Полёт совиного пёрышка

Глава 11.3

Я стояла так, не считая убегающих минут, а вельвинд не торопил, тихонько поглаживал по плечам и спине и сопел в макушку.

– Лиро, ну что ты… Всё хорошо? Я места себе не находил. Представил, что целителю удалось победить твою болезнь и ты осталась там, выздоравливать и набираться сил… И что тебе больше не нужно жить здесь, что твой старикан понял, что ты заслуживаешь другого отношения… Ррох ползучий, я столько всего передумал!

Он крепко стиснул меня в руках.

– Знаешь, – проговорила я в жилетку. – Мне кажется, исцеление ничего не изменило бы в моём образе жизни. Мужу я в Риагате не нужна, он там вполне неплохо устроился.

– Неизвестность и ожидание измучили, – признался птиц. – Если бы ты не вернулась сегодня, утром я сам полетел бы в Риагат.

Я мягко высвободилась из затянувшихся объятий. Представила это путешествие в красках, ужаснулась.

– Это далеко. Ты знаешь, как туда добраться?

– Нет. Дальше Дасса и Санары забираться не приходилось. Но как-нибудь нашёл бы. Дэри, я… Рассказывай, лиро, – потребовал Рене.

Я тяжко вздохнула и сначала предложила ему поужинать, но вельвинд отказался даже от чая. Усадил меня на кровать, закутал ноги покрывалом, сам, невесело усмехнувшись, устроился рядом на толстом прикроватном коврике, краешком рукава касаясь складок моего покрывала. Было что-то очень смущающее в том, как он смотрел мне в лицо снизу, но худые жилистые руки спокойно, расслабленно лежали на согнутом колене. Подумалось невпопад: а любил ли его кто-нибудь там, в далёком крылатом Альнарде? На таких, как тот же Гайн из моего детства, всегда найдётся толпа восторженных поклонниц, а сколько внимания перепадало не вписывающемуся в принятые каноны красоты Рене?..

– Нечего особо рассказывать, лирэн, – развела руками я.

И рассказала почти всё, умолчав лишь о постыдной, лишённой малейшего проблеска радости ночи с мужем. Взгляд вельвинда по ходу негромкого повествования становился задумчивым, пальцы постукивали по острому колену. Переговаривались мы совсем тихо, почти шёпотом, хотя толщина замковых стен скрадывала и более громкие звуки, и комната Вергена была дальше по коридору, а не сразу за стенкой.

– Я ему не доверяю, – поморщился Рене, имея в виду моего мужа. – И меня безумно злит, когда ты его оправдываешь и защищаешь!

– Не защищаю, – вздохнула я, подавив желание потрепать сыча по растрёпанным волосам. Неверно поймёт. – Только пытаюсь смотреть на его поступки объективно.

– Корявая какая-то объективность, – заупрямился Рене. – Но странностей немало, лиро. Смысл тебя травить может иметь место быть: например, старикан надеется стать вдовцом, чтобы жениться снова. Нелепо звучит, конечно, но чем ррох не шутит.

– Верген не такой уж старикан, – справедливости ради напомнила я.

Едва не порезалась об острый, гневный взгляд.

– И по целителям муженёк тебя не возил бы. Вот это никак не вписывается в общую картину.

Рене поменял положение, привалившись к бортику кровати, задел плечом укутанное покрывалом бедро, но не стал отстраняться.

– Я ничего там не ела и не пила из подаваемого отдельно. Да мне и не приносили! На постоялых дворах Верген не отлучался, так чтобы иметь возможность что-то подсыпать в мою тарелку или кружку. И потом…здесь, в замке, я тоже несколько раз теряла память и чувствовала себя плохо, когда Вергена не было. Ты предлагаешь подозревать прислугу в сговоре с хозяином?

Рене дёрнул углом рта, выбил короткий рваный ритм пальцами на собственном колене.

– Слуги-то к тебе без должного уважения, лиро. Ты сама это видишь. Хотя явной слежки я не замечал, и ничего подозрительного, всё же это не твои люди, а мужа. И это мне тоже не нравится.

– Я не могу их заменить.

Рене скупо кивнул, соглашаясь. С минуту пристально смотрел мне в глаза.

– Давай попробуем, – неожиданно предложил он, садясь ровнее.

– Что? Выгнать прислугу и нанять новую? – не поняла я.

– Да нет же! Давай попробуем понять, есть ли яд в твоём организме. Раньше я… раньше это было для меня несложно. Сейчас я очень ограничен в магическом плане, но попытаться надо. Получилось же тогда спеть, хотя разное всё это…

– Ты снова хочешь петь? – нахмурилась я.

– Нет, здесь песни не потребуются. Но я постараюсь услышать, почувствовать.

Я смотрела на него несколько мгновений. В конце концов, что я теряла? Нерешительно кивнула.

– Что от меня требуется?

Опираясь о кровать, Рене поднялся на ноги.

– Просто расслабиться и не бояться.

Он присел рядом, протянул руки ладонями вверх. Как-то всё очень быстро и неожиданно, я не чувствовала себя готовой, но помнила об оставшихся коротких часах.

– Это потребует от тебя много сил? – всё же уточнила я, не забывая, что этих самых сил, физических в том числе, у сыча как раз немного.

– Я не знаю, как это будет сейчас. Говорю же: слепой, глухой и безрукий, – горько усмехнулся вельвинд.

И бережно обхватил протянутые ему ладони, погладил большими пальцами запястья.

– Это тоже нужно для дела? – уточнила я.

– Это нужно мне, – пробормотал Рене и закрыл глаза.

Я притихла, стараясь не мешать; сразу стало ясно, что не стоило отвлекать вопросами. Перевела взгляд с лица Рене выше, оглядела утонувшую в полумраке спальню. Тихо и, несмотря на нахождение в замке Вергена, спокойно. Я должна была беспокоиться о результате вельвиндовых манипуляций, но вместо этого просто наблюдала за происходящим. Дыхание Рене участилось, пальцы плотнее обвились вокруг моих запястий, сам он наклонился ко мне. В неверных отблесках освещения он показался мне утратившим обычную бледность; посидев ещё какое-то время в абсолютной тишине, я почувствовала, что его руки стали горячими.