Полёт совиного пёрышка

Глава 3.1

Пёрышко я хотела выкинуть, и успела дойти до окна, сдвинула лёгкие занавески... Оно было хорошеньким: маленькое, светлое, с нежным пушком у основания. Постояла, глядя в ночь, провела пером по раскрытой ладони, пощекотала… и вытащила из верхнего ящика комода одну из шкатулок, где хранила запасы ниток. Нижний ярус ещё не успела заполнить, вот в него и опустила оброненное моей совой перо.

Я просыпалась несколько раз за ночь, проверяла спальню. Тощий скрюченный незнакомец так и мерещился по тёмным углам, и уговаривать себя не нервничать и спать спокойно не удавалось. Мягкий розоватый свет, излучаемый установленным на прикроватный столик светильником, отгонял ночные страхи. Весь замок оборудовать подобными магическими штучками мой супруг, разумеется, не стал: дорогое удовольствие, но в наших комнатах такое освещение было. Использовала его в основном я, учитывая редкие визиты Вергена и тёти, да и я зажигала не каждую ночь.

Наплевав на скептическое выражение лиц Мейды и Яолы, утром мы проверили каждое помещение на этаже. Трясущимися руками я отпирала комнаты, экономка без тени страха заглядывала первой, после чего выразительно смотрела на кочергу в моих руках и едва заметно усмехалась. В ответ я потребовала осмотреть остальные этажи, и только в подвалы мы не стали спускаться: большой замок на двери, новый, матово поблёскивающий, выглядел надёжно и весомо.

Мейда терпеливо сходила со мной к воротам, где я подробно расспросила Олира, нашего неразговорчивого привратника. Он клялся, что никакого длинного тощего чужака не видел и тем более не впускал, поминая Мардена-затейника, ссылаясь на морок и коварные его шуточки. Но в шутки богов не верилось: где я и где Марден? Какое дело этому божеству до простой смертной, и в его храме-то ни разу не бывавшей? С независимым видом я вернулась к себе, потребовала горячий завтрак, а после еды долго гуляла в саду, стараясь держаться подальше от копавшегося в земле садовника.

А вечером я заперла дверь спальни и положила возле изголовья кровати кочергу, с ней мне было спокойнее. Мой птиц, не улетевший с наступившими сумерками на охоту, издал сдавленный булькающий звук. Я покосилась с подозрением: можно было бы принять за смех при богатой фантазии. Но нет, сычик сидел в своём углу между окном и стеной, время от времени расправлял и складывал крылья и всё поглядывал на мои руки: не принесла ли ему какого угощения. - Обжора, - вздохнула я.

Птиц, кажется, оскорбился до глубины птичьей души, упорхнул в клетку и устроился спать там.

А я убедила себя, что то ночное происшествие просто померещилось. Занималась привычными делами, не реагировала на переглядывания слуг, и те тоже через несколько дней шептаться и кривенько улыбаться перестали.

Просить за всех пришла Яола. Когда надо было, эта строгая до надменности женщина улыбалась заискивающе и приторно.

- Всего несколько часов, дэйна Гертана!

- Да хоть до утра гуляйте, - отмахнулась я.

У Нальды в Бейгорлауне осталась родня, родители, сёстры, даже несколько племянников и племянниц, насколько я знала. Младшую из сестёр сегодня отдавали замуж, и посетить нехитрое деревенское гулянье хотели все. Олир, может, тоже хотел, но служба есть служба: он свой пост оставить не имел никакого права. До утра, несмотря на некоторую наглость и вольность, веселиться себе не позволял никто, но ночью – являлись, было дело. Верген ни за что не позволил бы уходить из замка всем, другое дело я. В порыве благодарности моя горничная огромную стопку белья перегладила, а Рута положила в пирог мою любимую начинку и собственноручно отсыпала очищенных от скорлупы орехов.

- Я же знаю, вы то и дело угощение для своей лупоглазой питомицы таскаете. Она-то, по крайней мере, не плод воображения!

Я со вздохом поблагодарила. К орехам сычик тоже питал слабость.

Так что сумерки ещё не опустились на Бейгор-Хейл, как принарядившиеся слуги, включая Саркена, покинули дом. Я убедилась, что все двери закрыты, и поднялась к себе. Несмотря на солнечную погоду, работать над картиной сегодня не было желания, как только образовалось свободное время, я предпочла вернуться к чтению. Сыч, вылетавший из спальни утром, нахохлившийся и недовольный, восседал на жёрдочке над кроватью. Может, вечерняя охота его взбодрит. Я небрежно кинула выбранную книжку на покрывало и ушла за ширму переодеться.

Иногда так хотелось поучаствовать в таком вот нехитром празднике простых людей.

Порадоваться за молодых, послушать песни, потанцевать, попробовать угощение. Несколько часов побыть обычной девчонкой, не думать ни об оставшихся годах, ни о дурацкой не сложившейся жизни…

Со стороны окна, как всегда, открытого для свободного перемещения маленькой совы, раздались какие-то шорохи, глухой стук. Вздрогнув, я прихватила полы халата поясом и высунулась из-за ширмы.

Ох.

А ведь я заперлась изнутри на ключ.

Он валялся на полу между окном и креслом. Лохматый, темноволосый, с той же цепочкой проступающих вдоль спины позвонков. Опять без одежды, но в этот раз бодрствующий.

Я рванула за кочергой, неосмотрительно брошенной на коврике у постели, и почувствовала себя гораздо увереннее, обхватив пальцами холодный металл. Мужчине на мои действия оказалось плевать: опираясь ладонями в пол, он пытался подняться.

- Вы кто?! Как вы здесь оказались?!

Я застыла в трёх шагах от него, нависая с занесённым над худым телом импровизированным оружием.

Странный гость, то ли реальный, то ли всё ещё плод моего больного воображения, с усилием поднял голову, разлепил веки.

- Пить.

Это ответ на какой из вопросов?

- Вы ко мне водички хлебнуть забрались?!

Он не спешил отвечать, раз за разом пытался подняться на дрожащих руках.

- Вы пьяны до такой степени, что ноги совсем не держат? Где ваша одежда?! Как вы сюда попали?

- Нет, - просипел незнакомец.

- Что – нет? – продолжала допытываться я.

Его взгляд остановился на моём лице.

- Можно…воды?

Его глаза оказались почти чёрными, с яркой янтарной обводкой вокруг зрачка. Никогда таких не видела. А каждое слово он выталкивал из горла с большим трудом. Не сводя глаз с долговязой распластавшейся у ног фигуры, я дотянулась до кувшина с водой. Взывая к разуму и чувству самосохранения, решившим оставить глупую меня разом, приблизилась к человеку и помогла ему занять сидячее положение. Опустилась рядом и позволила ему опереться на себя, придерживая голову, дала напиться. Он глотал воду с закрытыми глазами, торопливо и жадно, будто не пил целую вечность.

- Спасибо. У тебя…железная…выдержка…Не з-закричала…не уб-бежала…

Я отставила кувшин в сторону, резво отодвинулась, и странный гость, потеряв равновесие, едва не стукнулся длинным носом об пол.

- Мы знакомы?

Продолжая наблюдать за ним, я вытащила из комода старый халат Вергена, больше ничего подходящего под рукой не нашлось. Мужчина наконец кое-как сел, и я набросила халат на его плечи. Повозившись, он протащил руки в рукава, прикрыл всё, что следовало прикрыть с самого начала, хотя его нагота вызывала больше жалости, чем смущения.

- Немн-ного…зн-накомы. Дэри.

Так меня звала в замке только Лиз, и только наедине. И ещё: в его тихом хриплом голосе слышался неуловимый акцент.

- В таком случае помогите освежить мою память: где и когда я имела сомнительное удовольствие быть представленной вам? И кто вы, в конце концов?

- Ты такая…з-забавная…с этой палкой, - мужчина неуверенно улыбнулся.

Завозился на полу, ничуть не смущаясь моего недовольного подозрительного взгляда, подтянулся к креслу, поднялся, хватаясь за подлокотники, и рухнул всем своим весом. Я стояла над ним с кочергой наперевес, но, кажется, нападать он не собирался. Либо настолько хорошо играл и усыплял бдительность глупой хозяйки Бейгор-Хейла, либо на самом деле был сильно ослаблен.

- Я не…опасен.

- Правда? А как вы сюда попали?

- Упал.

- Откуда?! И почему вы голый?! И я жду ответы на остальные вопросы!

- Я живу здесь… год живу. Больше.

Я открыла рот, чтобы возразить, и сразу закрыла. С каждой минутой всё бредовее и бредовее. Не удержавшись, легонько потыкала незнакомца кочергой: сквозь него железяка не проходила. Да и когда пил, прислонялся к моему плечу очень даже весомо. Не призрак.

- Одежда не… - он нахмурился, что-то вспоминая, при этом не сводил с меня янтарных глаз, непривычных и в то же время неуловимо знакомых. Прокашлялся и зазвучал немного громче, но слова выговаривал всё так же медленно. – Не знаю, что с моей одеждой. Я её очень давно…не видел. Извини…трудно говорить, и за весь этот видок… Я очень давно…не пользовался… Отвык управлять этим телом. Положи, пожалуйста…свою палку, я не причиню тебе…вреда.

- Ч-что?

Кочергу я, разумеется, не выпустила. И переставала что-либо соображать. Хотя нет: мгновением позже дошло, что хриплый мужской голос заговорил чуть увереннее, перейдя на логнос, общий язык.

Незнакомый акцент при этом сохранился.

Логнос я знала неплохо, но говорила на нём последний раз ещё в пансионе, более шести лет назад.

- Хорошо, вопрос с одеждой более-менее понятен. То есть вообще нет, но вы…ты так и не сказал, кто ты такой, - напомнила я на общем.

- Меня зовут Рене. Последние… полтора… года я обитаю вот здесь – он медленно вытянул руку и указал на стену возле окна.

Там висела клетка моей совы. Я непонимающе таращилась на прутья и открытую дверцу пустой клетки, перевела взгляд на сидящего в кресле незнакомца, его тонкий нос, чем-то напоминающий клюв…яркие янтарные глаза.

Кочерга выпала из ослабевших пальцев и звонко ударилась о каменный пол.

***