Запретное знание. Прыжок в мечту

11

«Мечта капитана» должна была предпринять экстренное торможение. Тем не менее, оно оказалось не столь резким, как старт с Рудной станции. Ник считал, что у него еще есть время, а Станция Всех Свобод вряд ли откроет огонь, поскольку очевидно, что его корабль все-таки совершает торможение.

Ник включал двигатели на два часа, а затем делал перерыв на такой же отрезок времени, чтобы его люди могли отдохнуть от перегрузок. Таким образом, вахты сменялись теперь каждые четыре часа.

Итак, до первой встречи Мори Хайленд с Амнионом оставалось совсем немного.

Из-за приступов гравитационной болезни она практически не могла выполнять свои обязанности на мостике. Все время торможения она должна была оставаться в каюте и надеяться лишь на действие зонного имплантата.

Ожидание стало для Мори настоящей пыткой.

Если бы она могла работать, чувство приближающейся опасности не было бы столь острым. По мере приближения к Станции всех свобод ее страх усиливался. Он был вездесущ и, казалось, пронизывал каждую клеточку се тела. Несмотря на заверения Ника, Мори по-прежнему панически боялась Амниона. Он угрожал ее человеческой сущности. Он угрожал изменить само се существо.

Мысль о том, что она отдастся ему в руки, позволит забрать у нее Дэйвиса и подвергнуть его принудительному развитию в одной из лабораторий, ужасала ее.

Конечно, чтобы не чувствовать страх, Мори могла усыпить себя до прибытия на Станцию. Ник дал ей подробную информацию о режиме торможения, поэтому она могла установить таймер на нужное ей время и спать сколько угодно, не беспокоясь, что она кому-то понадобится.

Однако существовала причина, по которой Мори отвергла такую возможность.

Мори внушила себе, будто причина эта заключается в том, что она хочет оставаться в курсе событий. Намерена посмотреть, как Ник станет защищать свой корабль. Желает знать, как будет происходить его встреча с Амнионом и какого рода сделку они заключат. План дальнейших действий, непосредственно затрагивавший ее интересы, очевидно, вырабатывался на мостике в перерывах между торможениями, и если Мори не будет при этом присутствовать, она ничего не узнает.

Поэтому каждый раз, когда включались двигатели, Мори устанавливала таймер на два часа с небольшим запасом и, когда двигатели выключались, она просыпалась и шла на мостик, прихватив с собой в качестве оправдания своего прихода кофе и еду для вахты. После чего она просто оставалась на мостике, в надежде, что Ник, Мика или Лит ее не прогонят. По мере возможности Мори на час-другой подменяла Сиба Макерна или Эльбу Пармут.

И все же постепенно Мори поняла, что ее нежелание забыться искусственным сном до прибытия на Амнион возникло по другой причине.

Она перестала доверять действию зонного имплантата.

В момент своего торжества над Ником Саккорсо, чувство отвращения, которое она к нему испытывала, вдруг стал внушать ей и тот способ, с помощью которого она одержала над ним верх. С некоторых пор она стала стыдиться своей победы. Ник никогда не собирался продавать ее Амниону, а следовательно, он заслуживал лучшего к себе отношения.

Зонный имплантат давал Мори власть над своим телом, делал ее ценной в глазах Ника. Электрод помог ей выжить. Однако в итоге ее самооценка только снизилась. Именно потому, что все достижения Мори являлись результатом искусственного стимулирования, страдало ее чувство собственного достоинства.

Если Мори хотела поверить в себя, ей необходимо вернуться к ценностям, которые олицетворял ее отец: честности, цельности натуры, смелости, готовности отдать жизнь за свои убеждения.

А для этого ей необходим ее сын.

Следовательно, ей необходим Амнион.

Осознание этого факта повергло Мори в такой ужас, что она начала думать о том, чтобы во время торможения не активизировать имплантат. Возможность провести в полном сознании два часа один на один со своим недугом казалась ей меньшим злом. В таком случае, Мори смогла бы выяснить, насколько далеко зашла ее болезнь, смогла бы диагностировать то состояние, когда будто сама Вселенная говорит с ней. Может быть, Мори даже узнала бы, насколько сильно коварство, которое рождают в ней приступы гравитационной болезни.

Однако Мори по-прежнему отдавала себя во власть сна, когда «Мечта капитана» совершала торможение, и присутствовала на мостике в остальное время. Страх все больше и больше поглощал ее, разрастаясь, словно злокачественная опухоль.

Когда скорость «Мечты капитана» снизилась на две трети, Ник вступил в переговоры со Станцией всех свобод.

К тому времени на маневрирование фрегата среагировали два военных корабля Амниона. Один из них изменил курс и пошел на сближение, чтобы предотвратить возможные агрессивные действия земного пришельца, а другой занял позицию между «Мечтой капитана» и Станцией всех свобод. Тем не менее, никаких требований назвать себя не поступало. Линд лишь начал фиксировать информацию, касавшуюся правил движения в контролируемом пространстве, векторов движения кораблей и стыковочных трасс. Любая станция во избежание аварий выдавала подобную информацию прибывающим кораблям.

– Они ждут, когда мы сами выйдем на связь, – предположил Ник, неестественно прямо сидя в своем кресле. – Мы здесь пришельцы, и, очевидно, от нас ждут первого шага.

Со стороны он выглядел вполне уверенным и готовым к любым неожиданностям. Непосвященному могло даже показаться, что он был в отличной физической форме и прекрасном расположении духа. Однако Мори знала его лучше. Она видела, какая на него навалилась усталость, и подозревала, что его одолевают сомнения. Оскал застыл на его лице, движения рук казались чересчур быстрыми, глаза тревожно сощурились. Ник не возражал против присутствия Мори, но иногда украдкой поглядывал на нее, словно опасаясь возможных выходок с ее стороны.

Мика Васак, как всегда не в духе, но уверенная в себе, также присутствовала на мостике. Свое рабочее место занимал и Вектор. Иногда он мягко улыбался Мори, но не произносил ни слова. За остальными пультами работали люди вахты Ника. Люди Мики, по-видимому, отдыхали. Подчиненные Лит заняли боевые позиции вдоль всего фрегата.

– Отошли на Станцию стандартные сведения, – приказал Ник Линду. – Название корабля, имя командира, регистрационный номер, название последней станции захода. Затем повтори сообщение – пусть его услышат и военные корабли.

Линд коротко кивнул.

– Готово, – через секунду доложил он.

Станции всех свобод, по-видимому, требовалось время, чтобы ответить. Гнет ожидания затруднял дыхание Мори. Она никогда не слышала о принудительном развитии детей и не имела представления о том, что это такое или чем это грозит. Кроме того, Мори не понимала, как Ник может быть уверен в честности Амниона.

Оператору наведения и рулевому не оставалось ничего, как ждать. Кармель была занята тем, что выуживала информацию из окружающего космического пространства и направляла ее Макерну на анализ. Макерн проводил анализ данных локации, сравнивал их с базой данных корабля и, таким образом, формировал представление о Станции и контролируемом ею пространстве.

– Получен ответ, – неожиданно раздался хриплый голос Линда.

– Включи громкоговорители, – скомандовал Ник. Линд нажал соответствующую кнопку. Из громкоговорителей раздался механический голос:

– Станция Всех Свобод кораблю-нарушителю. Вы нарушили договор и рассматриваетесь в качестве потенциальной угрозы. Идентификация не соответствует норме.

Мика Васак не шелохнулась. Макерн, застонав, вытер с лица пот. Мальда, склонившись над пультом, проводила проверку своей системы.

– Интересно, – пробормотал Вектор, – что они имеют в виду? Мы неправильно себя идентифицировали или идентифицировали себя как аномальную форму жизни?

Линд вопросительно посмотрел на Ника.

– Повтори идентификацию. Скажи, что это не первый наш прилет. Предоставь соответствующую информацию. Скажи, нам нужна медицинская помощь, за которую мы готовы заплатить.

Нервно сглотнув, Линд подчинился.

Мори казалось, она задохнется, прежде чем дождется ответа. Она знала, Ник не любит вопросов в подобные минуты, но если она не противопоставит что-то своему страху, он просто ее поглотит.

– Для чего вам это было нужно? – сдавленным голосом спросила она. – Зачем вы прилетали сюда раньше?

Мика, мельком посмотрев на Ника, устремила на Мори тяжелый взгляд исподлобья.

– Мы столкнулись с такой же проблемой. Нам был необходим ремонт, провести который мы могли только здесь. В тот раз у нас было, чем расплатиться. – Глаза Мики потемнели, источая угрозу. – На этот раз будет не все так просто.

– На этот раз обстоятельства слегка изменились, – вторил Ник. – Та сделка была привлекательна тем, что оказалась для нас вдвойне выгодной. Так я смеялся только тогда, когда одолел Энгуса Термопайла.

– Поэтому-то, – мрачно подхватила Мика, – на этот раз будет все не так просто. – Она обращалась к Мори. хотя можно было подумать, что ее слова адресованы Нику. – Возможно, Амнион счел, что мы их обманули.

В глазах Ника вспыхнул огонь, однако шрамы остались бледными.

– Именно поэтому они и теперь захотят иметь со мной дело, – загадочно заключил Ник.

– Ник, – раздался взволнованный голос Линда. Пришел ответ со Станции.

– Станция Всех Свобод кораблю-нарушителю. Вы нарушили договор и рассматриваетесь в качестве потенциальной угрозы. Идентификация не соответствует норме. Подтверждаем предыдущее прибытие и отбытие корабля «Мечта капитана». Имя «Ник Саккорсо» не отвечает установленным критериям. Предоставьте приемлемую идентификацию. В противном случае вынуждены отказать в стыковке.

– «Не отвечает установленным критериям», – пробормотала Мальда. – Что, черт возьми, это значит?

Мори снова стало тяжело дышать.

– Тебя не было с нами в прошлый раз, – заметил Ник. – Эти ублюдки не отличают людей по именам. Уверен, они не отличают их и по внешнему виду. По их мнению, внешность не имеет ничего общего с идентификацией. Единственное, что они признают, это генетический код. Полагаю, эти слизняки чувствуют запах ДНК друг друга, – Ник свирепо улыбнулся. – У них есть причины сомневаться, что я жив, и предполагать, что кто-то выдает себя за Ника Саккорсо, – Макерн, – распорядился он. – У тебя есть данные о моих генах. В моем файле. Вот код доступа. – Ник набрал шифр на клавиатуре. – Передай данные Линду.

С трясущимися руками Сиб включился в работу.

– Линд, – продолжал Ник, – повтори наше предыдущее сообщение. Полностью. Присовокупи данные о моей ДНК. Попроси предоставить информацию о режиме торможения и траектории сближения.

– Хорошо. – Линд надел наушники. Через мгновение он кивнул Макерну. – Готово.

Началась передача сообщения.

На мостике воцарилась тишина. Был слышен лишь стук клавиш и гул работающего кондиционера.

Мика подошла к Нику и показала на устройство внутренней связи.

– С твоего разрешения?

Ник кивнул.

Мика нажала кнопку.

– Лит?

– На приеме, – донесся голос Коррегио.

– Доложи, – приказала Мика.

– Без изменений. Эльба нервничает. Остальные в сносной форме.

– Оставайтесь на местах. – При этих словах Васак прервала связь.

Мори с жадностью глотала воздух.

– Я не понимаю, – с трудом выговорила она, – что у тебя с ними за дела. Почему они должны считать, что ты умер или превратился в кого-то еще?

Наверное, Мори и сама могла найти ответ на свои вопрос, однако ей было так плохо, что она даже не пыталась размышлять. Тем не менее, ответ на этот вопрос объяснил бы многое.

Неожиданно Ник резко повернулся к Мори. Краска слегка тронула его шрамы, подчеркивая выразительность взгляда.

– Угадай, – проговорил Ник неестественно небрежным тоном. – Если ты считаешь, что сейчас самое время для вопросов, может быть, ты сможешь придумать и ответы.

Сердце замерло в груди Мори. Она открыла рот, но ни единое слово не смогло сорваться с се губ.

– Ник, – мягко прервал его Вектор, – ситуация не нравится никому, но девчонка поставила на карту больше, чем каждый из нас. Она рискует двумя жизнями. Даже у тебя всего лишь одна жизнь. Мори лишь хочет знать, с чем мы имеем дело.

Ник повернулся к механику.

– Что ты здесь делаешь? – прорычал он. – Разве твое место не в машинном отсеке?

Вектор слегка пожал плечами.

– Зачем мне там быть? Двигатели работают прекрасно. Кроме того, Салага вполне может меня заменить Он даст знать, если возникнут неполадки.

– Я правильно тебя понял? – сквозь зубы процедил Ник. – Ты отказываешься выполнять приказ?

– Конечно, нет. – Вектор отстегнул ремень безопасности и с видимым трудом поднялся с кресла. – Я отправлюсь туда, куда ты меня пошлешь.

Неожиданно Ник смягчился.

– Ладно, ладно. Сядь. Глядя на тебя, мне начинает казаться, что у меня самого болят кости.

Ник снова повернулся к Мори.

– Почему всякий раз, когда ты появляешься на мостике, я чувствую себя так, словно меня допрашивают? Если бы я хотел каждый раз отчитываться в своих действиях, я бы поменялся работой с Салагой.

– Ник… – Мори изо всех сил попыталась сдержать дрожь в голосе. Нет, она боялась не Ника. Именно потому, что она так часто его обманывала, теперь она была с ним предельно откровенна. – Я просто испугалась. Я задаю вопросы, чтобы избавиться от страха.

Напряжение медленно исчезло с лица Ника. Осталась одна усталость. Бросив на Мори изучающий взгляд, он кивнул.

– В том, о чем ты спрашиваешь, на самом деле нет никакого секрета. Ты имеешь право знать об этом наравне со всеми. Кроме того, ты – полицейский, – со скучным видом добавил Ник. По мере того, как он говорил, его взгляд заскользил в сторону. – То, что ты сейчас услышишь, имеет отношение и к тебе. Амниону необходимы ресурсы. Об этом знают все. Им годится все: руда, металлы, любое сырье, высокие технологии, которыми мы так сильны. Конечно не потому, что они не могут добывать и обрабатывать собственные материалы или производить свое оборудование. Если бы это было так, мы бы не стали иметь с ними дело. Однако в их технологиях есть недостатки. В них нет, – при этих словах Ник усмехнулся, – нашей механистической жилки. Я слышал, что они производят сталь, скармливая железняк кислому вирусу, который его переваривает и выделяет в виде обогащенной руды. По сравнению с обычной плавкой, то, что делают они, ужасно неэффективно. Поэтому они берут от нас все и учатся у нас всему. Однако самыми важными ресурсами для них являются человеческие существа. – При этих словах голос Ника стал резче. – Живая человеческая протоплазма. Что они с ней делают тебе лучше не знать. Волосы становятся дыбом. Если они хотят, они превращают ее в амнионную субстанцию. Именно так они хотят подчинить нас себе.

Мори с ужасом слушала Ника. Кровь тяжелыми ударами пульсировала в ее висках.

– При определенной сноровке, – медленно продолжал Саккорсо, – можно здорово разбогатеть. Захватываешь какой-нибудь корабль, приводишь его на один из форпостов и продаешь столько людей, сколько можешь. Купят всех. Цены – баснословные. Амнион платит щедро и никогда не разрывает сделок. Им не нужно, чтобы торговцы их боялись. Торговля для них своего рода религия. Последний раз, когда мы здесь были, – теперь на лице Ника отражались давние и, видимо, не самые ужасные воспоминания, – я продал им себя. Я согласился принять их мутаген в обмен на средства, с помощью которых я смог починить «Мечту капитана». Они же думали, что, заполучив меня, они получат и мой корабль. Но не тут-то было.

Именно такого ответа Мори и боялась. Она едва не принялась умолять Ника замолчать: если он не скажет правды, Мори останется в счастливом неведении.

Однако прежде, чем Мори смогла заявить о своем протесте, прежде, чем Ник смог закончить свой рассказ, раздался голос Линда:

– Получено сообщение.

Ник развернулся в сторону оператора связи. Из громкоговорителей раздался трескучий амнионский голос:

– Станция Всех Свобод кораблю-нарушителю. Вы нарушили договор и рассматриваетесь в качестве потенциальной угрозы. Идентификация корабля соответствует норме. Идентификация личности командира корабля не согласуется с имеющейся у нас информацией, однако признана правильной. Стыковка разрешена. Следуйте нашим инструкциям.

После этих слов эфир заполнили всевозможные цифры и коды. Линд переадресовал их рулевому и оператору внешнего обеспечения.

– Идентификация личности командира корабля не соответствует существующим критериям, – продолжал тот же голос. – Необходимы дополнительные сведения. Медицинская помощь будет оказана на договорных условиях. Договоренность об этом может быть достигнута только после выполнения наших инструкций по сближению корабля со Станцией.

Голос замолчал. Некоторое время на мостике царила тишина. Затем Линд отключил связь.

Ник в задумчивости провел рукой по клавиатуре командного пульта и вновь повернулся в кресле.

– Мне нужны конкретные цифры, – потребовал он от рулевого. – Что они хотят?

Рулевой оторвался от своего компьютера.

– Через четыре минуты восемнадцать секунд еще раз включить двигатели на торможение. Инструкции вполне определенные: интенсивность торможения, его продолжительность, траектория. Когда мы выключим двигатели, до Станции останется, – рулевой нажал еще несколько клавиш, – четыре часа полета с заданной скоростью.

– Другими словами, – сказала Мальда, – мы будем для них хорошей мишенью.

– Ник, – пробормотал Макерн, не отрывая взгляда от своего компьютера. – Заданная траектория выведет нас к одному из доков.

– К тому доку, – вставила Кармель, – куда сейчас направляются те два военных корабля.

– В доке есть другие корабли? – спросила Мика.

– Полдюжины, – ответила Кармель.

– В таком случае, – заключила первый помощник, – на нас не станут нападать. В противном случае, прежде чем от нас не останется и мокрого места, ответным огнем мы успеем поразить несколько кораблей амнионцев. И они это понимают.

– Они не станут на нас нападать потому, – отрезал Ник, – что хотят заключить с нами сделку. – После этих слов он обратился к рулевому: – Делай то, что они хотят, следуй их инструкциям. Мика, – обратился он к своему помощнику, – уводи своих людей на отдых. Смените нас после завершения торможения.

Получив приказ, Мика немедленно включила внутреннюю связь и отдала необходимые распоряжения.

– Мори, – бросил через плечо Ник, – возвращайся к себе в каюту. В твоем распоряжении около трех минут. Если ты попадешь на Станцию с признаками гравитационной болезни, наш план может сорваться.

Да, времени у Мори почти нет, а еще столько вопросов осталось без ответов. Сдержав стон отчаяния, она задала последний вопрос:

– Сколько продлится торможение?

Рулевой сверился с показаниями своего компьютера.

– Три часа восемнадцать минут.

Мори бегом направилась к своей каюте.

Согласно показаниям пульта управления имплантатом, Мори очнулась от глубокого сна через три с половиной часа. Встав с койки, она направилась на мостик.

Пожалуй, сон был чересчур глубоким. Голова отяжелела, мысли едва ворочались. Однако Мори не могла позволить себе расслабиться. Кроме того, Ник уже сыт по горло ее вопросами. Чтобы как-то задобрить его, Мори зашла по пути на камбуз, приготовила кофе и сэндвичи, поставила на поднос кружки и понесла вес это на мостик.

Только бы не пропустить того, о чем Ник будет договариваться с Амнионом, иначе…

Мори взошла на командный модуль как раз в тот момент, когда Мика Васак вызывала свою вахту.

Вид у людей Ника соответствовал перенесенным перегрузкам. Хуже всех выглядел Вектор Шейхид. Его лицо посерело и опухло. Казалось, с ним случился сердечный приступ, и он вот-вот потеряет сознание. Однако механик оказался не единственным, кто был близок к обмороку.

Мальда, откинувшись в кресле, едва дышала; Линд уставился на экраны невидящим взглядом; рулевой тер свой скошенный, покрытый щетиной подбородок; взгляд Кармель оставался по-прежнему твердым, однако сама она сгорбилась, словно под гнетом огромной тяжести; Макерн положил голову на пульт, орошая его потом.

Мика сохраняла свой обычный суровый вид, правда, в ее голосе слышалась некоторая усталость. И все же лицо выдавало ее полностью: морщины казались резче, хмурый взгляд еще более помрачнел.

Что касается Ника, то он потерял обычную энергичность, каждое движение его плеч и рук казалось заторможенным, взгляд был опустошен, кожа на лице увяла. Однако, несмотря на усталость, он продолжал отдавать приказы и принимать доклады подчиненных.

Вдруг Ник заметил Мори. Пробурчав слова благодарности, он взял с подноса сэндвич и кружку, подождал, пока Мори наполнит ее кофе, и кивком головы позволил ей подойти к остальным.

Мика взяла кружку кофе и пару сэндвичей; так же поступила и Кармель. Вектор с вымученной улыбкой принял кружку кофе, но от сэндвичей отказался. Линд, пробормотав что-то о том, что не пьет кофе, так, словно этот факт – или факт того, что ему услужили, – привел его в замешательство, все-таки забрал себе один сэндвич. Рулевой и Мальда слишком устали и вообще не обратили на Мори внимания. Когда же она подошла к Макерну и толкнула его в бок, оказалось, что тот уснул.

Неожиданно Линд, отложив сэндвич, вновь включил громкоговорители.

– Станция Всех Свобод Нику Саккорсо.

На этот раз инопланетный голос звучал отчетливее, но, как ни парадоксально, менее привычно для человеческого уха, чем раньше. Макерн, вздрогнув, проснулся; Мальда и рулевой вышли из состояния оцепенения. Руки Мори затряслись, и, чтобы не выронить поднос, она опустила его на пол. Ник, закрыв глаза, приготовился выслушать сообщение до конца.

– Вы нарушили договор и рассматриваетесь в качестве потенциальной угрозы. Предлагаем принять медицинскую помощь в специальной лаборатории. Предлагаем унификацию с Амнионом, что позволит признать идентификацию соответствующей существующим критериям и не рассматривать вас в качестве потенциальной угрозы. Прием.

Специальная лаборатория. Унификация. Соответствие существующим критериям. Чтобы как-то сдержать дрожь Мори сунула руки в карманы и для самоуспокоения сжала пульт управления имплантатом. Экипажу «Мечты капитана» предлагалось принять мутагены и потерять свои человеческий облик!

– Линд, записывай, – казалось, совершенно спокойно, не раскрывая глаз, приказал Ник. – Капитан Ник Саккорсо Станции всех свобод. Во время торможения подверглись большим перегрузкам. Необходим отдых. Ответ на ваши предложения ждите через тридцать минут… Отправляй.

Пока Линд отправлял сообщение. Ник поднялся с кресла и прошелся но мостику, чтобы размять мышцы.

Постепенно на командный пункт начала стекаться вахта Мики. Мальда Верони передала пульт своему сменщику и немедленно покинула мостик. Место Линда занял Скорц, тучный человек с прыщавым лицом. По команде Ника Макерн уступил место Мори. Вектор Шейхид остался за своим пультом.

Рулевым второй вахты была женщина по имени Рэнсам. Все ее движения были нервными и резкими. Смененный ею рулевой первой вахты и только что освободившаяся Кармель остались на мостике.

– Ник, – угрюмо обратилась к командиру Кармель, – я хочу быть в курсе твоих дальнейших действий.

Ник вскинул брови, словно решая, как реагировать на требование своей подчиненной.

– Я знаю, что должна идти спать, – пояснила Кармель, – но не хочу ничего пропустить.

На лице Ника появилась столь знакомая всем кровожадная улыбка.

– Что ж, значит, самое интересное достанется нам с Мори… Мы с Микой и Вектором обмозгуем одно дельце. После стыковки я и Мори сойдем на Станцию. Когда мы вернемся, с нами будет ребенок и достаточно денег, чтобы починить поврежденный двигатель. Если, конечно, до этого ничего не случится. Но, может быть, выйдет и так, что нам всем придется сражаться за свою жизнь.

Кармель удовлетворенно кивнула.

– Идем, – сказала она, обращаясь к рулевому. – Похоже, твое состояние еще хуже, чем мое. – И, взяв его за руку, она увела его с мостика.

Ник допил кофе и жестом пригласил Мику занять его место.

– Стандартное сближение, – объявила та своей вахте, занимая командирское кресло, – никаких сложностей. Следуем инструкциям, которыми снабдил нас Амнион… Карстер, – обратилась она к оператору наведения, неразговорчивому человеку с инфантильными чертами лица, – говорят, Амнион издалека чувствует готовое к бою оружие. Отключи все. Но настрой систему так, чтобы в случае необходимости она приводилась в действие одним нажатием кнопки.

Карстер молча подчинился.

Пытаясь как-то отвлечься от мрачных предчувствий, Мори вывела на свой экран показания систем локации, рулевого управления и связи. Однако сконцентрироваться на них она не могла. Все ее мысли были заняты предстоящими испытаниями.

Ник расхаживал по мостику в глубокой задумчивости, никого не замечая, – все его внимание было сосредоточено на решении какой-то важной задачи. Однако каждый раз, когда он проходил мимо Мори, она отмечала про себя, что его глаза блестели все ярче, а движения постепенно приобретали былую живость и энергию.

– Вектор, – не глядя на механика, вдруг сказал Ник. – Нужно действовать наверняка. Введи программу самоуничтожения корабля. Свяжи двигатели, топливные отсеки, торпеды, орудия, все, что может взрываться, в единую цепь. В случае чего, пусть напоследок Станцию хорошенько тряхнет. Если события будут развиваться не по плану, возьмем ее в заложники… Амнион, – язвительно добавил Ник, – не любит диверсий… Если нужна помощь, обратись к Мори. У нее есть опыт по этой части. Выведи управление на командный пульт.

– На это потребуется время, – спокойно ответил Вектор. – Меня не учили взрывным работам. – Механик улыбнулся. – Кроме того, у меня никогда не возникало желания покончить жизнь самоубийством.

– У тебя времени в обрез, – отрезал Ник, – до стыковки со Станцией.

– Тогда лучше поскорее приступить к работе. – с трудом поднявшись с кресла, Вектор, прихрамывая, покинул мостик.

Тем временем люди Ника делали свою работу. Локаторщик, рулевой и оператор связи выполняли необходимые операции по сближению корабля со Станцией, непрерывно обмениваясь информацией. Скорц что-то бормотал себе под нос.

– Мика, – продолжал инструктаж Ник, – работа тебе известна. Твоя задача – держать их в страхе. Если получишь от меня сигнал о помощи или если сама решишь, что нас долго нет, расскажи им о предпринятых нами предосторожностях. Вышли им схему минирования, сделай все, чтобы они поверили, что мы способны взорвать корабль. Обрати их внимание на разрушительные последствия возможного взрыва. Требуй нашей немедленной выдачи и безопасного отлета. Фокус игры в том, чтобы убедить их в неизбежности диверсии настолько, чтобы к ней не пришлось прибегнуть.

Мика угрюмо кивнула.

– Я не Вектор. Мне известно, что такое самоубийство.

– Сколько у нас осталось времени? – скаля зубы, спросил Ник у Мори.

– Пять минут.

– Скорц. – Ник остановился рядом с пультом связи. – Следующее сообщение должно быть отправлено источнику предыдущего послания со Станции. Утечки информации быть не должно. Когда будешь готов, доложи.

Мори едва ли была способна заниматься своими непосредственными обязанностями. Внутри нее нарастала тревога. Несмотря на тонизирующее действие кофе, ее мозг, казалось, раскалился добела. Как жаль, что света звезд недостаточно для освещения Станции всех свобод и нельзя получить ее изображение. А так хочется знать, как выглядит то, что внушает всем такой ужас. Данные локатора говорили лишь о шарообразной форме и огромных размерах Станции, отличавших ее от подобных объектов ближнего космоса – при проектировании своих станций люди предпочитали форму тора.

«Мечта капитана» под действием гравитации Станции слегка отклонилась от траектории сближения, но рулевой произвел необходимую коррекцию курса.

– Готов, – доложил Скорц.

Со своего места Мори могла лишь наблюдать, как Ник собственноручно ввел в компьютер текст сообщения.

– Командир Ник Саккорсо Станции всех свобод, – проговорил он, закончив набор текста. – Ответ на ваши предложения отправлен.

Ник замолчал и стал ждать. Глаза его блестели, лицо вновь приобрело хищное выражение. Ответ Амниона пришел почти сразу.

– Станция Всех Свобод командиру Нику Саккорсо. Ответ получен. Ваши намерения не ясны. Ждем разъяснений. В противном случае последует отказ в стыковке.

– Наши намерения преследуют обоюдные интересы, – насмешливо ответил Ник, подражая тону своего собеседника. – Вы получаете подтверждение, которое позволит вам устранить несоответствие идентификации существующим критериям. Мы получаем медицинскую помощь и деньги. – Ник назвал сумму, достаточную для приобретения нового тахионного двигателя. – Сделка выгодная.

Наступила тишина, потом из громкоговорителей вновь раздался амнионский голос:

– Требуемая вами сумма завышена.

– То, что предлагаю я, представляет немалую ценность, – Ник пожал плечами, – и касается взаимоотношений Амниона с ближним космосом.

Последовала еще одна пауза.

– В какой медицинской помощи вы нуждаетесь?

Ник с ухмылкой посмотрел в сторону Мори.

– У нас беременная женщина. Младенец на борту нежелателен. Нам необходим взрослый ребенок.

– Капитан Ник Саккорсо, ваши требования завышены. Мы хотим знать, что вы предлагаете взамен. Как вы намерены привести идентификацию в соответствие с существующими критериями?

– Предоставив образец крови, – лаконично пояснил Ник.

– В каком количестве? – последовал вопрос.

– Один децилитр.

– Количество достаточное, – почти сразу последовал ответ.

– У меня действительно большие требования, – вдруг продолжил диалог Ник. – Но и то, что я предлагаю, не мало. Вот мои предложения. Женщина и я сойдем на Станцию всех свобод. Нас отведут туда, где проведут процедуру принудительного развития. Вы получите один децилитр моей крови. Я получу деньги, женщина – взрослого ребенка, после чего мы втроем вернемся на корабль. «Мечта капитана» немедленно произведет отстыковку от Станции и покинет пространство Амниона, развив максимальную скорость.

– Ждите ответа, – донесся из громкоговорителей голос. – Продолжайте сближение.

Связь отключилась.

Однако Ник не выключил громкоговорители. Он стоял, склонив голову набок, словно ждал немедленного ответа. На его лице блуждала улыбка.

Тело не слушалось Мори. Она с трудом оглядела мостик. По виду Карстера и локаторщика было видно, что, как и Мори, они тоже получили ответы не на все вопросы; Мика, как всегда, хмурилась; Рэнсам колотила нервная дрожь; Скорц ерзал в кресле. Однако никто не решался вымолвить хоть слово.

Корабельный хронометр отсчитывал секунды, прошедшие со времени последнего сеанса связи.

Идентификация должна быть приведена в соответствие с существующими критериями. Что это значит? Чем это грозит?

Тишина на мостике становилась все более напряженной. Казалось, Рэнсам больше не выдержит.

– Ник… – начала она.

Тут же придя в движение, Ник взглядом пригвоздил рулевого к месту.

– Заткнись! – рявкнул он.

Так же неожиданно Ник принял прежнюю позу.

Мори почувствовала, будто мостик разрушается под действием энергетики Ника, как разрушается корабль, попавший в ноле притяжения черной дыры.

Наконец, громкоговорители ожили. Ник, балансируя на носках, весь превратился в слух.

– Станция Всех Свобод капитану Нику Саккорсо. Ваше предложение принято. Подтвердите свои намерения. Прием.

Ник выкинул кулак в воздух. Лицо исказил хищный оскал.

– Намерения подтверждаем, – заученной фразой ответил он. – Конец связи. – Ник протянул руку и щелкнул выключателем. Затем, взмахнув руками, он победоносно прокричал: – Попались, сукины дети!

Мори едва сдержалась, чтобы не разразиться горькими слезами.

Станция Всех Свобод, наконец, появилась в поле зрения, однако теперь у Мори не было времени ее наблюдать. Из двух часов, остававшихся до стыковки, она больше часа ассистировала Вектору и консультировала Карстера, который не знал, как вводить пакетные команды. Вскоре со Станции на «Мечту капитана» начали поступать инструкции по стыковке, и Мори пришлось проводить сравнительный анализ конфигурации стыковочных шлюзов корабля и Станции.

Мори была слишком занята, чтобы вспоминать о своем страхе или задавать какие-то вопросы.

До стыковки оставалось полчаса, когда Ник приказал Эльбе Пармут появиться на мостике и сменить Мори.

Уступая свое место, Мори сунула руки в карманы, чтобы Ник не видел, как они трясутся.

– Отдай Мике свой личный жетон, – приказал он. – Я не хочу, чтобы на Станции узнали, что ты из полиции. Обычно они не обманывают, но тут они могут сделать исключение.

Мори не обрадовало предложение расстаться со своим жетоном, но она вынуждена была признать, что Ник прав. Кроме того, возражать было уже поздно.

Мори сняла с шеи цепочку и передала жетон первому помощнику.

Ник жестом пригласил Мори следовать за собой.

– Что теперь? – стараясь сдержать дрожь в голосе, спросила она.

– Встречаемся у отсека для скафандров, – ответил Ник. – На Станции можно дышать, но мы сойдем на нее в скафандрах. Они послужат нам хоть какой-то защитой Пока мы в скафандрах, в нас нельзя ввести мутагены. Кроме того, где бы мы с тобой ни находились, наши с тобой переговоры будут фиксироваться Микой.

Прежде, чем Мори смогла ответить, Ник удалился.

Мори едва не последовала за ним. Она не хотела оставаться одна, тем более сейчас, когда она боится всего и не знает, кому доверять. Однако мысль о скафандре принесла ей некоторое утешение. Все-таки вокруг нее сохранится родная воздушная прослойка, а непроницаемая ткань скафандра защитит ее от всего амнионского.

Единственная трудность – куда спрятать пульт управления имплантатом. Мори попыталась обдумать этот вопрос по дороге к отсеку. В скафандре много карманов. Что если сунуть пульт в один из них? Но вдруг на Амнионе потребуется снять скафандр? А это, очевидно, случится, когда дело коснется маленького Дэйвиса. От этой мысли но телу побежали мурашки. Как в таком случае пользоваться пультом при свидетелях, возможно, на глазах у Ника? С другой стороны, если пультом не пользоваться вовсе, как справиться со своими страхами?

Умирая от ужаса, Мори все-таки решила спрятать пульт под скафандром.

Помощь имплантата требовалась уже сейчас. Достигнув отсека и не дожидаясь Ника, Мори набрала комбинацию кнопок, отвечавшую за подавление бушевавших в ней эмоций, в том числе страха, но в то же время оставлявшую ей возможность мыслить. Когда чувства слегка притупились, Мори выбрала скафандр своего размера, затем, проверив индикаторы его состояния, убедилась, что тот готов к эксплуатации, и начала одеваться.

Ник появился ровно через минуту. На лице красовался его обычный оскал, в глазах горел огонь.

– У тебя будет, что рассказать своему ребенку, – с мрачной ухмылкой заметил Саккорсо, доставая скафандр из личного шкафа. – Он станет единственным существом в галактике, чьи родители рискнули ради своего дитя собственными жизнями. А ведь я даже не хотел его появления. И все же я здесь.

– Ник. – Действие имплантата успокоило Мори. Тем не менее, она еще не получила ответ на самый важный и мучавший ее вопрос. – Что они подразумевают под словами «идентификация должна быть приведена в соответствие с существующими критериями»? – осторожно спросила она.

Ник не повернул головы. Он был занят скафандром. Но его оскал стал жестче. При отсутствии свидетелей, казалось, Саккорсо был более откровенен.

– Я уже говорил, я позволил им ввести в меня один из их мутагенов. Но он не подействовал. «Существующие критерии» – это ситуация, когда люди, принявшие мутаген, превращаются в амнионцев. «Идентификация» – это когда они хотят убедиться, что я тот же самый человек, что был до «обработки». Мое предложение и заключается в том, что я предоставлю им шанс выяснить, почему не подействовал их мутаген.

Лишь благодаря действию имплантата Мори решилась на другой вопрос:

– Почему он не подействовал?

Ник злорадно расхохотался.

– У меня есть вакцина. Ею меня снабдил твой драгоценный Хэши Лебуол. Теперь ты знаешь, чем занимается Бюро по сбору информации. Настоящая причина, почему я появился здесь в первый раз, заключается в том, что необходимо было испытать вакцину в действии.

Этого Мори боялась больше всего. Значит, полиция действительно коррумпирована. Человечество в опасности, осознание этого факта ужаснуло Мори, несмотря на успокаивающее действие имплантата. Масштаб преступления против людей оказался сравним разве что с бездной, разделяющей звезды.

Нет, не предательство полиции в лице Хэши Лебуола волновало Мори. Ее бросало в холод предательство Ника.

– Неужели ты собираешься предоставить им возможность докопаться до истины? – спросила Мори. – Неужели ты дашь им свою кровь, чтобы они выяснили, как бороться против вакцины?

Ник громко расхохотался. Он смеялся долго и раскатисто. Вдруг Мори заметила, как его язык зашевелился во рту, доставая что-то из-за щеки. Через мгновение в зубах Ника появилась маленькая серая капсула.

– Я ее еще не принял. – Капсула снова исчезла у Ника во рту. – Вакцина не органическая и похожа на вяжущее средство: связывает мутагены, после чего вместе с ними выводится из организма. Вакцина эффективна в течение четырех часов. Я не собираюсь ее принимать, пока они не возьмут у меня кровь. Так что им ничего не выяснить, поскольку вакцины в крови не будет. Кроме того, если нам повезет, когда они закончат проводить свои анализы, мы уже будем далеко.

Итак, Ник вновь замыслил обвести Амнион вокруг пальца.

– Я не могу дать тебе вакцину. – Саккорсо отвел взгляд в сторону. – Им будет нужна и твоя кровь, иначе они не смогут провести принудительное развитие твоего детеныша. Я не могу рисковать вакциной.

Прежде, чем Мори смогла ответить, раздался вызов по внутренней связи.

– Ник, до стыковки пять минут, – раздался голос Мики. – Одновременно пропадет внутренняя гравитация.

В который раз глаза Мори остались сухими. Казалось, электрод, вживленный ей в мозг, высушивал слезы изнутри.