Аристократ из прошлого тысячелетия

Глава 36 Путешествие

Морозный воздух разрезал звук гудка. Сверкающий боками поезд прибыл на перрон. Студенты, раздражённые тем, что им пришлось ждать, повернули головы, заинтересованно смотря на чудо технологий.

Вагоны парили в воздухе, не касаясь рельс. На боку поезда тянулась надпись, «Серебряная молния».

Двери вагонов открылись и в ярком солнечном свете появились проводники. Одетые в белые камзолы люди выдвинули лестницы и сошли вниз, замирая перед учениками академии, будто статуи.

— Предъявите документы, — улыбнулся один из проводников, обнажая еле заметные белые клыки.

— Я наследник рода Бельских, — грубо произнёс один из парней, пытаясь протиснуться внутрь.

Но проводника это не смутило, он взял грубияна за шиворот и аккуратно ссадил назад на расчищенный от снега асфальт. Сила, что скрывалась за нескладной фигурой поразила студентов.

— Вампир… — прошептали в толпе. — Какая наглость! Надо составить запрос в администрацию императора, нельзя позволять нечисти прикасаться к благородным.

Проводника такие возгласы смутить не смогли. Он продолжал отрешённо смотреть на сгрудившихся одарённых, вежливо улыбаясь и не боясь демонстрировать клыки. Но тем не менее, прояснить позицию он взялся.

— Указ императора, — продемонстрировал документ нелюдь.

Я смотрел на это вся из окна купе, наблюдая, как недовольный ропот становится всё тише и тише. Да, вверенный документ от самого Морозова, быстро поставил беззубых аристократов на место.

Это не их родители, а всего лишь личинки будущей элиты империи. Но даже присутствие родителей, всех этих высокородных особ ничего бы не изменило.

Отвернувшись, я стал прокручивать в голове новогодний бал, на который был приглашён весь высший свет, включая и нашу семью. Род Митрофановых растерял позиции и полагаю нас пригласили только из-за моей непонятной связи с Милославским.

А вот Олегу пришлось трудно. Император даже уединился с моим верным партнёром.

Разговор не стал для меня откровением или хоть сколько-то бы неожиданностью. Морозова заинтересовали клинки с заключёнными в них душами. К такому вызову на ковёр мы были готовы задолго до его инициации.

Странно, что в канцелярии так долго тянули с ним. Видимо перепроверяли факты, а затем последовало нападения на картель Мандарина и вовсе не стали спешить. Стало понятно, что новый Милославский представляет силу, но вот какую.

Олег рассказал нашу общую легенду о том, что раскопал старые закрома под замком на его территории и нашёл запас оружия. В эту историю так же отлично лёг жертвенник, что мы нашли под зданием.

Милославский заранее сообщил, что общее количество клинков больше, если быть точнее — около трёхсот.

Партнёр рассказал всё это, а также то, что его земли куплены. После этого уже пришло время и мне предстать перед ясноликим.

Император был суров, точнее хотел себя так подать. Когда я вошёл в его кабинет, спрятанный в глубинах резиденции, он наградил меня тяжёлым взглядом.

Я в ответ осмотрел императора, оценивая уровень силы.

Морозов распахнул ауру, которая заставила меня удивиться. Силён, властитель, очень силён. Но уровня не хватало, чтобы перешагнуть девятый ранг и стать бессмертным.

Последняя звезда открывала в теле такие возможности, которые не позволяли носителю подобного титула думать о старении организма. Но предел у каждого свой, некоторые и за сто лет не успевали дойти до нужной ступени. Уверен та же Хризалида не раз бывала в этом кабинете и продлевала его жизнь. Но подобные меры не бесконечны.

Высокий, волосы зачёсаны назад, мелькает благородная седина, как и в окладистой бороде на лице. Волосы тёмные, от чего нити возраста более выразительны.

Лицо волевое, глаза посажены глубоко, надбровные дуги острые и размашистые, отчего складывалось ощущение, что смотришь на ворона. Старого, мудрого и могущественного ворона.

— Присаживайтесь, Антон Валерьевич, — приказал император, после минутного ознакомления с моей тушкой.

Именно что приказал, но не потому, что хотел унизить или показать своё место. А потому что не умел иначе. Годы у власти сделали своё дело, глава государства говорил рублёными фразами, как военный, но с гораздо большей силой.

Бросив взгляд вниз, где на просторной столешнице лежал лист бумаги, он нахмурился.

— Господин Милославский сказал, что после покупки его владений, вы стали обладателем сокровища, что нашли в старом замке Пришвина, — произнёс он, будто пересказывая нашу выдуманную историю. — Так же он сказал, что теперь вы являетесь владельцем части этого наследия.

Мне начало не понравилось. Не понравилось тем, что он не начал с места в карьер, а проговорил нашу легенду, будто давая шанс ответить правильно. А значит император догадывается о происхождении мечей.

Нет, не знает, что я их изготовил. Лишь догадывается, что наш рассказ выдуман.

— Да, всё так, ваше величество, — ответил я, слегка склоняя голову.

А ведь он если не старше, то явно не младше меня прежнего. Собеседник не моего уровня. Сила, что сквозила в его словах другая, она не личная, как у меня. Она абсолютная.

Рад, что всё именно так. Прежние правители, которым я имел честь быть представленным, были другими. Они были похожи на меня, ведь в те времена шумела война за выживание.

В разговоре с ними, я имел вес. Ведь какая бы сила за ними не стояла, я был сильнее.

Но сейчас, сейчас всё иначе.

Страна другая, просто-напросто другая. Если раньше по скромной переписи, зияющей рваными дырами. Из-за халтуры и перебежек народа в поисках лучшей жизни, страна насчитывала… Сколько? Сто миллионов душ. Сейчас же по данным из сети, Российская Империя была третьей по величине, почти двести пятьдесят миллионов.

Пока все эти мысли летали в моей голове, император ни сказал ни слова. Он смотрел, будто бы ожидая ответа. И тот последовал.

— Сто восемьдесят семь клинков были переданы моим вассалам, — произнёс Милославский, начиная новый виток разговора. — Остальные же мы собираемся передать государству.

Морозов хмыкнул, а пелена власти, что его окружала, разом исчезла. На мгновение, он будто бы стал обычным человеком. Но та аура, от которой Олег так морщится и ёрзает по креслу, она оставалась и убивала всякие иллюзии.

— Когда? — коротко и безапелляционно спросил Морозов.

— Завтра? — предположил Олег.

— Я пришлю людей, — закончил Морозов и углубился в изучение документов на столе, явно давая понять, что разговор окончен.

Мы вышли, аккуратно прикрыв дверь. Охрана в коридоре мазнула по нам взглядом и тут же потеряла интерес.

— Как-то быстро, — встряхнулся Олег, стоило нам удалится.

— А ты ожидал, что он будет с нами чаи гонять? — ухмыльнулся я. — Забрал то, что причитается и всё.

— А как же вампиры и оборотни? — расстроенно покачал головой Милославский. — Я бы хотел обсудить это с ним.

— Всё уже было сказано, между строк, — отмахнулся я. — Он не сделал на этом акцента, а то, что управа не знает о нашем зверинце я не верю. Значит дал добро. Пока нас не дискредитируют, ничего не будет.

Милославский повеселел.

— Да, ты прав, — согласился он. — Нелюди они не по своей воле, ключевое здесь то, что они всё-таки были людьми и являются ими, хоть и в меньшем соотношении. А тут мы взяли и легализовали часть из них. Теперь они всегда будут на глазах у власть имущих, при деле в конце концов.

— Да, — подтвердил я его выводы. — Но думаю нам еще поставят палки в колёса.

Милославский помрачнел, понимая, что я прав.

А я тем временем задумался. Разговор вышел коротким, но информативным. Морозов всё ещё присматривает за нами. И как только я совершу ошибку, придётся снова тут оказаться. Надо только сделать так, чтобы посещение этого места не закончилось под резиденцией в паре блокаторов на руках и в компании мастера пыточных дел.

Они ещё проверят технологию изготовленного нами поезда, это вызовет интерес, определённо. Только вот к тому времени у нас должна появится новая сказка.

Новый год в кругу семьи дался мне сложно. До конца не верилось, что в этой праздничной атмосфере есть место для меня. Что эти люди мои родные и близкие, что это всё реально.

Разговор сразу после нового года был попроще. Кто бы мне сказал, что разговаривать с торговцем из первой десятки империи будет легче, чем сидеть за праздничным столом.

Мы подписали договор, сразу после того, как Карпов лично увидел наш прототип.

Установить проклятую сталь, заставляющую поезд парить, стало делом двух дней. Нам выделили новый состав, а оставшиеся дни пошли на его модернизацию.

Почувствовавший потенциал нового вида транспорта Карпов не стал нас ограничивать. Более того, проводил на производство и дал зелёный свет, как он сам сказал. Хоть мне данное выражение и не было знакомо.

Не удивительно, кроме домашнего теста, нас ждало испытание посуровее. Десять вагонов, которые уже к концу праздников должны были отправить первокурсников академии в заповедник, таинственное место, где собраны изменённые звери. А затем и второй курс и третий, только четверокурсники, уже обладающие спутниками, не прокатятся на новом поезде.

За это время по моему приказу, Сорокин изменил поезд. Я выкинул все спальные места, попросив поставить туда кресла, как в первом классе. Если раньше такого рода места имелись всего в десяти процентах поезда, сейчас он весь представлял собой роскошь.

Инженер лишь улыбался. Особенно, когда люди Карпова вдруг принялись нас отговаривать, убеждая, что маршрут заповедник — новгород занимает два дня, а значит людям будет негде спать.

Мы же планировали покрыть это расстояние за шесть часов.

Слава богу Карпов дал тот самый зелёный свет, как объяснил мой изобретатель, выражение брало своё начало на светофорах. И мы продавили свою идею.

Так же никто не стал красить поезд, оставляя сверкающий металлом поезд.

— Как корабль назовёшь, так он и поплывёт, — бросался выражениями Костя. — Эта поговорка вам знакома?

— Знакома, — ответил я. — Пусть будет Серебряная Молния.

— Хм, ему идёт, — с любовью погладив стальной бок, произнёс Сорокин. — Вы слышали? Наносим название!

Мы успели. Успели всё подготовить до отправление. Вампиры были вышколены Софьей, прошедшей школу подготовки для ассистентов руководителей. Каждый получил белый камзол в стиле гвардии моего времени, уж очень мне тогда нравилась их форма. Одежда была вышита серебром, на голове каждого фуражка, красота.

Поезд тронулся и я стал первым его пассажиром, правда следом за мной вошёл и Карпов, оценивающе осматривая интерьер и качая головой.

— Сколько же будут стоить билеты? — поджал губы он. — Такая роскошь не может стоить дёшево.

— Они не будут дорогими, — ответил я. — Я хочу, чтобы новый вид передвижения был доступным, говорящим, что роскоши достоин каждый. Доступно, быстро, качественно. А деньги это приносить будет, только вот…

— Скорость, — понятливо кивнул Карпов. — Я понимаю.

Я лишь промолчал. Милославский сел в кресло, прислушиваясь к ощущениям и с его губ до самого пригорода не сползала улыбка, а ещё настороженность.

Я его понимаю, поезд летел с безумной по меркам железных дорог скоростью, причём так плавно, что вода в стакане передо мною, даже не качнулась. Изредка, но жидкость меняла положение, по очереди касаясь краёв, плавно и неторопливо, всё-таки полотно путей располагалось не на одной высоте.

Как только Молния покинула город, Карпов сошёл, перемещаясь в машину и отправляясь назад.

— Мне надо связаться с заводом, я хочу, чтобы все поезда были похожи на этот, — произнёс он и пожал мне руку.

Мы же вернулись назад, останавливаясь у перрона, где уже толпились студенты.