Записки прохожего

Глава 24

— Цель визита в Голландию? — Приуныл я чего-то.

Во время полета ЭМсканер несколько раз пикал, но искры были зеленые и мы даже не пытались проверять. Маги нас не интересовали. Несколько раз пришлось уходить в сторону от дождевых фронтов. Рассвет застал нас в центре Амстердама, в Остер парке. По привычке сел на зеленое пятно.

Побродил по парку, вышел на стулья со столиками. Решил, что это знак, здесь до обеда нечего и пытаться найти открытую кафешку, сегодня воскресенье. Достал коньяк, черную икру в вазочке, десертную ложку. Ну здравствуй, Амстердам, я по тебе скучал. Веселый, чистый город, счастливые, доброжелательные люди. Помнишь, как мы зажгли тут у тебя в девяносто седьмом. Хотя да, тогда был другой Амстердам. Здесь только семидесятый год. Закурил сигару и долго сидел, отдыхал. Летать в распятом виде имитируя крылья, не так уж и легко. Когда летишь — азарт, в горячке не замечаешь, как устал. Потом отпускает, на земле. Девица в спортивках в обтяжку, косясь на меня, трусцой бежала в сторону парка. Салютую ей фужером с коньяком. Блаженны придурки, которые пьют по утрам коньяк, как воду. А что поделаешь, у каждого свой ритм жизни.

— А что Макс, не начать ли нам вести описания наших похождений. А то вот так пройдёт лет двести, многое забудется, эмоциональный окрас не тот, опять же.

— Да как же оно забудется, шеф, у меня всё на записи, можно сказать сплошной видеофильм. В любой момент продемонстрировать могу.

— А вот теперь представь, чтобы создать роман по твоим видеозаписям, сколько времени надо потратить на просмотр? Тех же сто лет? Ладно, включая быструю перемотку неинтересных кусков, это всё равно пропасть времени. А написанная буквами на бумаге книга, это совсем не то, что видеофильм. Тут подход нужен.

— Ну это да, читать мне нравится больше, чем кино.

— Поэтому давай вести дневник в записях от руки. Как назовём наше произведение?

— Какой-нибудь "Дневник путешественника…"

— Ага, проходимца. В принципе, любая литература переполнена различными "дневниками". "Дневник кота", "Дневник кота убицы", "Дневник кота сапиенса" и прочие дневники. Давай назовём просто: "Записки прохожего". Того самого прохожего, который всё время стоит за спиной своих героев и бредет вместе с ними в тумане… Вести описания будем простым разговорным языком, без литературных изысков. От всего этого: "Милостивый государь, не соизволите ли Вы выйти вон…" тошнит уже на первой странице. С другой стороны, есть прорва читателей, которых корёжит от слов "балатория, левольверты или луч лазаря". От последнего они просто в памороках биться начинают. Этого постараемся избежать, по возможности.

— Читал я у тебя в памяти отзывы читателей на произведения фантастов твоего времени. Почему-то в основном гнусная критика и плохие отзывы. Вполне годная фантастика, близкая к реальности, по моим понятиям. Всё это есть, и планеты Содружества, и дикие планеты с магией и средневековьем. И попаданцы, и перерожденцы встречаются в реале. Но зачастую слог написания прост и именно к этому придираются.

— А, забей. У этих зачастую своя фантазия убогая, а эмпатия отсутствует. Проникнуть в мир произведения они не могут, остаётся критиковать общие ошибки. Им бы ведомость приходно-расходную почитать или амбарную книгу. Вот где музыка сфер, как сказала мне одна главбухша в прошлой жизни.

Амстердам просто очень хорош, бесспорно хорош. Здесь можно ходить одетым самым причудливым образом, никто и глазом не моргнет. На мне черный комбез испанских командос и берцы. Пойду погуляю по городу. Гуляю до десяти часов, потом недалеко от порта, достаю саквояж, набитый тряпьем, захожу в большую гостиницу. Бодренький портье, на голландском спрашивает меня, не угодно ли мне снять номер.

— Да, я хочу двухкомнатный люкс на три дня.

— Без проблем, пять долларов в сутки, предоплата, нужен паспорт.

Выдаю итальянский паспорт на Микеле де Коста и пятнадцать долларов.

— Пришлите потом горничную, костюм погладить.

— Непременно пришлем, вот ключ, Ваш номер на втором этаже, коридорный все покажет.

Тащусь по широкой лестнице на второй этаж, нет никакого коридорного, вышел, наверное.

Открываю свой номер, гостиная и спальня, ванна, туалет, все в комплекте. Бросаю на диван кофейный итальянский костюм и бежевую рубашку, горчичный галстук. К порогу двое пар туфлей, черные и коричневые. Оно всё в глажке не нуждается, но пусть будет, живой я человек или что. Снимаю берцы, туда же, небрежно в кучу к порогу. Прохожу в спальню, снимаю комбез и вообще все с себя и бросаю на пол, из саквояжа все тряпье прячу в карман, сам саквояж зафутболиваю в дальний угол.

Падаю на кровать и быстро засыпаю.

Проснулся, потому что выспался и от ощущения направленного на меня взгляда. В метре от кровати стояла горничная и смотрела на меня, скрестив руки под грудью. Ничего так, среднее личико, в белой наколке, в белом передничке, одежда а ля советская школьница, только в красных чулках и юбка коротковата. Стоит, смотрит изучающе, как на экспонат.

— Макс, чего это она?

— Это реально горничная, но также эскортница, но гуляет только с теми кто ей нравится. Сама выбирает, не по вызову. Ты ей нравишься, мечтает заработать сто долларов. Сейчас постояльцев очень мало, туристический сезон закончился.

— А чего это я на неё не реагирую, ты что, отключил чего там?

— Да ничего подобного, просто она плотного телосложения, не тот набор металлоконструкций, который тебе нравится.

Вслух спрашиваю:

— Что?

— Костюм поглажен, все расставлено и почищено. Сеньор желает массаж?

— Сеньор желает.

Переворачиваюсь на живот. Она садится верхом мне на ноги и начинает пытаться разминать спину. Говорит, что у меня просто стальные мышцы. Говорю Максу, чтобы не борзел, а то вызовем подозрения. Следует вопрос везде ли у сеньора такие мышцы.

Переворачиваюсь на спину и массаж плавно переходит в эротический. Показываю на платье и оно чудесным образом отлетает в сторону. А под ним ничего и не было. Одни чулки на липучках.

Вручаю Ханне две сотни и спрашиваю, не сопроводит ли она меня на ужин. А то я тут ничего не знаю. Конечно сопроводит, только переоденется. Через полчаса.

Переоделась в светлый брючный костюм. Ну а я надел кофейный. И вот так, под руку, вышли на вечерние улицы. Сразу сказал, чтобы вела туда, где можно заказать венский шницель и селедку традиционную, с сырной нарезкой. Ханна сказала, что это зависит от повара ресторана, если повар нормальный, то он приготовит хоть чёрта в кляре. Потом перекрестилась в сторону и уточнила, что она имела ввиду рыбу-чёрта. И она знает такое место тут недалеко. Догуляли за десять минут. Сразу заказали графин голландской водки Ketel и филе селедки с солеными огурцами и луком. Попробовал селедку, о ес! Хороша. Разливаю по сто ледяной водки, даю отмашку: делай как я и выпиваю. Закусываем селедкой. Шепчу Максу, чтобы нарезал втихаря под столом черного хлеба. Спрашиваю у Ханны, не хочет ли она попробовать водку по-русски. Она хочет. Если так, то после первой и второй перерывчик не большой, наливаю себе сто, ей двадцать и достав из воздуха два кусочка черного хлеба, угощаю. Ничего, ей селедка с чернягой понравилась. У них такого хлеба просто нет. А то: голландцы обидятся, если вы их селедку будете есть с хлебом. Да они хлеба не пробовали. Веселый народ, питаются сдобными булочками и селедкой. Добиваем селедку с третьей стопкой и тут приносят венский шницель. Нормально, как и положено, во рту тает. Допиваем под шницель водку, Ханна уже изрядно окосела, едим сырную нарезку с кофе.

Потом возвращаемся в отель. Заходим в номер, Ханна садится на диван и вырубается. Приходится раздевать и нести в кровать. Взял каплю крови и намазал синие камни.

Утром Ханна болеет. Она сосредоточенно смотрит в потолок и пытается что-то вспомнить, а пошевелиться опасается. Прикладываю ей ко лбу эльфийский амулет, пряча его в ладони. Ахалай-махалай — громко. Лицо девушки светлеет, она удивлённо смотрит на меня. Потом душ. Потом, потом завтрак. Достаю две пиалы чёрной икры, две скибки черного хлеба, наливаю два стопарика водки.

— Ну, клин клином вышибают. Вздрогнули.

Ханна морщится, но делает также. И скромно пробует ложечку икры. Говорю ей чтоб быстренько уничтожала свою порцию, у нас ещё прорва дел. Разливаю горячий чай по стаканам в подстаканниках, пачка сухого печенья. Обычный завтрак суровых астраханских мужиков. И таких же суровых женщин.

Описываю Ханне наши дальнейшие похождения. Мне нужно в порт. Снять там сараюшку с выходом к причалам и закупить кой-какой товар, селедки там, сыра. Нужен человек, который в курсе всех этих дел. Потом нам будет нужен ювелир, работающий по частным заказам быстро.

Ханна просветлела лицом и щелкнула пальцами.

— Мне нужно переодеться, полчаса.

— Нормально, мне тоже нужно приодеться, встречаемся здесь.

Ханна упорхнула, а я надел белый итальянский костюм тройку, светлую рубашку и кремовый галстук в тонкую полоску. Белую шляпу и белые туфли. Достал трость из светлого дерева с круглым набалдашником. Прилично выглядящие люди, вызывают больше доверия. Ханна нарядилась в строгий деловой костюм черного цвета, юбка карандаш, приталенный жакет, белая рубашка с небольшим жабо. Да мой жеж ты пингвин. Хорошо хоть чулки телесного цвета, а не красные. И туфли черные. На улице плюс восемнадцать, так что шуба не нужна.

— Такси ждет у входа, можно ехать к ювелиру, он дома, ждет.

— Созвонилась?

— Да и в порту тоже нас будут ждать.

Макс забормотал: всё нормально, в порту у неё дядя мелким чиновником, а ювелир тоже очень дальний родственник.

Проехали буквально пять минут, ювелир имел берлогу за квартал от порта. Благообразный голландец в возрасте. В лавке был застекленный шкафчик с подсвеченными полками, на которых лежали изделия хозяина, кольца, браслеты, серьги и колье. Портфолио, так сказать. Все из дешевого сплава со стразами, чисто на показ, бутафория.

Прошли в комнатку, мы сели за столик, Ханна осталась стоять у меня за плечом, изображает секретаршу. Стягиваю с пальца печатку и вручаю ювелиру. Вот таких печаток надо несколько. Но сначала по изображению. Форма круглая, здесь феникс, а нужно чтобы феникс с распахнутыми крылами позади настольных весов, набрасываю на листе изображение. Макс хмыкает в голове:

— Закажи ему два кольца из твердого золота, одно с вдавленным изображением, одно с выпуклым. А потом мы сделаем при помощи поля с образца любое количество. Главное — матрица нужна.

Озвучиваю условия заказа ювелиру. Он говорит, что художница придет только через час и не могли бы мы подойти к тому времени или позже для окончательного согласования изображения. Стоить подобная работа с его материалом будет двести долларов за кольцо. Да без проблем.

Идем в порт, тут рядом. По дороге попадается магазин одежды, на манекенах воздушные женские платья, есть и один мужской костюм. Цены сто-двести долларов. Ханна завороженно смотрит на витрину, шепчет: осенняя коллекция. Говорю ей, что в порту, пока я буду вести переговоры, она будет не нужна. Пусть идет сюда и выберет себе пяток тряпочек, а я потом подойду, костюм мне выбирать будем. В порту нужный человек нашелся быстро, Ханна отправилась в магазин, а мы начали обговаривать сделку. Ван Виллем был энергичным потеющим колобком, жизнерадостно осведомился какого, собственно, мне надо. А Макс перевел мне, что тот отчаянно вибрирует, ибо не понимает, что могло привести к нему итальянского мафиози.

— Не нужно так волноваться, минэйр ван Виллем, мне нужно арендовать на сутки склад воротами на пристань, да немного товара, селедка, сыр, огурцы. Мелкооптовая сделка. Но, я вижу, Вы понимаете специфику моей работы, поэтому тайна сделки должна быть гарантирована. Тот аж обиделся, тайна сделки проходит по умолчанию, тут даже говорить не о чем.

— А сколько товара нужно сеньору де Коста, здесь в порту все есть, доставят в кратчайшие сроки.

— А нужно, двадцать бочек селедки нежного посола, пятьдесят бочек соленых огурцов, сто головок сыра средней твердости. Все буду пробовать на вкус.

— О, сеньор де Коста, это достаточно оптовая сделка, есть товар высшего качества, обговорим цены?

Бочка селедки в семьдесят килограммов стоит двадцать долларов, такая же бочка огурцов десять долларов, головка сыра в шесть кило стоит три доллара. Аренда склада на сутки десять долларов, итого две тысячи триста десять долларов.

Макс прошептал мне, что у ван Виллема зависли десять десятикилограммовых бочонков красной икры, но предложить он опасается. Начинаю издалека:

— Минэйр ван Виллем, есть слухи, что Вы можете посодействовать в покупке красного эксклюзива, без вопросов возьму всю партию.

Тот аж подрыгнул:

— Всю партию? По десять долларов за килограмм? Впрочем, мы можем обговорить скидки…

— Минэйр ван Виллем, какие скидки? Нам не нужны скидки, нам нужно четкое выполнение договоренностей. Вы доставляете товар на склад. Получаете все деньги на руки. Затем смотрите в другую сторону и понятия не имеете ни о каком складе. Завтра в обед собственноручно запираете пустой склад и на этом все. Как изволите получить деньги, сейчас или по представлению товара?

— Вы знаете некоторые особенности предоставления эксклюзива, предполагают наличие всей суммы.

— Прекрасно понимаю, так нам всем будет спокойнее.

Сотенные купюры с шелестом ложатся на стол и десятка сверху. Две двести десять.

— В какое время мы встретимся для завершения сделки?

— Вас устроит в три часа дня на этом же месте?

— Конечно устроит, а пока разрешите откланяться.

Ханна и две продавщицы в магазине имели вид довольно запаренный, сдается мне она успела перемерять все что там было. Сейчас она была в платье из желто-коричнево-палевых клиньев, «осенний листопад». Желтенькие туфельки. Смотрелось вполне неплохо. Делаю большие глаза.

— Ханна выглядишь потрясающе. Как успехи? Все выбрала? Мне тоже нужен костюмчик.

— Все хорошо, вот четыре пакета…

— Переодеваться будешь или прямо в этом пойдешь? Девочки!

Щелкаю пальцами возле зеленого костюма.

— Мне вот такой зелёный в примерочную и вот тот, серый с искрой. К зеленому серебристую рубашонку, к серому изумрудную.

Полненькая быстренько охлестывает меня сантиметром и чирикает на птичьем языке тощей, та метнулась за вешалки, а я раздеваюсь в примерочной.

Костюмчики подошли как влитые, отличное качество. По двести пятьдесят за комплект с туфлями и Ханне семьсот за все. Вываливаемся из магазина груженные пакетами, объясняю Ханне, что буду к вечеру. Отправляю её с пакетами на такси в отель, а сам иду к ювелиру. Там уже художница на месте и нарисовала несколько эскизов, выбираю тот, где феникс с весами и с закрытым клювом. Не надо лишних завитушек, все просто и строго.

Все обговорили, печатки будут готовы завтра к обеду. Договорились о встрече к двум дня.

Захожу в ресторан, заказываю три порции голландских мясных шариков Битербаллен и кружку пива. Выпиваю рюмку водки из своих запасов и долго, вдумчиво обедаю. Заказываю ещё кофе и газету, перехожу на открытую веранду, читаю. Однако два часа дня. Гуляя нога за ногу выдвигаюсь к порту. Смотрю на лодочки, снующие по каналам. Прихожу на место за пять минут, колобок уже как на иголках, идем смотреть товар. Склад расположен удачно, в самой заднице порта, ворота, шесть метров дороги и гавань. Даже идти далеко. Все на месте, селедка и огурцы в дубовых бочонках, сыр в картонных ящиках, переложенный бумагой. В складе есть выгородка, десять маленьких бочонков с икрой стоят там, у стеночки. Отрезаю кусок сыра, отлично, средней мягкости, вкус вполне голландский. Макс сканирует все бочонки и говорит, что все нормально, товар высшего качества, претензий нет. Озвучиваю колобку, что все хорошо, товар проверен и в его услугах больше нет надобности. Тот испаряется как иллюзионист, только ветерком повеяло. Ну и отлично, приступаю к загрузке. Десять головок сыров режем на трехсантиметровую нарезку. Остальные убираем поголовно, без ящиков. Бочонки с селедкой откупориваю, не удержался, одну съел. Прячу поштучно, бочонки с рассолом тоже в карман. Огурцы половину откупориваю и прячу поштучно остальное бочками. Икру тоже пять бочонков открываю. Хмыкаю, достаю водку и коньяк, по сто того и другого закусываю икрой. Нормально Константин. Прячу все, притворяю дверь склада и под скрытом покидаю порт. В парке на скамеечке, достаю пакет, пустую банку от сока нагружаю красной икрой, в бумажный пакет килограмма два эскалопов. В другую банку три литра огурцов. Нет пакет не выдержит. Спортивную сумку, туда же буханку черного, Плиски три бутылки. В кафешке выкупил кило картофельного пюре и кило мясных шариков. Иду в гостиницу устраивать семейный праздник.

Вечер удался. Ханна демонстрировала наряды, пили коньяк и закусывали. Утром встали поздно, позавтракали остатками и пошли кататься на катере по каналам. Нечего даже и думать, чтобы за день или за два обойти все каналы Амстердама. Да и задачи такой не стояло, просто лёгкая прогулка. Некоторые называют Амстердам Северной Венецией, с целью польстить городу. Зря. Этот город не нуждается в подобной бессмысленной лести. Здесь нет осыпающихся прямо в каналы дворцов и зловонного запаха сырости. Здесь широкие набережные с вековыми деревьями, а все здания, в идеальном состоянии. Здесь на порядок лучше, чем в Венеции или Ленинграде. Это моё мнение, но я знаю что есть как минимум два миллиона голландцев, которые думают точно так же, но не кричат об этом на весь мир.

Потом зашли к ювелиру, забрал кольца, расплатился. Вернулись в гостиницу, я собрал вещи вроде как в саквояж, отвлек Ханну подарком сережек с мелкой россыпью брюликов. Из клада, что под Ибицей нашел. Сказал ей, что все, улетаю в Рим. А ей нужно поспать, и усыпил её на час. Вышел из отеля.

Сначала я хотел как люди, поехать в аэропорт, сесть на самолет и в Париж. А потом передумал.

Пойдем своим ходом.