Аристократ из прошлого тысячелетия

Глава 21 Пушистый зверек

— Мара, а давай ты так больше делать не будешь? — я недовольно покачал головой. — Мне она нужна была для дальнейших разборок с документами. Всё-таки Мика этого ушлёпка замещала достаточно долго, чтобы понимать суть в его бумагах.

Вампирша закатила глаза, но клыки послушно спрятала, наклонилась к Мике, легонько похлопала её по щекам.

Надо отдать должное, в себя Микаэла пришла через несколько секунд, открыла большие глаза, ломаным движением поправила очки. Узрела Мару над собой и отдёрнулась.

— Всё, пташка, дыши глубже, — вампирша поторопилась отстраниться, подошла ко мне. — Довольны, ваше сиятельство?

— Мара, — я укоризненно покачал головой, а помощница понятливо потупила глазки.

— А я здесь ещё нужен? — подал голос Сорокин. — А то дел ведь по горло, сами знаете…

— Это точно, — согласился я. — Забери маршруты у Микаэлы и спускайся, Михаил должен ждать тебя на парковке.

Инженер кивнул мне и удалился. За дверью послышалось недовольное шипение секретарши.

— Теперь к тебе, — я посмотрел на Мару. — Мне нужно, чтобы ты проверила сотрудников. Пока что список вопросов минимальный и общий, нужно сузить район поисков. Мика, — заместительница обратила ко мне своё бледное лицо. — Тащи свой полиграф. И дай уже моему инженеру маршрутные листы, чтобы он мог поехать к себе в мастерскую. Костя, ты же посмотрел суда, сезон доходят?

— Да, уверен почти на сто процентов, — ответил он утвердительно.

— Но вы… — начала было Мика, сомневаясь в пользе полиграфа.

— Он будет для вида. Основную работу будет делать Мара. Но сотрудникам совсем не обязательно это знать.

— И какие вопросы задавать? — сощурилась вампирша.

— Как давно в компании, что думают об управляющем, совершали ли когда-нибудь подделку документов. Особенно меня интересуют накладные на грузы. Мика, разбавишь эти вопросы теми, что вы обычно задаёте при приеме на работу, чтобы никто ничего не заподозрил. Просто проверка. Если спросят, зачем, то можете рассказать про тех двоих из органов, которые явились к нам с обыском. Вполне логичная реакция со стороны начальства на анонимный донос, как я думаю.

Девушки кивнули, вышли. Мара лишь фыркнула, перед тем, как смиренно выполнить приказ, а Мика с явной неохотой и вполне читаемым страхом в глазах, но держаться старалась уверенно. Что ж, думаю, девочку действительно стоит оставить работать в этой конторе.

В одиночестве я не просидел и минуты, дверь распахнулась, и в кабинет ворвалась Марго с целым ворохом бумаг.

— Антон! Я столько всего нашла, ты не представляешь! — сестра тут же смахнула какие-то листки со стола Григория и принялась раскладывать передо мной документы.

— Что это? — я взял в руки один из них.

— Накладные!

— И что с ними не так? — я пробегал глазами по печатным строчкам, но не понимал того, что видела Марго.

— Они дублируются! И по тем, которые подкладные, идёт гораздо больше грузов! — возмутилась моей бестолковостью сестра. — Нас нещадно и нагло грабили!

— Это для меня не новость, — отмахнулся я.

— Ты не понимаешь! Если посмотреть выручку по месяцам, то последние три года в начале сезона компания получала сверхприбыль!

Под её гневное шипение я взял особо увесистую накладную, пролистал до конца, зависая на последнем листе и готовясь увидеть подпись Григория. Предчувствие меня не обмануло, только вот росчерк там стоял не только бывшего управляющего, но и другого вполне известного мне человека.

— Он же сам меня сюда направил, — я выдохнул, ощущая, как в груди поселилась чёрная пустота — так ощущалось разочарование, пополам с предательством. На мгновение показалось, что ещё немного, и я почувствую спиной холодное стальное лезвие.

— Марго, — позвал сестру, которая ещё не сообразила, что в бедах компании виноват отнюдь не один Григорий. — Скажи, а когда поженились Андрей и Ксения?

— С Саранским-то? — она задумчиво отвела взгляд. — Да года три как. Постой, — она во все глаза уставилась на меня. — Ты же не думаешь, что он… — её голос упал до шепота.

Я ничего не стал объяснять, просто подчеркнул ногтем его подпись в подставной накладной. Сестра прижала ладошку ко рту.

— Марго, ты за главную, — бросил я, вставая.

Хватит, засиделся. Думал, одного внушения будет достаточно, что мужик всё понял. Но что-то опять пошло не так. Жаль.

Может, во мне бы взыграло любопытство, всё-таки сталкиваться с неизвестной магией мне давно не приходилось, а тут, возможно, второй случай за день. Однако не сейчас. Злоба и желание покарать того, кто посмел стать частью семьи и не побоялся предать её, буквально душили меня, перекрывая кислород. Изнутри поднималась горячая волна, и даже встречный ветер не мог остудить меня.

Спрыгнул с меча только уже перед домом. Вошёл, не дожидаясь того, что мне откроют. Но неизменный дворецкий вырулил из коридора и доложил, что Саранский уже ждёт меня в кабинете. Это только добавило раздражения в общую копилку, но я усмирил сам себя. Стоило успокоиться и собраться.

Стараясь не лететь через две ступеньки, я поднялся наверх, вошёл в кабинет Саранского и первой, кого я увидел, была Ксения. Супруга Саранского сидела на стуле спиной ко мне, её руки и грудь в несколько оборотов верёвки были привязаны к спинке стула. Лодыжки также были притянуты к ножкам мебели.

— Ушлёпок, — выдохнул я сквозь зубы.

Но сразу ломиться на помощь не стал, сначала накинул доспех духа и огляделся, но самого Саранского нигде не заметил. Я зашагал к Ксении, желая прекратить её мучения, как вдруг дверь за моей спиной захлопнулась с характерным громким звуком. Оттуда же раздались звуки одиночных аплодисментов.

Я не сразу обернулся, поэтому успел заметить, как забилась в приступе ужаса женщина, как захрипела, пытаясь издать хоть какие-то звуки несмотря на кляп. Она пыталась повернуть голову или скосить глаза, но голова, судя по всему, тоже фиксировалась, поэтому у неё ничего не вышло. Зато я отчётливо смог разглядеть потеки туши, чётко окрашивающие дорожки слёз.

Медленно развернувшись, я тяжело посмотрел на улыбающегося Саранского. Чистый, опрятный, в люксовом костюмчике… И рядом связанная плачущая женщина, являющаяся его женой… Мне хотелось ударить его так, чтобы кулак прошёл это лощёное лицо насквозь и вышел из затылка. Но мне нужны были ответы. А трупы крайне неразговорчивы.

— Старик спутал все карты, — посетовал Саранскй, слегка разводя руками. — Я думал, ты отстанешь. Но ничего не получилось, ты только глубже влез в эту дыру. Не стоило этого делать. Ты молод, тебе бы ещё жить да жить.

Я молча буравил его взглядом, не будучи уверенным, что если прямо сейчас открою рот, то оттуда вылетит что-то человеческое. При этом очень внимательно присматривался к его глазам, в тайне надеясь увидеть там пугающие зрачки рептилии. Но нет, ни единого шанса, глаза Андрея оставались человеческими. Видимо, только они такими и остались.

Ксения продолжала мелко дрожать, голос некогда любимого супруга пугал её. Тихие всхлипы тонули в кляпе, по щекам возобновились дорожки слёз. Я никогда не страдал особой жалостью к женскому полу, но такое зрелище вызвало во мне новую волну отвращения к Саранскому.

— В доме ещё кто-то есть? — кое-как выдавил из себя сквозь зубы. Челюсти свело от напряжения.

— Не-а, — беспечно покачал головой довольный Саранский. — Даже старик дворецкий в этот момент закрывает дверь и уходит по своим делам. Тебе не на кого надеяться.

Надежда никогда не была мне нужна. Я продолжал смотреть Андрею прямо в лицо.

— Что-то потерял? — он приподнял брови, но в его взгляде мне показалась насмешка.

— Твои глаза, — рублено проговорил я. — Они нормальные. Ты не одержим.

— Одержимость, — Саранский словно покатал это слово на языке, пробуя на вкус. — Все мы чем-то одержимы в той или иной форме.

— И что нужно тебе? — я сделал шаг к столу, отдаляясь от стула с Ксенией. Если нужно будет действовать быстро, то я не должен думать о том, чтобы не навредить ей в процессе.

— То же, что и тебе, — Саранский свободно, совершенно не напрягаясь от моего присутствия, прошёл к столику, что стоял у книжного стеллажа на другом конце кабинета, плеснул себе в пузатый стакан виски из графина. — Могущество, валюта на все… времена.

— Повторюсь, раз с первого раза ты не понимаешь. Что тебе нужно? — я сощурился, подбираясь как перед прыжком.

— Твоя смерть, — Саранский флегматично пожал плечами. — Прости, я бы оставил тебя в живых, ты мне нравишься. Но для Него ты помеха.

Не будет тебе прощения, ублюдок, не будет.

— Для кого? — уточнил я, надеясь наконец услышать хоть какие-то ответы.

— Для моего бога, — как-то совсем просто ответил Андрей, как само собой разумеющееся. — Он не любит, когда кто-то вмешивается в процесс.

— Богов не существует, — я качнул головой. — Они — выдумка для самый слабых из нас. Для тех, кто ничего не стоит сам по себе.

— Все мы слабы, — философски протянул Саранский. — Ты мог когда-то стать богом, уйти к ним, но ты не смог. Даже ты слаб. А он смог. В этом отличие. Могут жить миллионы, стать сильными тысячи, взойти на вершину — единицы. Ты был на самой макушке возможностей человека. Но что дальше, ты когда-нибудь думал?

— Боги? — саркастично усмехнулся я.

— Боги, — а вот в голосе Саранского явно сквозило благоговение.

Псих. Причем псих опасный, потому что свято верит в своё помешательство.

— Мне это надоело, — я скривился. — Если у тебя есть бог, время помолиться ему. Посмотрим, чего он стоит.

Я пошёл на сближение с Саранским.

— Ты правда так считаешь? — Андрей вдруг вскинулся и пару мгновений таращился в потолок. Но когда он опустил голову, я воочию увидел, что его глаза блестят золотом с прочерком тёмных зрачков, будто две прорези.

Захотелось отшатнуться, но я подавил в себе этот порыв, призвал клинок из пространства, тот привычно лёг в руку. Эта тварь в нём всё-таки была. Стоит его зафиксировать, а потом как-то вытащить это из него. Поэтому я прыгнул вперёд, занося оружие. Но Андрей попросту перехватил лезвие прямо в воздухе голой рукой, гася всю его пробивную силу. В грудь как будто поезд врезался, но это была лишь нога Саранского. Подошвы оторвались от пола, я пролетел мимо Ксении и со всего маху с треском врезался спиной в стену, однако клинка не выпустил.

Лёгкие тут же спёрло, я не мог сделать ни одного вдоха, извиваясь от невозможности дышать. Ладно хоть доспех духа спас кости, а то размазало бы меня сейчас по кирпичной кладке тонким слоем.

В лицо ударил поток воздуха, и Саранский мгновенно оказался прямо передо мной, с интересом всматриваясь в моё лицо.

— Ты чувствуешь? — спросил он со знакомым уже шипением в голосе.

Я кое-как сделал вдох, и тут же пожалел об этом.

— Чувствую, что ты не только выглядишь как змея, но и питаешься так же, — прохрипел я в ответ. Вот если бы доспех духа мог защитить и от запахов…

Вопреки ожиданиям, Саранский рассмеялся, одаривая меня очередной волной гнилостного дыхания. Я не пошутил, воняло действительно как из помойки.

Его рука вдруг вцепилась в мою шею, вторая заблокировала ладонь, что держала клинок. До тела ему мешал добраться только доспех духа. Силищи в нём было неимоверное количество, мне приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы не позволить врагу сомкнуть пальцы на горле. Андрей буравил меня взглядом, а я слышал собственный пульс, набатом гремящий в ушах и редкие всхлипы Ксении, бьющейся в истерике за спиной Саранского.

Я пытался вырваться, но грубой силой одержимого было не одолеть, не из такого положения. Андрей продолжал монолитом стоять почти вплотную и смотреть мне в лицо.

Глаза Саранского встали передо мной двумя ужасными блюдцами, но тут с ними начали происходить какие-то странные изменения. Из уголков глаз с обеих сторон повылазила вторая пара зрачков, и через несколько отвратительных секунд на меня смотрели уже четыре глаза.

Ко всему прочему он резко открыл рот. Из красных воспалённых дёсен с прожилками сосудов выросли длинные змеиные клыки, а сам рот начал расширяться. Пасть всё росла и росла, как будто эта тварь решила проглотить меня целиком, как кролика.

Андрей пытался продавить меня руками, добраться до горла, но доспех духа держался. Пусть скрипел, как жестяная банка под существенным давлением, однако держался. В груди зрел пожар, который я был готов выплеснуть на Саранского, но сомнения были ещё достаточно сильны. Ведь я убедился, что Андрей всё-таки был одержим. А, значит, мог сейчас и не осознавать, что творит… Саранский был членом семьи, и мне стоило хотя бы попытаться выяснить, он ли сейчас хочет откусить мне башку или же нет.

Внезапно кто-то схватил Саранского за шиворот и откинул. Увлёкшись мною, он не заметил подошедшего сзади противника.

Я прокашлялся, выбираясь из дыры в стене, куда меня вдавил чудовищно сильный монстр внутри Саранского. Моим спасителем оказался дед, который с недоумением и отвращением смотрел на то, чем стал Саранский.

— Придави его к полу и держи, сколько сможешь. Только сразу дави миром, эта тварь крайне сильна! — быстро скомандовал я Павлу.

Тот хмуро кивнул, выполняя просьбу. В его глазах плескалось сомнение, но дед не стал спорить. Я же метнулся к извивающемуся на полу телу Саранского, который с хрустом ломал кости, перевоплощаясь во что-то змееподобное.

— Что мне делать? Есть идеи⁈ — спрашиваю у Лилит, падая на колени рядом с бьющимся Андреем, надеясь, что чертовка мне ответит. И скажет что-нибудь более полезное, чем то, что при ней подобной херни не было. При мне тоже! Но сейчас с этим стоило разобраться и быстро.

— Очень похоже на одержимого. Значит, надо изгнать из него это существо, пока оно полностью не разрушило оболочку. Чем там у вас пользовались? — живо отозвалась демонесса.

— Ты издеваешься⁈ — мысленно закричал я. — Где я тебе возьму святую воду или крест? Да и не работает это… Наверное…

Сомнений полно, надо пробовать всё, что только можно, но в этой суровой реальности мне действительно негде было взять ни один из упомянутых атрибутов.

— Я слышала ещё про слияние. Попробуй соединить ваши источники и поделись с ним энергией! Возможно, она вытолкнет паразита! Разная природа и плотность…

— Возможно… — передразнил я Лилит, но чисто рефлекторно.

Сам уже обратился к астральному источнику, наблюдая, как затянутая паутиной из мрака аура Саранского бледнеет и стремительно уменьшается в размерах.

— Быстрее, Антон, что бы ты там ни делал! Я долго его не удержу! — раздался хриплый голос деда.

В отчаянии, я влил в еле видимую бледную оболочку всю имеющуюся энергию, стараясь возродить и заставить сражаться. И пусть я даже не был уверен, что он действительно этого хочет, попробовать был обязан. У этого парня были дети, а я ещё помнил, на что был готов ради своей дочери…

По глазам ударила настолько яркая вспышка, что я ослеп. Замотал головой, отстраняясь, чтобы не попасть под возможную внезапную атаку. Но ничего не происходило. Когда зрение прояснилось, я заметил, что рядом никто не трепыхается. Саранский был весь в испарине, надсадно дышал, кривясь от боли, но не сопротивлялся. Его руки были вывернуты из суставов, как и ноги. Но по первичному осмотру переломы как будто смогли срастись.

И тут же я отшатнулся, воочию наблюдая, как от тела Саранского в разные стороны рванули маленькие чёрные змейки! Они за секунды превратились в росчерки угольной пыли на полу, но я голову был готов дать на отсечение, что изначально они были живыми и имели жёлтые глаза!

— Что за чёрт⁈ — ошарашенно выругался дед.

— Это для них норма, — усмехнулся я. — А силен, дядюшка, вон их сколько в тебя понапихали…

— Что тут, мать вашу, происходит⁈ — раздался хриплый, полный боли и непонимания голос Саранского.

Я склонился к нему, дед убрал вес доспеха духа.

— Вернулся, — выдохнул я, внимательно разглядев залитые кровью, но вполне человеческие глаза с нормальными зрачками и в заданном природой количестве.

От бессилия я свалился рядом со стонущим Андреем.

— В смысле, вернулся? — он ещё нашёл в себе силы спросить.

— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь вообще творится⁈ — неприязненно громыхнул дед. — А то я уже подумываю, что пригрел на груди настоящую змею!

Андрей непонимающе скосил на меня глаза, я же хохотнул и поднял вверх большой палец.

— Зришь в корень, дед, зришь в корень.

— Говори нормально! — громыхнул Павел, который не отличался ангельским терпением.

— Щас, — вяло перекатился на бок я. — Ты пока Андрею суставы вставь на место.

Раздавшийся протяжный вой Саранского говорил об успешности произведённой операции. Я себя чувствовал немногим лучше Андрея — всё тело лихорадило от перегрузок, в глазах периодически темнело, во рту поселилась жажда.

Саранский за моей спиной со стоном поднялся на ноги.

— Что случилось? Меня как будто стая гончих потоптала, — хрипло выдал он. — И что тут… Ксения⁈ — он наконец заметил всё ещё привязанную к стулу супругу. — Милая, что… кто тебя… да как… — от волнения у него затряслись руки, взгляд лихорадочно блуждал по телу жены.

Осторожно, боясь навредить, вынул кляп. И мы все услышали мертвенное:

— Не подходи!

Андрей оглянулся, посмотрел на нас таким беспомощным и ничего непонимающим взглядом, что я обрёл близкую к стопроцентной уверенность в его невиновности. Не мог человек сыграть такое, если только не был чистым психопатом! А таких данных у меня всё-таки не было.

Дед подошёл ко мне, помог подняться, почти дотащил до кресла во главе стола. Я буквально упал в него. Обвёл взглядом всех присутствующих, с укоризной глянул на деда и показал глазами на Ксению. Павлу не пришлось повторять дважды, он быстро развязал Саранскую, растёр затёкшие конечности.

Андрей так и остался стоять в двух шагах от них, сжимая в дрожащих руках кляп. На него было жалко смотреть, настолько потерянным он выглядел.

Убедившись, что больше срочных дел нет, я начал свой рассказ. Никого больше из членов семьи звать или ждать не стал. Моя задача — доложить, а дальше пусть дед сам разбирается, кому и что полагается знать, а кому нет.

Я решил ничего не утаивать, поэтому подробно рассказал о своем визите в офис портовой компании, обнаружении отчётов. Только обстоятельства смерти Григория не стал слишком красочно расписывать, но и того хватило, на этом моменте лицо Саранского приобрело просто мертвецки бледный цвет, он сел прямо на пол, хватаясь за голову и косясь на меня. Да-да, дядя, я тебя спас. В качестве спасибо больше такую дрянь не ешь…

Андрей обвёл всех нас больным взглядом, остановился на жене. Спросил глухо:

— Я не сделал ничего кроме?..— он кивнул на синяк на её щеке и следы от верёвки на видимых участках тела.

Та вздрогнула, но нашла в себе силы покачать головой. Саранский выдохнул с каким-то утробным подвыванием.

— Мне ты сказал, что срочно хочешь встретиться в городе, — вставил дед, предельно внимательно слушавший мой рассказ. — Полагаю, Ксения осталась в доме по случайности?

— У… у меня разрядился телефон, — еле слышно ответила Саранская.

Каждый звук её безжизненного голоса как будто бил по Андрею.

— Ты уверен, что он чист? — спросил у меня дед, указывая на Саранского.

Тот и сам с испугом посмотрел мне в глаза.

— Не на все сто процентов, — честно ответил я.

Ксения дёрнулась и мазнула взглядом по мужу. Мне почудился в этом жесте страх, только вот не за себя, а за него. Женщины… мне никогда их не понять.

— Пока тебе стоит пожить отдельно, мои люди допросят тебя. Теперь ты официально под домашним арестом, пока не будет вскрыта вся цепочка твоих действий за эти… возможно, годы, — вынес вердикт дед.

— Я понимаю, — Саранский и не думал возражать, он вообще был максимально потерян и пребывал в ужасе от всего услышанного. Попытался протянуть руку к жене, но та отпрянула. Рука Андрея безвольно упала. — Прости…

Дед между тем набрал номер Виктора и попросил его приехать вместе с моим отцом. Вместе они должны были сопровождать Андрея.

Отец и дядя прибыли буквально минут через двадцать, забрали Саранского и Ксению, мы с дедом остались в кабинете одни. Я в его кресле, он рядом на стуле.

— Никому не говори об этом, — строго проговорил дед.

— Я похож на идиота? — скривился в ответ. — И не думал. Есть мысли, что это такое было?

— Нет, — покачал головой дед. — Но, полагаю, в опасности не только мы. Надо будет поднять архивы, перепроверить все упоминания змей, людей, наг, богов… я даже не знаю, в какую сторону копать. Такого на моей памяти не случалось.

На моей тоже, вздохнул я мысленно.

— Я тоже подключусь, перерою всё, что есть на эту тему в академии, — поддержал его я.

Дед кивнул, махнул рукой в сторону двери.

— Освобождай моё кресло. И сходи к целителю, ты плохо выглядишь.

Я кивнул, пошатываясь, удалился, оставляя деда наедине с его мыслями.

— Виктория Александровна Асафьева, — услышала преподавательница голос палача императора в трубке.

— Очень приятно, Лебедева Оксана Федоровна. Чем могу быть полезна?

— Распоряжение императора: проверить силовой потенциал первокурсников в связи со сменой программы обучения. Для проведения данного мероприятия будет задействован артефакт «силомер». Прошу обеспечить охрану и необходимые условия для установки крайне редкого артефакта.

— Проверять будут всех обучающихся? — с лёгким волнением уточнила Лебедева.

— Абсолютно, — сухо ответила Виктория.

— По моим данным есть несколько человек, в чьих способностях нет сомнений, мы могли бы подать список тех, на кого не стоит задействовать столь ценный артефакт… — начала было Оксана.

— Какую именно букву в слове «абсолютно» вы не поняли? — голос Виктории зазвенел металлом, она резко положила трубку, не желая продолжать разговор.

Лебедева недовольно кинула телефон на диван.

— Вот же сучка древняя! — произнесла она со смесью злости и зависти. — И кого же ты хочешь найти?

Немного подумав, Оксана вновь взяла телефон в руки и набрала номер Митрофанова. Но у того выключен телефон. Пыталась дозвониться на домашний, но и там никто не взял трубку.

— Да где тебя носит⁈ — зашипела она рассерженно.

— Митрофанов, как ты можешь спать⁈ — в бока вонзились острые девичьи кулачки, причём с двух сторон одновременно.

— Девчата, — я недовольно покосился на Лену и Настю, что решили меня зажать в тиски. — Ну вот зачем вы от боевиков отсели? Решили настроить против себя вон тех горячих парней? Они ж меня сейчас взглядами прожгут! — наигранно возмутился я, хотя на самом деле хотелось просто послать их к демонам. Вот не до их детских игр мне сейчас было.

Девчонки надулись и отвязались, я вновь удобно расположился на парте, но сон не шёл. Перед внутренним взором проносились события последних дней. Полная проверка сотрудников, документации, судов… метания между портом и замковой лабораторией, разговоры с дедом, допрос Саранского, который, впрочем, ничего не дал, Андрей не мог вспомнить ничего полезного. И многое другое.

Рутинной работы хватало на три головы, и даже Софья не могла разгрузить мой разрывающийся от напряжения мозг. Может, стоило завести ещё одну Софью? Оставлю как вариант.

На мою голову занятия в академии возобновились, и я снова задался вопросом: а оно мне вообще надо. Пока для себя решил, что надо, но правильность этого варианта всё чаще ставилась под сомнение.

Пока что я добросовестно пришел на пары и уселся за самую дальнюю парту, подальше от Лебедевой.

Кстати о ней, звонок вот-вот должны были дать, а девушки всё не было.

Оксана появилась через минуту, но проходить за кафедру не стала, объявила, что просит всех пройти в экзаменационный зал для теста на артефакте под названием силомер.

Я приподнимаю брови и сталкиваюсь с Лебедевой взглядом, как бы спрашивая: а на кой козе музыкальный инструмент?

Оксана только хмурится в ответ.

Все проходят в зал, из которого убраны парты, на которых обычно студенты писали тесты. Кроме первокурсников и их кураторов я с удивлением заметил высокую делегацию из ректора, Потемкина и… Виктории. Которая кого-то усиленно выискивала глазами. Когда наши взгляды пересеклись, она резко сделал скучающий вид и отвернулась.

Та-ак, кажется, ко мне внезапно подкрался ещё один белый и пушистый северный зверёк. Виктория смогла сложить разрозненные факты обо мне, и теперь решила посмотреть, не слишком ли много совпадений между Антоном Митрофановым и хорошо известным ей в прошлом Тёмным?.. А вот шиш тебе, девочка. Второй раз я на твою милую мордашку не куплюсь. Ты мне за тот нож ещё не ответила. Единственным плюсом в том, чтобы раскрыться перед ней сейчас, было бы право подойти и прямо спросить: За что, Вик?

Но это того не стоило, так что мне было просто жизненно необходимо придумать выход из сложившейся зад… ситуации.

Силомер представлял собой огромный градусник, каменная колонна с резками цифр от одного до десяти. Сачковать я не смогу, уверен это не предусмотрено системой.

Интересно, а кто-то выбивал все десять баллов из десяти? Если нет, у меня большие проблемы.