Аморал

Глава 20

— Мы умрём, мы все здесь умрём, господи, господи, господи…

Знакомая песня, только теперь она исполнялась миниатюрной блондинкой, что скулила, забившись в угол.

Учеников здесь было не так много, как я ожидал. Всего лишь треть от того количества, что находились на трибунах. Кто-то решил прорываться к выходу, кто-то в Академию, кого-то разорвали ещё в первые минуты нападения.

Мы добрались до склада как раз в разгар обсуждений о том, что делать дальше. Хотя, обсуждениями это можно было назвать с натяжкой. Скорее спор на повышенных тонах, где каждый пытался перетянуть на себя одеяло лидерства.

— Мы останемся здесь и будем ждать помощь, — коротко стриженный блондин с тонкими, смазливыми чертами лица рубанул ладонью по воздуху. Где-то я его уже видел. Ах да, это же тот самый смертник, что обнимал Шиджеко на трибуне.

— Алекс, деньги твоего папочки не помогут нам выбраться из этой задницы, — мелкая девчонка в ядовито розовом платье надула большой пузырь жвачки и громко лопнула его. — Деньги твоего папочки, разве что, купят миленький маленький гробик, в котором тебя очень грустненько похоронят. Но ты не переживай, я обязательно утешу Шиджеко после твоей такой трагичненькой кончинки и найду ей, наконец, настоящего мужика, а не тряпочку.

— Тина, — укоризненный возглас Ши потонул в очередном возмущенном гомоне.

— Мы умрём!!! — блондинка завыла в унисон, перекрикивая толпу.

Интересно, по какому кругу уже идёт этот разговор. Я с силой потёр лицо руками, моё тело потихоньку восстанавливалось, залечивая полученные раны и переломы. Пока что нет желания вмешиваться в эти жаркие споры. В любом случае, оставаться здесь и ждать чудесного спасения, я не собирался. Но пока что можно было и немного передохнуть.

— Тина права, так-то, — грубый голос уверенно вплёлся в крики. — Я не собираюсь, так-то, подыхать здесь с вами, дерьмоедами.

Я с интересом посмотрел на говорившего. Внешность у парня была под стать голосу — такая же грубая и угловатая, словно его полностью вытесал из камня скульптор-неумеха.

— Тебя никто не спрашивает, ремесленник, — огрызнулся Алекс, он то и дело сжимал и разжимал кулаки.

Видимо, блондина очень нервировало, что его слово мало что значит. Богатенький сынок привык, что у кого больше денег — тот и главный. Вот только, сейчас была совсем не та ситуация и это заставляло его психовать. Хотя, я бы посмотрел, как он попробует откупиться от осквернённых деньгами. Это должно быть забавное зрелище.

— И шлюхе своей рот заткни, её дело маленькое — ложиться под того на кого укажет её семья. А рот она будет открывать только в спальне и совсем не для разговоров, — Алекс самодовольно ухмыльнулся.

Воу, а вот это было грубо. Я даже напрягся, собираясь вмешаться, но не потребовалось.

— Ты, так-то, уже покойник, дерьмоед!

Он дёрнулся к блондину, но опоздал. Шиджеко уже сжимала глотку Алекса обманчиво мягкими и тонкими пальцами. Я то помнил, какая у неё стальная хватка.

— Извинись перед Тиной, — ровный и спокойный голос девушки не мог обмануть того, кто видел на дне её тёмных глаз притаившуюся смерть.

— Ши, — полузадушенно попытался возразить блондин, но девушка только сильнее сжала пальцы.

— Умрёё-ё-ём-а-а-а-а!!!

И зачем нам здесь осквернённые, когда детишки и сами прекрасно справляются с тем, чтобы переубивать друг друга к чертям собачьим.

— Не собираешься вмешаться? — пихнул Егора в бок локтём, чтобы выдернуть его из мрачных дум.

Евы здесь не было, Анны тоже, поэтому парень впал в уныние и теперь пытался просверлить дырку в стене взглядом.

— Что? — он перевёл на меня свой хмурый взгляд.

— Я говорю, может вмешаешься, пока они своими криками не привлекли сюда ещё больше осквернённых.

В подтверждение моих слов снаружи что-то громко бумкнуло, а запертая дверь опасно затрещала. Долго здесь оставаться было нельзя.

Соболев равнодушно пожал плечами и опять отвернулся. Да твою же мать.

Раздражение. Вот что я сейчас чувствовал. Раздражение и усталость. Даже боль отошла куда-то на второй план. И вместо того, чтобы просто посидеть немного в тишине и продумать план на дальнейшие действия, я вынужден уговаривать этого полудурка.

Потому что остальные без него не заткнутся. И не будут слушать какого-то там аморала, когда придёт время отсюда выбираться. Можно, конечно, оставить всех несогласных дожидаться помощи здесь, я же не могу причинять добро насильно. Или могу?

— Они могли отправится к главному зданию Академии. Ты рано похоронил свою сестру и девушку.

В этот раз я решил пойти по другому пути. Что-то мне подсказывало, что в этот раз подколки не сработают так, как этого требовала ситуация.

Егор посмотрел на меня долгим задумчивым взглядом, затем потер бровь костяшкой пальца и медленно кивнул.

— Спасибо, — на ноги поднимался уже прежний младшенький, надменный и самоуверенный.

— Тихо! — рявкнул Соболев, привлекая к себе всеобщее внимание. — Вы все сейчас дружно затыкаетесь и мы прорываемся к Академии. В кабинете директора есть тревожная кнопка, можете считать, что это наша первоочерёдная задача.

— Да кто ты такой, чтобы нам приказывать? — блондин, которого Ши успела отпустить, снова вылез на передний план.

Младший Соболев медленно вскинул брови вверх, кажется ему тоже надоело, что с моим появлением в его жизни, ему не хамит только ленивый.

Я же поднялся на ноги и подошёл вплотную к Алексу, пора восстанавливать баланс, который я нарушил. Блондин побледнел, но остался стоять на месте.

— Он наследник правящего клана. Тот кто способен лишить твоего папочку всех его денег и отправить гнить в Клоаку, — я говорил так, словно ронял камни в воду и по ней, от каждого моего слова, расходились круги. А затем я растянул губы в жуткой ухмылке. Той самой, которой Бритва в своё время улыбался мне. — Ещё вопросы есть?

Вопросов ни у кого не оказалось. Это и не удивительно, сейчас я выглядел ничем не лучше осквернённых, беснующихся снаружи. С ног до головы в запёкшейся крови, в волосах запутались чужие внутренности, а от одежды на мне осталось одно название. Даже блондинка заткнулась и теперь только прерывисто всхлипывала. Что тут говорить, я всегда умел производить впечатление в светском обществе.

— Вот это мужчина, — Тина восхищённо присвистнула и прильнула ко мне всем своим маленьким тельцем. Девушку вообще не смущал мой внешний вид и что она испачкает своё платье кровью. — А это твой бицепс? А дай потрогаю. Ого. А у тебя всё такое же твёрдое? Ши, детка, не стесняйся, иди тоже потрогай, мальчик не против.

Взгляд, которым Шиджеко одарила подругу был весьма красноречив. Но взгляд, который она бросила на меня был ещё хуже. Меня расчленили, подожгли, станцевали на моих останках и всё это одновременно. Хотя, казалось бы — причём тут я?

Несдержанный язык подруги, это её проблема, а не моя. Да и народу здесь много, не попытается же она меня убить на глазах у всех. И всё равно меня не отпускает ощущение острой стали, что входит аккурат между рёбер в печень. Более того, с каждой секундой оно становится ярче.

Ладно, в эту игру всегда можно играть вдвоём. Отвечаю ей взглядом полным ледяного спокойствия. На моём лице не дрогнул ни один мускул, стою по-прежнему спокойно, скрестив руки на груди. Но мысленно я уже прокручиваю варианты своих действий.

Каким бы хорошим бойцом не была Шиджеко, я всё равно лучше. За моими плечами опыт сотни битв, большая часть из которых, это мясорубка, в которой очень мало шансов выжить.

Все мысли и образы вымело из моей головы, оставляя только лязг стали о сталь, запах пота смешанный с кровью и азарт.

Это было настолько ярко, что мои пальцы задрожали от нетерпения, но вместо привычного жара, который в прошлой жизни неизменно охватывал меня перед схваткой, я сейчас источал ледяной холод.

Словно могильная энергия смерти вырвалась за пределы своей клетки и теперь медленно пожирала всё, до чего смогла дотянуться.

— Ой-ёй, — Тина, наконец, меня отпустила и шмыгнула за спину угловатого.

Глаза Шиджеко расширились, рука медленно потянулась к бедру, где висел якобы декоративный веер. Между нами едва ли не шарашили молнии, а воздух сгустился так, что каждый вдох давался с трудом. Но если раньше я видел в девушке уверенную решительность, то сейчас где-то глубоко внутри неё проклюнулся страх.

Ситуацию, как ни странно, спас Егор. Он просто схватил меня и оттащил в дальний угол. Я выдохнул — могильный холод возвращался обратно в клетку.

— И что дальше?

— Что? — вопрос поставил меня в тупик. Мои мысли с неохотой возвращались в реальный мир, где большинство битв происходило на словах, а не на деле.

— Что мне с ними дальше делать? — Соболев нервно дёрнул подбородком в сторону остальных. — Меня не учили командовать армией, для этого есть дядя Рома и его люди.

Он это сейчас серьёзно? Я поперхнулся возмущением и неверяще уставился на младшенького. Надеюсь, что это просто чувство юмора у него такое поганое. Но по напряжённому взгляду Егора было понятно, что он не шутит.

Единственные, кем привык командовать отпрыск правящего клана, это дворня и те кто существенно ниже его на социальной лестнице.

А здесь таких почти не было. Малейшее сомнение с их стороны в словах и действиях Егора и они опять начнут эту унылую грызню с перетягиванием одеяла на себя.

О чём только думал Владислав Леонидович?

Ладно, хрен с ним, этим надменным мудаком. Но о чём думал Роман?

В прошлой жизни я так и не обзавёлся потомством, но если бы жизнь сложилась иначе, то первое, что я бы сделал — это научил своих сыновей и дочерей биться и вести за собой людей.

Всегда будут те, кто решит, что твой кусок пирога им нравится больше. И всегда будут те, кто решит, что твои родные, это прекрасный рычаг для того, чтобы этот кусок получить.

Мускул на моей щеке нервно дёрнулся. Сколько прошло времени с момента переворота? Лет десять? Слишком маленький срок для того чтобы те, кто хотел видеть во главе Империи Ястребовых успокоились. И ещё живы сторонники Песцовых, не думаю, что они тоже просто взяли и смирились с текущим положением дел.

Тем не менее, Соболевы очень спокойно и вальяжно себя ведут и чувствуют.

Это было странно и чертовски меня напрягало. Как именно клан Соболевых тогда сумел обойти куда более сильных конкурентов? Эту загадку мне тоже предстояло разгадать, но позже. Сейчас передо мной стояли другие задачи.

— Эй, а с одеждой твоей что? — удивлённый голос Егора снова вырвал меня из раздумий.

Её рвали и грызли, вот что. Но огрызнуться на идиотский вопрос я не успел, ибо тоже заметил, что с теми лоскутами ткани, что покрывали моё тело, творится что-то странное.

Оторвал кусок многострадальной футболки и поднёс поближе к глазам, а затем просто растёр его пальцами. Ткань рассыпалась прахом без каких-либо усилий. Словно она лежала нетронутой многие тысячи лет, вдали от людских глаз, а затем её грубо и бесцеремонно вытащили на свет, запустив процесс разрушения. Интересно.

Я вспомнил тот могильный холод и свои ощущения, как он вытекает за пределы моего тела и попробовал воспроизвести, только на этот раз постарался сконцентрировать его в одной точке. Егор продолжал что-то говорить, но я его уже не слышал, шагнул к ближайшему тренировочному шесту. Как бы это бредово не звучало, но сейчас я попробую «убить» этот шест.

Сначала я попытался как-будто бы толкнуть ту холодную энергию, что ощущал внутри себя, в левую руку. Я всё ещё опасался, что адамантиевый браслет может стать помехой, несмотря на весь тот густой слой Скверны, которая полностью его покрывала.

Вот только, всё равно ничего не получилось. Холод дошёл до ладони и застыл, упираясь в невидимую преграду. Брови ещё сильнее сошлись на переносице, должна же быть какая-то логика и система во всём этом.

Тха ма, как же раздражает, что я должен учиться работе с некротической энергией почти что вслепую. В который раз вернулся мыслями в прошлое, когда, по словам предков, некроманты ещё что-то да значили.

Вот только, в тех образах, что эти мёртвые хрычи мне посылали, ощущались величие, гордость и мощь. И ничего отдалённо похожего на понимание, как этого достичь, если жертвоприношения работают здесь хреново.

Хотя… Я бросил задумчивый взгляд на запертых со мной аристократов, возможно, дело в количестве жертв.

Покатал эту идею несколько секунд в мозгу и тоже отбросил, как нежизнеспособную. Помнится, Макара как раз бросили в Клоаку за то что он вырезал дохрена людей. И не особо ему это помогло.

К тому же — что мне это даст? Насколько я успел разобраться — при жертвоприношениях возникает мощный выброс некро-энергии, которым я смогу воспользоваться. Вот только эта энергия сейчас, не ограниченная браслетом, у меня разве что из ушей не льётся. А толку, почти что, ноль.

Единственное, что я научился делать с её помощью, это изменять кости под оружие и поднимать более-менее свежие трупы. Со скелетами было сложнее, видимо время смерти влияет на количество сил, что я должен потратить, чтобы поднять мертвяка.

Тем не менее, оружие из костей я делал даже не задумываясь. Единственное, что требовалось — это нужный объём некро-энергии, который я пропускал через себя и хотя бы отдалённое понимание результата.

Да и владел я потом этим оружием ничуть не хуже, чем в прошлой жизни. Взять те же костяные иглы, что при создание вытянули из меня много сил. А когда я их использовал, то вообще ничего не почувствовал. Они просто стали частью меня и предугадывали мои мысли, действуя так как мне было нужно.

Вот только в прошлой жизни мне помогал мой талант к родству с оружием. Я понимал саму его суть, я и сам был разящим мечом, что выковали в жарком горниле. Возможно, что и сейчас мне нужно сделать что-то похожее и быть не просто некромантом, а стать самой смертью. И не пытаться «убить» шест, а просто забрать его жизнь.

Я усмехнулся — и когда это успело перейти в разряд чего-то простого?

В этот раз пустил холод уже в обе руки. Я представил быстрорастущие заросли бамбука, из которого и был сделан тренировочный шест, затем его цветение и, наконец, увядание.

Причём, я понятия не имел, как цветёт бамбук, но видимо самой мысли на уровне даже не картинки, а ощущения, было достаточно. В этот раз, могильный холод сумел преодолеть невидимую преграду и мягко окутал шест, заставляя тот усыхать на глазах.

Это было проще, чем я представлял. Но и жизни в этом шесте было немного. Гораздо меньше, чем если бы он продолжал расти среди своих бамбуковых собратьев.

— Когда мы выберемся, я попрошу, чтобы на тебя надели второй ограничивающий браслет, — хрипло пробормотал Егор, наблюдая, как шест рассыпается в моих руках.

— То есть, моя помощь тебе больше не нужна? — я усмехнулся в ответ на вспухающие желваки на лице младшенького. — Да и потом, что мне мешает тебя убить? Вряд ли в этой суматохе кто-нибудь вообще заметит, что это был я.

— Ты забываешься, аморал, — Соболев полыхнул привычной злобой, а я усмехнулся ещё шире.

Даже без угроз я был уверен, что никто на меня второй браслет не наденет. А в свете открывшейся мне информации, так и вовсе можно было бы надавить, чтобы и этот тоже сняли. В конце концов, я нужен Роману больше, чем он мне.

Другой вопрос, что наше сотрудничество приносит неплохие плоды и лёгкие деньги, которые идут на улучшение моей деревни. Так что и сильно настаивать я тоже, пока что, не собирался. В любом случае, вопрос с адамантием больше не казался мне такой нерешаемой проблемой.

— Ладно, помогу, так уж и быть. Я всегда отличался состраданием к немощным.

Отчётливый скрип зубов был лучшим ответом. Но этим Егор и ограничился, его можно было считать кем угодно, но тупым он точно не был. Парень прекрасно понимал, что сейчас я единственный, кто не ограничен в магии и, возможно, единственный, кто способен вытащить их отсюда.

Дверь в очередной раз прогнулась и затрещала, под весом и количеством голодающих осквернённых, что стекались к нам словно, прорвавшая плотину, горная река.

Нужно было действовать — неизвестно сколько ещё продержится дверь, стойкостью которой я даже восхитился. Быстро объяснил Егору, что тому нужно было донести до остальных, благо в этот раз парень молча слушал и не спорил, только спросил:

— Как мы будем выбираться? Здесь только одна дверь, да и склад, скорее всего, окружён со всех сторон.

Я пожал плечами и поднял глаза наверх.

— Есть у меня одна идея, — криво ухмыльнулся, — потому что не только песок может умирать.