Запретное знание. Прыжок в мечту

19

Когда Мори очнулась, ощущение было такое, словно она умирает. Забвение сменилось слабостью, как при самой тяжкой болезни; казалось, смерть подступила совсем близко. Сначала для Мори не существовало ничего, кроме зонного имплантата и навязчивых снов. Но по мере того, как сознание возвращалось, в ней, словно впервые в жизни, возникало чувство отчаяния. Кроме того, Мори терзали жажда и голод – ощущения, казалось, тоже ей неведомые, – настолько мучительно, словно обретая новую жизнь, она сбрасывала путы всепоглощающего сна… Как следствие насильственного пробуждения клеток всего организма обретение сознания принесло с собой и физическую боль. Все члены тела Мори ныли, словно после изнурительной работы. Кожа казалась липкой, будто Мори лежала в луже крови. От тела исходил неприятный запах – кислый и сладкий одновременно, – напомнивший Мори запах Энгуса и разлагающихся трупов.

Ну когда же она умрет? Поскорее бы все кончилось

– Ну, давай же, – послышался нетерпеливый голос Ника. – Я его выключил. Эффект не может продолжаться так долго. По крайней мере, ты мне об этом не говорила. Ты не можешь ускользнуть от меня так просто.

Конечно. Он думает, что она была без сознания, а не пребывала в глубоком сне, и ожидал, что после отключения имплантата она очнется гораздо быстрее.

Но даже теперь, почти умирая, она не может допустить, чтобы он догадался, в чем заключается правда.

– Так-то лучше, – заметил Ник.

Взгляд не фокусировался. Глаза болели. Моргать – бесполезно. Веки терли роговицу, словно наждачная бумага. Боль в горле – или тошнотворный запах? – провоцировала позывы к рвоте. Рот широко раскрывался, но Мори была слишком слаба, чтобы облегчить желудок, Да и в желудке было пусто.

– От тебя воняет, – сказал Ник. Так же говорил и Энгус. Совсем так же. И точно так же держал в руке пульт управления зонным имплантатом.

С пересохших губ Мори слетел лишь стон.

– Ты слишком долго находилась без сознания. Ты хочешь пить и есть, но сначала ты должна принять душ. От тебя несет, как от кучи нечистот. Давай, я помогу тебе подняться.

Мори почувствовала, как Ник отстегнул ее от койки, взял за руки и поставил на ноги. Когда он упомянул о душе, Мори подумала о воде, и эта мысль, казалось, прибавила ей сил. Ощупью она направилась в санбокс.

Ник помог ей расстегнуть форму и зайти в душ. После чего он включил краны.

Вода.

Мори стала жадно хватать ее ртом. Вместе с водой к Мори стала возвращаться жизнь. Влага наполнила ее глаза, сняла боль в горле. Казалось, ее тело поглощает воду быстрее, чем та попадает в желудок. Вода моментально наполнила ее форму, и та под собственной тяжестью сползла с плеч к ногам Мори. Теперь вода лилась повсюду, омывая плоть и успокаивая нервы Мори. Вскоре она приободрилась настолько, что поняла, что если выпьет воды еще, ей снова станет плохо.

Итак, Ник вернулся за ней и выключил пульт управления имплантатом, думая, что возвращает ей сознание. Видимо, «Мечта капитана» только что завершила торможение, на что ушло много времени. Так оно и есть – за короткий срок Мори не успела бы ни проголодаться, ни почувствовать себя так плохо.

Или же случилось что-то еще.

Нужно приходить в себя. Нужно поесть и набраться сил.

– Смотри, не засни там, – донесся до Мори голос Ника. – У меня нет настроения тебя ждать.

Кажется, тон не очень суровый.

Оперевшись о стенку, Мори нагнулась, сняла обувь и сдернула намокшую одежду со щиколоток.

По телу прошла судорога – остаточное явление. Надо согреться. Мори увеличила подачу горячей воды.

Вдруг последовало звуковое предупреждение о том, что сточная труба засорилась. Пришлось убрать намокшую одежду. Сейчас помыть бы голову, да хорошенько потереть себя. Но Ник ждет. Интересно, почему? Хотя Мори едва могла держаться на ногах, она с сожалением выключила воду и вышла из санбокса.

Снаружи ее ждала чистая форма. Должно быть, ее приготовил Ник.

Зачем он все это делает?

Вытерев себя насухо, Мори оделась и вышла в основное помещение каюты.

Саккорсо предстал перед ней с выражением абсолютного спокойствия на лице. Встретившись с ней взглядом, Ник быстро отвел глаза. Его взгляд заскользил но каюте и вновь остановился на Мори. Если страсть и появилась на его лице, то она тут же исчезла. Время от времени уголки его губ подергивались. И все же его поза, положение его рук, даже поворот его головы говорили о том, что он находится в мире с самим собой, в том безмятежном состоянии, которое Мори никогда не доводилось в нем наблюдать.

Может быть, Ник одержал очередную победу? Или, наоборот, потерпел полное поражение?

– Так-то лучше, – сказал он, пока Мори гадала, что ей еще ждать от Ника. – Теперь пища. – Ник коротко кивнул в сторону подноса с едой на столике рядом с ним. – Садись. Ешь. Я пока тебе расскажу, что произошло.

Почему ты это делаешь?!

Трудно понять. Тем не менее, он прав: надо поесть. Как замечательно пахнет кофе и горячей овсяной кашей! По крайней мере, пропало это мерзкое ощущение ломоты в теле.

Мори еще сильнее почувствовала голод. Она села за стол, словно осужденный на смерть, который должен принять свою последнюю трапезу в присутствии палача.

Когда Мори попробовала кашу и отпила кофе, Ник все еще стоял над ней, как нависшая скала.

– Ты, видимо, уже догадалась, что мы закончили торможение, – неожиданно заговорил он. Его голос был совершенно спокоен, хотя в нем время от времени, словно отдаленные вспышки молний, проскальзывали нотки страсти. – Купюра любит, кода корабли подходят к Малому Танатосу медленно. Приходится делать так, как он хочет. При нынешней скорости корабль войдет в док приблизительно через двадцать четыре часа… Весь экипаж перенес торможение тяжело. К тому времени, когда мы избавились от общества «Штиля», возможность плавного торможения оказалась потеряна… У меня не было времени заняться тобой до тех пор, пока мы не достигли необходимой скорости сближения и не вручили свои «верительные грамоты» Купюре – я имею в виду свои опознавательные знаки и заверения в добрых намерениях и платежеспособности. Если он чувствует, что нависшая над ним угроза существенна, он способен обратиться за защитой к Амниону, хотя у Купюры есть и множество других способов защиты.

Мори не заметила странной нетвердости взгляда Ника – она была поглощена едой. Каша была сладкой. Несмотря на потребность в калориях, Мори ела не спеша, чтобы желудок мог привыкнуть к пище после долгого воздержания.

– Между прочим, на этом планетоиде у него приличный арсенал. Там еще есть и другие корабли. Я имею в виду, кроме кораблей Купюры. Любой, кто имеет с ним общий бизнес, будет драться на его стороне. Таковы его условия. Впрочем, другие корабли делали бы это без всяких условий. Проходимцы всех мастей слишком в нем нуждаются… Ты никогда не была на Малом Танатосе. Ты удивишься. Он практически обжит. У Купюры там, наверное, тысяч пять людей. И все работают на него.

– Все работают на Амнион, – пробормотала Мори.

– Нет, – ответил Ник, скорее весело, чем раздраженно. Они лишь пользуются тем, что Амнион платит им деньги. Военный спекулянт – старая и почетная профессия. И не их вина, что игра идет в одни ворота. Не их вина, что у Амниона нет своих преступников, которые занимались бы тем же бизнесом в ближнем космосе. – Без всякого перехода, словно продолжая начатую тему, Ник добавил: – Мори, я хочу, чтобы ты занялась со мной любовью. Никаких зонных имплантатов, никакой лжи. Я хочу, чтобы ты продемонстрировала, на что способна, когда ты откровенна.

От неожиданности Мори уронила ложку. Та со звоном упала на пол.

– Если ты заставишь меня поверить, что достаточно сильно хочешь меня, – закончил Ник свою мысль, – я тебя отпущу.

Проклятье! Так оно и есть! Мори едва не разрыдалась.

Затем страх вдруг породил в ней гнев. Мори подняла голову и в упор посмотрела в черные глаза Ника.

– В таком случае, тебе лучше отключить меня прямо сейчас, – сказала она. – Лучше убей меня, потому что одна мысль о том, что ты будешь до меня дотрагиваться, выворачивает меня наизнанку.

Горячность Мори, казалось, не произвела на Ника никакого впечатления. Его взгляд по-прежнему то уходил в сторону, то снова останавливался на Мори. Впрочем, уголки его губ задергались, а бледные шрамы слегка порозовели. Но в остальном Ник демонстрировал полное спокойствие. На лице появилась мягкая, почти прощающая улыбка. Казалось, его былые сомнения, остались далеко позади.

– Тогда я предлагаю тебе кое-что другое, – мирно проговорил Ник. – Если ты займешься со мной любовью от всего сердца – всего один раз, чтобы я понял, что это такое, – я позволю тебе поговорить с твоим выродком. Черт возьми, я даже позволю тебе с ним увидеться! Остаток дня вы сможете провести в объятиях друг друга.

«Дэйвис! – в смятении подумала Мори. – Это шанс поговорить с ним, шанс не дать ему сойти с ума, шанс продолжить дело моего отца».

– Похоже, я тебя недооценила, – сказала она, в упор посмотрев на Ника. – Ты все больше становишься похожим на Энгуса Термопайла. – Мори вдруг с легкостью произнесла это имя.

На мгновение улыбка Ника превратилась в оскал. Или только показалось? Через секунду лицо Саккорсо приняло прежнее безмятежное выражение.

– Похоже, действительно, – заметил он таким тоном, словно разговаривал с лучшим другом. Ник медленно, чуть ли не нехотя, вынул из кармана пульт управления зонным имплантатом. – О, не волнуйся, я им не воспользуюсь. Не хочу, чтобы ты снова оказалась в беспамятстве. Не собираюсь я и склонять тебя силой к близости со мной. Никогда не падал столь низко в отношениях с женщинами. Это, – Ник взмахнул пультом, – всего лишь предосторожность. Теперь, когда я знаю, как ты ко мне относишься, как ты меня ненавидишь, – Ник проговорил эти слова с той же спокойной улыбкой, – появилось желание себя обезопасить. – Ник протянул руку и включил внутреннюю связь. – Мика?

– Слушаю, – донеслось из громкоговорителя.

– Соедини нас с нашим гостем. Им нужно потолковать. Она беспокоится. А этот несчастный сукин сын, наверное, тоже себе места не находит?

– Да, – ответила Мика.

Когда Ник отошел от устройства связи, индикаторы показывали, что оно осталось включенным.

Небрежно подойдя к койке, Саккорсо поправил поудобнее подушку, сел, облокотившись о нее, и вытянул ноги. Казалось, Ник собирался вздремнуть. Улыбаясь удивленной Мори, Ник махнул рукой в сторону устройства внутренней связи.

Во рту у Мори снова пересохло. Выпитого кофе и съеденной пищи, видимо, оказалось недостаточно, чтобы она оказалась готовой к новому повороту событий.

– В чем дело? – проглотив подступивший к горлу комок, спросила Мори.

– Если бы ты не была так занята моей оценкой, – мирно ответил Ник, – я бы сказал, что в тебе. Однако при сложившихся обстоятельствах, тебе вряд ли стоит об этом беспокоиться.

Саккорсо вновь указал на устройство связи.

– Мори? – донесся беспокойный голос Дэйвиса. – Ты там? Что происходит? Он позволил нам говорить?

Парализованная страхом, Мори в ужасе уставилась на Ника. Она не могла ни говорить, ни думать. Ей захотелось броситься на него – да просто убить. Не потому, что она верит, что может одержать верх в единоборстве, а потому, что когда он защищается, ее отчаяние и страх исчезают.

– Дэйвис, это Ник, – возвысил голос Саккорсо. – Мы с Мори в ее каюте. Я позволил ей с тобой поговорить. Канал не прослушивается. Кроме меня, вас никто не услышит. Но, по-моему, она мне не доверяет. Может быть, ты на нее повлияешь.

– Мори, – тут же ответил Дэйвис, – не верь ему. Он что-то замышляет. – Теперь в нем говорил его отец. – Возможно, он что-то хочет узнать из того, что ты мне можешь рассказать. Не говори ничего, пока не уверена, что твои слова не обернутся против нас. – Дэйвис говорил убежденно, как может говорить только подросток. И в то же время по его голосу можно было заключить, что он растерян и одинок, как может быть одинок только подросток, – Мори, – спросил он, – ты в порядке? Ты все, что у меня есть. Береги себя.

«О, сынок! От чего беречь, если знаешь – что-то случилось, но не знаешь, что именно».

– Как ты перенес торможение? – Ник по-прежнему улыбался. – Не знаю, не забыла ли Лит тебя предупредить. Ты мог наставить себе синяков.

– Никто меня не предупреждал! – огрызнулся Дэйвис. – Наверное, ты сам велел ей этого не делать. Если бы я налетел на переборку и проломил себе череп, ты бы избавился от многих проблем. Но когда уменьшилась внутренняя гравитация, я понял, что что-то должно произойти.

Ник остался невозмутим.

– Молодец… А как у тебя с памятью? – любезно поинтересовался он. Впрочем, шрамы слегка намекали на таившееся в нем коварство. – Избавился ли ты от белых пятен? Вспомнил ли ты своего отца?

– Ник Саккорсо, – прохрипел Дэйвис, специально придавая своему голосу весомость. – Ты – мразь. От тебя самого и всего, что ты делаешь, воняет. Мне не о чем с тобой разговаривать. Если хочешь задать мне вопросы, приходи лично. Рискни. Покажи, что ты настоящий мужчина.

– Не надо, – прошептала Мори, но слишком тихо, чтобы Дэйвис ее услышал. – Не провоцируй его. Не давай ему предлог. Только предлог ему и нужен.

Уголки рта Ника подернулись.

– Это все наносное, Дэйвис. Ты думаешь, у тебя есть силы, но это не так. Ты один. Ты получил сознание, которого ты не понимаешь. Твое тело не гармонирует с ним. Тебе следует узнать, кто ты есть на самом деле. Что было твоим, так сказать, источником. Из чего ты слеплен. Другими словами, тебе необходимо знать, кто твой отец… Возможно, в тебе больше от твоей матери того, что ты не можешь использовать. Но ты ведь и сын своего отца. Тебе надо узнать побольше об Энгусе Термопайле. В этом как раз я тебе и могу помочь. Я многое о нем знаю.

– Остановись! – прошептала Мори. – Остановись!

– Наверное, ты знаешь, что он преступник, причем один из самых опасных. Конечно же, знаешь. Возможно, эти сведения ты почерпнул в своей памяти. Он пират, убийца и гнусный вор. Сейчас он отбывает наказание за похищение груза в тюрьме Рудной станции. Ему бы вынесли смертный приговор, да не нашли достаточно улик… Впрочем, по поводу своей матери тоже не обольщайся. Она – полицейский, и должна бы арестовывать или просто уничтожать таких, как Энгус Термопайл, но никак не спать с ними и не рожать от них детей… Впрочем, надо отдать ей должное: твоя мать не спала с преступниками, пока не встретила меня. До этого она была невинна. Видишь ли, капитан Термопайл внедрил ей зонный имплантат. Наверняка ты помнишь, о чем идет речь. После того, как она взорвала «Повелителя звезд», Термопайл спас ее с терпящего бедствие корабля. Но она оказалась полицейским, значит, доверять ей было нельзя. Чтобы заставить ее выполнять его приказы, он внедрил ей зонный имплантат. Именно с его помощью он овладел ею, и она забеременела… Жалостливая история. Он вводил твою мать в бессознательное состояние, после чего вступал с ней в половую связь. В течение долгих недель он осуществлял свои самые сокровенные мечты о связи с женщиной… Таков твой отец, Дэйвис. А каков отец, таков и сын.

– Мори? – словно в мольбе, воскликнул Дэйвис. – Мори?

Мори вскочила на ноги.

– Я сказала, остановись! – Отчаяние переполняло ее душу. У нее перехватило дыхание. – Достаточно!

Ник лишь безучастно посмотрел на Мори.

– Но вот что интересно, – продолжал он, обращаясь к Дэйвису. – Несанкционированное внедрение зонного имплантата – тягчайшее преступление. Почему твой отец не был признан в этом виновным? Если у твоей матери был зонный имплантат, значит, у твоего отца должен был быть пульт управления. Почему его не обнаружили при аресте? Если у него не было пульта, то как он держал под контролем твою мать?

– Ник!…

Но Саккорсо продолжал говорить со сладкой улыбкой на губах.

– Ответ состоит в том, что она привыкла к имплантату. Он стал ей даже нравиться. Находясь с Энгусом, она деградировала настолько, что просто не могла жить без электрода. Термопайл это видел и понял, что сможет доверять твоей матери, даже если отдаст пульт управления имплантатом ей. Так он и поступил. Поэтому пульта при нем и не нашли… Итак, что же она сделала с пультом? Нет, она не отдала его Службе безопасности Рудной станции, как поступил бы примерный полицейский, – удалять имплантат ей бы все равно не стали, а твой отец был бы казнен… Только не думай, что ей было дело до того, что будет с Термопайлом. Просто теперь она полностью зависела от зонного имплантата и… желала этой зависимости. Поэтому она прихватила пульт и сбежала со мной. И вновь вместо того, чтобы делать то, что положено полицейскому, она занималась тем, к чему привыкла. – В тоне Ника по-прежнему не звучало ни единой злобной нотки. – С помощью своего электрода она соблазнила меня, с тем чтобы я ее спас – нет, не от Энгуса Термопайла – от Службы безопасности Рудной.

– Мори? – протестующе возвысил голос Дэйвис.

– Она тебе говорила, что отказалась делать аборт, потому что хотела тебя сохранить? Не совсем так. Единственная причина отказа состояла в том, что если бы она пошла на аборт, в лазарете при диагностике обнаружилось бы, что ей вживлен электрод, а она не хотела, чтобы я об этом узнал… Такова твоя мать, Дэйвис. А ты ведь ее сын.

– Дэйвис! – вскричала Мори. – Он лжет! Он все сказал не так!

«Конечно! – пыталась крикнуть она. – Я не хотела, чтобы он узнал об имплантате! Только так я могла сохранить себе жизнь. Но от аборта я отказалась не поэтому, а потому, что хотела сохранить тебя!»

К сожалению, ни одно из этих слов не успело сорваться с ее губ. Едва она открыла рот, Ник нажал одну из кнопок пульта управления имплантатом, и боль, жгучая, как луч сварочного лазера, пронзила все нервные клетки Мори одновременно. Она вскрикнула и в судорогах повалилась на пол.

– Мори! – закричал Дэйвис. – МОРИ!

С улыбкой Ник обследовал пульт управления имплантатом. Через секунду он нашел кнопку, регулировавшую интенсивность его излучения, и настроил электрод так, чтобы Мори по-прежнему корчилась от боли, но, в то же время, могла слышать вопли взывающего к ней Дэйвиса.

– Хорошо, – с расстановкой продолжал Ник. Невзирая на боль, Мори заметила, как потемнели его глаза. – Теперь слушайте меня оба. – Тон Ника сразу заставил Дэйвиса замолчать. – Сейчас вы поймете всю важность того, что я хочу сказать… Я опустил одну маленькую деталь. – Теперь на лице Ника мерцала хищная улыбка – Как я уже сказал, мы в сутках пути от Малого Танатоса. При такой скорости проводить локационные наблюдения и вести переговоры проще простого. А не сказал я вам вот что: примерно на полпути между нами и Малым Танатосом находится амнионский военный корабль «Затишье». Они хотят того же, что и «Штиль». Им нужен Дэйвис.

Мори в муках застонала, но не смогла произнести ни слова.

Из громкоговорителя донеслось хриплое дыхание ее сына.

– На первый взгляд, – небрежно продолжал Ник, словно перекидываясь с кем-то парой слов в камбузе, – перед всеми нами возникли весьма значительные трудности. С одной стороны, им нужен Дэйвис. С другой стороны, они не особенно стремятся ввязываться из-за него в бой, особенно под носом у Купюры и его своры. Потом никакие оправдания не восстановят репутацию Амниона. Кроме того, они не могут быть полностью уверены, что выиграют бой. Перед их неуклюжей посудиной у нас преимущество в маневренности. А если повезет, мы можем их и потрепать хорошенько… Но даже если нам не удастся справиться в одиночку, мы сможем позвать на помощь. Одно дело иметь свой бизнес с Амнионом, но совсем другое, когда Амнион пытается уничтожить корабль ближнего космоса. Так что у нас могут появиться и союзники… В общем, Амнион несколько раз подумает, прежде чем начинать бой.

– Ты негодяй, – скрипя зубами, простонала Мори. – Мерзавец… – Закончить Мори не успела.

Саккорсо нажал на пульте еще несколько кнопок.

На этот раз Мори окатила волна холода. Ее вдруг заколотило так, что голос ей отказал. Температура тела резко упала; с губ слетало одно невразумительное бормотание.

– Что касается меня, – как ни в чем не бывало продолжал Ник, – что ж, думаю, с их кораблем я справлюсь. В маневренности им со мной не сравниться… Ты слушаешь, Дэйвис? Речь идет о твоей жизни.

Из громкоговорителя доносился лишь хрип.

Саккорсо пожал плечами.

– Есть лишь одна сложность, – продолжал он. – Этот настырный «Штиль» следует за нами на всех парах. А двух амнионцев мне не одолеть. Лучший выход из такой ситуации – покинуть эту часть космоса. Но, с другой стороны, что мы будем делать потом? До ближайших обитаемых станций огромные расстояния, а у нас ни тахионного двигателя, ни возможности его починить. Мы все сдохнем, но только позже, чем если бы приняли неравный бой, вот и все.

Мори по-прежнему находилась под действием электрода -Ник не прекращал свои эксперименты с пультом. Он восстановил нормальную температуру тела Мори, но теперь упражнялся с ее конечностями. Подняв руку Мори, он вогнал ее собственный кулак ей в рот, словно затычку.

– Ты думаешь, Хэши Лебуол пришлет помощь? – дружелюбным тоном осведомился Ник у Мори. – Как бы не так. Думаю, он от меня отказался. Еще до того, как мы вошли в запретное пространство, он сказал мне, что я не ограничен его инструкциями. Теперь он, скорее всего, считает, что мы совершили несанкционированный визит на Станцию всех свобод. Наверное, в конце концов, он решил, что от меня больше проблем, чем пользы. Он не ответил ни на одно из моих посланий, хотя я слал ему не поздравительные открытки… Как я и сказал, перед нами большие трудности… Но только на первый взгляд. – Осклабившись, Саккорсо посмотрел на задыхавшуюся Мори. – Если подумать, они не стоят и выеденного яйца. Видишь ли, я не хочу держать у себя Дэйвиса. Я пытаюсь от него избавиться с тех пор, как он родился. Пришло время привести свой план в исполнение… Я уже обсудил все детали с «Затишьем». Через двенадцать часов, когда мы с ним поравняемся, я отправлю им Дейвиса на катапультируемом модуле. Тогда они разрешат нам стыковку и ретируются. Мы сможем спокойно заняться починкой двигателя – никто не будет стоять у нас над душой. Это лучший выход из сложившейся ситуации.

Казалось, Ник был горд за самого себя. Неожиданно Мори вырвало. Каша и кофе пролились сквозь запиханные в рот пальцы.

– Вот те нате, – пожурил ее Саккорсо. – Еще минуту назад ты была чистенькой, почти красавицей – желанной добычей для какого-нибудь шустрого парня. Но теперь, – Ник хихикнул, – боюсь, ты выглядишь, как дохлая курица.

– Что ты с ней сделал? – раздался отчаянный голос Дэйвиса.

Саккорсо резко поднялся с койки, перешагнул Мори и подошел к устройству внутренней связи. Шрамы на ей щеках казались черными проемами.

– Ты, щенок, – прорычал он. – Это называется местью.

Дэйвис завыл.

Но его голос пропал, когда Ник нажал кнопку связи.

– Мика, – позвал Ник.

– Слушаю, – отозвался бесстрастный голос.

– Боюсь, мы теряем контроль над событиями. Пришлось сказать ей о Дэйвисе. Она приняла мои слова близко к сердцу. Отсоедини связь с его каютой. Пусть ничего не слышит. Если будут переговариваться, они только сделают друг другу хуже.

Завывания Дэйвиса так и стояли в ушах Мори, словно она все еще могла их слышать.

– Что-нибудь еще? – спросила Мика.

Ник ухмыльнулся.

– Сделай так, чтобы она не смогла выбраться из своей каюты. Я займусь ею, когда у меня будет время.

С этими словами Саккорсо отключил связь.

Почти задыхаясь в собственной рвотной массе Мори проследила, как Ник открыл дверь и закрыл ее за собой. Пульт управления имплантатом он не выключил.

Мори не смогла вынуть пальцы изо рта до тех пор, пока Саккорсо не отошел от ее каюты на расстояние, превышающее радиус действия устройства, которое он унес с собой в кармане.