Запретное знание. Прыжок в мечту

3

Черт возьми, мы бы все так поступили.

Несколько минут только эти слова и звучали в мозгу Мори, хотя Вектор и продолжал, не умолкая, говорить, как заправский экскурсовод. Возможно, он считал, что его голос действует на Мори успокаивающе. Доведя ее до ближайшего лифта, он вместе с ней спустился на один из внешних уровней.

Мори казалось, что разгадка близка. Ника вызвали из ее каюты, поскольку возникло неотложное дело, касавшееся ее, Мори, Службы безопасности Станции и Энгуса. Что-то пошло не так сразу же после отстыковки.

Однако была и другая возможность: кто-то шепнул Нику о зонном имплантате, и теперь он хотел вывести Мори на чистую воду.

Но, может быть, существовал и еще один, не столь страшный повод? Даже если и так, Мори не могла его себе представить. Энгус вытравил в ней эту способность. Поэтому она должна была готовиться к худшему.

Учеба в Академии не могла не оставить в Мори какой-то след. Разве ее не учили мобилизовывать все свои силы? Но разве Энгус не заставил ее во всем видеть безысходность? Ох, как ей нужен был пульт управления зонным имплантатом! Мори едва не начала упрашивать Вектора разрешить ей вернуться к себе в каюту. Однако она понимала: риск был слишком велик, нельзя иметь при себе доказательство совершенного ею обмана. Не могла она и включить пульт с тем, чтобы оставить его в каюте, – он имел радиус действия, ограниченный десятью, максимум двадцатью метрами.

Выбора не было. Мори предстояло появиться на мостике в том далеком от идеального состоянии, в котором она пребывала.

От лифта до мостика было недалеко, что обуславливалось размерами самого фрегата, заметно уступавшего габаритами, например эсминцу, каким был «Повелитель звезд», или той же «Красотке» – грузовому судну, где места для размещения грузов было куда больше, чем для экипажа. Внешние уровни фрегата сходились, образуя обширный холл, за которым и располагался командный модуль.

При необходимости модуль мог отделяться от корпуса фрегата и пилотироваться автономно. При этом управление самим фрегатом осуществлялось со вспомогательного мостика.

Мягко подталкиваемая Вектором Шейхидом, Мори пересекла холл и взошла на мостик.

Она оказалась в помещении, напоминавшем цилиндр. Стоять приходилось на его внутренней поверхности, полукругом уходившей вправо и влево и снова смыкавшейся над головой. Одни члены экипажа сидели на своих рабочих местах вровень с Мори, другие располагались чуть выше, но были и такие, кто сидел по отношению к ней «вниз головой». Но, конечно, где бы они все ни сидели, «полом» для каждого из них являлась та самая изогнутая поверхность цилиндра, а «потолком» – его ось вращения.

Экраны дисплеев, встроенные в противоположный от Мори вогнутый торец «цилиндра», были погашены. Мерцали лишь зеленые индикаторы. По всей видимости, Ник не хотел посвящать Мори в происходящее.

Вектор и Мори подошли к Нику. Как и все на мостике, он сидел в кресле, положив руки на пульт, и привычными движениями периодически нажимал на кнопки. Мори сразу бросилось в глаза, что он не был пристегнут.

Рядом с Ником стояла Васак. Любое ускорение корабля – и она бы полетела с ног.

Для Мори все это означало, что «Мечте капитана» не грозила непосредственная опасность. В противном случае Ник предпринял бы шаги к маневрированию кораблем.

– Ник, – сказал Вектор, сделав легкий кивок головой. По-видимому, никто на борту не называл Ника капитаном. – Я пытался соблазнить ее кофе. Возможно, мне это удалось бы, если бы ты меня не прервал. – Улыбка на лице Вектора оставалась все столь же добродушной.

Чего нельзя было сказать об улыбке Ника. Напротив, она была хищной и скорее напоминала тигриный оскал.

– Меня это не волнует, – рыкнул он. – Если бы я этого не сделал, ты бы сделал это сам. Ты известный соблазнитель, но никогда не доводишь дело до конца.

Вектор не пытался возражать. Казалось, он отдавал дань проницательности Ника. По-прежнему улыбаясь, он подошел к свободному креслу – по-видимому, это было рабочее место механика – и сел.

Мори осталась стоять рядом с Ником и Микой. Теперь можно и осмотреть мостик. Кроме Ника, Васак и Вектора, еще пять человек. В обычной ситуации при управлении кораблем присутствие Вектора не требовалось. Таким образом, оставалось шесть основных должностей: командира, локаторщика, связиста, наводчика, рулевого и оператора внешнего обеспечения. Помножить на три вахты – всего восемнадцать человек. Плюс Вектор со своим помощником – двадцать.

Все, кто находился на мостике, молча наблюдали за Мори.

– Кармель, – не сводя глаз с Мори, обратился Ник к одной из своих подчиненных, – что нового в районе Станции?

Кармель была невысокой полной женщиной с пепельно-серыми волосами, по возрасту годившейся Мори в матери.

– Никаких изменений, – доложила она. – Обычное движение. Погони нет.

– Линд? – По мере того, как Ник все дольше смотрел на Мори, его шрамы багровели.

– Требуют выйти в эфир, – ответил бледный, худой человек с бельмом на глазу и наушником в ухе. – Хотят знать, слышим ли мы их, и что собираемся делать. Однако пока никаких угроз с их стороны.

– Хорошо. – Ник положил руки на подлокотники своего кресла и вместе с ним развернулся спиной к Мори. – Необходимо принять решение. Время есть. Они знают, у нас повреждения. Чем дольше корабль ползет, как черепаха, тем больше вероятность того, что они решат, будто мы не можем войти в гиперпространство. А если мы не можем войти в гиперпространство, они, возможно, подумают, что смогут нас догнать, если захотят. Во всяком случае, есть вероятность, что они не станут спешить со своим решением.

В мозгу Мори пронеслась мысль, что именно из этих соображений Ник до сих пор не придал кораблю существенного ускорения.

– Но когда бы они ни вздумали отправиться за нами вслед, – продолжал Ник, – мы должны быть готовы оторваться от них. – Неожиданно он повернулся к Мори. – У нас неприятности. – Тон Ника оставался спокойным, словно он вел светскую беседу. – Дела, связывавшие нас со Службой безопасности Станции, приняли неожиданный оборот. Они хотят, чтобы мы вернулись. В противном случае они могут послать за нами погоню.

– Зачем? – словно между прочим поинтересовалась Мори. Нервы были на пределе, но это состояние было ей уже знакомо. Значит, в какой-то степени она была готова к этому. Все еще обдумывая сказанное Ником, она поймала себя на неожиданной мысли: неужели Ник не догадывается? Неужели такое может быть?

Но Мори уже знала: возможности Ника были не безграничны…

– Они считают, у тебя есть то, что им нужно. – Ответ Ника прозвучал небрежно, но взгляд оставался предельно сосредоточенным.

Мори ничего не могла с собой поделать – все ее тело затрепетало от страха и от воспоминания о пережитой страсти. Ее бросило в жар, словно Ник выставил ее голой на всеобщее обозрение. Все, кто находился на мостике, по-прежнему неотрывно следили за ней. Спиной Мори почти осязала враждебность, исходящую от Мики Васак. Взгляд же Ника словно приковал ее к себе, не давая отвести глаза в сторону.

Пульт управления зонным имплантатом – вот что было нужно Станции. У Энгуса его при аресте не обнаружили. Обыск «Красотки», уже, очевидно, завершившийся к этому времени, ничего не дал. Должно быть, они решили, что пульт у нее. Они хотят арестовать ее и получить показания против Энгуса.

– Они хотят, чтобы мы тебя вернули, – словно прочитав мысли Мори, сказал Ник.

– И что вы собираетесь делать? – сдавленным голосом спросила Мори.

– Все очень просто. – Чем больше Ник улыбался, тем темнее становились его шрамы. – Сначала мы собираемся узнать от тебя правду, а уж потом примем решение.

– Какую правду? – Неожиданно Мори почувствовала ненависть к самой себе за то, что она краснела, за то, что была слабой, ненависть к неприкрытой похоти Ника и враждебности Мики. В ней рождался гнев, и этот гнев начинал проявлять себя. – Вам уже известно, что я из полиции. Вы знали это еще до того, как забрали меня. – Мори почувствовала, как к ней постепенно возвращаются силы, – Какие еще секреты могут у меня быть? О какой правде вы говорите?

Внешне Ник казался совершенно равнодушным к происходящему, лишь глаза выдавали внутреннее напряжение.

– Будем разбираться по порядку. С чего ты взяла, что когда мы тебя спасали, то знали, что ты коп? Если бы нам это было известно, стали бы мы тебя выручать!

– У вас есть канал в Службе безопасности. Иначе вы бы его не смогли подставить. – Мори просто физически не могла произнести имя Энгуса. – Я помогла вам подбросить груз, но вы никогда не смогли бы его похитить без помощи изнутри, без помощи человека из Службы безопасности. Может быть, из-за этого сейчас и весь сыр-бор. Может быть, ваш человек почувствовал, что запахло жареным, и решил вернуть меня, чтобы пустить расследование похищения груза по ложному следу. Но это так, к слову. Кем бы он ни был, какие бы мотивы ни имел, именно он сообщил вам, кто я.

Ник не стал возражать. Неизвестно, любил ли он в женщинах ум, но доводы Мори он принял.

– Ну что ж, тогда ты понимаешь, что мы от тебя хотим. – Ник развел руками.

– Нет, – возразила Мори, – не понимаю. У меня у самой к вам вопросы. Почему…

– Для непонятливых повторим еще раз, – прошипела Васак. – Ты – коп. Может быть, поэтому ты и увязалась с нами: Термопайл схвачен – теперь настала наша очередь.

Мори от удивления открыла рот. Тот, кто подозревал ее в подобных замыслах, должен был ничего не понимать в том, что такое быть жертвой Энгуса Термопайла. Но именно экипаж «Мечты капитана» ничего об этом и не знал. Это в свою очередь означало, что они не могли догадываться о существовании внутри Мори зонного имплантата. Их догадки и предположения строились на совершенно другой основе. Они зациклились на том, что она – коп, и ожидали от нее соответствующих шагов.

– Я не самоубийца, – презрительно парировала Мори, оставаясь спиной к Мике и обращаясь исключительно к Нику. – Если бы я хотела вас сдать, я бы не доводила дело до нынешней ситуации. Как только Безопасность его арестовала, – несмотря на возраставший в Мори гнев, она по-прежнему не могла произнести имя Энгуса вслух, – я бы подозвала охрану и приказала бы им не выпускать вас со Станции, после чего спокойно бы объяснилась с Безопасностью. И вы, и ваш информатор в Службе безопасности были бы арестованы.

Ответ Мори заставил первого помощника замолчать, но не изменил внимательного взгляда Ника.

– Ну что ж, тогда ты понимаешь, что мы от тебя хотим, – снова повторил он.

– Нет. – Ярость внутри Мори боролась с нараставшим страхом. Она едва сдерживалась, чтобы не закричать. – Я не умею читать мысли. Я не узнаю, чего вы от меня хотите, пока вы мне этого не скажете. Но сама я тоже хочу кое-что знать. Я хочу знать, зачем вам понадобился полицейский.

При этих словах раздался гогот Линда, а женщина у пульта наведения выругалась. Ник, запрокинув голову, рассмеялся.

– Мори, – обратился к ней Вектор. Его голос зазвучал так, словно разговор шел о штурманских картах. – Если ты подумаешь, то поймешь, что нас интересует, почему ты осталась с капитаном Термопайлом.

– Ты – коп, – голос Мики звучал мягко, но зло. – Он – пират и убийца, одним словом – подонок. – Мори, кажется, уже слышала эти слова от Ника. – Но ты ему помогала. Ты осталась с ним, когда он вернулся на Станцию. Вы вместе действовали против Службы безопасности. Ты пошла против него один-единственный раз, когда открыла нам люки. Если ты не скажешь нам, почему, мы посадим тебя в капсулу и отправим обратно на Станцию. Скатертью дорога!

Мори чувствовала возраставшую вокруг нее враждебность. Неожиданно это вдохновило ее. Васак и остальные хотят знать ее секреты, следовательно, они им до сих пор были не известны. Мори решила рискнуть.

– Я же сказала вам, – Мори по-прежнему обращалась к Нику, только к Нику. – «Повелитель звезд» получил повреждения. Мне грозила смерть. Он нашел меня. Ему нужны были люди. Чтобы спасти свою жизнь, я совершила с ним сделку. Я обеспечила ему неприкосновенность. Командиром «Повелителя звезд» был мой отец, половина экипажа были членами моей семьи. Я не хотела умирать в общей могиле.

– Если это правда, – резко возразила Мика, – ты должна была покинуть Термопайла по прибытии на Станцию.

– Отослать ее, – вставила свое слово Кармель, – нам она не нужна.

– Я согласен. – Теперь заговорил грузный мужчина за пультом внешнего обеспечения. Голос у него был на удивление робким, словно у ребенка, вмешавшегося в разговор взрослых. – Если она останется, будут неприятности.

Ник обвел взглядом мостик и вновь сосредоточился на Мори.

– Вот видишь? Плохо стараешься. И не говори мне, – Мори уловила в его тоне угрозу, – что ты здесь потому, что потеряла из-за меня голову. С такими женщинами приятно позабавиться на Станции. Но я не беру их с собой в космос.

Мори почувствовала, что ее загнали в угол. Но пока никто не упомянул о пульте управления зонным имплантатом. Значит, сдаваться было еще рано.

– Вы правы, – проговорила Мори твердым голосом, стараясь продемонстрировать возмущение. – Он знал обо мне кое-что, о чем не знаете вы. Он знал, что я ликвидировала «Повелителя звезд».

Если не считать легкого гудения кондиционеров, на мостике воцарилась тишина. Мори ждала.

– Ну и какого дьявола ты это сделала? – наконец нарушил всеобщее молчание Ник.

– У меня гравитационная болезнь. – Мори в упор посмотрела на Ника.

Похоже, эта новость неприятно удивила Ника. Его шрамы побледнели; он замер, словно перед решающей схваткой. Кто-то выругался. Мика Васак с шумом втянула в себя воздух. Вектор мрачно смотрел на Мори.

– Приступы появляются при больших перегрузках. – Воспоминания с прежней силой навалились на Мори. Она будто вновь переживала весь тот ужас. Однако злоба и ненависть и на этот раз помогли ей справиться с собой. – Это как рок. Ничего нельзя поделать. Я словно запрограммирована на уничтожение. Я бы погибла, но отцу удалось частично остановить процесс детонации. Взорвался только маршевый двигатель. Тахионный остался невредим. Остался также запасной мостик. И я. Аналогичным образом я действовала, когда «Красотка» погналась за вами. Но он знал о болезни и вовремя меня остановил. Вот почему я осталась с ним. Идти мне было некуда. Если я не могу справиться с большими перегрузками, оперативная работа мне противопоказана. Пока я не ликвидировала «Повелителя звезд», я еще могла рассчитывать на работу на Станции или в штабе. Теперь единственное, что меня ждет, это зонный имплантат, который они внедрят мне в голову, чтобы держать под контролем… Вы знаете, что такое зонный имплантат? Вы хотите, чтобы вами управляли с помощью кнопок? Я – нет. Поэтому я позволила ему спасти меня. И осталась с ним. Я обещала не выдавать его полиции и помогать, когда ему нужно. Но когда появился шанс, я пошла с вами потому, – Мори едва не задохнулась от хлынувших на нее воспоминаний, – потому, что он то, что он есть. К тому же вы одержали над ним верх. Мне некуда было идти.

– Ах ты сука! – На губах у Линда даже выступила пена. Бельмо неистово вращалось. – И ты думаешь, мы будем держать на борту сумасшедшую? Отделаться от нее – и дело с концом! – крикнул он, обращаясь к Нику. – Отправить на Станцию – пусть сами разбираются с ее болезнью. Это замедленная бомба!

– Она свяжет нас по рукам и ногам, – вторила Мика. – Тахионный двигатель сдох, а теперь, когда она у нас на борту, мы не сможем использовать в полную силу и маршевые двигатели. Корабль станет прекрасной мишенью для любого, кому мы не понравимся.

– Мика права, – согласилась Кармель. – Она нужна Станции. Для нас же ее болезнь – прекрасное основание отделаться от нее.

– Достаточно, – сказал Ник прежде, чем смог возразить кто-либо еще. Голос его оставался ровным, но тон недвусмысленно показывал, что споры окончились. – Вы разучились думать. Ты сам псих, Линд, вот почему ты не любишь сумасшедших. Кармель, ты всегда выступала против всех наших решений, связанных с риском. Иногда ты настолько осторожна, что боишься сделать даже шаг. А ты, – последний укол Ник нанес Мике, – просто ревнуешь… Вы все упустили пару важных моментов. Первое: капитан Термопайл, очевидно, знал, как справляться с болезнью, в противном случае он бы не держал девчонку – это слишком опасно. Если он справлялся с болезнью, почему не сможем и мы? Другое дело, скажет ли девчонка, как он это делал. Лично я, – заключил Ник, изучая Мори, причем его шрамы были бледны, словно он никогда не помышлял о Мори, – лично я хотел бы знать, как он это делал.

Мори торжествовала. Никто так и не заговорил о пульте управления зонным имплантатом. Значит, Служба безопасности не упомянула о нем при выдвижении требования о возвращении Мори. Таким образом, на «Мечте капитана» никто не догадывался о правде, даже Ник. Пока секрет Мори оставался ее секретом, она могла смело отвечать на вопросы.

– На самом деле, – затворила Мори с уверенностью, которой ей так не хватало в последние дни, – со мной не будет особых хлопот. Насколько я знаю, – Мори старалась говорить как можно более непринужденно, – во время приступов я не пытаюсь наложить на себя руки и ни на кого не бросаюсь. С уменьшением перегрузок приступы проходят. Вы можете запирать меня в каюте или поступать, как поступал он, – усыплять меня «ступором». В остальное время беспокоиться не о чем. Я могу быть даже полезной. – Мори собрала волю в кулак, чтобы не выдать своего ликования. – Когда вы вызвали меня на мостик, вы не планировали отсылать меня, да и не планируете это делать сейчас, по крайней мере, до тех пор, пока что-либо во мне, например, отсутствие откровенности, вам не понравится и не заставит вас передумать. Мне кажется, что причина, по которой вы забрали меня со Станции, не имеет отношения… – Мори замялась, подбирая подходящее слово, – не имеет отношения ко мне, как к женщине. Скорее всего, все причина в том, что я служу в полиции.

– Продолжай, – только и сказал Ник. Его улыбка снова стала хищной. – Не знаю, сумасшедшая ты или нет, но занимательная – это точно.

– Ты – пират, – смело проговорила Мори. – Твоя репутация лучше, чем у него, и я могу это подтвердить, учитывая то, что он со мной сделал, но ты все равно – пират. И ты знал, что я – коп. Знал еще до того, как спасти меня. Но какой же пират намеренно держит у себя на борту полицейского? Пока я здесь, я представляю для тебя угрозу. Я могу стать свидетелем любого совершенного тобой преступления. В конце концов тебе придется меня убить. Но тогда тебе не избежать наказания. За убийство полицейского тебе придется ответить, ответить, как только ты осуществишь стыковку с любой станцией ближнего космоса. Зачем тебе было ставить себя в такое положение?

– Сдаюсь. – Ник осклабился, – Так зачем же?

– На ум мне приходят лишь две причины, – тут же продолжила Мори. – Одна заключается в том, что ты пират. Это означает, что у тебя есть деловые связи в запретном пространстве. А это в свою очередь означает, что я представляю для тебя определенную ценность. На мне можно разбогатеть. Если тебе удастся раздобыть для них полицейского, ты уйдешь на покой, и до конца твоих дней тебе больше не придется заниматься нелегальной деятельностью. Если все мною сказанное – правда, то, конечно, у тебя не было намерения отсылать меня на Станцию… Однако на этом этапе возникает противоречие: если бы ты хотел продать меня в запретное пространство, ты бы теперь не тащился, как черепаха. Ты бы не стал предоставлять Службе безопасности возможность догадаться о твоих намерениях и выслать погоню. Мы бы сейчас мчались на всех парах. Возможно, ты бы даже рискнул воспользоваться тахионным двигателем. Таким образом, остается только вторая причина.

– Ты уверена, что следует продолжать? – поинтересовался Ник. – Вероятно, сказанного достаточно. Меня вполне устраивает первая причина. Что касается того, почему мы ползем, как черепахи, то объяснение простое. Предположим, у меня действительно есть «связь» в Службе безопасности. Так вот: я хочу ее поберечь. Чем больше они будут уверены в том, что я делаю ноги, тем сложнее будет складываться ситуация для моего информатора.

Но Мори уже было не остановить.

– Тех, кто торгует людьми в запретном пространстве, – парировала она, – не волнует судьба своих информаторов. Ради такой фигуры, как я, ими можно и пожертвовать… Поэтому вторая причина мне нравится больше. Все говорят – ты пират. А вдруг – нет? Вдруг твоя биография – легенда, а разбой – лишь прикрытие. Может, ты спас меня потому, что получил приказ… Всем, наверное, известно о существовании так называемого Бюро по сбору информации, которое на самом деле занимается диверсиями и различными аферами. Я ничего не знаю об этой организации, кроме того, что ей руководит Хэши Лебуол. Но вот о нем я кое-что слышала. Он благоволит шпионам и отчаянным парням, имеющим доступ к подпольным плавильным печам, корабельным верфям и, возможно, запретному пространству. Может быть, ты как раз работаешь на него.

На мостике кто-то выругался, но Мори больше не прерывали.

– Этот факт объяснил бы, – продолжала она, – как тебе удалось заполучить на Станции необходимые грузы, почему тебе поверили и почему позволили прибрать меня к рукам. Вполне возможно, ты задумал выдать меня Бюро по сбору информации, которому небезынтересно узнать известные мне факты о «Повелителе звезд» или «Красотке». Конечно, все это время тебе приходилось действовать так, чтобы не раскрыть себя, чтобы не развалить дело, заведенное против него. Если кто-либо когда-либо обнаружит, что дело против него было сфабриковано полицией, его отпустят, а полиция потеряет лицо.

Саму Мори ужасали высказанные ею соображения. С самых ранних лет она впитала мысль о чистоте и неподкупности полиции, в сплоченных рядах которой не было места предателям. Правда, когда Мори своими руками уничтожила «Повелителя звезд», ее взгляды поколебались.

– Твой информатор в Службе безопасности – агент полиции, – мрачно завершила свою речь Мори. – Ты не отправишь меня на Станцию, потому что не хочешь, чтобы я рассказала правду.

Закончив говорить, Мори заметила, что Ник на нее уже не смотрел. Он находился в глубокой задумчивости, устремив отсутствующий взгляд на экраны мониторов. Лицо его было спокойным, даже вялым – именно таким видела Мори спящего Ника. На мостике царило молчание; Мори смотрела только перед собой, сосредоточив все свое внимание на командире фрегата.

– Очко в ее пользу, Ник, – нарушил молчание Вектор Шейхид. – Если сейчас отправить ее обратно, она выставит тебя в таком свете, что твоей репутации придет конец, неважно, пират ты или коп. В пору будет читать заупокойную. Нам всем будет в пору читать заупокойную.

На мостике вновь кто-то выругался, но Мори уже ни на что не обращала внимание.

Ник устремил долгий и пронзительный взгляд на механика, его шрамы потемнели. Однако Вектор не отвел глаз. Тогда Ник снова посмотрел на Мори.

Теперь он уже не улыбался. Черты его лица напряглись, даже исказились – очевидно, Ник был недоволен Мори.

– Дай мне свой личный жетон, – потребовал он с угрозой в голосе. – Я скажу им, что ты не вернешься, но если не сообщить им твой код, они наверняка вышлют погоню.

Мори вздрогнула. Тон Ника напугал ее, да и отдавать свой личный жетон она не хотела. Даже Энгус его не требовал. Без жетона Мори уже не сможет входить в компьютерную сеть Департамента полиции или Службы безопасности. Кроме того, Подразделение специального назначения сможет усомниться в том, что она – Мори Хайленд, дочь капитана Дэйвиса Хайленда.

– Может быть, будет лучше, если это сделаю я? – предложила Мори, стараясь не выдать себя дрожью в голосе. – Я знаю пароль. Кроме того, если они вздумают сканировать мой голос, они непременно определят, что я говорю по своей воле.

К счастью, Нику было не до того, чтобы глубоко анализировать предложение Мори. Он лишь коротко кивнул.

– Тогда, – продолжала Мори скороговоркой, стараясь опередить набегавшую изнутри волну страха, – неплохо было бы знать, чего они требуют и что им от меня нужно, – в общем, почему они хотят, чтобы я вернулась.

– Линд, прокрути запись, – мрачным тоном проговорил Ник.

Линд немедленно подчинился. Очевидно, на корабле все были чересчур хорошо знакомы с нравом командира. Пальцы Линда забегали но пульту, и из динамиков раздался невыразительный, доносившийся словно издалека голос.

Несмотря на то, что теперь, казалось, у Мори не было особых причин беспокоиться, она со страхом слушала слова, от которых могла зависеть ее судьба.

Говоривший представился. Им оказался Майлс Тэвернер, заместитель начальника Службы безопасности Станции. Объявив название фрегата и его регистрационный номер, Тэвернер продолжал:

– Капитан Саккорсо, у вас на борту находится офицер полиции Мори Хайленд, член экипажа эсминца «Повелитель звезд». Она проходит свидетелем по делу Энгуса Термопайла, капитана и владельца «Красотки». – Тэвернер назвал регистрационный номер корабля. – У нас есть основания полагать, что информация, содержавшаяся в электронном судовом журнале «Красотки» и имевшая отношение к преступной деятельности капитана Термопайла, была изменена. Похоже, был изъят кристалл памяти. Мы подозреваем, что он находится у Мори Хайленд. Верните офицера Хайленд на Станцию для допроса… Прием…

Обращение зазвучало сначала. Линд выключил запись.

– Это правда? – спросил Ник, не давая Мори опомниться. – Ты все еще работаешь на него? Он использует тебя для сокрытия улик?

Мори едва смогла собраться с мыслями. Вот так раз! Значит и Служба безопасности не знает о пульте управления имплантатом. Никто не знает. Мори была в безопасности.

– Нет, – ответила она, стараясь скрыть облегчение. – Он никогда не подпускал меня к судовому журналу. И ничего не давал. Если он изъял кристалл, – что само по себе, подумала Мори, было маловероятно, поскольку невозможно определить, в каком кристалле содержится нужная информация, и поскольку изъятие кристалла легко фиксируется и расценивается как преступление, за которое Энгус мог лишиться лицензии на владение и управление «Красотки», – то сам от него и избавился.

– Они могут выяснить это и без ее показаний, – заметил Вектор. – По другому подделать записи в судовом журнале невозможно.

– Значит, они врут, – со смаком констатировала Кармель. – Значит, у них есть какие-то другие причины требовать ее обратно.

– Вряд ли, – неожиданно заговорила Мика. – Они не стали бы рисковать. Она – коп, и они не смогут заставить ее замолчать. Представьте себе, что она уличает их во лжи – тогда они полностью в дерьме. Значит, записи в судовом журнале были действительно подделаны. Но они просто не знают каким образом. Возможно, они считают, что она поможет им это выяснить.

– Кроме того, – испытывая внутреннее ликование, обратилась Мори к Нику, – нельзя исключать вероятность того, что вся эта болтовня – лишь для отвода глаз. Твой человек знает: меня ты отдавать не хочешь, поэтому говорит, что на ум взбредет. Ему главное – прикрыть свою задницу.

Ник мрачно посмотрел на Мори и отвернулся. Вдруг он громко рассмеялся.

– Ну и сукин же он сын, – проговорил Ник не без восхищения в голосе. – Если бы я знал, как менять записи в судовом журнале, нам всем больше нечего было бы опасаться. Мы бы все были богаты. За этот секрет отвалили бы такую сумму, которой хватит, чтобы купить целую станцию.

Прежде, чем кто-либо успел вставить слово, Ник указал Мори на пульт связи.

– Запиши ее, Линд, – приказал он. – Если нам понравится то, что она скажет, отправим сообщение.

Линд, уже не обращая на Мори внимания, вновь послушно забарабанил пальцами по кнопкам.

Мори подошла к его рабочему месту, сняла жетон и вставила его в компьютер. Она понимала, это был рискованный шаг. Как только она произнесет пароль, его будет знать Ник и вместе с ее жетоном сможет использовать в своих целях. Таким образом, Мори станет еще более беззащитной перед ним и его людьми.

Однако Мори сама поставила себя в такое положение, и теперь она не могла позволить себе отступить. Когда компьютер считал необходимую информацию, она вновь надела жетон на шею и спрятала его под форму. Затем она заговорила, словно прощаясь с собой и всей прожитой ею жизнью:

– Говорит Мори Хайленд, офицер полиции. – Она четко назвала пароль. – Я выполняю на борту «Мечты капитана» задание, не попадающее под вашу юрисдикцию. Если вам необходимо подтверждение, обратитесь к Мин Доннер, директору Подразделения специального назначения Департамента полиции. – Мори говорила об этом свободно, поскольку Станция обратилась бы к Мин Доннер в любом случае. – Я не располагаю никакими уликами против капитана «Красотки», – Мори по-прежнему не способна была произнести его имя. – Насколько я знаю, изменить записи в электронном бортовом журнале невозможно. Я не видела, чтобы кто-либо вынимал оттуда какие бы то ни было кристаллы. Если же их все-таки изъяли, мне они переданы не были. У меня личные счеты с капитаном «Красотки» и я не хочу обвинять его публично. – Мори могла выдать любого, но только не Энгуса Термопайла. В противном случае она бы погубила себя. – Командир «Мечты капитана» Ник Саккорсо пользуется моей поддержкой. Остальные вопросы прошу адресовать Подразделению специального назначения. – К своему удивлению, Мори даже добавила: – Желаю удачи.

На этом Мори замолчала и уже не могла вымолвить ни слова.

– Достаточно, – сказал Ник, обращаясь к Линду. – Посылай. Повтора не делать. Если они невнимательны, пусть пеняют на себя. Вектор, – обратился Ник к механику, – ступай в машинный отсек. Дадим Станции десять минут, пусть думают, что мы не торопимся, а сами тем временем включим двигатели.

При этих словах внутри Мори все похолодело. Она вновь почувствовала приступы страха, сдавившие ей грудь. Выражение «включить двигатели» означало большие перегрузки, движение с максимальным для двигателей «Мечты капитана» ускорением.

Если Ник и боялся болезни Мори, то хорошо это скрывал. Теперь он отдавал приказы.

– Мика, отведи девчонку обратно в каюту и запри. Смотри, чтобы не сбежала оттуда во время перегрузок, – Повернувшись в кресле к Мори и продемонстрировав ей свой оскал, Ник саркастически добавил: – О том, чтобы остаться в живых, она позаботится сама.

Прежде, чем Мори смогла о чем-либо подумать или на что-либо среагировать, Васак схватила ее за руку н потащила с мостика. Через несколько минут Мори снова была у себя в каюте, запертая снаружи, наедине со своей болезнью, погубившей ее отца и людей, которых она так беззаветно любила.