Аристократ из прошлого тысячелетия

Глава 14 Часть семьи

Я сидел на скамейке у своего дома, который за эту ночь пережил многое, и в голове не было ни единой мысли.

В предрассветных сумерках сверкали проблесковые маячки машин скорой помощи и полиции. Бродили спасатели, разбирая завалы и оказывая всевозможную помощь. Им помогали преподаватели, предоставляя списки учащихся.

Медленно поднимался жаркий диск солнца, который совсем не грел, но добавлял ощущения, что все самое плохое позади.

— Кто эти люди? — тихо спросила Лебедева, показывая на замерших по бокам Мару и Маркуса.

— Не люди, — флегматично поправил её я. — Они вампиры.

Оксана боязливо огляделась, будто после моих слов они должны были показать свою истинную натуру и разорвать девушку в клочья.

— Я была не в себе, — продолжила она. — Спасибо, что не дал мне погибнуть.

— Пожалуйста, — пожал плечами я.

— Что с теми демонами, которые поджидали нас? — задала волнующий её вопрос преподавательница.

— Мертвы, — равнодушно ответил я, потратив все эмоции.

Голова уже начала болеть, напоминая о бурном застолье накануне, и собеседник из меня был аховый.

— Они пришли не за кем-то, а за тобой, — продолжала развивать мысль Оксана. — Почему?

— Ты и сама знаешь ответ, — посмотрел на неё я. — Не правда ли?

Оксана поёжилась от моего взгляда, кутаясь в тонкое пальто.

Юбка учительницы разошлась по шву, обнажая бедро. Колготки изорваны, на коленках ссадины, как и на скуле. На голове воронье гнездо.

— Это был язык демонов? — уточнила она, отворачивая лицо и наблюдая за полуразрушенным городком.

— Да.

— Когда ты его изучил?

— В тысяча пятьсот втором до падения мира, когда демоны впервые вторглись к нам, — ответил я, наблюдая, как Оксана замерла и перестала дышать.

— Каково это было? Не понимать, что происходит.

— Это было лучшее время, пока мы не победили, в тот момент я понимал, кто враг, — немного подумав, ответил я.

— Что ты намерен делать теперь, — неожиданно спросила она, — когда вернулся?

— Защищать то, что мне дорого, как и всегда, — твёрдо сказал я.

— Я никому не расскажу, — взглянув мне в глаза, произнесла Оксана.

— Я знаю, — с благодарностью ответил я.

Встав, попрощался кивком, отправляясь в дом, где принял душ и наконец-то сменил одежду.

На первом этаже собрались все те, кто вчера чудом спасся. Желания разговаривать ни у кого не было. Они ещё не спали, устало смотря перед собой.

— Советую отдохнуть, — высказался я. — У Академии будут выходные, но всё равно, не стоит подвергать организм лишним нагрузкам.

Ответом мне послужили полупустые взгляды. Словно говорил я вовсе не с людьми, а с бездушными стенами. Силы улыбнуться нашла в себе лишь Катя, сперва махнув на прощание рукой, а затем догнав меня.

— Можно с тобой? — спросила на выходе Ваймер.

— Можно, — просто ответил я.

Михаил ждал у входа, желания доставать меч в этот день не было. В этот день я прощался со своим родным братом.

Авто вырулило между сгрудившихся машин с логотипами телевизионных компаний и выехало на тракт.

По радио вещали о небывалом по масштабам разломе. Ведущие утреннего шоу были эмоциональны, они постоянно упоминали императора, будто тот был виновен во всех бедах этого мира.

Попросив Мишу прибавить громкости, я прислушался.

— Сегодня у нас в гостях тот, кто, пожалуй, может дать хоть какой-то вменяемый ответ. В то время, когда администрация нашего императора сохраняет молчание, мы пригласили в студию ректора крупнейшей академии в стране. Стародубцев Никита Владимирович лично расскажет нам о событиях, не побоюсь этих слов — кровавой ночи.

— Добрый день, уважаемые радиоведущие, прибыл, как только смог распределить силы и урегулировать взаимодействие спасателей и правоохранителей, — спокойно поприветствовал и начал беседу ректор.

— Никита Владимирович, — начала женщина. — Я приношу семьям погибших и вам искренние соболезнования, знаю, что многие студенты — часть вашей студенческой семьи. Я говорю о тех ребятах, что получили право на обучение и спонсируются лично пресветлым родом Стародубцевых.

— Спасибо, — сухо ответил Старик.

— Сколько сегодняшней ночью потеряла империя? — сокровенно спросил мужчина ведущий, театрально понижая голос.

— Вы хотели спросить, сколько потерял я, родители этих детей и их друзья? Это не оценивается, — резко изменился голос Старика, но я видел, что он попросту бравировал своим сочувствием.

Он это умеет, поставить на место, играть эмоциями, но мне не надо видеть этого человека, чтобы понимать, что ему сейчас всё равно.

В голове свербела какая-то мысль, я пытался её поймать, но мне слабо удавалось. Сказывалось жесточайшее похмелье, истощение резерва и бессонная ночь.

— Извините, — попросил прощения ведущий. — Так сколько же?

— Потери не так велики, как могли бы быть, мы попали на место разлома первыми, спустя двадцать минут, так как находились за пределами академии, — поделился Старик. — Но убитых было бы гораздо меньше, если бы паладины империи успели вовремя.

— Вы говорите о столичной страже? Что подчиняется напрямую императору и хранит спокойствие в городе? — уточнил ведущий.

— Да, именно о них, — твёрдо ответил Старик. — Ни для кого не секрет, что земли академии не автономны, а в особенности студенческий город. Он под покровительством императора, поэтому мы в любом случае были бы бессильны перед угрозой.

— Мне кажется, сегодня вся империя увидела, что подобные законы архаичны и чреваты неоправданными потерями, — заметил ведущий. — Сколько уже длится этот спор об автономности учащихся в академии? Вторую сотню лет, если я не ошибаюсь.

— Я уже отправил прошение об отделении земель, как и родители почти сорока студентов, погибших этой ночью. Не говоря уже о персонале и разрушенных домах, парализующих наш график занятий.

Слушая речи Старика, я всё больше уверялся в том, что что-то тут не так. Слишком избирательные темы и большой акцент на автономности академии, больше чем на людских потерях.

Они ещё несколько раз затронули тему старых законов, но в основном полезного в выступлении ректора было мало. Только укоры в сторону императора. Ведущим и не надо больше, они получили настоящую сенсацию. Уверен, заголовки завтрашних газет будут пестрить провокационными тезисами.

Вопрос, зачем?

— Миша, разворачивайся, надо заехать в центр городка… — попросил я водителя.

Машина тотчас остановилась и поехала в обратном направлении, плавно развернувшись.

Катя посмотрела на меня, скрывая удивление, но ничего не сказала.

— Где был твой дом? — осматривая пепелище, спросил я у Ваймер.

— Вот тут, — показала она на один из особняков, почти сравнявшийся с землёй.

Вокруг сновали люди императора, я заметил также пару преподавателей, что активно помогали гвардии и спасателям. В воздухе пахло гарью, от бывшего пожарища вверх поднимались робкие струйки дыма.

Катя последовала за мной, я вошёл внутрь дома, осматриваясь по сторонам.

Пол разметало, как и лестницу. Пришлось натурально перелезть через порог. Благо дом был невысоким, но я всё равно подал Кате руку, чтобы та не запнулась.

Ваймер посмотрела по сторонам с грустью. Это всё, что было у неё в жизни и сейчас этого не стало.

— Что ты ищешь? — настороженно спросила она.

— Совпадения, судьбу, карму, это называют по-разному, — отмахнулся я и попросил её замолчать, поднося палец к губам.

Рассматривая погром, я перешёл на астральное зрение, наблюдая за тем, как вокруг роятся духи. Но в магическом плане ничего необычного увидеть не удалось.

Поэтому выйдя из транса, провёл пальцами по уцелевшей каменной стене. Когда «материал» был собран, я растёр сажу на пальцах, замечая еле заметные кристаллические крупицы.

— Уходим, — приказываю Ваймер и первым покидаю дом.

Мы быстро садимся в машину, Михаил тут же трогается.

— Что ты увидел? — не отступилась Ваймер.

— Порошок, — честно ответил я. — Это мелкие частицы взорвавшегося накопителя.

— Демонической слезы? — ахнула Ваймер.

— Да, — кивнул я.

— Но у нас не было такого артефакта, я вообще никогда в жизни не видела подобного, говорят их осталось крайне мало.

— Один из таких артефактов взорвался в твоём доме, породив разлом, — прямо сказал я.

— Но, как он туда… — глаза Ваймер загорелись, она связала полученную информацию. — Ты же не думаешь, что во всём виноват ректор?

— А какие ещё есть варианты? — усмехнулся я. — Лучше расскажи мне о законах автономии земли под академией.

Катя прикусила губу.

— Эта тяжба длится слишком долго. Академия хочет получить статус независимого учреждения, а империя не даёт ей этого сделать, — сдув упавшую чёлку, напряжённо ответила старшекурсница.

— Тяжба значит? — задумался я, а руки уже набирали номер Романа.

— Добрый день, Антон Валерьевич, — поприветствовал меня финансист, имеющий хорошее юридическое образование. — Рад вас слышать, у вас всё в порядке?

— Мы же договорились, не выкать, — поморщился я. — Тоже рад тебя слышать. У меня есть вопрос.

— Внимательно слушаю, — тут же встал в стойку Роман.

— Что получит академия, если приобретёт статус независимого от империи учреждения? — задал я вопрос.

— Мне нужно время, чтобы подумать, это не телефонный разговор, — предупредил меня Роман. — К завтрашнему дню я постараюсь дать ответ.

— Спасибо, — я положил трубку.

Катя затихла, бросая на меня задумчивые взгляды.

— Никогда не любил политику, — поделился я, завязывая разговор, чтобы не уснуть.

— Если ты не будешь интересоваться политикой, не факт, что она не будет интересоваться тобой, — философски заметила Ваймер, находясь в лёгком шоке от моего откровения. — И всё-таки я не понимаю, зачем это нужно ректору.

— Мне надо говорить, что всё, что ты услышишь здесь, не стоит рассказывать Старику? — спросил я.

— Да, понимаю, — быстро кивнула Катя. — Куда мы сейчас?

— На похороны, — ответил я. — Или я могу подвезти тебя, куда скажешь.

— Нет, не хочу оставаться одной, — прикрыла глаза Ваймер.

— А как же компания девчонок? Могла побыть с ними.

— С ними мне не так спокойно, — честно ответила девушка.

Мы приехали к усадьбе Митрофановых, где уже собрались многочисленные авто. Кладбище находилось тут же, на территории родового поместья.

Я обнял маму и представил ей Катю.

Милена при виде Ваймер поджала губы.

— Девочку необходимо переодеть, — сказала она, щелчком подзывая горничных. — Подберите ей что-то в тёмных тонах.

Катя виновато посмотрела на свои джинсы и свитер, местами испачканные. Я чуть себя по лбу не ударил. Совсем забыл, что она пережила этой ночью и что все её вещи сгорели.

Взяв девушку за руку, заставил её дёрнуться, после чего успокаивающе улыбнулся, отправляя к слугам.

— Что за девочка? — раздался голос рядом, это тихо подошла мама, наконец-то заканчивая с очередной порцией гостей, что пришли поддержать семью в столь трудный день.

По глазам Анны было видно, что она сегодня плакала. И не раз. Решила поговорить на отвлеченную тему, чтобы разгрузиться.

— Студентка в академии, с третьего курса, — ответил я.

— Она тебе нравится? — прямо спросила мама.

— Да, — ответил я.

— Вот и славно, нашей семье не помешает наследник, — огорошила меня женщина. — Мы остановим переговоры по твоим партиям.

— Меня сейчас мало интересует партия, если только это не партия в шахматы, — улыбнулся я. — У тебя будет внук, но чуть позже. Обещаю.

— Спасибо, — женщина уткнулась мне в плечо, обняла и пошла к очередным входящим в дом людям.

Катя появилась через полчаса, спускаясь по лестнице.

В платье она выглядела как истинная леди. Немного неуверенно, ведь подобные приёмы и собрания выглядят для неё пугающе. Я всё понимал, понимал особенности жизни без семьи, ведь сам был в подобном положении.

Подставив локоть, взял девушку и повёл в сторону стола.

Череда людей приносила свои соболезнования, Анна еле сдерживала слёзы.

Взять с собой Катю, оказалось более дальновидным решением, чем я мог себе предположить.

Когда мы вошли в зал с гробом, где лежал Станислав, что-то сломалось во мне. Я крепко сжал руку девушки, но та не сопротивлялась. Лишь когда я пришёл в себя, то понял, что на узкой девичьей ладони вероятнее всего останутся приличные синяки, а по щеке текла слеза от боли.

Наши взгляды встретились, мне стало неудобно и чтобы загладить вину, я поднёс руку девушки к губам и аккуратно поцеловал. Катя грустно посмотрела на меня, и мы пошли дальше.

Остальное прошло как в тумане.

Все эти лица смазались в один калейдоскоп. Все речи утешений и поддержки заполняли голову, не оставляя ничего кроме них.

Тело Стаса и его спокойное умиротворённое лицо стояли перед глазами, даже когда я не смотрел на него.

Очень скоро с церемонией было покончено и мы переместились на родовое кладбище, где брата уже ожидал холодный мраморный склеп, где давно ждали все умершие из семьи Митрофановых.

Гроб закрыли, мимо прошествовал мужчина в костюме-тройке и возложил на него цветок. Один цветок. Выделяющийся на фоне пышных букетов венков.

Он подошёл к нашей семье, стоящие рядом друзья рода отступили на шаг, я пока не понимал, что происходит.

— Император приносит свои соболезнования, — чинно произнёс мужчина с проблесками седины в волосах и военной выправкой, холодно посмотрев на деда.

— Благодарим, — сухо ответил Павел, смотря в лицо представителю императора. — Но это не всё, верно?

— Дни траура не должны помешать вам прибыть на завтрашний приём, — без особых реверансов сообщил он. — Это станет проблемой?

— Нет, — ответил Павел голосом, который мог заморозить воду в блюдце.

Чиновник кивнул и удалился.

Гости разъехались, а мы собрались покинуть гостиную, попрощавшись с родными. Мне надо было посетить Сорокина и узнать, что они сделали без меня, а Кате пора было домой… Хотя, куда ей сейчас ехать, вопрос открытый.

В этот момент мне на пути к выходу попался пьяный Виктор, мой дорогой дядюшка, который сегодня горевал и выглядел крайне мрачно.

Мне не удалось обойти его, а он, увидев меня, схватил за грудки, дыша перегаром и фонтанируя слюной, чем привлёк внимание всех в гостиной.

— Он умер из-за тебя! — выкрикнул мне в лицо он. — Кто тебя просил решать наши проблемы⁈ Кто?

— Виктор! — окликнул его Валерий, поднимаясь, но я взмахнул рукой, останавливая отца.

Дед сверлил сына взглядом, но ничего не предпринимал. Только кивнул мне. Катя отошла в сторону, непонимающе смотря на всё происходящее.

— Убери руки, — вежливо попросил я родственника.

— Скажи мне, — проникновенно начал он, влажными глазами смотря на меня и краснея от раздирающей его злобы. — Что поменялось? Как только ты вернулся, ты почти не появляешься дома. Какие-то непонятные связи и знакомства, интриги, а затем и месть! Без уведомления семьи… Ты виноват в его смерти, я не устану это повторять. Мы могли договориться, а теперь на твоих руках кровь брата. Пока ты не знаешь, но это изменит твою жизнь, будь уверен.

— Я виноват, — согласился я, чем ввёл Виктора в растерянность. — Но только в том, что быстро убил их.

— Сучонок… — прошипел Виктор. — Ты не понял? Ничего не понял! Это командная игра, ты часть семьи и обязан учитывать, что меньшее, чем ты заплатишь за тайны, это собственная жизнь.

Оценивая ситуацию, я понимал, что некоторые в этой комнате были согласны.

— Обожди чуть-чуть, я верну тебе его в целости и сохранности! — просит подошедший Павел мою подругу, а сам подходит ко мне, отводя в сторону.

— Виктор тот ещё задира, но он во многом прав. Я долго думал над этим, а теперь решил, что твоя задача поскорее интегрироваться в семейные дела. Завтра ты должен будешь присутствовать на приёме императора, а затем над тобой возьмёт шефство Андрей и покажет что к чему. Понимаешь?

— Да, — ответил я.

— Вот и славно, пора приносить пользу близким тебе людям, — горько усмехается старик. — Я долго считал, что твои поступки относительно мести верны. Но это не так.

— Почему? — искренне удивился я.

— Потому что Стасу уже всё равно, — произнёс дед. — Очень скоро станет всё равно мне, затем Милене, а потом и твоему отцу. И дай бог, мы уйдём в тёплой постели, когда придёт время. Я прошу тебя сделать так, чтобы мы не ушли раньше. Сделай так, чтобы мстить пришлось как можно реже. Я верю в тебя. Ты умеешь драться, но сейчас бои ведутся по другим правилам, по правилам аристократов.

— Хорошо, — согласился я, задумчиво смотря на уходящего деда.

— И найди себе пару на приём, это обязательно, — подняв вверх палец, напоследок говорит дед, а мой взгляд перемещается на выходящую из гостиной Катю.

Быть аристократом? Похоже, это означает, что надо просто выучить новые приёмы ведения войны. Хорошо. Я окунусь в этот мир полностью.

Вдруг в голове возникла яркая мысль.

Старик… Вот что он делал. Он ведёт войну, только как аристократ. Но вот зачем ему это нужно?

Надо встретиться с Романом.

— Подвезёшь меня до гостиницы? — просит Катя, устало прикрывая глаза. — Ректорат оплачивает номера, как мне сообщили.

— Не против остаться у меня? Мы всегда рады гостям, даже в такие тёмные дни…

— Ты уверен? — оценивающе смотрит на меня студентка. — Попросишь пройти за тобой, чтобы ты показал мне спальню и гобелены своих предков?

— Нет, — покачал головой я, понимая, куда она клонит. — Сначала мы займёмся сексом, а затем ты уже увидишь мою спальню.

Катя впервые за день улыбнулась.

— А где мы будем это делать? — шутливо уточняет она.

— Не скажу, чтобы узнать надо попробовать, — отвечаю улыбкой.

— Пожалуй, не сегодня, — с сожалением отвечает она, тянется ко мне и аккуратно целует в губы.

— Михаил отвёзет тебя, — говорю ей, и она уходит.

— Облом, — веселится в сознании Лилит.

— Значит, у нас появилось время для работы, — мысленно говорю душе демонессы и иду к Саранскому.