Записки прохожего

Глава 14

А правда, в английском языке мата нет? А как же тогда переводится слово «фак»? — «Да боже ж мой!»

— Макс, а почему мы днем под хамелеоном не летаем?

— Мы под ним ночью летаем. Но он хорош в полутемных помещениях, в сумерках и ночью. Когда нет прямых лучей света. Если ты днем под хамелеоном станешь напротив ярко освещенного забора, например, то внимательно разглядеть тебя можно будет. Тоже и с полетом днем. Будет видно то появляющееся, то исчезающее, полупрозрачное пятно. Напоминающее контуры тела человека. Незаметность процентов семьдесят. Риск обнаружения.

— Ясно. Смотри такси кого-то высаживает. Попробуем отловить, далековато.

Машу рукой, такси замечает, подкатывает.

— В центр, в ресторан.

Таксист попался молчаливый, редкое явление. Молча включил счетчик и молча стартовал.

— Агхм! А вы доллары принимаете?

Таксист молча показал два пальца. Достаю два доллара, кладу возле ручки скоростей.

Доехали быстро, дороги полупустые.

После обеда я отяжелел и захотелось отдохнуть. Чем хорош Шеффилд, в нем много зелени, много зеленых островков, как ухоженных, так и не ухоженных вовсе. Центр города представлял из себя смешение архитектурных стилей, рядом со вполне старинными зданиями стояли современные из стекла и металла, бетон там не просматривался. После часовой прогулки стало понятно, что я уже не здесь, мысли уже далеко. Отдохнем и в путь. В ближайших кустах погружаюсь на десять метров под землю.

— Макс, а ты заметил, как много тут лохматой молодежи. Давай отрастим немного, почти так по плечи. До одиннадцати успеем? Не сдерживай себя.

Тьма.

Пробуждение, вылазим на поверхность. Темно, ясно, дождя нет, звезды есть. Сажусь на стул, начинаю хлопать куриные яйца со скорлупой, неохота заморачиваться на ужине. Пятнадцать штук, сок мультифрут, готов к труду и обороне. Смотрюсь в зеркало, ничего так, усишки, бороденка, волнистые волосы по плечи. Кого-то это мне напоминает, не вспомню кого. Волосы у меня всегда закручиваться начинали, чуть длиннее ушей и привет. Всегда коротко стригся. Раздается такой знакомый гудок, Фум! Фум! Грохот сцепки вагонов. Где-то рядом железная дорога. А пошли, посмотрим. Это я пришел со стороны города, а тут рощица и за ней стена и жд станция с поездами, вокзалом и буфетом. Не, в буфет не пойду, не охота. Проникаю на территорию, хорошо тут у них, крытые перроны, переходы, лавочки на перронах. Сажусь на лавочку, смотрю как кукушка тягает вагоны, состав делает. Матаня. Ну-ну.

— Макс, долго мы ещё будем мафиози с собой таскать?

— А я тут при чем? Шеф есть, ему виднее, может у тебя комбинация хитрая есть в проекте.

— Никаких комбинаций, надо от них избавиться, чем дальше, тем больше разрыв во времени. Смотри, жд вокзал, мы взяли их в поезде. Что у нас с просветлением мозгов, усыпление — это же ментальная техника? Как насчет приложить новые воспоминания, затереть старые?

— Возможно, да, но я этим не занимался ещё, тренировка нужна.

— У тебя есть три отличных тренажёра. Достаем их, рассаживаем тут на лавочке, внушаем что они приехали сюда на поезде. Далее, им срочно нужно в Глазго, там им скажут, что делать дальше. А мы под хамелеоном же сейчас? Как-то неудобно, что я не знаю и не вижу, сделай иконку в глазу.

На безымянном пальце левой руки, рядом с баронской печаткой, возникло зелененькое кольцо с хамелеоном, обвившим хвостом палец. Голограмма. Удобно, в зрительном поле ничего не отвлекает, глянул на палец — все понятно.

— Сделано. Достаем болезных в сонном виде, сажаешь их на лавочку вручную. И почему именно в Глазго? Название какое, нарочно не придумаешь.

— Потому что прикольное. Так бы послать их в Осло, но им и так досталось.

Рассаживаю «гангстеров» на лавочке привалив друг к другу. Живописная композиция. По краям ставлю два их чемоданчика, так и не проверил, что там у них. Сканер показывает, пару пистолетов, тряпки, бумаги, трубу подзорную, да и на фиг оно мне надо.

Отхожу чуть в сторону. Зашевелились, живые значит.

— Обработка завершена. Хорошо, что сразу трое, есть с чем сравнить, теперь яснее процесс стал.

Средний здоровяк очнулся, посмотрел по сторонам, начал расталкивать друзей.

— Эй, билеты в Глазго у кого?

Другой, мутно глядя на него, говорит:

— Так утром только будут билеты, по прибытии поезда. А сейчас почти полночь, спим ещё…

И конкретно так откинулся на спинку скамейки и захрапел. Старший успокоился и тоже начал устраиваться поудобнее. А третий глаза приоткрыл и закрыл, спит дальше.

— Пошли в леса, пора улетать отсюда, надоел этот Шеффилд, мля.

До Лондона двести двадцать километров на юго-восток. Хлопаю ещё десяток яиц, запиваю соком.

На Лондон вышли на удивление точно, так и пошли в центр на бреющем, хотелось увидеть Биг-Бэн ночью. Над Гайд парком Макс проскрежетал:

— Магическая активность. Там, где пять огоньков. Бинокль.

С высоты пятисот метров, эти пять тлеющих искр смотрелись почти как одна. Изображение резко приблизилось, появился звук. Оказывается, и в причесанном Гайд парке есть запущенные уголки. На газоне белой субстанцией, видимо известкой, была начерчена пятиконечная звезда, в вершинах стояли свечки в стеклянных цилиндрах. В центре пентаграммы лежал со связанными лапами чёрный котяра и мерзко завывал. С десяток фигур в черных балахонах стояли по большому кругу, а одна двигалась в сторону кота.

— У этого в руке, артефакт!

— Макс, резко прыгаем вниз за спину ходока.

Получилось несколько резче, чем нужно, но тоже хорошо. В полуметре за спиной ходока, я с громким хлопком стал на ноги, на земле исчез круг почвы пятьдесят на десять сантиметров. У хмыря в руке ножик. Сжимаю его запястье, с хрустом выкручиваю назад руку и перехватив ножик, дергаю, чтобы уж вывих со смещением, по всем правилам. Разворачиваю его мордой к лесу и отвешиваю хорошего пинка. Хмырь пробегает два шага и падает плашмя.

— Emerge from the darkness! Night watch! (Выйти из сумрака! Ночной дозор!)

А что, в прошлой жизни я в том числе и электриком работал, имею право. И хоть здесь ещё нет этого произведения, подействовало хорошо. Ломанулись как стадо кабанов во все стороны и этот, меченосец, возглавил бег, очень шустрый оказался адепт.

Подхожу к жертве, сейчас котенька, сейчас.

— Макс убери аккуратно веревки. Ты можешь его усыпить и стереть эти воспоминания?

— Шеф, есть шеф. С мозгом кота уж разберемся… Коты здесь немного другие, готово.

Убираю кота в карман. Рассматриваю ножик, это скорее стилет, но плоский с обоюдоострыми краями. Сантиметров тридцать узкий клинок, рукоятка, похоже, серебряная. С тонкой резьбой и красным камнем в навершии. И что это?

— Ножик с магемой самозаточки. Энергию получает от живого объекта, если им порезать кого, то нож станет острее, а порез будет очень долго заживать. Обязательно останется шрам. Если им зарезать до смерти любое живое существо, то нож напитается лет на пять. Это все. Прячь в карман.

Хожу по кругу, убираю почву на пять сантиметров глубиной, засыпаю швейцарской щебенкой. В центре насыпаю пирамидку и втыкаю пустую садовую лейку. Пластиковая садовая лейка без распылителя, с остатками извёстки, нашлась за деревом. Определенно, альпийские горки отдыхают. Здесь дизайн высокого штиля.

Переодеваюсь, зеленый костюм тройка, зеленая рубашка, зеленый галстук с зажимом. Зеленые вельветки. Зеленые носки. Карманные часы. С цепочкой. Голова пока так, зеленой шляпы нет.

Хамелеона не ставим, прическа, бороденка в порядке, выходим.

Выхожу на Маунт стрит. Второй час ночи, пойдем, посмотрим на ночной Ландан.

Есть улицы центральные, высокие и важные, с витринами зеркальными.

Cun&Rifle мануфактура, зеркальные витрины, одежонкой приторговывают. Вижу своё отражение в стекле, нагловато ухмыляется. Где же я тебя видел… Нельзя просто так взять и вспомнить то, чего не было. А-ха-хах. Агроном. Рисуют в мемах с этой фразой обычно Баралгина, но здесь Арагорн. Запомни, Федя колечко-то ворованное. Не так уж и много типажей лиц в мире, вот Пьер незаметный, а прилепи ему усы, бороду и волнистую шевелюру, так вон оно что будет. В принципе, нам доступно множество обликов, хороших и разных. Но случайно получился вот этот. Идем дальше. Через полчаса сворачивания налево-направо-прямо, мне все поднадоело. Англичане смогли меня удивить в который раз. Люки на дорогах и тротуарах, у них были не круглые. А прямоугольные и частенько двойные. Дичь какая. Нет, улицы тут шикарные. Все чисто, здания старинные, высокие, даже тротуары есть. Магазинов много, одежных лавок подавляющее большинство. Понятно, что брендовая хрен-знает-какая престижная одежда. Но мне это не нужно. Машина, которую я сначала принял за катафалк, включает надпись такси. На крыше над лобовым стеклом. Подхожу, доллары берем? Берем, к Биг-Бену поедем? Поедем. Хочу, говорю, на Биг Бен ночью посмотреть. Говорят, он красиво светится. Радиактивный наверное. Таксист, классический лондонский кокни, такой, в кепке аэродром, фыркнул. Подъехали, тут недалеко было. Дал ему доллар и вывалил. Таксист глянул на Биг Бен и Бридж стрит огласило конское ржание невиданной силы. Не удержал английскую невозмутимость таки, перекосило его. Походил я вокруг, посмотрел. Посидел на перилах моста, выкурил сигарету, выкинул окурок в Темзу. Красиво. Пойду, пожалуй.

Удаляюсь по Грит Смит стрит и далее в закоулки, включаю хамелеона. Идем, сканируем лавки. Их много, но всё дичь какая-то. А вот и то, что нужно. «Всё для джентльмена», в вольном переводе. И вход такой занятный, под арочкой дверь сбоку. Старинная архитектура. Даже визоров нет нигде. Срезаю замок, захожу. Комната шесть на шесть. Визоров нет и здесь. Прилавок за ним товары и вдоль стен шкафы, старинные, застекленные. Там разложены трубки курительные, тросточки, запонки, заколки для галстуков, бритвы опасные, часы карманные. Несколько толстых блокнотов в кожаных переплетах. Авторучки чернильные, солидные. Ножиков складных десяток. Один шкаф полностью занят пачками с разным табаком для трубок. Коробки с сигарами, хьюмидоры. Спички длинные, зажигалки трубочные и инструмент по уходу за трубками. Несколько коробок с трубочными фильтрами. За прилавком на полках виски всякий, бальзамы и прочий элитный алкоголь в бутылках. Одна полка с одеколонами. Весь товар дико дорогой, к гадалке не ходи.

Достаю кота ставлю на прилавок. Так, что у нас там коты любят, шашлык, сыр, воды в блюдце налил. Котя озирается по сторонам, трясет лапками, затекли от веревок, вгрызается в шашлык.

Сметаю весь товар с полок и шкафов. Нечего на нас, джентельменах, наживаться. Мы тоже, знаете ли и вообще здесь вам не тут.

Кот закончил трапезу, спрыгнул с прилавка и пошёл в угол, к развесистому фикусу в кадке. Откопал в земле ямку, сделал свои дела, закопал и почистил когти о ствол фикуса. Потом подошёл ко мне и вопросительно мяукнул. Прячу его в стазис и выхожу на улицу.

Вскоре попался магазин, торгующий канцелярией. Он примыкал к проходной арке, и там в него ещё одна дверь была, в подсобные помещения. Собственно, одно длинное подсобное, стеллажи вдоль стен. Снял два пишущих кристалла. Много брать не стал, десять коробок с писчей бумагой, похожей на А4, пять коробок записных книжек симпатичных, эти книжки — моя слабость. Краски акварельные, большой набор художника. Масляные краски в тюбиках. Кисточки художественные. Линеек, лекал, угольников и готовален несколько наборов. Пять коробок с шариковыми ручками, десяток с цветными карандашами. Десяток коробок с разноцветными фломастерами. Все, ушел.

Нахожу скверик, сажусь на лавочку, закуриваю сигару из джентельменского магазина. Хааарошая сигара. Макс фыркает. Спохватываюсь, снимаю хамелеона. Над городом встает рассвет. Вытягиваю ноги, пускаю дым вверх, хорошо! Полшестого утра. Воскресенье. Надо пошарить в доках. Народу будет меньше, а толку больше. Закидываю в голову два десятка сырых яиц, запиваю соком. Пойдем пешком на восток, порт где-то там, а как устанем, то и такси можно взять. А пока идем, смотрим на Лондон. И вот чешу это я себе по Нарроу стрит, смотрю — ресторанчик, симпатичный такой, THE GRAPES, а главное — открыт. Время около семи, а он уже открыт. Зашел даже спросил, чего так рано, а они всегда с полседьмого работают, до одиннадцати ночи, график такой. Немного заспанная официантка, все объяснила и поинтересовалась, чего я, собственно, приперся.

— Мяса много и пюре картофельное с подливкой, есть? — Удивить хотел.

— Двойную порцию? Мигом разогрею, а пока пива?

— Давай, тащи. Устраиваюсь за столиком у окна, мне уже несут два бокала пива.

Пока цежу первый бокал, появляется девушка с большой тарелкой, тушеная свинина, крупными кубиками залитая коричневой подливой и пюре, порция внушительная, точно двойная! Урча, пожираю все, великолепно, вкус изумительный. Девушка с умилением наблюдает за процессом. Прикладываюсь к пиву.

— Восхитительно, никогда гуляш вкуснее не ел. Беллиссимо.

— Может быть сеньор желает взять с собой, у нас имеется ещё четыре литра пюре и пять мяса с подливой, надо срочно реализовать. Все можно упаковать в пластиковые контейнеры и пакет. Всего десять долларов за все, с завтраком и пивом.

Достаю десятку, кладу на столик: — вот, тащи, красавица все. Она мигом обернулась, беру пакет и выхожу на улицу. Что это, думаю, было? Вот вряд ли в моём прошлом мире такое было возможно. Чтобы в чопорном английском ресторане, гордящимся своим прошлым, вот так путнику с собой провиант выдали. Да ни за что, даже я не поверю. Другой это мир, другой. И понять мне его очень сложно, про себя решил, что и пытаться не буду. А хулиганить сильно, я здесь как-то и не собирался, возьму своё, да и «Hasta la vista, baby».

Некоторое время бездумно бреду по той же Нарроу стрит и на углу Кольт стрит обнаруживаю интересную вывеску. "Сто волшебных кукол". И магазинчик снаружи выглядит необычно, пилястры между окнами в виде плоских колонн и лепнина наверху, четыре широких окна и узкая филенчатая дверь под красное дерево. Заходим, посмотрим что оно тут такое.

Да, кукол было сто. Девушка сидела за столом и смотрела в окно, а куклы были на застекленных стеллажах. Макс задумчиво хрюкнул. Здесь были эльфы и гномы, хоббиты и пикси, феи и гоблины, дамы и кавалеры, дамы с лисьими головами и кошачьими. Половина была людей разных народов в национальных нарядах. На всех были искусно сшитые платьица, кафтанчики, обувь, все очень точно, куколки выглядели как живые и все были такие, доброжелательные, улыбчивые. Высотой по двадцать — тридцать сантиметров, эльф и гном ведь имеют разный рост. Красиво, я ходил вдоль стеллажей и разглядывал. Девушка все также безучастно смотрела в окно.

— Макс, просканируй что с ней не так.

— Уже. Проблема в том, что кукол никто не покупает. Она собирается продать лавку, но товар не знает куда деть, на каждую куклу она шила платья своими руками. Дилемма.

— Леди, в какую цену куклы?

— Цена зависит от многих причин, от пятнадцати до двадцати долларов. Некоторые пары нельзя разлучать. Поэтому можно купить только две куклы вместе.

— А из какого материала сделаны сами куклы?

— Тело куклы повторяющее все контуры тела живого существа, сделано из сертифицированного пищевого силикона. Все сертификаты, включая и на ткани одежды кукол прилагаются при покупке.

Сказано все безжизненным равнодушным тоном. Да она любит этих кукол, как своих детей! Она сама не хочет, чтобы их купили. Слишком много своей души вложила. Тээкс!

— Здесь сто кукол. А больше у вас нет?

— Есть ещё десять, принц, принцесса, король, королева и свита.

— За три тысячи долларов, вместе с королевской семьей, все отдаете?

Она воззрилась на меня с выражением на лице: грешно смеяться над больным человеком.

— Вы серьезно?

— Серьезно, очень серьезно, разлохмачиваю перед ней веер двадцаток.

Оно конечно, говоря нашим языком, автомобиль среднего класса с полным обвесом, стоит в этом мире шестьсот-семьсот долларов.

Она, с неверием во взгляде, механически пересчитывает доллары.

— Да, все верно три тысячи долларов. Сейчас я принесу остальных кукол.

Она встает, на ней джинсовая юбка и клетчатая рубашка, на поясе сумочка «Кенгуру». Прячет деньги в сумочку. И выходит в боковую дверь.

Макс хмыкает: — Между прочим, у неё в сумочке дамский револьвер, пятизарядный, зато на семь миллиметров. Похоже она будет защищать своих детей до последнего.

Девушка выносит кукол, осматриваю, каждая в полиэтиленовом пакете, все в двух больших пакетах. Она опять садится за стол.

— Леди, вы любите кошек?

— Да, я люблю кошек, но здесь, в Лондоне невозможно содержать кошку. Теперь я уеду к родителям на ферму в Девоншир и заведу там себе несколько кошек.

Все ясно, Макс, усыпи её. Леди кладет голову на руки и засыпает, сидя за столом. Собираю всех кукол в хран. Достаю на стол кота.

— Макс, а что наш красавец, судя по всклокоченности и рваному уху, он не совсем домашний.

— У него есть теплые образы помойки возле ресторана и большого человека, иногда выносящего ему еду. Хозяина явно нет.

— А мы можем ему внушить что вот эта самая лучшая в мире женщина его хозяйка?

— Попробую, с сомнением в голосе сказал Макс. — Достань эскалоп и положи у него перед мордой. Сам давай под хамелеона. Начинаю выводить их из сна.

Кот очнулся первым, без лишних экивоков придавил лапами эскалоп к столу и начал пожирать, урча и чавкая. Девушка распрямилась и удивленно посмотрела на кота. Потом вокруг. Встряхнула головой и проверила деньги в сумочке — на месте. Опять уставилась на кота. Тот закончил с мясом и уставился на неё.

— Вот, сейчас, забормотал Макс, вот сейчас будет момент истины.

— Кииса, ты теперь будешь со мной вместо них?

Кот муркнул, прошел по столу начал тереться о грудь девушки. Твердая троечка. Потом запрыгнул к ней на плечо и уставился на меня мудрыми зелеными глазами.

— Ты знаешь, зашептал Макс, а он нас видит и говорит, что мы можем уходить.

— Ну так пошли уже, хватит чудес.

Дверь распахнулась как от сквозняка и осталась открытой. Выхожу на улицу, но глаз пока внутри.

Девушка медленно встаёт, задумчиво запирает дверь на замок и уходит с котом на плече в другую дверь внутри магазина. Пусть тебе будет легко по жизни, в сказочном графстве Девоншир.