Злюка

Глава 8

Туда, обратно и назад

- Да! – раздается на всю машину резкий и явно недружелюбный ответ.

Узнаю даже не голос – интонацию. Именно так я отвечаю на звонки с незнакомых номеров, если не жду доставки заказа или чего-то на подобие!

Я жив!

- Евгений, привет! – стараясь унять дрожь в голосе, быстро говорю я. – Телефон чужой, аккумулятор разряжен, а времени у меня совсем нет. Скажи мне, пока не оборвалась связь, с тобой все в порядке после сбоя в лаборатории? Ни ты, ни Антон ничего странного после этого не заметили?

- Я в норме, - слышится из динамика телефона немного озадаченный голос, - не хочешь назваться?

Я называю наши с ним имя, фамилию и отчество, а потом без всякой паузы скороговоркой перечисляю все шесть наших с ним основных двадцатизначных паролей: для соцсетей, для мобильных приложений банков, для почты и так далее.

Тишина.

Я с некоторым остаточным беспокойством гляжу на телефон. Экран погас и мне не понятно, работает еще телефон, или уже выключился.

- Продолжай! – раздается, наконец, мой одновременно напряженный и озадаченный голос из динамика.

Испытывая уже огромное облегчение, я успеваю назвать адрес больницы, куда меня везут, и сообщить, что, если он хочет большей ясности, то может прибыть туда и найти меня по фамилии.

Телефон издает жалобный звук и отключается.

Услышал он меня? По большому счету, это не так уж и важно. Он вел себя точно так, как и должен был. Он в порядке. Да, неплохо было бы увидеть себя со стороны, но самое главное для себя я уяснил: с моим изначальным «Я» все без изменений. Осталось отмучаться мне – его случайной копии, и эта невероятная история закончится.

Волнение и тревога окончательно отпускают меня. Им на смену возвращается боль и тошнота. Потерю сознания я встречаю с искренней благодарностью.

Первое, что я вижу, придя в себя, это зеркало. Только оно какое-то неправильное: отражение в нем перевернуто на девяносто градусов – я смотрю на себя как будто сбоку. И взгляд у меня какой-то растеряно-подозрительный. А потом еще и Антоха в зеркале нарисовался…

Только с его появлением я вспомнил, где нахожусь. Мой оригинал, все-таки, не выдержал и пришел на меня посмотреть.

- Бежали? – спрашиваю я у «тезки», кивая на раскрасневшееся лицо Антона.

- Угу, - кивает мой ненаглядный собеседник, - спешили на встречу с пояснительной бригадой.

- При сбое в копировании вполне себе полноценный слепок сознания отправился в путешествие, и вот я здесь, в этом разваливающемся на части теле, - тихо говорю я, - спроси у меня, что хочешь из того, что можно слышать Антохе.

Нужно отдать нам должное: думает мой оригинал недолго.

- Что удивило меня утром, когда я кофе покупал?

- Ты внезапно осознал, что большинство продавщиц в магазинах для тебя уже не «тетеньки», как раньше, а «девочки», - не моргнув глазом, отвечаю я.

Первоисточник отворачивается к Антохе.

- Так и есть, - говорит он, - слово в слово так и подумал, и никому об этом не говорил, нигде не записывал.

- Не спеши, - отвечает Антон, - я отойду, а ты спроси что-нибудь посерьезнее – потаенное.

Старый добрый Евгений снова поворачивает лицо ко мне. Я вижу, что он немного смущен. С легкостью ставлю себя на его место и сам задаю вопрос.

- Как дальше быть с Еленой? – грустно улыбаясь, практически утвердительным тоном спрашиваю я.

Тут, конечно, нужно пояснение. Дело в том, что мне посчастливилось жить рядом с относительно неплохими соседями. У нас есть вполне доброжелательный чат подъезда. А так же есть общий холодильник в коридоре на этаж из четырех квартир. И, когда кто-то готовит что-то вкусное, но в чрезмерном количестве, он отправляет излишки в общественный холодильник и специальным маркером пишет на нем сообщение для соседей с предложение попробовать блюдо и пожеланием приятного аппетита. Так совпало, что этой традиции уже несколько месяцев и нравится она абсолютно всем жильцам этажа. Правда, я в основном заказываю еду по выходным, а в будни либо плотно обедаю на работе, сознательно отказываясь от ужина в обмен на тренировку, либо готовлю что-то порционное под онлайн руководством какого-нибудь популярного повара. Но, если я что-то заказываю на дом, то обязательно часть порции оставляю соседям.

Так вот. Справа от меня живет странная, по моему скромному мнению, семья. Моего возраста муж с женой и их дочь лет трех или пяти. Не помню точно, когда она у них появилась, если честно. Муж работает моряком и бывает дома что-то около одной недели в квартал или даже в полгода. А его жена – Елена…

Я ей, определенно, нравлюсь. Как-то уж слишком часто мое появление на нашей лестничной клетке совпадает с покиданием ей квартиры. Мы с ней встречаемся раза в три чаще, чем со всеми остальными соседями вместе взятыми.

Началось все с того, что я отвесил ей два-три дежурных комплимента у холодильника. Кажется, они касались ее еды и внешности. Но вот девушка восприняла это как-то слишком близко к сердцу.

И ведь она довольно красива и, кажется, неглупа. Да и семья у них, повторюсь, странная. Если бы не было ребенка, я бы вообще не считал их с мужем брак семьей. Но наличие ребенка все меняет. Для меня. Но день через день видеть Елену и понимать, что она ждет от меня только первого шага…

- Ну, так и что сам на это ответишь? – грустно улыбнувшись, спросил у меня «тезка».

- Не лезь туда! Делай все, что тебе хочется, но только, если это не мешает другим, и дозволяется твоей совестью.

- Ничего другого я от себя и не ожидал, - грустно улыбнулся мой первоисточник, - потерпи немного. У Антохи тут в отделении оказался знакомый, он уже поставил тебе какую-то капельницу.

- Он сказал, что мне осталось недолго? – прервал я его.

- Да, - получил я честный ответ, - тело тебе досталось действительно совсем плохое.

- Не переживай за меня, - быстро заговорил я, - это уже вторая моя оболочка. Первая была в другом мире. Все, как в книжках: другой мир, магия, приключения – все дела.

- Оторвался там? – сразу мне поверив, уточнил, ну, пускай будет – Евгений.

Надоело мучиться с тем, как называть самого себя.

- Нет, - слабо улыбнулся я, - сначала толком не понимал ничего, да еще и за жизнь бороться пришлось, потом осторожничал, чтобы чужака во мне не заподозрили, а потом как-то все закрутилось-завертелось, что не успевал понимать, что вообще происходит.

- Скучновасто как-то для волшебного мира, - снова улыбнулся Женя.

Я, вдруг, понял, что он просто пытается скрасить мои последние часы или даже минуты, отвлекая беседой от мыслей о смерти. И почувствовал благодарность к этому добродушному здоровяку.

Тут в наш разговор вмешался Антоха, практично отметив, что особого присмотра за мной здесь нет, и мы можем отсюда удрать, чтобы попытаться снять копию сознания с меня, пока я не умер, и уже потом самим все узнать, как только развитие новой технологии даст нам на это шанс.

На резонный вопрос, как он собирается это провернуть, наш товарищ ответил, что уже списался с одним из инженеров, с которым они в одной компании каждую вторую субботу месяца играют в покер, и тот готов провести нас в лабораторию при условии, что он первый когда-нибудь изучит получившийся слепок.

- Этот тот чудик, что на полном серьезе в рептилоидов верит? – уточнил Женя, и получив утвердительный ответ, снова задал вопрос. - Прямо сейчас?

- Нет, - тряхнул головой Антоха, - не раньше, чем через сорок минут, когда все остальные оттуда разбегутся.

- Как мы пройдем через охрану на работе? – уточнил я.

- У них в лаборатории укладка есть – такая большая сумка под портативную носимую аппаратуру, ее охрана не досматривает, потому как допуска не имеет - тихо объяснил Антон, - Женя тебя в ней и пронесет. Главное, чтобы ты и до, и во время процесса нас навсегда не покинул.

Гарантировать я ничего не мог, но пообещал постараться.

Никто нас не задерживал и не останавливал. Женя практически нес меня, закинув мою руку себя за шею и обхватив меня за талию.

Водитель был явно не в восторге от моего внешнего вида и состояния, но вид хмурого Евгения подсказал ему, что свое недовольство в этот раз стоит оставить при себе. В такси мы потратили больше времени, чем потребовалось ребятам на пеший путь. Там Женя просил, чтобы я не засыпал, а рассказывал ему о своих приключениях. Особенно он заинтересовался моей дракой с целой бандой мужиков, потому что остальные приключения ему представить было сложнее.

- Вот прямо в теле девчонки и раскидал всех?! Не врешь? – уточнил он. – Дюжина, и все были значительно больше тебя?

- Они абсолютно незнакомы с нашими приемами рукопашного боя, и бороться тоже не умеют, - объяснял я.

- Их было больше десяти, - быстро начал горячиться Женя, - тут вообще ничего знать или уметь не надо, нужно просто задавить числом.

- Не, знаю, - замялся я, - и мне повезло нереально, и не бойцы они были, вот совсем не ах: ни желания биться, ни инициативы. Каждый ждал, что сосед ударит первым, а уж он потом подхватит, а я их по одному и выбивал. Часть вообще сбежала!

- Советуешь, значит, больше уделить внимания работе по болевым точкам? – уточнил Женя после минутного размышления и, видимо, не желая дальше выказывать свое и так уже обоснованное недоверие.

- Ну, если ты и дальше планируешь раскидываться копиями сознания по всем мирам, то, да, настоятельно рекомендую! – устало улыбнулся я в ответ.

- Ага, - подхватил он, - а еще с десяток языков иностранных выучить: говорят, что каждый следующий дается легче предыдущих! Как ты, кстати, так быстро их язык освоил?

- Я бы не сказал, что прям так уж быстро, - снова начал защищаться я, - за первые несколько дней я, возможно, с перепугу выучил пару сотен самых употребляемых слов. Потом мне уже понемногу стала хозяйка тела помогать. Но совсем чуть-чуть. Я и до сих пор не все слова понимаю. Да ты ж и сам знаешь, что за счет мимики и жестов доносится больше половины информации в беседе, это если еще интонацию не считать. Так и понимал собеседников, в общих чертах, постоянно пытаясь запоминать новые слова. К тому же активный словарный запас начинается от полутора тысяч, а чтобы понимать с пятого на десятое, так и вообще нужно в разы меньше слов знать!

- Не нервничай, - начал успокаивать меня откровенно улыбающийся Женя, - в освоение языка мне гораздо проще верится, чем в твои детско-юношеские шансы калечить десятки мужиков, не получая травм.

- Им еще и кровь нельзя было первыми проливать! – продолжил я держать оборону на этом участке фронта.

- Все-все, - поднял руки Женя, - верю, как себе. Кстати, по поводу языка, у Лукьяненко, кажется, была серия с переходами в другие миры, так вот там у новоприбывшего активировалась временная повышенная обучаемость. Может, и у тебя было что-то похожее?

- Не думаю, - помедлив немного, ответил я, - просто учил во сне, записывал на корочку, как говорится. Потом наяву учил. Когда очень-очень надо, то и мужиков покалечишь, и язык выучишь, как показывает практика.

- К тому же мир волшебный, - поддакнул Женя.

Но я точно знал, что соглашается он со мной только из боязни, что начну волноваться и снова потеряю сознание, если не хуже.

Мы еще говорили о чем-то, но вновь начавшиеся приступы боли отвлекали меня от беседы.

Сидели мы все втроем на заднем сидении. Женя занимал половину места, мы с Антохой – другую половину.

Когда Женя брал паузу, Антон тоже включался в беседу и задавал короткие емкие вопросы. Когда мы обсудили те принципы использования Дара, что я успел узнать, он покивал и утвердительно так предположил, что я, вернувшись домой, первым делом убедился, что у нас тут никакого дара нет.

Я хлопнул пару раз глазами, потом ругнулся про себя и, вспоминая полученные уроки, начал сканировать пространство.

Дар был. Нет, неправильно. Были какие-то его производные. Не знаю, как объяснить. Он словно был сырой, неготовый к использованию.

- Ты знаешь, - задумчиво заговорил я, наконец, с Антохой, - он есть, но толку от него почти нет.

- А лечить себя ты можешь? – с детской надеждой на чудо в голосе уточнил он.

- Я и там этого не умел, - криво улыбнулся я, - но могу немного вобрать в себя, и он должен немного улучшить мои физические кондиции.

- Так, а нам сейчас больше и не надо! – обрадовался он. – Ты только не пойми неправильно, но, если я верно во всем разобрался, ты в это тело попал, потому что старый хозяин его уже покинул. То есть, для жизни оно уже не годится и держится только на том, что ты подсознательно местный Дар в себя и так потихоньку тянул. Согласен? И пока ты продолжаешь тянуть, ты живешь. Но вряд ли это надолго.

- А что за пессимизм? – вмешался Женя. – Вдруг он сможет себя так поддерживать годами?

- Товарищ мой вспомнил такого колоритного пациента, как наш пришелец, и нашел его медицинскую карту. У тела ныне покойного как личность Игоря Семеновича толком не осталось ни желудка, ни печени, ни сердца – все убито годами упорного беззаветного алкоголизма. Не представляю я себе такого волшебства, чтобы люди без внутренних органов годами жили.

Я взглянул на водителя. Тот вел себе автомобиль, тихонько подпевая магнитоле. Видимо, и не такие чокнутые пассажиры ему попадались на извилистом профессиональном пути. Не барагозят, и ладно. Повезло нам с таксистом.

- Да, - согласился я с доводами Антохи, - скорее всего, так и есть. Я, собственно, все, что хотел, узнал еще по телефону. Теперь просто провожу с вами время, пока не настанет момент путешествовать дальше.

- Думаешь, что снова попадешь в другой мир? – уточнил Женя.

- Очень на это рассчитываю, - признался я, - хотя есть тревога по поводу того, что станет с сознанием, если текущее тело перестанет функционировать. Как бы оно не того, не самоуничтожилось по причине просрочки носителя.

Ребята задумались.

- Тогда, тем более, нужно будет очень постараться снять копию, - проговорил Антон, - вдруг, когда-нибудь удастся ее полноценно задействовать. Считай, будет тебе третья жизнь!

Мне на тот момент было немного не до этого, я пытался убрать или хотя бы облегчить боль. Результат был, хотя и не стопроцентный, однако жить становилось проще.

Когда мы подъехали к до боли знакомому зданию, то, к моему удивлению, не остановились. Но почти сразу же я понял, что глупо было бы высаживаться всем табором прямо под объективами камер охраны.

И, точно, за ближайшим поворотом нас ждал Кирилл – эталонный представитель постоянной аудитории одиннадцатого федерального канала. Полутораметровая широкая и глубокая укладка покоилась у него за спиной.

- А как вы, доходяги, ее таскаете? – шутливо уточнил Антоха, когда я улегся в этот черный ящик и Женя с легкостью поднял его одной рукой.

- Там колесики есть, - вполне серьезно ответил Кирилл, - только они отломались.

- Значит, они «были», а не «есть» - продолжил поддерживать видимость непринужденной беседы Антон, видимо, для того, чтобы к моменту пересечения проходной пустяшный разговор был в самом разгаре.

- Там крепления от них остались, - все в том же ключе отвечал Кирилл, - так что можно с определенной уверенностью считать, что отчасти колеса все еще есть.

Мне стало немного не по себе, что с моего сознания (на минуточку, кроме сознания у меня собственно, ничего и нет во всех известным мне мирах) слепок будет снимать именно этот нестандартный юноша.

Но, Антоха ему доверял, значит, и у меня сомнений быть не должно!

Едва меня положили в знакомое уже кресло и Кирилл начал процедуру подсоединения моей тщедушной тушки к их футуристической аппаратуре, как я услышал, что меня или Женю кто-то очень тихо зовет по имени.

- Жень, - позвал я тезку, - ты не слышишь, как тебя зовут?

Женя с тревогой посмотрел на меня и отрицательно покачал головой.

- Значит, послышалось, - предположил я.

А потом начался процесс копирования. И, когда аппаратура безукоризненно отработала и отключилась, я, наконец, понял, что зов мне отнюдь не послышался!

- Ребята, мне пора возвращаться! – ошарашил я парней, как только стало возможным заговорить. – Без меня там никак!

- Хочешь оставить нас со своим трупом на руках? – немного язвительно осведомился Антон. – И ради чего? Чтобы там служить ангелом-хранителем, пока не износится оболочка?

- Кстати, об оболочке - вмешался Женя, - я так понял, что время для тебя в разных мирах течет по-разному. Может, там твоя девчонка уже пребывает в старческом маразме, и это ложный вызов?

- Давай, мы тебя хотя бы из здания вынесем! – перебил Женю Антон. – Всегда есть шанс, что мы спалимся. Так лучше уж выносить полуживого человека, чем труп.

- Сам ты полуживой! – непонятно, на что обиделся я.

- Может быть, - не стал спорить Антоха, - я постоянно чем-то болею. Уверен, что, когда наступит зомби апокалипсис, я останусь единственным, кто не обратится – у меня тупо окажется иммунитет к этой инфекции!

Попытка разрядить ситуацию не удалась: никто даже не улыбнулся.

- Какова срочность возвращения? – деловито спросил Карилл.

Я прислушался.

- Чем быстрее, тем проще будет разгребать на месте все, что без меня там успели наворотить.

- Подпиши бланк на исследования, - Кирилл протянул мне пустую форму для заполнения, - я попытаюсь протестировать твое сознание во время ухода. У этого тела наверняка остались родственники, хотя бы на похороны свои им деньжат подкинешь!

- И что, - нахмурился Женя, - его смерть так легко сойдет нам с рук?

- Ты даже не представляешь, какие завязки у нас на самых верхах! – серьезно ответил Кирилл. – Даже я не сразу поверил, когда узнал.

Такое признание никого не оставило в сомнении.

Кроме меня.

- Жень, - обратился я к своему оригиналу, - все же, подумайте над тем, чтобы пристроить меня на лавочку в районе больницы. С тем вариантом, что я сам ушел из учреждения за пивком, которого мне, кстати сказать, жуть как хочется, да и отдал богу душу на полпути до ближайшего ларька.

Потом, дождавшись кивка Евгения, я все же подписал чистый бланк, дрожащей рукой выводя буквы фамилии, которую поведал мне Антон. Дождался, пока меня снова подключат к аппаратуре, помахал ребятам.

- Не прощаюсь! – произнес я и тут же рухнул на пол белой комнаты.