вадимовна, по привычке отыгрывающая образ строгой учительницы, — Зато шикарные акварельные краски для детей и цветные карандаши без проблем можно начинать делать. Школы и гимназии их с руками оторвут.

— Александр Сергеевич, а не могли бы вы собрать немного пыли, хотя бы с десяток грамм? — попросил Виктор Иванович, ожесточённо массируя висок рукой.

— Так не во что, — похлопав себя по карманам, развёл я руками, сразу сообразив, что носовой платок для такой мельчайшей пыли не сгодится, — А зачем?

— Если попробовать гладкий лист бумаги накрыть пылью в один слой, то зная площадь листа и удельный вес базальта я смогу, пусть и приблизительно, но вычислить тонкость помола. Что-то мне подсказывает, что речь даже не о микронах пойдёт, а одно это открывает невероятные возможности.

— Так давайте я вот этот камень с собой прихвачу, и дома вам его развею в пух и прах, — поднял я из-под ног булыжник с кулак размером, — Но вы мне дорогой расскажете про открывшиеся возможности.

Не тут-то было. Тульпа начал прямо сейчас.

— Не стану говорить, что у нас вопрос с алюминием теперь стал легко решаем, тут нужно подумать, а вот сталь вы теперь легко от примесей очистите, как и стекло любое сотворите, включая сапфировое или кварцевое, а то и вовсе на линзы стоит попробовать замахнуться. Наверное можно будет золото быстро и просто очищать, равно, как и другие металлы.

— Насколько я в курсе, для линз нужны особо чистые ингредиенты, — осторожно попробовал я унять полёт мысли у тульпы.

— Так способов очистки полным-полно! Тут к вашим услугам магнитная сепарация, травление кислотами и щелочами, флотация и аэрофракционирование. С пылевидными материалами всё это отлично будет работать! — с энтузиазмом продолжил Виктор Иванович, потирая руки.

— Всё равно бесполезный перл получился, — помотал я головой, — Я бы и своим перлом Материи сумел всё истолочь, а так — чистый разрушитель. Больше ни на что не годен!

— Перл у вас уникальный! И название вы ему придумали хорошее — Разрушитель! Не вздумайте его на сторону отдать! А чтобы развеять ваши сомнения я попрошу вас ещё раз бросить в воздух пригоршню пыли и понаблюдать за её полётом. Бросайте, это важно, — подзадорил меня мой тульпа.

Я и бросил. Жалко что ли пыли.

— Смотрите, как она летит! — продолжил восторгаться Виктор Иванович, — Одним облаком, и даже не пытается перерасти в столб! Понимаете?

Вместо ответа я почесал в затылке.

— Господи! Так всё же очевидно! Вы создали равновесные частицы пыли. Практически одинаковой фракции. Как бы вы не хвастались своим основным перлом, но помол такого качества он не создаст, как бы вы ни старались.

— Чего бы не создаст? — даже немного обиделся я за свой перл Материи, — Ну, буду толочь им не две — три минуты, а пять, а то и вовсе десять.

— Угу, и всё равно получите неравномерный помол, а ещё и коагулянты поймаете. Домелете до слипания частиц. Лучше уж цените, что у вас получилось. Надеюсь, со временем вы сможете такой же перл повторить? А лучше бы сразу несколько. Ох, мы бы и развернулись тогда… — мечтательно закатил тульпа глаза в небо.

— Э-э-э…Тут такое дело, — осторожно начал я, чтобы не сбить Виктора Ивановича с настроения. Личность он творческая и увлекающаяся, а таких, как он, любая неприятность или грубость может надолго выключить из созидательного процесса, — Колодец заново наполнится месяца через три. Плюс — минус пара недель. А вот с созданием перла, точней сказать, с созданием точной копии того перла, который у меня получился, могут возникнуть некоторые трудности. Больно уж странным этот колодец оказался. Я даже подозреваю, что раньше их два было, чуть ли не рядом друг с другом, но потом один пересилил другой, хотя может быть он даже сейчас всё ещё отстаивает своё место под Солнцем.

— Разве такое возможно?

— Сам удивляюсь, но эманации от магии Света при его формировании ощущались явно. Опять же, оттенок синевы на самом перле вполне себе заметен.

— Гибрид? Никогда бы не подумал, что такое возможно. В трудах, оставленных вашим прадедом, про такие случаи ни разу не упоминалось

— О, а вы их читали?

— Вместе с вами. И даже успевал запомнить те страницы, которые вы наспех пролистывали, — этак ехидненько, хоть и мимолётно ухмыльнулся Виктор Иванович, пытаясь при этом состроить невинное выражение лица.

— Кажется я знаю, кто будет теперь обучать меня теоретической магии, а то что-то у меня изрядный пробел в этом наиважнейшем вопросе, — хмыкнул я в ответ, и с камнем в руке пошёл к дрожкам, заранее мысленно жалея свою многострадальную задницу.

Нам с ней предстояло пережить двухчасовое возвращение в Петербург…