Аристократ из прошлого тысячелетия

Глава 29 Декабрь

Духи любопытны, их мир бесконечно огромен и бесконечно мал одновременно. Не имея собственной жизненной силы, они подсматривают за жизнью, текущей в обоих мирах: и в мире инферно, и в нашем мире.

На первый взгляд духи кажутся беспорядочной разрозненной массой, которая просто существует в пустоте, атакуя тех, кто рискует потревожить её безмятежный покой. Но это лишь обманчивое первое впечатление новичка, впервые вышедшего в межмирье. Те, кто бывал в астрале не один раз, знают, что среди духов существует определённая и довольно строгая иерархия, они не одинаковы между собой. Как и в любой общности, здесь тоже был тот, кто являлся центром, точкой притяжения духов в каждой конкретной области.

Разлом Меньшиковых ещё в тот первый раз показался мне крайне любопытным. Энергия, которая там собиралась, искала выход, и я дал ей его, появившись в нужное время в нужном месте. Сколько это спасло жизней, сказать было сложно, но тот разрыв мог стать гораздо более существенным, нежели последние два в студенческом городке и императорском зале во время бала. Духи которые могли вылезти из него это не преследующие свои цели демоны, это ураган, неконтролируемый неукротимый.

Но процесс накопления энергии я остановить не мог, и по какой-то причине он ускорился, расширился, довольно скоро прорыв стал неизбежен.

Ветви мироздания, нити, которые плотной сеткой пронизывают всю планету, похожи на океанические течения. Они могут не менять своего маршрута и расположения веками, тысячелетиями, но когда это всё-таки происходит, создаются места пересечения, где концентрация силы становится такой высокой, что открываются окна в другие измерения. Если пересеклись тонкие нити, отлично. Если же пересекуться целые потоки… Что ж, когда-то они пересеклись. Человечество запомнило этот день навсегда, обозвав его «лучом заката», первым днём «эпохи заката», когда люди поняли, что гегемонии конец. Пришли демоны и разрозненным народам пришлось установить перемирие.

Именно такое окно и открылось в разломе Меньшиковых, прорывы здесь были делом постоянным, другой вопрос, что подобных по силе раньше не случалось, видимо гнойник давно не чистили.

Количества духов, что тут собралось, хватило бы на то, чтобы не оставить от Новгорода камня на камне. Стоит выпустить всё это колышущееся море злобных голодных духов, и всё население города и ближайших земель будет разорвано на части и банально сожрано.

Уверен, даже инферны не сунулись бы сюда сейчас, слишком опасно. Дураков среди них тоже было немного.

Но появился я, вторгнувшись в измерение сущностей, которые считают таких смельчаков десертом. А до этого Светлый, чей скормленный общности дух взбаламутил и так неспокойных жителей астрала.

Сейчас вокруг меня кружили тени тысяч и тысяч существ, от мала до велика. Я чувствовал исходящую от них злобу, больной неутолимый голод, но они пока лишь летали рядом, обжигаемые магией плаща.

Ненавидели они меня не только за это, а ещё за то, что я не позволял им продолжать атаковать девочку. Духи растягивали удовольствие, пытали, а, может, просто практично выжимали всё из духовной части этого маленького человека. Сначала страх, затем боль, а на десерт они бы поглотили саму суть ребёнка, высосав досуха. В этой энергетически бесплотной пустоте любая сила была для них на вес золота.

Я обновил кокон, тени сгустились вокруг меня, раскрыли пасти, засверкали горящими глазами. Духи могут принимать любую форму, но эти почему-то придерживались классики, создавая себе образ, способный вызвать мурашки у любого здравомыслящего человека.

Только вот здравомыслие и мой характер — это те слова, которые не встречались в границах одного предложения уже очень и очень давно.

Я парил в пространстве, отделяя собирающийся сонм от девочки, повязанный с ней красной нитью, что привела меня сразу сюда, в слои третьего мира. Хоть не пришлось метаться по всему ближайшему астралу, и на том спасибо.

Духи кружили вокруг, осторожно пробуя новый кокон на зуб и вкус. Видимо, запомнили, что произошло при прорыве прошлого, и закономерно опасались, но голод гнал и на свет моей магической энергии. Проклятый плащ продолжал развеваться за моей спиной клубящейся тьмой, сверкающей росчерками силы внутри, как грозовое облако.

Постоянное поддержание такого затратного заклинания практически не оставляло мне сил для манёвра, но не это было главным. Основной моей проблемой сейчас было то, что я в целом недооценил противника. Расслабился, посчитав, что Светлый сбежал от чего-то всего лишь страшного. Но пусть даже Светлов был лекарем, он был паладином с девятой звездой, а его личного духа сожрали за считанные секунды. Мне стоило более ответственно подойти к этому вопросу, Листик была права. И поэтому я не рискнул сейчас вызвать сюда Мальгуса. Пусть мой астральный дух по праву считался выдающимся по силе существом, здесь он был лишь огромным праздничным тортом со свечками.

Обычное сборище духов, это как толпа в базарный день в большом городе. Но вот астральный сонм больше напоминал спящий военный лагерь, который быстро пришёл в движение и атаковал любого, кто появлялся в астральном плане.

И как в любом военном лагере, здесь тоже должен был быть генерал. Я ждал его появления, и он показал себя, стоило его войскам увязнуть в моей защите. Чёрные щупальца огромного спрута выстрелили из пустот тёмного измерения, где светом служили лишь наши астральные тела, вырывая из объятий мрака не больше десятка метров вокруг. Энергетический шар, что я использовал в качестве источника света ранее, уже давно был сожран метавшимися в темноте тварями.

Конечности вожака, напитанные энергией мира, которую высший дух получал как от сонма, так и из пересечения нитей мироздания, опутали кокон и сдавили с такой силой, что он затрещал, будто хрупкая яичная скорлупа.

Дыхание перехватило, мне на мгновение показалось, что трещит не магическая оболочка, а рассыпаются в пыль мои собственные кости. Боль затопила сознание, не давая не то что кричать, даже банально вдохнуть хоть глоток воздуха. Создалось ощущение, что мой магический источник разрывают острыми когтями, раскраивая саму мою душу на части.

От боли и насилия над источником я выпал в реальность. На выдохе приказал Листику накачивать меня силой и снова вернулся в свой персональный ад. От энергии Хризалиды в глазах на мгновение прояснилось, боль слегка унялась, возвращая возможность дышать.

Но даже при такой подпитке наши с противником мощности были несопоставимы, спрут готов был раздавить меня и поглотить, прибавив мою энергию к своим запасам. Оскалившись, я призвал астральную проекцию клинка, вставая в стойку. Новая затрата энергии привела к очередному витку чудовищного давления, заставляя меня почувствовать себя утопленником, утаскиваемым привязанным к ногам камнем на дно, под неизмеримую толщу воды, где с каждой секундой тебя сжимает нарастающим многотонным давлением.

Из океана боли меня вырвал пусть и напряжённый, но полный ядовитой насмешки голос:

— И вот против этого ты решил нас выставить? Да ты вконец рехнулся, Тёмный!

В голосе Лилит было удивление пополам со страхом. Да, эту демонессу мало что могло напугать, однако подобное астральное чудовище преуспело на этом поприще.

— Не нас, тебя, — усмехнулся я сквозь сжатые зубы, удерживая кокон от полного распада. — И у тебя будет прикрытие, — скосил глаза на силуэт демонессы, который очерчивался тусклым желтоватым светом.

— Какое ещё прикрытие? — Лилит взмахнула руками и случайно коснулась клубящегося плаща.

Коротко вскрикнула и одёрнула руку, я почувствовал исходящее от неё понимание моей задумки.

— Ты псих, — выдохнула она.

— Скажи мне что-нибудь новенькое, — хмыкнул я.

Собравшись с духом, я влил всю оставшуюся у меня свободную энергию в защиту, окружающую ребёнка. Что бы я ни творил, девочка должна была остаться нетронутой. Она своё уже намучилась, хватит и того, что сейчас огромными от страха глазами наблюдает за тем, на что детям смотреть не положено.

После чего напитал остатками со дна источника плащ, мгновенно снимая его и отправляя в свободный полёт между тянущихся ко мне чёрных щупалец. Ткань, состоящая из чистого мира и самых тёмных эмоций, соскользнула и устремилась далеко в темноту, где слегка отсвечивала красным аура могущественного существа.

Резко раскинув руки, в мгновение снял кокон, превращая энергию из него во взрывную ударную волну, раскидал ближайших духов и мощным замахом послал вслед за плащом и меч, рассекающий пару щупалец по пути.

— Приятного аппетита, девочки!

Паразиты рванули было за сосредоточением моей силы, но догнать не успели. Удар, вспышка, повторный удар — и аура существа побледнела, я ощутил дошедшую до меня волну, что вызвало повреждение оболочки духа. В следующее мгновение уши заложило. Я не слышал крика рассерженного духа, но чувствовал, как из ушей, носа и глаз потекла тёплая кровь. Так астральное тело реагировало на выплеск его силы. Воздух рядом со мной колыхнулся, сонм рванул в мою сторону, прикрывая своего генерала, однако тот тоже не стал сидеть без дела, двигаясь следом.

Но я остался абсолютно без защиты. Пару секунд ещё повисел в астрале и ушёл на реальный план, надеясь, что моя уловка сработает. Высшие духи не просто сильные и агрессивные. Они ещё и довольно мстительны и азартны, на чём я и решил сыграть.

И оказался прав, ведь дух последовал за мной, желая занять тело и насытить себя энергией реального мира после нанесённого мной ранения, которого он явно не ожидал.

Только вот зря он так. Я поймал его на той же ошибке, которую совершил сам, ведь сейчас пусть этот дух довольно могущественен, он на моей территории. И будет играть по моим правилам. А на то время, пока я вывел генерала из игры, его прихвостни в астрале не должны суметь разрушить выставленную мною защиту девочки.

В настоящем, оказавшись снова в комнате Меньшиковых, я наткнулся на злобный взгляд твари, занявшей тело дочки Геннадия. Бой обещал быть интересным, разделяй и властвуй, как учили древних правителей. Я отрешился, начиная действовать.

Обычно духи не отличались сообразительностью, но этот сумел меня удивить. Он как будто исследовал этот мир, не желая сразу разрушать оболочку, в которой оказался. И этим дал мне немного больше времени на подготовку. И всё-таки его мощь была огромна, дух сумел призвать неупокоенные, мечущиеся между планами души, представшие в реальности трупами, наполненными призраками бледных теней самих себя.

С хлопком в комнате появился Мальгус. Нет, друг, это не для тебя.

Он хотел напугать меня? Вывести из себя? Немного промахнулся, меня такое не пугало уже очень давно. Несколько лет подряд подобные картины были моей повседневностью. Хочешь увидеть настоящие эмоции? Я дам тебе их. Столько, что ты захлебнёшься, не сумев вместить даже десятую часть той боли и гнева, что окружали меня годами!

Сущности третьего мира не монополисты на призыв неупокоенных. Хоть многие так и считают, ведь сами не способны создать мост между реальностью и чистилищем, где скитаются пленники.

Быстро окидываю взглядом призраков, они все умерли не так давно, их души слабы, но их много. Призрак — как хорошее вино, с годами становится лучше… то есть сильнее. Существо достаточно бесполезное, но сейчас не тот случай. Как и в любом классе необъяснимого, инородного этому миру, призраки имеют иерархию. Как и хорошее вино… С годами призрак становится главнее.

Губы сами собой сложились в горький оскал. Сам того не ведая, я загнал в ловушку не только его, но и себя.

Есть только одна душа, что откликнется на мой зов. А сделать это придётся, иначе девочка погибнет. В этом выборе из двух зол, я выбираю большее.

Я смотрел на то, как её силуэт появляется из межмирового провала в полу. Она стояла спиной ко мне, и я не понимал, что чувствую. Да, я призвал её для того, чтобы затянуть все неупокоенные души и дать понять твари, что здесь ей ловить нечего. Использовал, как одно из многочисленных своих орудий. Но внутри всё равно что-то затрепетало. Где-то в груди как будто задрожала тонкая струна, иррациональной болью отдаваясь во всём теле. А ведь я был уверен, что уже не способен что-то чувствовать к ней. Что все те года, которые я провёл под плащом Тёмного, убили во мне ту часть, что отзывалась на данное матерью имя. То самое, на которое изредка срывалась Листик по старой памяти.

В комнате зазвучала колыбельная. Без слов, только создаваемая голосом музыка. Души потянулись к ней, как будто она была сосредоточением света. И лишь в последний момент она обернулась ко мне, глянула своими блёклыми глазами, растворяясь в воздухе. На секунду мне тоже захотелось уйти с ними, но пальцы Листика, вонзившиеся мне в плечи, напомнили, что моё время ещё не пришло.

Зато оно пришло для духа. Поняв, что здесь его не ждёт ничего, кроме смерти, он стрельнул в меня полным ненависти взглядом и резко покинул тело девочки, убираясь восвояси. Я же воспользовался моментом неразберихи, вернувшись в астрал и выдернув оттуда ребёнка. Надеюсь, она мало что запомнит из того, что видела или чувствовала. В любом случае, стоит навестить её позднее, когда придёт в себя.

Видеть, как счастливо плачущая мать обнимает своего ожившего ребёнка — кажется, это лучшее, что я вообще мог созерцать за свою жизнь. За обе своих жизни.

Разговор с Меньшиковым прошёл довольно быстро, я обрёл ещё одного союзника. Мужчина безропотно согласился с тем, что теперь должен мне три услуги, и проводил нас до дверей, непрестанно сыпля в мою сторону благодарностями.

Жена Геннадия, чьё имя я в спешке так и не узнал, просто крепко обняла меня на прощание и поцеловала в щеку.

Там же, на лужайке около дома Меньшиковых, я распрощался с Марой, Лебедевой и Листиком. Оксане я отдельно сделал внушение, чтобы где-нибудь в случайном разговоре не обмолвилась о том, что я справился там, где облажался Светлый и даже не рискнул сунуться Старик. Не стоит им сейчас это знать, рано. Пусть дальше тешатся своим мнимым величием.

Хризалида всё порывалась проводить меня до дома, беспокоясь о моём почти опустошённом источнике, но мне было достаточно того, чтобы она поделилась со мной энергией, достаточной для полёта на клинке до дома.

— Больше. Так. Не. Делай! — раздался ослабленный, но гневный голос в моей голове. Лилит тоже хорошо досталось, и демонесса явно была недовольна этим фактом.

— Да вот знаешь, в кои-то веки я с тобой полностью согласен, — усмехнулся я в ответ, зябко кутаясь в куртку.

Дома меня внезапно окружили сразу же, как только я прилетел: оказывается, был запланирован семейный ужин, о котором меня, как всегда, не предупредили. А, может, и говорил кто-то, но это умудрилось выскочить из моей головы в общей суматохе. С боем добился, чтобы мне дали хотя бы в душ сгонять, да переодеться во что-то более приличное. На все вопросы о моём состоянии и внешнем виде отвечал, что меня сегодня существенно нагрузили в академии.

Стоило только вновь спуститься, как мне тут же усадили за большим столом рядом с дедом, Марго, матерью и отцом, Виктором, его женой… Всеми. Пожалуй, только Саранского с женой не хватало, но это было предсказуемо, Ксения последнее время старалась периодически бывать в месте, где его временно содержали под домашним арестом.

За столом звучали разговоры, постоянно передавались из рук в руки блюда, кто-то периодически повышал голос. Я, сначала чуть не засыпающий от слабости, постепенно взбодрился и молча ел, но умудрялся чувствовать себя одновременно рядом со всеми. Неожиданно этот гомон после звенящей тишины астрала стал для меня очень приятным звуком. Мои замерзшие в той черной пустоте тело и сознание каким-то образом отогревались здесь и сейчас, за этим столом и в кругу этих людей.

Достаточно остро в голове высветилась простая, но только сейчас полностью осознанная мною мысль: ведь я мог сегодня сюда и не вернуться. Меня вполне могли сожрать в астрале, как того духа Светлого, пока я спасал чужого ребёнка, который, по сути, был дли меня никем. А если бы пострадал кто-то из моих близких? Взгляд упал на раскрасневшуюся бабушку, что-то весело рассказывающую отцу Марго…

Если с ними что-нибудь случится… С любым из них… Мои губы сложились в кровожадной улыбке от одной только мысли. Раньше я защищал эту семью больше потому, что считал это своим своеобразным долгом. Данью, что отдавал своей дочери, наверное. Сейчас же… сейчас я хотел их защищать. И боги упасите тронуть хоть кого-нибудь из них…

За окном в тишине кружили крупные снежинки, медленно падая вниз, накрывая землю и создавая эфемерный облик чистоты и первозданности. Наступил декабрь.