Знамена Легиона

Глава 24

С огромным трудом переставляя ноги, Рон, повиснув на мне, все же дошел до кубрика. Ничего, за сутки восстановится — всю работу, как маг Жизни, я сделал, теперь вся надежда только на его организм. Как утихнет муть в ауре, начнет поправляться.

Я открыл пинком дверь кубрика и помог ему зайти внутрь. Сразу же его тело подхватили разбуженные моим появлением товарищи и уложили на пол, прислонив к рундуку — в таком состоянии обычная подвесная койка только повредит.

— Что случилось? — прибежал на шум Бенидан.

— Привезли его на причал, только что, — я, присев на корточки, маленькими порциями подпитывал его ауру, убирая туман.

— Рон, что случилось? — Бенидан присел рядом.

Бедолага с трудом перевел взгляд на него.

— Вы были правы, возвращаться нельзя.

— А где Хел? Вы же вдвоем ушли?

— Ушли вдвоем, вернулся я один. Хел мертв.

Бенидан осенил себя Святым Кругом.

— Мир ему... Рассказывай!

— А вообщем-то нечего особо рассказывать. Мы прошли через портал, нас сразу задержали портальные Стражи и отвели в караулку, отобрав оружие.

— Вы не сопротивлялись?

— А зачем, милорд? Мы же прибыли для возвращения на службу, лундийцы нам не враги...

— Точнее, это вы так считали, — сказал я.

— Да, так мы считали...

— Потом что было?

— Потом приехал Искореняющий, целый Магистр. И начал допрос.

— Что спрашивал?

— Все. Про Легион, как мы здесь оказались, что произошло с Тафари, вообще все. Потом объявил нас отступниками и решил связать и увезти в штаб-квартиру для допроса с пристрастием.

— Тупо было говорить это двум легионерам, которых приняли не так, как полагается героям, — хмыкнул я.

— Это была ошибка, — попытался кивнуть Рон, но лишь слегка оторвал затылок от рундука и откинул его со стуком обратно.

— Ну я так понимаю, что у Ордена появилась вакансия Магистра, — полуутвердительно сказал я.

— Да. И не только магистра.

— Кого вы еще там положили? — спросил Бенидан.

— Шестерых Стражей и портальщика.

— Не зря вас учили, — хмыкнул Бенидан.

— Только вот они оказались проворными. Хоть и говорят, что один легионер стоит дюжины Стражей, Хел все-таки поймал сталь, а меня порезали.

— Значит, плохо учили, — резюмировал Бенидан. — Дальше что было?

— Я запомнил, какие кнопки нажимал портальщик и сделал то же самое. Но что-то у меня не получилось, портал не открылся. Я немного подождал, и когда вдруг внезапно портал протаял, шагнул в него. И очутился здесь.

— Встречная активация, — само сорвалось с моих губ. — Не все кнопки ты нажал. И когда кто-то пытался перейти в Сенар, сначала выскочило твое задание.

— Наверное так.

— Кто тебя избил, практически забил до смерти?

— А это уже местные Стражи портала. Они поняли, что я несанкционированно прошел через портал, хотели меня задержать, но я дал сдачи и меня хорошо отмудохали. Потом бросили подыхать.

Я переглянулся с Бениданом.

— Похоже, у нас проблемы. Когда они проверят, откуда ты пришел и найдут там тела... — сказал я.

— Сначала не найдут, я прибрался. А потом уже будет поздно. Пока раскачаются...

— Ага, — я услышал звон склянки на палубе. — Вот когда раскачаются и придут к нам...

— Они понятия не имеют, откуда я.

— Нас видели вместе и быстро найдут пропажу. Во сколько открывается выход из порта?

— В шесть, — сказал Бенидан. — Все, понял. Пойду поднимать команду, чтобы были готовы выйти в море.

— Хорошо, подождем на рейде. И как только опустят цепь на выходе из гавани, уходим, — кивнул я. — А пока пусть отдыхает.

— Если заявятся на судно? — высказал общую мысль, витавшую в воздухе, Сид.

— Мы своих не сдаем. Будем прорываться, — сказал я. — Но надеюсь, до этого не дойдет.

И ведь правда, не дошло. Опоздали Искореняющие, сильно опоздали. Когда на рассвете опустили цепь, перегораживающую выход из гавани, и мы уже втянулись в пространство между башнями, только тогда на покинутый нами причал вылетела повозка, из которой выскочили люди в черных рясах. Род, стоящий на палубе, лихо свистнул, и согнув одну руку в локте положил на нее другую, показав неприличный жест. Вряд ли орденские его рассмотрели — все-таки расстояние было большое. Но судя по суете на причале, наше отсутствие им не понравилось.

— Интересно, они бросятся в погоню? — спросил Бенидан, глядя на мельтешение черных фигурок, ставших уже размером с муравья.

— Не знаю, — пожал плечами я. — Смотря, насколько мы им нужны. Хотя, три десятка беглых легионеров может и прибавят им пыла.

— Лишь бы они за Фоли не взялись, а то он все им выложит.

— Может быть. Но скорее всего он им так баки забьет, что у них ум за разум заедет.

— Все-таки там осталось шестеро наших, — вздохнул Бенидан. — С них шкуру спустят.

— Кто сказал? — спросил его я. — Личный состав на месте.

— Как это?

Я махнул рукой, и из-под брезента вышли, потупясь, неудавшиеся джентльмены удачи.

— Пока ты там командовал, Род смотался на «Перст», и быстренько объяснил ситуацию. Ребятки прикинули хрен к носу, и решили, что погорячились с выбором стороны.

— Фоли будет злой, как черт, — сказал Бенидан.

— Это уже его проблемы. Главное, я вернул вот этих вот любителей наживы обратно в команду.

— А твоя негритянка? — спросил он.

— А что ей сделается? Она уже давно член команды Фоли, вряд ли он ее сдаст. Маг ему нужен позарез, тем более такого уровня. И, будь уверен, она-то за себя постоять сможет. Тем более, все-таки, здесь имеет власть торговая компания, которой Искореняющие только мешают вести дела.

— Почему ты такой оптимист? — покачал головой Бенидан.

— Я хорошо информированный реалист. И капитан от нас открестится влегкую. Так что расслабься.

— Может быть, — Бенидан посмотрел на артиллерийские башни, оставшиеся позади и громко рыкнул на вернувшихся. — Что, обезьяны...

Дальше была непереводимая игра слов, в которой цензурной были лишь междометия и предлоги. Я ухмыльнулся. Нет, бывших командиров не бывает. И пусть он освободил их на время от присяги, сейчас он рад, очень рад. Наша группа и приданные ей люди в сборе, а из потерь — только один Хел. Ну тут он сам себе злобный буратино — нечего было фигней страдать. Сказали же — не лезь. А если ты не веришь своему командиру — пеняй на себя. Плохо только, что мы не смогли его похоронить, нарушили традицию Легиона. Но тут уж ничего не поделаешь, в Сенар нам дорога закрыта. Пока закрыта. И мы вновь вышли в море.

Тропик Рака мы пересекли в этот же день — благо до него было рукой подать. А потом пару дней шли, закладывая дугу в Туранском море, чтобы обогнуть все недружественные воды, в которых сейчас хозяйничали эльфары. Гномские будут севернее, не любят коротышки яркое тропическое солнце и открытые просторы. Агорафобия у них пополам со светобоязнью. Что, однако, не помешало им развернуть свою конкисту вслед за людьми и ушастыми. А что делать, кризис перенаселения! Насколько я знал, любители теплотрасс и канализации изначально поселились на подземных базах, принадлежащих Древним, постепенно отвоевывая окружающее пространство. Возводя крепости, возделывая поля и огороды — жрать-то тоже что-то надо, киркой махать не будешь. Причем к своим кормильцам они относились плохо — на поверхность ссылали провинившихся, недостойных жить в комфортабельном подземелье Древних. И, естественно, им пришлось заняться мореплаванием, дабы расширить свой ареал — по порталам много не находишься, к тому же многие из них контролировались расами, ну очень гномов не любившими и переводившими их на половички при встрече. Чему и сами гномы были не особо-то рады. А тут целый почти пустой континент! Халявные рудники, плодородные поля! Да, и к тому же несколько подземных баз Древних, например, тот же Ангеркоппен, который к тому же подходил на роль порта. Ну и коротышки не упустили своего шанса под не слишком бдительно смотревшими за ними людьми и эльфарами. Чем те и поплатились, когда на новые земли хлынули полчища бородатых тараканов.

Правда, широкая экспансия гномов закончилась, не начавшись. Возмутилось коренное население, которых коротышки попробовали согнать с мест, но получили жестокую ответку. Гном ли, эльфар, прочая инородная нечисть — никакой разницы, если она хорошо протыкается копьем и при этом визжит так же, как и остальные. Вот тут «высшие расы» хорошо обломались, в отличие от людей, которые не просто нашли общий язык с краснокожими людьми и орками, но и наладили взаимовыгодное существование.

Однако, проблема для человечества на этом не кончилась. На Гравию хлынули бы толпы желающих, но только вот в чем проблема — Орден быстро смекнул, что это предприятие не просто доходное, даже сверхприбыльное, и стал брать за переброску через порталы золотом. А откуда у обычного человека, крестьянина или горожанина золотые, если он серебряные-то редко видит? Вот и получился этакий имущественный фильтр, отсекавший от переселения девять десятых потенциальных переселенцев. Первыми сюда ринулись торговые компании и знатные аристократы, решившие поправить свои дела и увеличить рынки сбыта по обе стороны портальных колец — индейцам бусы и стекляшки, на Исток золото и прочие колониальные товары.

Только вот местные аборигены оказались не такими дураками — все-таки тоже потомки тех же Древних — и быстро указали пришельцам их место, зачастую с помощью простой и грубой силы. Перевес в численности аборигенов сомнения не вызывал, а попытки воздействия через направление в колонии экспедиционных корпусов потерпели крах. А так как индейцы и орки тоже понимали преимущество Истокской науки и технологий, то стали отслеживать приезжающих и позволять селиться на своей земле только тем, кого они считали нужным им для будущего развития. Не представляю, как это происходило, вероятно, в форме собеседования с вождем или шаманом, но, как говорят, без этого было бесполезно и селиться на землях племен — несчастные случаи случались очень часто. В общем, Гравия — еще то веселое место, но более подходящее для жизни, чем душный перенаселенный Исток. К тому же, я чувствовал, что здесь я приживусь — не зря же отцу удалось каким-то образом купить здесь землю и удержать ее за собой? Явно без помощи аборигенов не обошлось. Раз он нашел с ними общий язык, найду и я.

Я оторвался от карты, на которой примерно прикидывал маршрут перехода с побережья и откинулся на спинку кресла. Нетерпение возрастало с каждым днем и каждым часом, проведенным на борту. Все-таки море — это не мое. Одно дело — выйти на пару часиков половить рыбку со шлюпки, и другое — сутками и неделями болтаться среди бескрайней водной пустыни под свист ветра и хлопанье парусов. Хотя сейчас со стороны двери слышался звон клинков и резкие команды квартмейстера. Ему тоже было скучно, и он решил позаниматься с нашей спецгруппой курсами абордажного боя. Все-таи при всех наших талантах никто раньше не проводил бой на качающейся палубе судна. И, естественно, не бесплатно — квартмейстера интересовала знаменитая школа фехтования Легиона. Ну поскольку интерес был обоюдным, они с Бениданом пришли к взаимовыгодному соглашению, и махали железом, что твоя ветряная мельница лопастями. Тем более Бенидан дал ему в инструкторы Сида, как наиболее подготовленного фехтовальщика. На эти бои стоило посмотреть.

Но меня сейчас ничто не радовало. Может же и у меня быть депрессия? Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо. Ладно, пойду посмотрю на... Стоп! А это что такое?

Свет закатного солнца попал на золотую статуэтку божка, которой я прижимал карту, и внезапно из резного основания, которое я принимал за изыски резчика, вышел луч, преломленный гранями внутри фигурки. Прямой, и шедший ровно по карте, словно путеводная нить. Сразу вспомнился старый детектив «Ларец Марии Медичи», только вот там солнце преломлялось в драгоценных камнях. А вдруг это то же самое, только вид сбоку? И где второй такой же божок?

Я снял фигурку с карты и принялся ее обследовать. Отлитая из золота, это точно. Без всяких плетений или еще каких-либо магических штучек. Резная подставка, представляющая набор блестящих граней. Вот к ним я и присмотрелся поближе. Да они покрыты каким-то необычным прозрачным материалом, словно облитые стеклом. Такого я еще не встречал, явно вещь Древних. Пора посоветоваться с другими их созданиями.

«Марс, Лорий, что я вижу перед собой?»

«Нет информации», — признался наконец обычно словоохотливый меч. Перстень же молчал, словно его это и не касалось.

«Марс, анализ!»

Тут же перед моими глазами всплыли расчеты и формулы. Нафиг мне число граней, неизвестный материал на основе какой-то керамики, поляризация... Все равно я в этом слабо разбираюсь, да и лень мозг напрягать.

«Визуализировать расчет отражения и преломления», — скомандовал я.

Вот это уже более наглядно. При освещении одной из сторон другая давала направленный луч, примерно то, что я сейчас наблюдал. Ладно, и что же мне с этим знанием делать?

Я покопался в своей необъятной памяти, и не нашел ничего, чтобы подходило под описание. Где еще стоит покопаться? Ну конечно же в библиотеке капитана и его бумагах, как хорошо, что я их в мусор не отправил, хотя и было такое желание — читать написанное эльфийскими закорючками? Глаза заболят.

Сначала я исследовал карту, над которой столько времени корпел. Нет, никаких пометок, которые могли бы прояснить виденное мною. Я сгреб в охапку ворох бумаг из секретера, и начал бегло просматривать их одну за одной. Ничего. Счета, какие-то навигационные расчеты, столбики с цифрами, очевидно, налоги... Пара любовных писем, адресованных какому-то Лоримару — видимо, так звали капитана — короче, мусор, который хорош только для растопки камина.

— Ну что же, возьмемся за книги, — пробормотал я без малейшего энтузиазма, глянув на забитые книжные полки.

Хотя что тут делать, все равно нечего — не козлом же на палубе прыгать и мечом махать. Времени до Орсода полно, почитаю пока...

Так я и провел время под перезвон склянок, пока не зашло солнце и не пришлось зажигать свечи. Я отложил стопку просмотренных мной книжек, и с унылым видом посмотрел на остальные. Где искать? Стоп! А Друг на что?

— Эй, собак! — я открыл дверь и позвал пса.

Дверь соседней каюты приоткрылась, высунулась морда Руфи, а потом выглянул и Друг. Судя по тому, что пушистый чуть ли не облизывал языком глаза, они с моим орком занимались жратвой.

— Жрете, гады? — ласково спросил я, почувствовав урчание в желудке.

— Так вы же сами сказали, мбвана, не беспокоить...

— Беспокой. Я созрел для ужина.

— Сейчас, мбвана! Не извольте гневаться! — и орк скрылся в каюте, гремя плошками.

— А ты давай заходи, помогать мне будешь! — я мотнул головой, запуская пса в капитанскую каюту.

Друг сел посреди каюты, и вопросительно глянул на меня.

— Ищи! — я сунул ему под нос статуэтку.

Пес с чувством собственного достоинства подошел к книгам, обнюхал корешки, а потом лапой потянул их к себе.

— Ты уверен? — я держал в руках то, что могло быть интересно только этнографу. Три книги по мифам народов Уруту.

Собакин окатил меня презрением, словно говоря — «Я никогда не ошибаюсь!».

— Ну, будем надеяться, что ты действительно не ошибся.

Но заняться чтением сразу мне не удалось. Руфи принес мне поздний ужин, и, как бы мне не хотелось сразу заняться чтением, я был вынужден вкусить пищу телесную.

А вот теперь можно и продолжить свои изыскания. Я заменил свечи в канделябре и принялся вчитываться в эльфийские письмена. Пес зевнул, разевая свою необъятных размеров пачку, и улегся у ног. Скоро эти истории народных сказителей утомили и меня, и я так и заснул в кресле с раскрытой книгой на столе. И снились мне джунгли, пирамиды и Чуйатака — злой дух сельвы, от которого я отбивался почему-то поварешкой. От особо мощного удара я проснулся, и, продрав глаза, добрел до кровати. Надо с ночными бдениями завязывать.