Знахарь

Глава 11. Время собирать камни

— Стой! Не ходи туда!

Наталья Андреевна, настойчиво придержанная за руку, недоумённо уставилась на старую подругу.

— Катя? — удивление наполовину с замешательством таки вырвалось наружу.

— Не мешай им, Наташа, — сглотнув, но проявив твёрдость, Екатерина Усова оттеснила княжну Вяземскую за угол дома.

— Кому не мешать, Катюш, тебе голову не напекло? — Вяземская высвободила руку из крепкой хватки молодой женщины.

— Не напекло, успокойся, — прошипела Екатерина, между тем подводя княжну к одной из ажурных деревянных беседок, по самые крыши увитых хмелем. Экспонаты деревянного зодчества за узкой полосой зелёного ограждения автомобильной парковки рядом с цветником и миниатюрным фонтанчиком в мае установили Матвей Панкратович и Владимир.

Обернувшись на шелест мелкой гальки, которой была присыпана одна из дорожек, ведущих на задний двор, Екатерина Усова перехватила Вику, несущую в сарай несколько мягких матерчатых свёртков, умопомрачительно пахнущих луговым разнотравьем.

Не все травы и цветы требовали соблюдения определённых нюансов при сборе, поэтому Владимир заключил несколько договоров с официальными сборщиками дикоросов, что поставляли дары природы в аптеки Острецовых. В отличие от отца и сына, объём заказов у Владимира был мизерный, но стоимость закупаемого товара намного превышала аналогичные аптекарские поставки, так как требования к качеству у Огнёва оказались высочайшими. Первоначально некоторые поставщики пытались дурить травника, но им быстро указали на ошибочность и пагубность подобных поступков. В конечном итоге работать на Владимира остались три семьи, остальные отсеялись по различным причинам, но зато оставшиеся получили заслуженную привилегию покупать едва ли не по себестоимости у настоящего травника сборы, мази и настойки, стоимость которых на рынке стремилась в верхние слои атмосферы и грозила выпрыгнуть в космос.

— О-у! — сойдя с дорожки и заскрежетав кроссовками словно гоночная машина покрышками по грунтовке, притормозила Вика.

Младшая сестра Огнёва на общественных началах подрабатывала у брата не только администратором и помощницей в кабинете, также она добровольно взвалила на свои плечи часть хозяйственных забот, вот и сейчас она забрала у приехавшего поставщика очередной заказ брата и несла в рабочую обитель Владимира пучки трав, аккуратно перемотанные чистыми отрезами ткани.

— Ой, здравствуйте, Екатерина Александровна. Вы сегодня раненько приехали. А кто там с вами? О, Наталья Андреевна и вам хелло! А вы что здесь делаете?

— Здравствуйте, Вика, — улыбнулась мадам Усова, Вяземская ограничилась кивком с приветственной улыбкой. — Не спеши, посиди десять минут с нами.

— А, что, почему? — нахмурилась девушка, но затем её губ коснулась шаловливая улыбка, а лицо озарилось пониманием. — А-а-а! Они там?

Обменявшись заговорщицкими взглядами, Екатерина Александровна и Вика юркнули в освежающую прохладу беседки.

— Они уже целовались или по-прежнему держатся за ручки? — усаживаясь на фигурной лавочке, «поиграла» бровями Вика, в ответ получив весёлую улыбку старшей заговорщицы. — Фу-у, ну что за детский сад! Так и будут вокруг и около ходить на скаутском расстоянии.

— Катя, Вика — это то, о чём я подумала? — бесцеремонно вторглась в обмен взглядами княжна Вяземская.

— Как я могу знать, о чём вы подумали, Ваша Светлость, я в отличие от брата мыслей не читаю, — ежиком ощетинилась Вика, но затем улыбнулась ярче красного солнышка. — Ну, да, наш Ромео втюрился по уши и Джульетта тоже.

Наталья Андреевна хмыкнула и, глядя сквозь Вику, задумалась о чём-то своём, тем самым заставив девушку чувствовать себя неуютно. Поёрзав на сиденье и отложив травы в сторону, Вика из легкомысленной бесшабашной девицы как-то естественно перевоплотилась в серьёзную, рассудительную девушку, которая решила прояснить серьёзный вопрос. Сведя крылья бровей вместе, Вика пошла в атаку:

— Екатерина Александровна, Наталья Андреевна, не знаю, как там у Шекспира, но знаю, как у Вовы — он порвёт любого, кто встанет между ним и Настей. Глотку перегрызёт, убьёт, если посчитает правильным и нужным. Он может, поверьте и рука у него не дрогнет. Прошу вас не считать их чувства друг к другу интрижкой или детской влюблённостью, которая сама рассосётся. Не рассосётся и, — Вика линкором надвинулась на малость ошалевшую княжну Вяземскую, — Ваша Светлость, предупреждаю, не вздумайте крутить интриги с Настей и моим братом. Дама вы непростая, да-да, не прячьте глаза, вон как перед вами муж Екатерины Александровны пластался и на задних лапках прыгал, тоже мне полковник нашёлся — унтер недорезанный, простите, Екатерина Александровна, но я вас, Ваша Светлость, в землю по ноздри вколочу, если вы Вову хоть пальцем тронете и плевать мне, что вы генеральша с погонами. Да, вы все там голубых кровей и белых костей, вам к дьяволу не нужен мезальянс, но, как оказывается, вы тоже люди из мяса и костей, а некоторые даже какают не радугой с бабочками, а вонючим гуано. Кое-кого я бы даже удавила собственными руками, настолько из них радуги хлещут.

— Эх, — лёгкая тень набежала на чело княжны, — за меня бы также братья заступались. Повезло вам, Виктория, с братом, а ему с вами. Я вам по белому завидую, честно. Только с чего вы взяли, что я имею отношение к господам, носящим форму и погоны?

Плеснув сарказмом наполовину со злой иронией, Вика ответила:

— А это не я считаю, — вновь снисходительно усмехнулась она, — это Вова считает, так что о его озарениях или заблуждениях вы можете поговорить с ним, я же доверяю выводам брата.

Поставив точку, Вика молча сгребла травы и ушла в дом.

— Не знаю, как и зачем ты это сделала, — тяжело вздохнула Екатерина, — видимо совсем жить не можешь без своих ведьминых штучек, но только что, Наташа, ты настроила девочку против себя. За последние дни я успела немного изучить Вику. Срывы и прямолинейные угрозы совершенно не в её характере. Она тоже поняла, что её откровенность твоих рук дело и непременно пожалуется брату, так что ты продолжишь терять очки. Позволь, я кое-что тебе расскажу. Несколько дней назад Вика с братом ходили на городскую спортивную площадку в Северном парке, где её заприметил фотокорреспондент какого-то журнала, работающего с модельными агентствами. Внешность у девочки подходящая и фигурка большинству на зависть, да ещё Владимир специально для сестры сварил комплекс мазей, так что с кожей у Вики тоже полный порядок и нет ничего удивительного, что на подобную фактуру запали. Вечером следующего дня к Огнёвым приехали представители таблоида, но я хочу рассказать не об этом, а о том, что мы с Викой нечаянно подслушали под окном. Владимир после отъезда гостей из журнала пригласил к себе адвоката для консультаций по оставленному на изучение договору с журналом по фотосессии.

Встав, Екатерина Александровна выглянула из беседки, проверив, не шляется ли кто рядом. Женщина не испытывала никакого желания обзавестись дополнительным свидетелем разговора с княжной Вяземской.

— Он практически все заработанные за прошлый месяц деньги положил на счета сестры и жилищный сертификат, полученный с орденами, хочет переписать на неё. Владимир разговаривал с адвокатом, а мы с Викой и Настей, как те шпионки, боялись шелохнуться под окном. Понимаешь? Он говорил, что заработать ещё сумеет, а у сестры должен быть твёрдый старт в будущем и возможность жить в любом городе в которым она решит остановиться и жить. Теперь ты знаешь, как девочка относится к любому, кто решит навредить её брату, а Владимир и так любого за сестру на ленточки порежет. А Настя… — Екатерина прошлась по беседке. — Лучшей партии я ей не желаю и сделаю всё от меня зависящее, чтобы их не разлучили. Меня, не спросив желания, как племенную кобылу выдали за Пашу. Он, знаешь ли, тоже был не в восторге от навязанной жены, хотя десять лет удачно скрывает свои чувства, но я ведь не слепая. Спасибо, хоть не обвинял в бездетности и до последнего поддерживал. Да, я прекрасно знаю о его любовницах и бастарде… Добрые люди просвещали… Кто-то сочувствовал, кто-то злорадствовал, мрази они через одного!

Екатерина тяжело опустилась на лавку напротив Натальи.

— Я очень хочу ребёнка и благодарна тебе за своего дуболома. Да, я не люблю Павла и вряд ли смогу полюбить в будущем. Усов не тот человек, за спиной которого чувствуешь себя как за стеной, но он мой муж и я очень хочу дать ему законного наследника или наследницу. Разве я многого прошу, Наташа? А Настя… — глаза Екатерины заволокло мечтательной поволокой. — Я ей очень завидую и очень рада за неё. За обоих! Они с Владимиром гармонично подходят друг другу, Наташа. Как две половинки. Как бы я хотела говорить как они — одними взглядами. Без слов.

Несколько минут женщины сидели в полной тишине, даже машины перестали носиться по дороге рассерженными шершнями, нарушая мягкий уют беседки рычанием двигателей и шелестом покрышек. Каждая думала о чём-то своём.

— Вчера мы ездили на первый сбор трав, — вроде как в пустоту обронила Екатерина, — а вечером, после пациентов, Владимир показывал приёмы сушки и резки трав. Читаешь наговоры и режешь. Читаешь и режешь. Наговор как мантру повторяешь… Ни одной лишней мысли в голове. — оборвав себя на полуслове, Екатерина, сексуально облизав кончиком языка губы, качнулась к Наталье. — Интересный опыт, ни разу в жизни я не ходила по лесу в понёве. Давно у меня так не кипела кровь… По-моему, даже мой оловянный солдатик проникся и к ночи воспылал желанием близости. Сегодня мы едем за ночным сбором…

— Зачем ты мне это рассказываешь, я и так это знаю.

— Кое-чего ты не знаешь, подруженька, — криво усмехнулась Екатерина, — я набралась смелости дать Владимиру один совет.

— Всего лишь один? Не узнаю тебя, Катя.

— Зря ёрничаешь, Наташа, тебе и этого с лихвой хватит.

— Мне хватит… Вот как?! Интересно! Я вся внимание.

— Я посоветовала Владимиру стребовать с тебя должок за Барятинских, догадываешься, что он попросит? — об острый, с изрядным процентом ехидства, взгляд Екатерины можно было порезаться.

— Ну и змеюка вы, Екатерина Александровна, — за зависть всем гадам-пресмыкающимся отряда чешуйчатых прошипела княжна.

— У тебя училась, Наташенька. Посмотрим, хватит ли у тебя духу взбаламутить наше застоявшееся болото. Хотя о чём я, если у кого и хватит духу, то только у тебя. Ты знаешь, что многие тебя боятся. Впрочем, о чём я, конечно, знаешь… Ты бы и не знала, боже, какую ахинею я несу…

— Выпороть бы тебя, Катька, — отвернулась от старой подруги княжна.

— Тихо!

По присыпанной мелким гравием дорожке, держась за руки и не замечая никого вокруг, шли Владимир с Настей. Дородная тётка, сидевшая на лавке возле крыльца флигеля с худым пацанёнком на коленях, дернулась было навстречу, но осадила сама себя, не посмев нарушить редкий момент душевного единения молодых людей. Проводив взглядами счастливую пару до двери, собравшиеся у дома люди, получив кусочек чужого счастья, дружно завздыхали и понимающе заулыбались. Солнце, выглянувшее из-за облаков, облило землю ярким светом.

— Дяденька! Дяденька! Помогите!

Сперва Владимир не даже не понял, что истерические возгласы мальца лет восьми или девяти на вид обращены к нему. Как-то не привык Огнёв к подобным обращениям, да и дяденькой себя не считал. Остановившись, Владимир оглянулся назад, но никаких других особей мужеского полу, рекомых «дяденьками», за спиной не наблюдалось, да и тётеньки как-то быстро рассосались по тёмным закоулкам. На тротуаре, ведущем от стоянки до придорожного продуктового магазинчика, оказалось на удивление пусто.

Пацанята, залитые слезами и размазывающие сопли по мордашкам, сами по себе явление подозрительное, а кидающиеся в ноги и хватающие за руки, так вдвойне! Благо, заслышав первый крик, Владимир врубил все органы чувств на полную катушку и сразу распознал, что у мелкого крикуна случилась реальная беда, а не шилопопая игра на публику.

Чуйка, ранее блаженно дремавшая на задворках сознания, спросонья неприятно прошлась когтями по взбудораженному рассудку, кривыми тропками опаски намекая на дурной запах, смердящий от детских слёз.

Ещё раз оглянувшись и удостоверившись, что других дяденек в округе не наблюдается, а на стоянке не прибавилось машин в компанию в подержанному, но крепкому «Вепрю», неделю назад за символическую плату купленному Владимиром у старого лесника, вышедшего на покой, Огнёв присел на корточки перед мальчишкой.

— Так, малой, что за шум, а драки нет?!

Шум всё-таки был, из арки, ведущей в сторону двора п-образного дома, постройки середины прошлого века, доносился остервенелый лай и какие-то приглушённые детские возгласы. При Стальном Канцлере подобные дома возводили для государственных служащих и номенклатуры. Жить в них считалось престижным тогда и считается сейчас, хоть номенклатура и многие облечённые властью госслужащие давно перебрались в иные апартаменты.

— Дяденька! — в возбуждении запрыгал на месте мальчишка, будто его посреди переполненного автобуса резко застигла большая и малая нужда, а сходить до ветру некуда. — Помогите, там! Там, там, он сейчас их всех порвёт, дяденька!

— «Там» — это где? — остановил невнятное словоизвержение Владимир, впрочем, уже догадываясь, в какой стороне оно расположено. — И кто кого рвёт.

— Собака! — пустив новый поток слёз, хлюпнул носом мальчишка. — Он наших котят порвёт! Её злой дядька из третьего подъезда натравил! Они маленькие, а нас он не пускает и кричит, чтобы отвалили, или он собаку на нас натравит. Мы… мы…

— Там? — дернув за руку мальчишку, которого заело, будто старую поцарапанную пластинку, Владимир качнул головой в сторону арки.

— Да!

Выпрямившись, Огнёв быстрым шагом, более напоминавшим средней скорости бег, направился в сторону двора, откуда доносились крики и лай. Внутренний голос подсказывал поспешить пока не случилось непоправимое.

Огнёв успел в последний момент, ударом ноги отшвырнув от маленькой девочки ротвейлера, исходящего белой слюной, более похожей на пену. Покатившись по земле и взвизгнув, пёс вскочил на все четыре лапы, но наткнувшись на горловой рык пнувшего его человека, поджал купированный обрубок хвоста и, трусливо прижимаясь к земле, стреканул к дородному красномордому мужчине.

— Валя! — к светловолосой девочке в простом ситцевом платьишке, сейчас уляпанном бурыми кровавыми пятнами, с двух сторон кинулись двое мальчишек. Одним оказался выбежавший из-за спины Владимира гонец за помощью, вторым был сжимавший в руках длинную палку пухленький темноволосый пацанёнок с решительным выражением на лице.

Возле высокого крыльца одного из подъездов валялась перевёрнутая картонная коробка, из-под которой выглядывали обрезок ткани и потрёпанного одеяльца. В полуметре от коробки в лужице крови и вылезших наружу кишок лежал мёртвый полосатый котёнок, почти перекушенный пополам ротвейлером, а девочка, имя которой невольно выдали мальчики, птицей, защищающей гнездо с птенцами, закрыла собой мяукающие комочки.

— Ну ты и мразь! — оценив «картину маслом», Владимир шагнул в сторону мурластого хозяина пса.

Высокомерно тряхнув вторым подбородком и выставив брюшко щитом, мужчина презрительно скривил губы:

— И что ты мне сделаешь, ты ничего не докажешь! А этих помойных кошек надо было ещё слепыми утопить! Развели тут, понимаешь…

— Да, и девочку с мальчиками тоже? — роняя холодные глыбы слов, спросил Владимир.

— Что ей будет, нищете, плодятся у помойки, что те блохастые коты, — дернул щекой жирдяй, свято уверенный в своей правоте и верности действий, а ещё более уверенный в безнаказанности и то, что выходка сойдёт ему с рук. — Ещё нарожают. Ты знаешь, кто я?

Владимир сам не понял, как оказался рядом с высокомерной мразью. Кулак хлёстко выстрелил вперёд, выбив подлецу пару верхних резцов и разорвав губу. Жиртрест шлёпнулся задницей в грязную, подсыхающую лужицу у подъезда.

— Вау! — дружно выдохнули мальчишки. — Так ему!

— Убирайся! — кипя от бешенства, процедил Владимир.

— Я это так не оставлю, — сплёвывая кровь на асфальт, прошамкал жирдяй, — я знаю, кто ты! Я тебя засужу! Ты у меня…

Подшагнув, Владимир замахнулся, заверещав по-бабьи, толстяк проявил завидную прыть, рыбкой сиганув из лужи в направлении ближайшего подъезда. Пёс, подвывая, помчался следом. Проводив взглядом мужика, Огнёв левой рукой достал из кармана брюк чистый носовой платок, собрав им капли кровавой юшки. Ещё раз глянув на высокую дубовую дверь парадной, он сложил окровавленную тряпицу и убрал её в накладной карман энцефалитки. Закончив с процедурами, Огнёв подошел к героине, спасшей котят.

— Вставай, Валюша, — Владимир аккуратно подхватил на руки тихо всхлипывающую девочку.

— Мурзик, — глянув в сторону погибшего котёнка, по новой залилась слезами девочка, которую к тому же изрядно потряхивало от адреналинового отходняка.

Минутой позже выяснилось, что от клыков ротвейлера Валя закрыла дымчато-серенькую кошечку с белыми носочками и манишкой и рыжего котика тигровой окраски.

Тесно прижавшиеся друг к другу, трёхмесячные котята тряслись будто от холода и жалобно мяукали. Если кошечка просто сбилась в тугой комочек от страха, то её разбойному рыжему братцу досталось собачьими зубами по холке. Как только не перекусили мелкого, непонятно.

— Всё закончилось, маленькая, не плач, — прижав к себе девочку, Владимир отечески гладил её по голове. Подцепив ногой драное одеяльце, он набросил его на хвостатый трупик. — Так, парни быстро найдите мне ещё одну коробку и несите её сюда, я положу в неё Мурзика и похороню его в лесу, а оставшихся хвостиков заберу с собой. Не беспокойтесь, я их не обижу и найду хороших хозяев.

— Их звать Дымка и Тигра, — перестала всхлипывать Валя.

— Хорошие клички, им подходят, — улыбнулся Владимир.

— Осторожней, молодой человек, — из открывшегося окна квартиры, расположенной на первом этаже, выглянула ветхая бабулечка из разряда божьих одуванчиков. — Турчинов работает в администрации губернатора. Он нехороший человек и может засудить вас, у него на балконе камера, я точно знаю! Евсеевна говорила, что он их три штуки понаставил, да ещё одну на стоянку во дворе направил. Евсеевна всё знает! Она консьержкой у нас работает, мимо неё муха не пролетит, правда сейчас не её смена, — с ноткой печали закончила старушенция, прикрывая створку. Информацию она вывалила, дальше не её заботы. Вернулись на место тюли, но судя по их покачиваниям независимо от ветра, бабулька боевой пост не оставила. Скажите на милость, люди добрые, чем она хуже всезнающей Евсеевны? Качнувшись, тюли вновь отъехали в стороны. — Молодой человек, уезжайте отсюда побыстрее, как бы Турчинов полицию не вызвал, у него там мохнатая рука. Зря вы с ним связались, помяните моё слово.

Вновь хлопнувшая створка и тюль отделили бабульку от внешнего мира.

— Посмотрим, — Владимир спустил Валю на землю, — подавится он меня засуживать.

— Дяденька, мы ещё одну коробку принесли! — чёртиками из табакерки выпрыгнули бегавшие за угол дома мальчишки.

— Как звать вас, герои?

— Паша, — опустил глаза долу пухляш, что с палкой наперевес мчался на ротвейлера.

— Сашка, — мальчишка, приведший Владимира, глядел с вызовом.

— Молодцы, быстро справились, — похвалил мальцов Владимир, убирая в картонный «гробик» завёрнутое в одеяло тельце. — Тигра и Дымку сажайте в старую коробку. Идёмте за мной, мой «Вепрь» на стоянке. Всё, теперь бегите по домам. Не бойтесь, котят ваших не обидят. Валю в обиду никому не давайте, — на лицах пацанов отразилась решимость запинать до смерти любого, кто пасть на их подружку раззявит.

— Съездил за травками называется, — трогаясь со стоянки, сказал Владимир, одним глазом отслеживая копошение в коробке.

История имела последствия. Божий одуванчик с первого этажа оказалась права. Чиновник губернского управления, видевший Владимира на приёме губернатора, не стал откладывать дело в долгий ящик, накатав на него заявление в полицию, к которому присовокупил вырезанный из контекста кусок видеозаписи. К тому времени Дымка обрела хозяйку в лице уезжающей в Москву Анастасии, тётка которой благополучно забеременела, о чём Владимир, лучше всяких УЗИ видящий сокрытое и яркие огоньки живых душ, сообщил супругам, тем самым подтвердив в их глазах реноме доброго волхва или волшебника (ага, душка просто). Вместе с супругами и Настей в первопрестольную укатила княжна Вяземская. Впрочем, бывшая наставница обещала вскоре вернуться, было у неё какое-то дело к Огнёву даже не на сто рублей, а бери выше — цельный миллион! Рыжий, разменяв кличку с Тигра на Фокса, навеки прописался у Свешниковой Екатерины. Трещащий и мурлыкающий комок позитива быстро оправился от укуса, не без помощи Огнёва, естественно.

Дознаватель уголовной полиции в чине губернского секретаря заявился на шестой день после приснопамятного инцидента. Проведя опрос, дознаватель выдал Владимиру повестку с требованием явиться в уголовное управление не позднее двадцати четырёх часов с момента вручения повестки иначе он будет официально объявлен в розыск и подвергнут аресту. Инкриминировали ему довольно серьёзную статью, а не простую хулиганку, тут, не имея алиби и доказательств невиновности, можно было присесть на нары на пару лет.

Проводив полицейского чина, Огнёв вернулся к себе. Божий одуванчик с первого этажа оказалась права относительно всезнайства Евсеевны. В первый же вечер после спасения котят Огнёв наведался по адресу и свёл знакомство с местной знаменитостью и справочным бюро, вышедшей в ночную смену. Консьержка знала о доме и его жильцах всю подноготную. Коробка конфет и баночка с мазью против ревматизма расположили бдительную бабульку к молодому человеку. Евсеевна сходу назвала номера квартир, владельцы которых также имели на балконах камеры наблюдения. Владимир обошёл их все, став обладателем съёмок с нескольких ракурсов. Мазей и настоек ему было не жалко.

— Вов? — Вика весь вечер после уходя дознавателя была тише воды.

— Нормально всё, мелкая, — успокоил сестру Владимир. — Большого брата просто так не взять. Твой немецкий тёзка в курсе моих приключений, я его в первый же день поставил в известность. Завтра он выпустит нашу версию событий на обзор широкой публики. Поверь, чинушу похоронят. Так, а ты почему ещё не в кроватке? Тебе не пора ли спатеньки, а? Чего сопишь, надулась, как мышь на крупу.

— А ты когда ляжешь?

— Лягу, лягу, как время подойдёт, а пока поработаю немного. Никто за меня бухгалтерию не сведёт. Не переживай ты, за полночь засиживаться не планирую.

— Сделаю вид, что поверила, — прищурилась Вика. Чмокнув брата в небритую щёку, она ушла к себе.

Владимир действительно не засиживался, полтора часа потратив на плетёную из веточек, перьев и кожаных шнурков с бусинами затейливую конструкцию, в центре которой разместил окровавленный платок.

— А-А-А!

Будя чад и домочадцев, Турчинов Аркадий Семёнович, третий раз за ночь вскакивал с кровати. Четвёртую ночь подряд он не мог нормально уснуть и выспаться, превратившись в осунувшуюся тень самого себя с чёрными кругами под глазами. Стоило только смежить веки и провалиться в сон, как он мгновенно оказывался в теле маленького котёнка…

Сон был настолько реалистичен, что Аркадий Семёнович чувствовал смрад из пасти бросающегося на него пса и боль в прокушенном загривке, и страх, когда воняющий двуногий толстомордый кожаный мешок нижней конечностью отпинывал его от спасительной дыры под крыльцом.

Аркадия Семёновича выгребали из-под крыльца шваброй, его душили петелькой из шнурка и бросали на растерзание злобной псине. Страх поселился в душе губернского чиновника. Он боялся заснуть, потому что клыкастая пасть, неизменно смыкающаяся на его хребте, приносила реальную, а не фантомную боль. И так из раза в раз. Сон не желал прекращаться, став кошмаром наяву. На его защиту бросались какие-то дети с размытыми силуэтами. Каждый раз спасение казалось близким, только протяни когтистую лапку, но гогочущий толстый двуногий кожаный мешок, так похожий на его человеческое воплощение, и ублюдочная псина убивали его.

Во сне человека, ставшего котёнком, раз за разом загрызал верный Арнеб, названный в честь звезды, в реале сыпались неприятности похлеще, сулившие такие перспективы, что участь паука Ермолова казалась невинной фиалкой по сравнению с ягодками общественного порицания, падающими на голову Аркадия Семёновича и администрацию губернатора. Общественное мнение оказалось на стороне поганого мальчишки…

— А-А-А-А!

— Аккуратно, сама. Давай-давай, не бойся, — подбодрил Владимир Аню Скворцову, — спускайся со стола, я поддержу.

— Я не боюсь, — ответила девочка, с помощью Владимира спускаясь с массажного стола.

Высокая, высохшая женщина — мать одиннадцатилетней пациентки, вытирая текущие из глаз слёзы, порывалась встать с кресла, но раскрытая ладонь Огнёва в зародыше задушила порыв броситься на помощь дочери.

— Мама, не мешайте, Анюта сама сможет. У нас всё получится, ты ведь сильная, — улыбнулся Владимир. — Солнышко, давай покажем маме, как мы ходим.

Отойдя на несколько шагов от Ани, парень присел на корточки и протянул вперёд руки. Отдарившись неуверенной улыбкой и выпрямившись, девочка сделала первый неуверенный шаг. Ещё один. Третий. Остановившись, Аня набрала полную грудь воздуха, выдохнула, развернулась и решительно зашагала к матери.

— Доченька! — не выдержала-таки женщина, вскочив с кресла и рухнув перед Анютой на колени. Будто не веря (возможно так и было), рыдающая в три ручья Евдокия Петровна сначала сжала Анну в богатырских объятьях, чуть не задушив при этом, затем принялась охлопывать счастливую дочь со всех сторон.

— Мама! — укоризненно выдавила Анюта, не делая попыток вырваться, видимо понимала их бесперспективность.

Одарив девочку ещё одной ободряющей улыбкой, Владимир пришёл ей на помощь, мягко, но настойчиво высвобождая её из объятий матери.

— Евдокия Петровна, я столько сил вложил в исцеление Анюты, а вы её сейчас на радостях задушите. Непорядок! Поверьте мне, болезнь больше не вернётся, а чтобы окончательно убедиться, разрешите осмотреть Анюту ещё раз.

Усадив с трудом отобранную у матери девочку на диванчик, Владимир принялся водить над ней руками.

— Я тоже так могу, — наблюдая за манипуляциями парня, сказала Анюта.

— Что можешь? — удивился Огнёв, прервав диагностику.

Вместо ответа ладони Анюты окутались призрачным зеленоватым свечением, видимым Владимиру в магическом спектре.

— У мамы колени болели, а у дяди Валеры правый бок, а я ладошками убирала боль, правда они ничего не поняли. Дядя Валера помогал нам, когда папа нас бросил.

— Помогал? — спросил Огнёв просто ради того, чтобы что-то спросить, ошарашенный внезапным откровением девочки и находкой очередного ученика, точнее ученицы.

— Дядя Валера и сейчас помогает, — смутилась Анюта, неправильно истолковав интерес парня, — Он на маму так смотрит… Я бы хотела, чтобы он стал моим папой. Он очень хороший.

— Ты молодец, Анюта. Ну-ка, сама помассируй себе ножки. Покажи, как ты помогала маминым коленям.

— Я себя не умею лечить, — поникла девочка.

— Я могу научить, если твоя мама согласится, — специально не оглядываясь на Евдокию Петровну, «забросил удочку» Владимир. — И не только себя, правда учиться придётся не один год, но, думаю, тебе это по плечу.

Тяжёлый разговор с матерью девочки и подтянувшимся «дядей Валерой» состоялся поздно вечером после приёма последнего пациента. Предложив гостям бодрящий чайный сбор или кофе на выбор, Владимир долго рассказывал о выявленном таланте юной целительницы и возможных перспективах, особенно напирая на то, что не развиваемый дар может окончательно угаснуть или взбунтоваться, уведя девочку по скользкой и страшной дорожке становления ведьмой в самом худшем смысле этого слова.

Да, в старину ведьмами называли ведающих магией, но с той поры утекло много воды, унеся с собой и поменяв истинное значение слова. Правда здесь нет ничего удивительного, ведь и слово «должник» всего лишь двести лет назад имело совершенно противоположный смысл нынешнему значению. Опасность взбунтовавшегося неконтролируемого дара в том, что ребёнок может начать разбрасываться спонтанными сглазами и проклятиями, а это само по себе чревато негативной энергетикой и, многозначительно глянув на взрослых, Владимир недоговорил, давая фантазии гостей домыслить радостные и нерадостные перспективы. Судя по складкам, прочертившим чело дяди Валеры и лоб женщины, отсутствием воображения они не страдали.

Приводя различные аргументы, Владимир не врал. Замалчивал, сгущал краски, но ни слова лжи с его уст не соскочило. Зачем? Многие далёкие предки, к своей вящей пользе умело оперировали правдой, не грех и ему перенять их ценный опыт, тем более будущая ученица, в тот момент активно кивающая носом, интуитивно чувствовала ложь.

Дядя Валера, грозящий в скором времени сменить статус на более благозвучный для Аниных ушей, выступал в роли последнего бастиона. Выслушав Огнёва, мужчина, следуя вековечной истине о мудром утре, как истинный глава семьи обещал тщательно взвесить все аргументы и дать ответ утром. Проводив гостей, Владимир нисколько не сомневался в положительном ответе, тем более условия ученичества он озвучил самые заманчивые, да и за исцеление Анны отказался брать деньги и обещал, как можно быстрей окончательно поставить девочку на ноги. К тому же фактор простой человеческой благодарности также не стоило сбрасывать со счетов и заинтересованность самой ученицы играла не последнюю роль.

Предположения Огнёва оказались верны. Дядя Валера, готовящийся превратиться в папу, на следующий день приехал к открытию кабинета… Дав ответ, мужчина обещал вернуться через пару дней, а будущему наставнику предстояло решить вопрос проживания и обучения девочки в школе. Ученичество у волхва, жреца и травника не отменяло обязательное образование. Спросите, зачем Огнёву навешивать очередной геморрой на голову? Надо! Интуиция, давно и прочно свившая гнездо в душе Владимира, в оба уха нашёптывала хозяину о необходимости скорейшего обзаведения учениками. Тонким писком комара шестое чувство намекало об ограниченном лимите времени, пройдёт пара десятков лет и таланты целителей окажутся востребованы в полной мере. Кто-то вспомнит о здоровой паранойе и окажется прав, паранойя тоже присутствовала. Владимиру не давало покоя настойчивое внимание княжны Вяземской, которую он неоднократно мысленно облачал в женский вариант генеральской формы СИБ. Впрочем, если Огнёв и ошибался, то не сильно: бывшая наставница могла возглавлять иную спецслужбу, а не прикрываться зонтиком Имперской безопасности, с неё станется.

На тот день у Владимира числился на примете ещё один возможный ученик, только обучать премудростям четырёхлетнего мальчишку было рановато несмотря на явный талант последнего. Паша Арсеньев, встреченный братом и сестрой в парке аттракционов, куда они выбрались в один из дней в целях развеять рутину, с лёгкостью переплёвывал любой самый мощный электровеник и с огромным отрывом перелётывал Карлсона, живущего на крыше. Размер шила, торчащего из пятой точки мальчишки, превосходил лом и становилось страшно представить, что из него вырастет через несколько лет, если даже сейчас мальчонка мог в одиночку оставить руины от средней руки мегаполиса размером с Рязань или Оренбург. Опуская обстоятельства знакомства с ходячим бедствием, Огнёв через два часа еле переставлял ноги, стараясь всюду поспеть за мелким бедствием, на полном серьёзе рассуждая об установке прижизненного памятника из чистого золота матери и няне двуногого урагана. Не заметь Владимир, как только что шлёпнувшийся мальчишка, до крови рассадивший коленку о брусчатку мостовой, походя потирает грязной ладошкой пострадавшее место и несётся дальше уже без ссадин, он бы прошёл мимо, но здесь сами боги велели ему взять след огольца и присесть на уши его маме. Итогом знакомства с семьёй Кошкиных стал устный договор через два года определить несносного аспида в ученики целителю, широко известному в узких кругах Н-ска. Да, с количеством подшефных адептов у Огнёва пока было не густо, но он предпочитал брать качеством. Судя по блеску глаз Анны и горящему в них огню любопытства, девочка выдоит знания из наставника досуха. Такие не отступают и это очень хорошо! На первых порах Владимир взялся за обучение Вики. Целителем и знахарем сестре не быть, её дары и таланты простираются в другой плоскости, но заговорить ранку или «накрутить ниточку» она оказалась вполне способна, как и снять мелкий сглаз или порчу. На этом всё, увы, зато администратором Вика оказалась «от бога» и закапывать подобный талант было бы форменным преступлением! На чём брат и сестра сошлись во мнениях, определив ниву высшего образования после окончания школы и получения аттестата в виде факультета Государственной службы в местном университете или в Москве. Там как карта ляжет и проходные баллы наберутся.

Несмотря на задержку возвращения княжны Вяземской, обещавшей быть через несколько дней, но задержавшейся на неизвестный срок по делам государевым, скучать Владимиру не приходилось. Однажды вечером настойчивый стук в дверь флигеля заставил брата и сестру отвлечься от составления ежемесячной налоговой отчётности, которую владельцу массажного кабинета и мелкому частному предпринимателю приходилось сдавать в обязательном порядке.

— Кого там черти на ночь глядя принесли? — глухо выругался Владимир, оторвавшись от отчёта и переглянувшись с Викой.

— Сам откроешь или мне мотануться? — тряхнула густой гривой сестра.

— Сиди уж, — ответил Огнёв, направляясь к двери.

Хмыкнув, Вика пристроилась на небольшом отдалении от спины старшего брата, за что удостоилась кривой ухмылки понимающего человека, не в первый раз сталкивающегося с кошачьим любопытством юной особы. Замерев у двери прихожей, любопытная барышня наблюдала за эмоциями брата, резко сменившимися с хмурого недовольства на искреннюю радость человека, увидавшего дорогих гостей:

— Трофимыч! Макхал!

Качнув головой от вида Владимира, радостно обнимающегося со взрослыми мужиками, один из которых имел ярко выраженные кавказские корни, Вика тихонько сбежала в свою квартиру. Ей не составило труда догадаться, что к брату приехали сослуживцы. Сейчас она определённо будет здесь лишней.

Пограничники приехали не с пустыми руками, привезя в баулах все необходимые компоненты для душевного мужского застолья. Во всеоружии, можно сказать.

— Рассказывай, Трофимыч, сыч лесной, какими судьбами вас ко мне занесло? — пригубив настоечки на кедровых орехах и закинув в рот кусочек ароматного балыка, бесподобно пахнущего дымком и травами, спросил Владимир казака.

— А просто так в гости мы заехать не могли, тем паче нам дали три недели отпуска без учёта проезда и пролёта? Командование расщедрилось, — подкрутив ус, прищурился казак, стрельнув взглядом в сторону каменнолицего Макхала.

— Могли, — кивнул Владимир, — тем более в отпуске, но ты мне не заливай и лапшу на уши не навешивай, я вас как облупленных знаю. В другой раз я тебе может быть и поверю, только не сейчас. Колитесь, мужики. Что случилось, Макхал?

Дело оказалось в Айшат, средней дочери Макхала.

— Ты говорыл чито заговоры на рэбятышэк знаэш, — пересилив внутреннее сопротивление, заговорил мужчина. — Айшат и Ахмат пят лэт муж и жэна пэрэд людми и Всэвышным. Ахмат харошый муж, — пожевав губы, Махал продолжил, — и Айшат харошая жэна, но Аллах Всемилостивейший до сых пор не даровал им дэтэй…

— Пусть приезжают оба, — прервал друга Владимир, мгновенно вникнув в суть проблемы. — Всё по воле Аллаха. Если Он позволит, я помогу им. Нужные травы ещё можно собирать, звони Ахмату немедленно.

Кивнув, Макхал достал из кармана телефон и вышел в соседнюю комнату, которую Владимир определил для ночёвки гостей.

— Как там парни, Трофимыч?

— Живы-здоровы, чего и тебе желают. Гостинчик тебе от всей заставы передали, только я тебе его не отдам, пока ты оружейный сейф не купишь.

— Неужели? — удивился Владимир, понимая, о каком «гостинчике» поведал Трофимыч.

— Что с бою взято — то свято! — воздел вверх указательный палец Горелый. — Для тебя сохранили, не сдали СИБовцам и контрикам.

— Дай хоть подержать их, — чуть ли не затрясся от вожделения и возбуждения Владимир.

— Во-о-т, — хихикнул казак, — узнаю Огонька! Подержать дам, с меня не убудет, но сначала…

Извлечённая из баула на стол легла остро отточенная малая сапёрная лопатка, по черенку которой вилась тонкая вязь кириллицей. Искусно вырезанные буквы сплетались в знакомые имена и фамилии сослуживцев.

— Не тяни шею, а то в гуся превратишься? — усмехнувшись в вислые усики и потянув кончик куцей китайской бородёнки, наставник уселся в позе «лотоса» напротив Владимира. — Ничего с твоей сестрой не случится, пусть они с Джу посекретничают.

Огнёву оставалось только молча согласиться с наставником.

— Хорошо, что ты сам приехал. Твой заказ мы приготовили, — не удержавшись, Пётр сам кинул быстрый взгляд в сторону дочки и гостьи, которые, периодически хихикая, что-то увлечённо обсуждали в летней беседке. Улыбнувшись в бородёнку, он ловко перехватил правую руку ученика в районе запястья и повернул кисть Владимира ладонью вверх.

Палец мастера дженьцю коснулся тонкого шрама на ладони ученика:

— Это то, о чём я подозреваю?

Встретившись с требовательным взглядом наставника, Владимир смежил веки.

— Поздравляю! Кто удостоился чести стать твоим кровным братом?

— Братьями, — одними губами озвучил Владимир.

Ответив, Огнёв вспомнил, как тихо, украдкой сжимая кулаки, Макхал радовался известию о наступившей беременности дочери, а Айшат прямо светилась теплым внутренним светом. В тот вечер гости, готовившиеся следующим утром улетать домой, затеяли шашлыки и Макхал, распаливший на заднем дворе мангал, что-то неуклюже обронил о деньгах, на что получил от Владимира отлуп и обещание от всей русской души зарядить в «табло», если в чью-то бородатую, убелённую сединами голову ещё раз залетит подобная мысль, а Трофимыч на чеченском языке обронил несколько фраз, от чего горец заскрежетал зубами и потянул из ножен обоюдоострый нож. Айшат и Ахмат, попытавшиеся что-то сказать отцу и тестю в одном лице, от одного взгляда последнего проглотили слова, готовые слететь с языков. Под ироничным взглядом Трофимыча, на лицо которого легло нечитаемое выражение, Макхал распростер ладонь над горящими полешками в мангале и полоснул по ней бритвенной остроты лезвием ножа. Действуя по наитию и по подсказке родовой памяти, Владимир взял протянутый ему нож и также порезал руку. Красные капли, стекающие с рук, стиснутых в крепком рукопожатии над горящим огнём, с шипением испарялись на красных углях.

— В полку кровных братьев прибыло, — ухмыльнулся казак, полосуя собственную ладонь. — Я с этим горным орлом двадцать лет как побратался, думал он от меня хоть ума наберётся, а он по-прежнему чуть что за нож хватается. Вот как его одного хоть куда-нибудь отпускать, а так за младшим братиком присмотрит и за племяшкой проследит, чтобы ночью не украли красавицу.

Кровавая ладонь Трофимыча легла сверху, капли крови на углях зашипели сильнее.

— Я сейчас бинт принесу, — метнулась в дом Вика.

— Не надо, — ответил Владимир, отпуская дар целителя на волю.

Вскоре на ладонях троих мужчин остались тонкие шрамики, как напоминание о прошедшем ритуале.

— Мой дом, твой дом, — абсолютно без акцента сказал Макхал, глядя в глаза Владимира. Он ещё много чего говорил, но это уже не оказалось не важно, так как главное было сделано и сказано в момент оглушающей тишины, когда кровь шипела на углях.

Сейчас, вспоминая вечер и длинную ночь на заднем дворе, Владимир искренне улыбался, запоздало радуясь такому нежданному пополнению в семье с обретением великовозрастных братьев.

— Так получилось, — отпустив воспоминания, ответил он наставнику.

— Можешь не продолжать, — отпустив руку ученика, Пётр, привычным жестом потеребил кончик бороды. — Ты и они достойны друг друга. Лучший выбор представить трудно. У твоей сестры появились хорошие дядюшки и защитники. Ты изменился, стал взрослее, спокойнее и сильнее. Раньше я обучал маленького котёнка, а сейчас передо мной взрослый тигр. Осторожней, другие хищники тоже чувствуют твою растущую силу, они понимают, что ты ещё растёшь, но ни они, ни я не скажут в кого ты вырастешь окончательно. С одной стороны, я слышу рычание тигра… С другой… С другой до моих ушей долетает журавлиный клёкот. Тигр с мудростью, благородством и справедливостью журавля…

Пётр вздохнул, вновь покосившись на беседку и прислушавшись звукам, доносившимся из дома и из летней кухни.

— Тигры не летают и крыльев не имеют. Будь осторожен, мой ученик, тебе предстоит одно из самых тяжёлых испытаний. Не каждый, владея силой, подобной твоей, способен остаться человеком, но ты справишься. Не спрашивай, откуда такая уверенность, просто я это знаю, но я хотел поговорить… попросить не об этом…

— Джу? Вы поэтому просили приехать, учитель?

— Да, ты всегда был на диво проницательным. И, я вижу по твоим глазам, что ты сам догадался о причинах моей просьбы.

— Джу видит предков?

— Как и ты, и неё проснулся дар лечить наложением рук. Я многому обучил дочь, но здесь я бессилен, в отличие от тебя и тех, кто стоит за твоими плечами в прошлом. Я мог бы найти мастера в Китае, многие, не раздумывая, согласятся стать её наставниками, и взяться за обучение девочки. Беда в том, что я потеряю дочь, понимаешь, почему?

— Догадываюсь, — печально ухмыльнулся Владимир.

— Ты же её не отберёшь. Джу сама об этом говорила. Я доверяю мнению дочери, — маска невозмутимости вновь дала трещину с очередным взглядом в сторону беседки. — Не беспокойся, она ни на что больше не претендует, если ты вдруг об этом, я давно нашёл ей жениха.

— Остаётся вопрос образования и школьного аттестата. До начала учебного года остаётся неделя. В Н-ске я смогу устроить Джу в простую школу, о колледже придётся забыть до следующего года и до переводных экзаменов. Здесь, кстати, надо забрать документы из её старой школы.

— Мы заблаговременно позаботились о них.

— Значит, учитель, вы заранее планировали отправить дочь со мной.

Пётр пожал плечами. Зачем отрицать очевидное?

— Тебе, кстати, не помешает помощница с сертификатом подмастерья дженьцю. Ты же не планируешь закрывать кабинет?

— Разберёмся, — погружаясь в мысли, кому и в какой очерёдности звонить, рассеянно ответил Владимир.

Огнёв подозревал, что спонтанная поездка в Харбин и на родную заставу обернётся очередными изменениями в жизни, но не думал об их крутизне, ведь полуночные гадания на костях молчали о грядущих «коленцах». Теперь хочешь не хочешь придётся погружаться в жизнь Ведагора и других, чуть менее знаковых предков. Прежде, чем учить, учиться придётся самому.

Вике понравился Дальний Восток и Маньчжурия. Дикая природа и сплошное море тайги никого не оставят равнодушным, ещё бы слепней и паутов с комарами поменьше… А тот факт, что домой они возвращаются в увеличенном составе, а любимый брат кроме опекунства над нею стал опекуном черноволосой хохотушки восточных кровей, Викторию нисколько не удивил и не шокировал — это же Вова! Давно пора привыкнуть, что у него всё не так, как у простых людей.

Не успели Огнёвы с новым членом семьи переступить порог и смыть с себя дорожную пыль, как у крыльца флигеля нарисовался худой субъект с тёмными кругами под глазами и фартуком обвисшего живота, что угадывался под великоватым костюмом.

Глядя в окно, Владимир с трудом признал дородного губернского чиновника, из-за которого Огнёву некогда впаяли солидный штраф. На большее губернская Фемида в лице судьи не осмелилась, чтобы не обрушить на служителей закона гнев народа, толпы которого заполонили свободное пространство вокруг здания суда. Сам чинуша также угодил под асфальтовый каток правосудия, на следующий день поменявшись местами с Владимиром…

— Вов, — на плечо Владимира легла горячая ладошка сестры, — это же тот жиробас, помнишь? Он что, два месяца с горшка не слазил. Как сглазили уродца, не ты ли часом, признайся.

— Если бы его сглазил я, мелкая, пузанчик бы уже у райских врат околачивался, а не тряс у нас под окном фартуком из былой роскоши.

— Он так и будет у нас под окнами дежурить?

— Сейчас разберусь, а ты с Джу чайник поставь и бутербродиков настругай, иначе я вас с голодухи вместе с тапками слопаю.

Раздав указания, Владимир вышел на крыльцо, сверху вниз глядя на кинувшегося к нему чиновника.

— Христом Богом прошу! — белугой завыл Турчинов. — Простите меня! Я всё понял, я всё для вас сделаю, только снимите проклятье!

— Ничего вы не поняли, господин Турчинов, — презрительно ответил Владимир, отодвигаясь от завывающего на все голоса неадеквата.

— Прошу вас! Помилуйте меня! — захлёбывался слезами бывший толстяк, бухаясь на колени и цепляясь за ноги парня.

Огнёву стало противно:

— Не у того вы прощение вымаливаете, господин Турчинов. Вспомните, кого вы ещё обидели в тот день и кого помойными отродьями называли. Проваливайте с глаз моих, пока я полицию не вызвал.

— Вы не умеете ходить по лесу, — не оборачиваясь, обронил Владимир.

— Да, не умею, ты прав, — голосом княжны Вяземской отозвалась фигура в цифровом камуфляже.

— И вы тоже, — лёгкий смешок снесло ветром, но та, кому он предназначался, услышала язвительную фразу. На кисти поднятой вверх правой руки можно было разглядеть три пальца.

Задавив раздражение и иронично поведя подбородком, Наталья незаметным для постороннего наблюдателя жестом приказала охране, сопровождавшей её от самого посёлка, оставаться там, где они находятся, а сама направилась к бывшему ученику, увлечённо кормившему белок.

— Здравствуйте, наставница, — проводив взглядом возмущённо затрещавших белок, порскнувших на кедры, Владимир поприветствовал княжну. — Странно встретить вас посреди Маньчжурской тайги. Не слишком ли далеко от Н-ска?

— Здравствуйте, Володя, в самый раз, — приняла игру Наталья, подхватывая Владимира за локоть, тем самым как бы приглашая молодого человека к променаду по шумному кедрачу и без слов перехватывая инициативу себе, но насмешливо вздёрнутые уголки губ кавалера серьёзно пошатнули уверенность женщины.

— Действительно, чего это я, никто не будет искать Ворожею за семь тысяч вёрст от столицы, тем паче она там на виду у наблюдателей. Старый добрый грим творит чудеса, никакие цифровые технологии не справятся.

— Согласна, зачем улучшать то, что и так неплохо работает. А ты не забыл урок, как я посмотрю. Да, признаю, недооценила я вас, Володя.

— Зато жизнь не так пресна — всегда есть шанс узнать что-то новое. Как я понимаю, наставница, вы оказией решили вернуться к обещанному разговору на много миллионов рублей?

— Оказией? — повела бровью Наталья.

— Не настолько я важная шишка, — пнув ногой вышелушенную белками «паданку», сказал Владимир, — чтобы вы летели по мою душу на край света или ждали, когда я на осенних каникулах повезу Джу на встречу с родителями. Простая логика утверждает иной сценарий событий, и я оказался приятным дополнением к другим делам, ради которых вы наведались в Харбин и местную глухомань. Подозреваю, за мной приглядывают одним глазом, а где и двумя, вот вам и сообщили. После известных событий иметь информатора на заставе в Казаковке вам сам бог велел.

Внутренне хмыкнув, Наталья ответила парню невесомой улыбкой.

— В логике, Володя, вам не откажешь. Только ваша логика малость ошибается: вы не «приятное дополнение», а очень приятное дополнение. Я бы сказала, что приятный во всех отношениях сюрприз. Упускать шанс приватной беседы без лишних глаз и ушей греху подобно.

— Без лишних? — пришло время Владимиру зеркалить жесты княжны с приподнятой бровью.

— Слова «личная преданность», Володя, вам о чём-нибудь говорят?

— Больше, чем вы можете себе представить, наставница.

Сделав несколько шагов, пара остановилась в тени лесного великана с неохватным стволом и макушкой, щекотящей мягкие подбрюшья облаков.

— Лучше встать ближе к стволу, — сказал Владимир, — главное к коре не прикасайтесь, аккуратно, иначе в смоле уделаетесь. Мне не улыбается оказаться обвинённым в нанесении увечья путём организации встречи случайной тяжёлой паданки с вашим темечком. Вот, здесь под толстыми ветками будет вполне комфортно. Если сверху что-нибудь сорвётся, то ему придётся поскакать по ветвям. Что ж, Ваша Светлость, предлагаю приступить к основному блюду.

— Володя, вы не представляете, как двояко это прозвучало. Так, наверное, говорил Серый Волк Красной Шапочке, да сексуальный подтекст никто не убирал.

— Только нам стоит разобраться в ролях, неизвестно, кто из нас зубастый волчара, а кто девочка с пирожками в корзинке. Охотники за спиной хоть и далеко, но блюдут и глаз не спускают. Особенно одна дама гренадёрских пропорций со снайперской винтовкой в руках. Она не из той троицы, которой вы приказали не вмешиваться, а из второй группы. У меня информаторов здесь чуть поболее вашего и всех чужаков в Иннокентьевке и Казаковке срисовали в миг. Наталья Андреевна, прости за откровенность и грубость, вряд ли вы не знаете, но у нас с Джу завтра самолёт и время не резиновое.

— Бог мой, какой кавалер! Какая обходительность! Я под впечатлением и трепещу. Как хрупкая девушка я не могу устоять перед вашим красноречием, Володя. Что ж, приступим, как вы метко выразились, к основному блюду…

Через полтора часа Владимир сидел на берегу ручья, задумчиво наблюдая за игрой солнечных зайчиков и мелких рыбёшек в воде.

— Время собирать камни, как говорила княжна, а гора — это камень или нет? По плечу ли ноша?

— Кто там, дорогой? Ты опять принимаешь кого-то на ночь глядя? — прочитав вечернюю сказку и уложив детей спать, Мария Александровна заглянула в кабинет мужа.

— Ты не представляешь, Маша, какая кошка, которая гуляет сама по себе, решила заглянуть к нам на огонёк, — улыбнулся император, вставая навстречу супруге и невесомо чмокая её в тёплые губы. — Вон, полюбуйся…

Вернувшись к рабочему столу, император развернул к супруге монитор компьютера, на экран которого он вывел изображение с внешних камер наблюдения.

— Чапает по заднему двору и никакая охрана ей нипочём. Думаю, бравые спецназовцы её даже не заметили. Ох, не зря нашу недотрогу в школе Ведьмой кликали.

— Тьфу на тебя, где ты цепляешь эти словечки, дорогой? «Чапает», придумал тоже. Прекращай засорять язык всякой дрянью, я всё Наташе расскажу, как ты меня обижаешь и не слушаешься, она тебе быстро плешь проест и заставит строем ходить!

— Как же ты жестокосердна, душа моя, — император отошёл от стола и сжал нежную половину в объятиях. — И не жалко тебе меня?

— Жалко у пчёлки, свет очей моих. Если тебе тебя самого не жалко, работаешь ночь за полночь, мне тем более не жалко. Вот возьму и отдам Наталье на десять минут на расправу, она знаешь, как мозги на место быстро вправляет.

— Солнце моё, не сыпь мне соль на сахар, Я обещаю исправиться.

— Обещать не значит жениться, — едко прокомментировала императрица неосторожно обронённую клятву супруга. — Ладно, ты тут пёрышки приглаживай, да бронежилет с каской примеряй, чтобы Наташа скалкой не поколотила, а я пойду, чайник поставлю… Или чего покрепче приготовить?

— А можно мне только «покрепче» и без чая?

— А тебе в Питере лаптем звонили! — шутливо хлопнув мужа ладошкой по голове, Мария ловко высвободилась из кольца рук и скрылась за дверью.

Развернув монитор обратно, император задумчиво потёр небритый подбородок.

— Неспроста ты, Наташа, заявилась. Ох, неспроста да на ночь глядя. Ведьма и есть, с какой стороны ни глянь.

Через десять минут гостья и хозяева с комфортом расположились в удобных креслах в каминном зале, наслаждаясь великолепным чаем под треск поленьев в приятном полумраке, разгоняемом живым светом огня, танцующего на темнеющем дереве.

— Ну, рассказывай, подруга, за каким «надом» тебя в Желтороссию носило? — хрустнув печеньем, задал вопрос император, искоса поглядывая на разомлевшую у камина гостью.

— Как в Желтороссию? — удивилась Мария. — Наташа же здесь и в Ярославле была? Или я чего-то не знаю?

— Наташ нынче много, душа моя, некоторые даже освоили умение раздваиваться, — усмехнулся венценосный хозяин дома.

Поставив фарфоровую чашку на блюдце, княжна блаженно вытянула ноги. Языки пламени, отражающиеся в линзах узких очков Натальи, казалось, танцевали не на потрескивающих полешках, а выплясывали в глубине тёмных глаз женщины, превращая ту в мистическое существо с ликом умиротворённой женщины.

— Маша, стукни его по голове или я сама наверну по его черепушке чем-нибудь тяжёлым.

— Не надо его бить — он хороший! — заступилась за супруга императрица, ласково погладив того по плечу.

— Этот «хороший» всю школу меня изводил и за косы дёргал! У-у, так бы и прибила поганца!

— Ага, невинная овечка, — пошёл в наступление самодержец, — а ты не помнишь, кто меня книгами и линейками лупил?

— Мало лупила! Маша, ты не представляешь, как я рада, что он на тебе женился! Боюсь, если бы наши родители сговорились, и он меня повёл под венец, то торжественное бракосочетание тихо бы перетекло в панихиду. Я бы его у аналоя придушила, чтобы два раза не возвращаться! Вот ей богу, косу бы на шею гаду накинула и удавила!

— Говори, дорогой, за что Наташа на тебя так зла? — недобро прищурилась Её Величество. Будь в нежных женских руках раскалённые клещи, им бы давно нашлось применение, но за неимением оных, взгляд Марии начал прикипать к каминной кочерге.

— Оговор это и понапраслина! — попытался отбиться император.

— Понапраслина, говоришь, — змеёй прошипела Наталья. — Я, Маша, действительно летала в Харбин, инкогнито только, а здесь двойник моё присутствие обозначал, но только наш мальчик с желтой болванкой на голове, послал за мной пригляд. Тайный, как он думал. Так его команду вместе с бывшей биатлонисткой чуть под кустиками не прикопали. Твою команду, милок, местные лесовички ещё на подходах срисовали и приняли за киллеров, так что мне пришлось очень напрячься, доказывая этим злым лешим, что киллеры вовсе не киллеры, а прикрытие на дальних подступах. Нашли же, прости господи, кого в тайгу направить. В общем, ты и директор СИБ мне должны теперь как земля крестьянину.

— Наташа, если не секрет, а зачем ты в Харбин летала? — не утерпела Мария Александровна.

— Не секрет. Камни собирала, — достав откуда-то из недр одежды носитель информации, Наталья передала его хозяину. — Можешь закрыть шторы и включить проектор на стену.

— И как урожай? — криво усмехнулся император.

— Богатый! Сейчас поделюсь, не знаю, унесёшь ли.

— Тут своего таскать не перетаскать, ещё и ты наваливаешь, — обиженно крякнул император, пробежав пальцами по пульту управления мультимедийной установки.

Чихнув пылью, чем заслужив крайне неодобрительный взгляд Её Величества, тяжёлые портьеры закрыли окна, над установленной в углу столешницей замигали разноцветные огни сигнальных светодиодов. Включилась система безопасности, на толстых внешних стеклопакетах заработала вибрационная установка, делающая невозможной съёмку звука с помощью лазера. Сбросив обувь и возложив ноги на низкий пуфик, княжна Вяземская только блаженно щурилась, никак не реагируя на манипуляции хозяина резиденции.

Тихонько зажужжав двигателем, с потолка перед камином опустилось белое полотно экрана.

— Сибарит вы, батенька, — усмехнулась Наталья, принимая из рук хозяина пульт управления проектором, — но ты не переживай, я не в претензии. Эх, Маша, нам бы чего покрепче чая соорудить…

— Зачем это?! — всполошилась императрица. — На ночь глядя.

— Просто поверь мне, — тяжело, совершенно не по-женски проскрипела Наталья, — себе тоже не забудь плеснуть. В том, чем я сейчас нагружу ваши головы, веселья мало. Я бы высказалась иначе, боюсь только тогда мне не избежать мытья рта с мылом, поэтому…

— Я поняла, — перебив гостью, тяжело ответила Мария, направляясь к замаскированной в стене дверце бара.

— А Маше обязательно это знать? — вопрошающе махнул рукой император. — Может ей к детям пойти?

— Обязательно! — отрезала Наталья. — Я вам сейчас, как цыганская гадалка, о прошлом, настоящем и будущем рассказывать буду. Особенно о будущем, а оно, согласно прогнозам моего «прогнозного бюро», мрачнее мрачного и светлых пятен в нём не предвидится если мы завтра же не начнём шевелиться. Кстати, разговор будет и о детях тоже.

— Да, подружка, умеешь ты поднять настроение, — Мария подкатила к креслам столик на колёсиках с «горячительным» и парой тарелок заранее нарезанных закусок.

— Зря я что ли пять лет в военной академии училась, нахваталась по верхам у преподавателей, хотя до того же полковника Кольцова мне как до луны задним ходом. Вот кто умел поднимать настроение одним своим видом! А я так, жалкий подражатель, плагиатор на полставки, — на публику посокрушалась княжна, выводя изображение на экран.

— Опять графики! — рыкнув раненым зверем, император ладонью закрыл глаза. — Как они мне ос… надоели!

— Слышь, твоё ампираторское величество, ты не гунди, а будь добр выбраться из раковины.

— Ладно-ладно, я в порядке, пилить меня позволено только одному человеку, а ты, Наташа, как ни крути не входишь в этот короткий список.

— Тогда не обижайся, если я тебе просто вынесу мозги и доведу до непроходящей мигрени. Маш, побереги мужа, следующую неделю ему будет не до запилов, а может и дольше. Ладно, шутки-шутками, а на экране перед нами данные по эпидемиям с середины двадцатого века. Хотела окунуться в тему поглубже, но не стану, пояснительную записку сами потом почитаете, скажу лишь то, что это один из вопросов, над которыми работал покойный Грачёв Игорь, Царствие Небесное ему. Резюмирую: человечество проигрывает войну вирусам и теряет иммунитет как вид. Прошу не перебивать, все вопросы потом.

Налив в стакан прохладного яблочного сока и промочив горло, Наталья продолжила:

— В целом, люди сами способствовали запуску данного механизма, — красный кружок лазерной указки очертил графики на экране. — Антибиотики, военные лаборатории, давление на экологию, дрянные продукты наполовину с химической дрянью, скученность и перенаселение, а тут ещё антипрививочники и, наоборот, апологеты повальной иммунизации от всего и вся до кучи привалили. Всё смешалось в доме Облонских… Вишенкой на торте стала последняя пандемия, выпущенная «в народ» с лёгкой руки, прости Маша, придурков из Форт-Детрика и ЦРУ, жарь их черти на раскалённых сковородах с прогорклым маслом. Гадость мутирует со страшной скоростью и нам ещё расхлёбывать и расхлёбывать.

— Мне докладывали о вирусе и последствиях заболеваний, — перебил Наталью император.

— Замечательно, — ничуть не смутилась княжна, — тогда тебе должно быть известно, что вирусологи, медики и генетики через пять-семь лет ожидают и прогнозируют следующую волну пандемии, ещё через пять-семь лет третью, а через семнадцать-двадцать лет от сегодняшней даты планету накроет так, что все эпидемии и пандемии доселе покажутся детским лепетом. Каждая волна будет сопровождаться ростом летальных последствий. Десятки миллионов умерших, сотни, миллиарды. Что останется от хозяйственных связей и стран надо рассказывать или сами догадаетесь? Если не догадаетесь, с аналитикой можно ознакомиться во втором приложении. К слову, о детях, через двадцать лет им в наследство достанется разорённая планета, если выживут в эпидемиях, конечно.

— Мрачная картинка, — сухо кашлянув, император глянул на столик с алкоголем. — Насколько я помню, Грачёв, твой протеже, работал и над другим вопросом. «Механизм выживания вида», если я не ошибаюсь.

— Не ошибаешься, — кивнула княжна, — приятно знать, что ты подробно знакомился с моими материалами, а не клал их в долгий ящик, — княжна нажала кнопку на пульте, сменив картинку на экране. — Это результаты расшифровки ДНК шимпанзе, неандертальцев, кроманьонцев и современных людей. Как вы можете видеть, согласно последним данным с шимпанзе у нас разница в пять процентов, а с неандертальцами всего ноль пять процентов, причём обезьяны, шимпанзе в частности — это результат генетического регресса. Когда-то наши общие предки отделились от общего ствола гоминоидов, но у шимпанзе эволюция дала задний ход и остановилась, а мы пошли дальше.

— Ты к чему ведёшь? — спросил император, за неимением крышки стола в привычном жесте, обозначающем усиленную работу мысли или раздражения, или и того и другого вместе, протарабанив пальцами правой руки по подлокотнику.

— Т-с-с, — шикнула Наталья, вновь сменив слайд, — а это три расшифровки ДНК современного нам человека. Как вы видите, разбег между первым и вторым образцами составляет две десятых процента…

— А третий? — качнулась вперёд Мария.

— Ноль пять, — красная точка указки очертила круг вокруг озвученной цифры. — Оказывается, мы тоже мутируем и развиваемся, процесс биологического развития человечества как вида не остановился, древо эволюции пускает новые отростки и ветви. Новая ветвь ещё окончательно не отделилась, но почка уже набухла… Работа механизма защиты вида в действии. Мы выявили и подтвердили несколько сотен носителей ДНК, условно назовём его — второго типа, и несколько десятков носителей третьего. На карандаше ещё около двадцати тысяч кандидатов на проверку. Думаю, процент отсеивания среди них окажется минимальным. Работа осложняется тем, что внешне, морфологически, представители с ДНК третьего типа ничем не отличаются от обычных людей, впрочем, второго тоже, только недавно мы выявили несколько косвенных признаков, позволивших нам улучшить поиск, хотя кое-какие черты и признаки лежали на поверхности.

— Какие? — коротко спросил император.

— Иммунитет. Носители ДНК третьего типа практически не болеют. Ни один из них во время прошедшей пандемии не заболел, даже находясь в «горячих зонах». Из известных носителей ДНК второго типа заболело около семи процентов, возможно и больше, но исследования по понятным причинам носили не столь широкий характер, как мне хотелось. На «Тринадцатый отдел» и так жалуются за перерасход финансирования, хотя мы и так едва ли не на самоокупаемости. Центры «народной», «традиционной и нетрадиционной» медицины позволяют по-минимуму нырять в карман государства, известного своей скаредностью. Директор СИБ скрипит зубами и терпит вольницу отдела, по сути являющегося отдельной спецслужбой из-за того, что практически не имеет финансовых рычагов, чтобы перевести моих людей под собственное подчинение, а по некоторым специфическим вопросам вынужден подчиняться, вот и машет Алексей свет Сергеевич шашкой в полном раздрае и бессилии поставить на место шабаш ведьм, знахарей и гадалок под управлением главной Ведьмы Всея Империи. Ничего, скоро он изойдёт на другую дурно пахнущую субстанцию, когда узнает о решении увеличить финансирования отдела, который выделится в отдельный независимый департамент.

— А он выделится? — хмыкнул монарх.

— Всенепременно. Обоснование, источники финансирования, внебюджетные фонды, штатная структура и всё, как полагается в отдельном зашифрованном файле. Почитаешь на досуге. С канцлером я поговорю, вряд ли у Паши найдутся аргументы для отказа, так что создание новой спецслужбы он проведёт в правительстве без заморочек, тем более необходимость назрела давно. Наши оппоненты за рубежом отстают от нас в данном направлении на десять — пятнадцать лет, но, если мы начнём топтаться на месте, они быстро нагонят. Вернёмся к нашим баранам: вторым признаком или характерным отличием является владение сверхъестественными способностями и магией.

— Магией? — в унисон выдали обе монаршие особы.

— Магией, что вы так удивляетесь?

— Но… но, ведь это всё мистика и паранормальщина, — до белых костяшек сжал подлокотник кресла император, начавший догадываться о некоторых фактах.

— Вопрос: чем занимается Тринадцатый отдел? Судя по царящей тишине, вопрос из отряда риторических ответа не требует. Продолжим. Одной из особенностей носителей ДНК третьего типа является способность погружаться в родовую память. Они способны черпать знания и опыт из прошлого, тем самым косвенно подтверждая наличие ноосферы у нашей планеты. Знания не умирают, они хранятся на нематериальном носителе.

— Ты, — Мария обернулась к Наталье, — ты носительница третьего ДНК!

— Да, — не стала отрицать княжна, меняясь лицом и превращаясь из молодой, во всех отношениях привлекательной женщины в посечённого морщинами матриарха, чей портрет кисти голландского художника семнадцатого века можно было лицезреть в родовом имении князей Вяземских. — Одно из так называемых проклятий ведьм. Я слишком сильно вошла в образ много раз прабабки и черпала из источника её знаний. Прямая связь с прошлым отрезала мне некоторые другие пути, но тот, кто ищет, тот всегда найдёт. Кстати, носителем ДНК третьего типа, милые мои, был небезызвестный вам император Георгий, а вы оба относитесь ко второму, но гены и хромосомы сошлись так, что ваши дети унаследовали кровь прапрадедушки Георгия. Из минусов можно считать то, что им придётся искать супругов как минимум с ДНК второго типа. Да, первый, второй и третий тип скрещиваются, но рождение ребёнка в браке партнёров первого и третьего ДНК — это игра в рулетку. Нужно, чтобы совпало очень много факторов. Вроде мелочь, а если подумать, то становятся понятны проблемы с зачатием у партнёров и супругов, со всех сторон признанных здоровыми и детородными. Мужчины и женщины бьются, идут на ЭКО и прочие хитрости, а собака вот где порылась. Почему так, я не знаю, учёные в НИИ пока не разобрались. У второго и первого попроще, разница меньше, но тоже не всё ладно. Вроде неандертальцы и кроманьонцы скрещивались без особых проблем, хотя статистических данных уже не собрать, остаётся довольствоваться костями и генным материалом из них добытом. Ещё одной выявленной особенностью является сексуальная привлекательность. В чём это выражается? Носителей ДНК третьего типа тянет друг к другу на подсознательном, интуитивном уровне. Да, они могут без проблем переспать с партнёром первого типа, тем более если он или она со всех сторон привлекательная личность, но на этом всё — механически спустил пар в баках и поехал дальше, а вот между собой…

— Поэтому ты вцепилась в этого мальчика из Н-ска? — криво усмехнулся император.

— Маш, — покачала головой Наталья, — ты глянь на этого собственника и ревнивца! Остынь, Отелло, на том фронте мне ничего не светит, Ромео нашёл свою Джульетту и это далеко не я, хотя не скрою, молодой человек просто кладезь талантов. Травник и один из лучших целителей в Империи, если не лучший. Конечно, я в него вцепилась, как ты говоришь, всеми руками и ногами. Да, — рука княжны скрылась в бездонной сумочке, достав из неё несколько баночек с бумажными наклейками. — Маша, ты о косметике Острецовых что-нибудь слышала?

— А как же, — отозвалась рекомая особа, — только докупиться её проблема, слишком мало выпускают. Ценник даже по московским меркам кусается и заказы на полгода вперёд расписаны.

— Да-да, я в курсе, — глубокомысленно покивала княжна Вяземская, состроив загадочную физиономию и заставив напрячься императора. Тот ещё со школы слишком хорошо помнил связь загадочной физиономии Натальи и какой-нибудь пакости или феерической мести, которую совершала девчонка. — Скажу тебе по секрету, рецепты Острецовым продал один, знакомый тебе молодой человек, что некогда навёл шороху в столице. Упрощённые рецепты. Смекаешь? А в баночках то, что варил он сам. Ты почитай на этикетках…

Мария поднесла к глазам первую баночку, вторую, третью… Очи Её Величества сначала округлились, затем загорелись каким-то блеском и внутренним огнём и это не было отражением каминного пламени:

— Вау! — совершенно по-плебейски, восхищенно произнесла императрица, со сноровкой фокусника сметая баночки со стола.

— «Тьфу!» — мысленно сплюнул император, понимая, что это сражение и даже войну он проиграл, не выйдя на поле боя. Стоило только обозначить намерения, как он оказался бит по всем фронтам. Наталья хорошо подготовилась, щёлкнув его по носу. Впрочем, судя по блеску глаз супруги проигранное сражение обещало заманчивые плоды, так что проиграл ли он, вот в чём вопрос.

— Мы опять отклонились от главного, — Наталья вернула разговор в нужное русло. — Касаемо магии. Она существует.

— Форт-Детрик! — княжну перебило резкое восклицание императора. — Ублюдки передохли не просто так?

— Да, а теперь вы оба подпишете бланки высшего доступа, — женская сумка хранит бесчисленное количество секретов и вещей, одними из этих вещей оказались обычные картонные бланки с двуглавым орлом.

— Да на нас клятв и так больше, чем блох на шелудивой собаке! — попробовал возмутиться хозяин.

— Блохой больше, собакой меньше, тебе ли не всё ли равно? А мне закон и порядок нарушать нельзя. Хватай ручку и подписывай.

Внимательно проследив за обоими монаршими особами, поставившими росписи, где полагается, княжна продолжила:

— Мор, охвативший лаборатории и разведывательные управления наших противников имеет магическую природу.

— Поэтому вирус не пересёк определённые границы, — от удара кулака подлокотник кресла императора жалобно скрипнул. — Я подозреваю только одного человека. Я прав?

— Да. Ты всегда был умненьким мальчиком, не зря я математику вколачивала в тебя учебником. Я летала в Харбин в том числе и по этому вопросу. Ты уже в курсе, что большая часть тех, кто хоть сколько-нибудь отличается от обычного шарлатана так или иначе работает на Тринадцатый отдел. Не так давно нам попался настоящий уникум, в состоянии транса способный погружаться в события, происходившие на месте мощных биоэнергетических выбросов. У парня настоящий дар, жаль, что после каждого сеанса ему приходится подолгу восстанавливаться и отходить от эмоциональной ломки. Скажу сразу, мы сумели восстановить цепочку событий на месте одного пожарища, связанного с гибелью людей. Да, там был ритуал и человеческое жертвоприношение, причём жертва поддерживалась в сознании почти до самого завершения действа, а потом ей, почти высушенной до состояния мумии, но ещё живой, милостиво перемахнули глотку. В роли ритуального подношения потусторонним силам выступил оперативник диверсионной группы, которую упустили Харбинские СИБовцы и на которую их вывел известный вам молодой человек, в которого я уцепилась руками и ногами. Диверсантов СИБ выложили на блюдечке, а они дали маху по полной программе. Мои следователи по согласованию с Директором навели в Харбине шороху, доклад ты читал. Губернское управление сменилось наполовину. Касаемо молодого человека, действовал он не один, но его помощники болтать не станут, там вся святая троица кровью повязана.

— Постой, это же оружие массового поражения, — хрипло произнёс император.

— Очень хорошо, что ты это понимаешь, причём неограниченного радиуса действия. Только оно не работает из-под палки и плевать хотело на всех, кто лезет ему в душу и пытается пакостить.

— Да ну? — ёрнически усмехнулся хозяин, не замечая кивка супруги, согласной со словами гостьи.

— Ну да, — столь же глумливо ответила княжна. — Граф Ермолов с сынком, московские генералы, два ректора, ушедшие в отставки, один бывший спецназовец, закрывавший глаза на выходки генеральского пасюка. Мне продолжать?

— Не стоит, скажи, он тоже общается с ноосферой?

— Маша, я говорила, что он до омерзения умный? Повторю ещё раз. Да, общается, как ты выразился с ноосферой. Разница между нами кроется в том, что мне доступен опыт и знания княгини Вяземской, а ему… Ему, насколько я поняла из косвенных свидетельств, опыт десятков поколений. На пару тысяч лет вглубь уж точно, если не больше. Арабский, фарси, латинский, английский и греческий языки он точно знает, причём в архаичной форме. Остановлюсь на том, что мои эксперты по повадкам вычислили ассасина. В предках у молодого человека числятся не только травники и ассасины, судя по ритуалу в них затесались волхвы и жрецы. Не думаете ли вы, что разделение на генетическом уровне произошло вчера? Нет, оно тянется с каменного века, просто в последнее время ускорилось.

— В тайге у Казаковки ты встречалась с Огнёвым, вербовала его в Тринадцатый отдел? Ты понимаешь, какой монстр ходит по земле, а ты с ним тет-а-тет шашни крутишь.

— Его, пожалуй, завербуешь, — Наталья усмехнулась. — Мальчик окопался в Н-ске так, что на хромой козе не подъедешь. Загибай пальцы: ветеранские организации на его стороне и всецело поддерживают, жители Н-ской и соседних губерний чуть ли не поголовно знают о целителе, парень имеет поддержку на Кавказе в тейпе кровного побратима. Если вдруг его выживут из Н-ска, то с распростёртыми объятиями примут или в Харбине, или на том же Кавказе. Следом за ним уедут все его ученики, которых у него на вчерашний день числилось уже семь человек. Подписывай сюда криминал, там тоже образовались крепкие подвязки. Пальцы ещё остались или все загнул? По закону, наученный горьким опытом и слепой Фемидой, Огнёв прикрыл себя со всех сторон, так что не подкопаешься, а начнёшь подкапываться, не факт, что не окочуришься. Владимир умеет находить друзей и расправляться с врагами. Сестра… Восходящая звезда и модель с глянцевых обложек молодёжных журналов и изданий, посвящённых спортивной моде, пойдёт за братом как нитка за иголкой. У девочки в планах поступление в университет на госуправление. Девочка она умная и упёртая, от старшего брата в этом плане ничем не отличается, пробивного характера в ней на пятерых хватит. Коснёшься любого из учеников и получишь такую обратку, что заворачивайся в саван и ползи на кладбище. Нет, я его не вербовала, я искала и нашла преемника.

— Кого ты нашла? — снова раздался возглас в унисон.

— Преемника, нет, вы не подумайте, не сейчас, но лет через десять во главе департамента я вижу только его. Человек, олицетворяющий механизм выживания вида должен стоять во главе этого выживания. Человек, способный избавлять от бесплодия просто обязан находиться под защитой государства, особенно после всех катаклизмов, которые грядут через пятнадцать-двадцать лет (вопрос об оружии массового поражения Наталья тактично обошла стороной). А как его лучше всего защитить? Вот вам и ответ. Тем более, Огнёв не рвётся к власти и лоялен вам, вы ему только не вздумайте палки в колёса ставить и как-то мешать встречам с Анастасией. Двор и аристократию оставьте на меня, я им устрою небо в овчинку, если они вздумают распускать языки про мезальянс с попранием чести и достоинства. У нас есть пятнадцать лет воспитать смену и опору наследнику. Сейчас у тебя в руках сконцентрирована вся полнота власти. Начинай готовить страну к катаклизмам по линии министерства чрезвычайных ситуаций, природопользования, медицинской, тем более к тебе и правительству никто не придерётся на фоне последней пандемии, наоборот, всецело поддержат. Проект медийного воздействия на население в третьем приложении. Год ненавязчивой нужной пропаганды и рекламы из каждого утюга, а потом массовые стройки ради будущих поколений. Тот же разворот сибирских рек под соусом остановки Гольфстрима, а под прикрытием стройки форсировать развитие промышленной базы. Зато после кризиса потомкам достанутся плодородные земли и мощная стартовая площадка. Когда остальные откатятся назад, Россия будет двигаться вперёд и выжившим будет плевать на тип ДНК, — замолчав, Наталья покосилась на столик с горячительным. — Маша, будь добра, плесни мне текилы.

— Преемник, значит, — выдохнул император.