Полёт совиного пёрышка

Глава 32.3

Рене к тому времени потерял человеческий облик, но наотрез отказался уходить к Райдеру со мной. Нахохлившийся, напоминающий утыканный перьями шарик, сыч следил за моими последними приготовлениями и ни звука не издавал в ответ на мои предложения переместиться в Лордброк. А едва я бросила в зеркало последний придирчивый взгляд на своё отражение, поправила на шее небрежный локон – Рене выбрался в отверстие в окошке и упорхнул в темноту. Я тяжело вздохнула. Очень хотела, чтобы вельвинд освободился и вновь начал радоваться каждому дню, первому лучу солнца, щебету птиц и бескрайнему небу. Чтобы самая лучшая девушка обратила на него внимание, подарила свою любовь и заботу, научила жить без крыльев, если уж их нельзя вернуть, научила смотреть в небо без боли и тоски. И пусть я не всё о Рене знала, но точно знала, что он достоин самого лучшего. Велейна милосердная, пусть так и будет!

Дом на Тисовой аллее казался спящим. Почти все окна были тёмными, зато ухоженный цветущий сад подсвечивался магией. Я почти не промахнулась: Райдер предлагал начать с ночной прогулки и точкой выхода указал фонтанчик с русалками, от которого разбегалось несколько дорожек. В фонтанчик я, к огромному своему облегчению, при переходе не упала. Приземлилась аккурат на устланную цветочным ковром лужайку. Мужской силуэт, сидящий на бортике фонтана, заметила сразу, едва отступил приступ тошноты и, смущённо посмеиваясь, принялась выбираться из оплетающих ноги объятий каких-то ползучих стеблей, утыканных свернувшимися на ночь бутонами, нежно-сиреневыми, кажется. Райдер расцвёл улыбкой и шагнул навстречу, поймал в объятия, поймал губами мои губы и долго-долго не отпускал. Слова не требовались. Во всяком случае, не сразу. Хмель и вино, ударная доза. Девчонкам мы шептались в пансионе, как всё это бывает, и я помнила все эти поэтические сравнения, как земля уходит из-под ног и тому подобное. Но только после встречи с лэйр-Альвентеем поняла, насколько точны были те сравнения. Опору под ногами я теряла каждый раз и хотела бы верить, что в будущем у нас будет ещё очень много таких моментов. И само будущее рядом с этим человеком – будет.

– Как же мне тебя не хватало! – Рэй наконец разорвал поцелуй, но обнял судорожно, до боли, словно я уже возвращалась в замок. – Безумно соскучился.

Непонятно откуда он выудил пышный букет и сунул мне в руки. Каких цветов в нём только не было!

– Какой красивый…

Я едва успела вдохнуть пьянящий цветочный аромат, как Рэй вместо того, чтобы по садовой дорожке отвести меня к поблёскивающей в отдалении полоске моря, потащил совершенно в другом направлении. Я снова засмеялась, попыталась узнать, что за спешка и куда, но мой маг не стремился к разговорам на ходу. Очень бодро он привёл меня в дом, действительно тихий и сонный – никто из слуг не попался навстречу.

– Рэй, куда ты меня тащишь? Да подожди же! – Я немного запыхалась и с трудом удерживала одной рукой охапку цветов, но сосредоточенное и нетерпеливое лицо моего мага вызывало безудержный смех.

– Нет уж, это прогулки под луной немножко подождут, а я – нет. Не могу больше ждать. Увидел тебя, такую бесконечно красивую – и понял, что терпения никакого нет, – проговорил Рэй на ходу, чуть задыхающимся голосом.

Я не успела отреагировать, только покачнулась на ослабевших ногах. Перед моим носом оказалась какая-то дверь, которая тут же открылась, пропуская нас внутрь. Едва шагнув через порог, я оказалась прижатой к стенке, в кольце рук – не двинуться ни на волосок.

– Дэри, ласточка…

Отвечая на прикосновение жадных губ, я успела подумать, что разговоры могут подождать хотя бы немножечко.

Очаровательный букет выпал из рук и рассыпался по полу.

Я снова не сразу рассмотрела обстановку комнаты, в которую меня притащил нетерпеливый маг, а это вновь оказалась его собственная спальня. Единственным освещением нам было огромное, во всю стену, окно, не закрытое несколькими слоями тонкой расшитой вуали. Сквозь стекло приникал слабый свет магических светильников, разбросанных по саду. Если в этот самый час кто-то из домочадцев, да тот же Сэлвер, совершает прогулку… Райдер перехватил мою руку, переплёл пальцы, и не оформившаяся до конца мысль вовсе выветрилась из моей глупой головы.

… Удовольствие, разделённое на двоих – бесценно.

– Вот теперь всё правильно, – сообщил Рэй, сверкая неприлично довольной улыбкой. – Теперь я готов и к прогулкам, и к разговорам, и вообще ко всему. Но больше всего хотелось бы продолжения… У нас есть время на продолжение?

Я глянула на просительно приподнятую бровь и сдавленно хихикнула. Прогулка, совершенно очевидно, с треском провалилась: едва отдышавшийся маг уложил меня себе на грудь, и я снова разглядывала золотой подвижный узор под кожей.

– Так что это такое? – Я медленно провела пару линий от плеча Рэя чуть ниже, наискосок.

– Да кто ж его знает! – беспечно откликнулся маг, поглаживая меня немного ниже спины, которую я неудачно пыталась прикрыть простынкой. Простынка была с негодованием отброшена: Рэй желал любоваться всем, что временно оказалось в поле его зрения, и делал это так, что моё смущение очень быстро куда-то испарилось. – Как я уже говорил, мою шкурку расписало вот таким образом лет десять назад. Этот узорчик, неизвестно кем из богов подаренный, помогает лучше чувствовать любую ложь. Я ведь об этом тоже говорил, да?.. Это больше чем интуиция, ласточка, но то ли дар, то ли совсем наоборот – я до сих пор иногда гадаю. Если человек мне лжёт – этот рисунок ощутимо морозит кожу, в обратном случае я чувствую приятное ровное тепло. Зачем для этого одного несчастного сироту понадобилось расписывать – не понимаю. Одарить способностью чувствовать истину и малейшее враньё можно было бы и как-то проще. Ну да ладно, с магией не спорят.

Я подняла взгляд: несмотря на насмешливый блеск в глубине его глаз, Рэй, кажется, не шутил.

– Удобно, – согласилась я. – И что ты чувствуешь рядом со мной?

– О, много, очень много всего! – с готовностью откликнулся Райдер и как-то не очень прилично шевельнулся под моим телом. – Вот прямо сейчас я… Впрочем, это лучше показывать. Ай!.. Дэри, дар не выбирают. Имей я возможность выбирать – наверное, отказался бы от такого подарка. Иногда он… лишний. Но не в твоём случае: о тебе я хочу знать всё! И в первую очередь о загадочном близком друге!

– Как же ты прав относительно его загадочности, – пробормотала я и сползла с такой замечательной горячей и гладкой груди.

– А ты куда это собралась? – встрепенулся Райдер и сделал попытку вернуть меня на место.

– Не могу же я рассказывать одному мужчине о существовании второго, будучи в таком виде! – возмутилась я и забарахталась с новой силой, стремясь дотянуться до брошенного возле изножья кровати платья. – Дай мне одеться, бессовестный обольститель!

У Рэя сделалось сложное лицо. Не выдержав, я снова захохотала, но смогла беспрепятственно одеться. Частично прикрывший наготу Райдер поворчал, что слишком рано от него всю красоту спрятали, следом вспомнил, что ему положено играть роль гостеприимного хозяина и жестом фокусника выставил на небольшой круглый столик пузатый кувшин с запотевшими стенками и пару стаканов. В кувшине оказался холодный лимонад, а я поняла, что всё это время ужасно хотела пить. И пока жадно глотала восхитительно холодный напиток, оценила терпение и выдержку моего мага: и без всякой магии чувствовала его неудовольствие, вызванное ревностью, но ни единого резкого слова, ни одной некрасивой сцены он ни разу не устроил. И, чтобы не мучить его, рассказала о Рене. С каждым моим словом у Рэя всё больше вытягивалось лицо.

– Вот тот воробей, который однажды чуть не расцарапал мне лицо – это..? – недоверчиво переспросил Рэй.

– Это сыч, – вздохнула я. И пояснила: – Обижается он на воробья и прочие сравнения.

Райдер шумно выдохнул через нос и крайне обескураженно потёр переносицу. А я поняла, что неудобного вопроса, где именно в замке обретается этот самый человек-птица, избежать не удастся.