Записки прохожего

Глава 23

Мы помним всё — парижских улиц ад, и Кельна дымные громады…

Кёльн. Похоже этот город из тех, что никогда не спят. Где-то круглосуточно плавят металл, где-то грохочут молоты и трещит электросварка, шелестят конвейеры и стрекочут автоматические линии. Люди выпекают хлеб, кто-то идет на смену, кто-то со смены. Ночники скользят в тенях, ночные бабочки ловят клиентов, снуют авто по делу и без дела. И все как-то заняты.

— Макс, уходим под скрыт и пока не покинем город, не снимаем. Следи, чтобы я не расслаблялся.

— Есть, шеф.

Зеленый хамелеон на пальце стал красным. О мля, мне же ещё печатку заказать нужно.

Время подходило к обеду, мы под скрытом двигались по улицам, уворачиваясь от прохожих. Не самый удобный способ передвижения, но мы использовали ограды, парапеты, а где и по крышам. Запах свежего хлеба пробил сознание внезапно. Мы на стене большого хлебокомбината. Во дворе три хлебовоза, из которых хлеб выгружают и подают в окно. Немцы, они правильные очень. Вчерашний не распроданный хлеб возвращается на комбинат, где его опять перерабатывают. Проникаю, триста буханок черного, лежат в лотках, приемщик строчит в журнале приемки, а я за его спиной прибираю все в карман. Хороший такой черный, пропеченный и слегка подсохший, то что надо. В соседнем цеху на четырехъярусных каталках, семьсот буханок белого, только из печи. Забираю и ухожу. Не оставляю ни расписок, ничего, просто ухожу.

Потом попался мясокомбинат, с большим холодильником. Проник. Туши на крюках, сотни туш, заморожены ниже нуля. Макс определял, где самые свежие, взял свиные, тридцать штук.

Потом попался по пути цех, где делают немецкие колбаски для жарки. Их там было тонн десять, в ящиках из нержавейки, взял россыпью две тонны, хватит.

Копченые окорока делали тоже здесь, на комбинате, только в другом конце. Нашел склад готовой продукции, где на крюках висели и окорока и копченые колбасы и копченая птица. Сорок окороков, пятьдесят колец колбасы, двадцать копченых уток, десять копчёных индеек. Все, ухожу, а то навсегда здесь останусь. Устраиваюсь на соседней крыше и съедаю половину копченой утки.

Идем дальше.

Всяких производств и заводов по обработке металлов я насчитал штук шесть только больших. Не считая мелких заводиков, которых и не считал сколько. Повезло на двух найти склады с шариками, не самые большие заводишки. С одного удалось взять стальных шариков в три сантиметра тридцать тонн, с другого шариков в два сантиметра сорок тонн. И все, надоело это все бум-бряк, запах горелого металла, уходили с фильтром номер один.

Потом был большой книжный магазин, очень большой, там заблудиться — раз плюнуть. Просто удивительно, как много здесь было технической литературы, по всем отраслям. Взял по две книжки а где и по одной, пятьсот книг по технике, не знаю зачем это мне. Вроде прогрессорством заниматься не собираюсь, а там мало ли какой приказ воспоследует. Ещё взял десяток фотоальбомов, как раз под листы десять на пятнадцать, по четыре на развороте.

В магазине «Все для рыбаков и охотников» взял картонный ящик с коробочками с разными крючками. Лески разной много, десяток спиннингов с простыми и безынерционными катушками и набор блесен. Там был тюк с полиэтиленовыми пакетами, для упаковки вещей в походе. Забрал тюк.

В отделе для охотников, много было всякого, перечислять не имеет смысла. Арбалеты охотничьи были. Простой и блочный. Стрелки, «болты» одинаковые, подходят к обоим. Залез в подсобку, более похожую на средних размеров склад. Не сразу, но нашел, было четыре простых арбалета и семь блочных. Разобранные, в коробках. Здесь же были и три ящика с болтами, забрал все не разбираясь что там по количествам. Ещё двадцать пачек бездымного пороха и капсюлей, похожих на «Жевело» коробку с коробочками. Сотню пачек с патронами двенадцатого калибра с картечью.

Потом посмотрел на Кёльнский собор. А он посмотрел на меня. Близко я не подходил, достал фотоаппарат и щелкал издалека, чтобы вместилось все. Ощущения взгляда на меня появилось практически сразу. Тут ещё мелкая подробность, фотоаппарат пришлось выставить за пределы защитного поля, под хамелеоном фотик ничего бы не запечатлел. Фоткали из кроны дерева, растущего на противоположной стороне площади. Но, при должной внимательности, можно было заметить висящий в воздухе фотоаппарат. Да ну его на фиг, начали удаляться по улице, подальше от собора. Попался магазин галантерея-парфюмерия. Тут надо заметить, что семидесятые годы была мода на пластмассовые украшения. Аляповатые бусы под янтарь, браслеты-брошки-фенечки. Многое так и осталось, всякие монументальные заколки для волос и прочие прибамбасики со стразиками. В этом магазине все это было, косметика тоже была. Набрал всякой пластмассовой чепухи и все наборы туши-теней-пудры. Консилеры-тональники и прочий нифель. Духи брать не стал, с детства резких запахов не перевариваю, хватит того, что есть из Швейцарской лавки.

Уже подустав от накопительства, на выходе из города обнаружил магазин автомобильных запчастей.

Ну как запчастей, коленвалы и поршни тут не продавали. Были разные стеклышки подфарников, лобовые и прочие стекла, всякие антифризы и автомобильная косметика. Ещё были разные автомобильные аккумуляторы на двенадцать вольт и электролит в бутылках. Время наглухо закупоренных аккумуляторов ещё не пришло. Гелевых тоже не было. В подсобке взял десять аккумуляторов шестидесяток, полста бутылок готового электролита с присадками. Взял три зарядных, они от ста двадцати вольт работали. Так, на всякий случай, да и аккумуляторы с магазина надо зарядить, найду, где подключиться.

Вышел из за магазина на улицу и тут на меня напали. С целью захвата. А дело было так.

Как в дрянных фильмах про шпионов, ко мне подлетел дрындулет типа катафалк. Из него выскочило четверо ахламонов, проулок шустро закупорили ещё двумя минивэнами. Эти люди в черном имели на головах неведомую шайтан-установку, навроде шлема с биноклями и цветомузыкой. И начали шмалять в мою сторону сетями из четырехствольных карамультуков. Первую сеть я прибрал в карман и сиганул прямо над ними к двери катафалка. Там внутри сидел хмырь в костюмчике с галстучком. Заскакиваю внутрь, прячу хмыря в карман, бросаю на улицу в открытую дверь два зажженных красных фальшфейера, и ловчую сетку, нам чужого не надо. Сетка была с крючками и электрошокером. Один фальшфейер кидаю внутри машины и выхожу сквозь крышу автомобиля на воздух. Подышать. Водитель кобылы уже выпрыгнул и улепетывает. Людям в черных комбезах, смотрю иллюминация очень понравилась, танцуют на искрящей сетке, сдергивают с головы эти свои шлемы и орут. Что-то типа: «даст ист фантастиш яя натюрлих». Быстренько раскидываю руки в стороны и ухожу на бреющем в пампасы. Так как местные жители свою речушку держат практически в центре города, то и уйти по над водой труда не составило, а там зарослей по берегам немеряно. Сажусь в зарослях и ухожу под землю. Три метра и скала, прелестно, здесь и сделаем комнатку для допросов. Хожу по кругу, в центре комнаты столбик, от пола до потолка. Достаю хмыря, сразу отправляю его в сон. Достаю фонарь, изымаю из карманов клиента все что есть. Пистолетик, две светошумовые хлопушки, наручники, ключей связка, пачка сигарет, зажигалка, удостоверение. Карл Мюллер, капитан. Служба навроде нашего КГБ. Особый отдел по расследованию всяких аномалий. Возвращаю все назад, кроме светошумовых гранат. Эти мне пригодятся. Пристегиваю клиента его же наручниками к столбику, руками назад. Гашу фонарь и привожу клиента в чувство. Он на редкость молчаливым оказался, никаких выкриков и обещаний. Просто молчал. А я задавал вопросы. А он молчал. А я дальше спрашивал, вовсе не обязательно, чтобы он говорил вслух. Макс все прекрасно считывал из мозга, как ты ни молчи, а мысленно все одно отвечаешь. Что удалось выяснить. Все началось с нашего первого дела с наследником банкира. Англичане потом устроили Пьеру подставу, филигранно сбив его автомобилем. Накачали наркотой и он выложил все что знал. Звучало все крайне бредово, но на фоне прочих событий, не так уж и неправдоподобно. Пьера оставили в больничке, он до сих пор уверен, что его случайно сбила машина. Вот гады, придется наведаться к нему и подлечить, опять из-за меня пострадал.

Потом в их подобие интерпола пожаловались испанцы. Ограбление спец склада. Кое-что в Греции. Промышленный комплекс насторожился, угроза необъяснимая. Сопоставив стрельбу в Испании с принципами невидимости и свойствами искомого объекта, сделали прибор. Военно-промышленный комплекс на многое способен и в очень короткие сроки, если есть реальная угроза. Ну какая угроза, что они несут? Мне много не надо, ну десяток гранаток, ну два. Ну пулеметик позаимствовал, так он мне особо и не нужен, так, для коллекции. А тут ещё серия необъяснимых ограблений в Йене. Мои испытания автоматов и пулемета все таки услышал грибничок местный и сразу стуканул. Тут же прилетела опергруппа, просеяла песок и нашла таки одну гильзу от калаша и донышко от пулеметной. Небрежно зачистил, всего не предусмотришь. А главное, скелет экскаватора исчез. Предположили, что следующей целью будет ближайший крупный город, устроили засады и наблюдение здесь. Даже вывели психотип, что де объект класса «Призрак» несколько ленив и если вышел на охоту, то пользуется тем, что ближе лежит. А здесь, когда исчез хлеб в пекарне, они тупо шли по следу. Напоследок я узнал у Карла адрес склада, где хранится спецвооружение, гранаты эти светошумовые и прочее добро. Усыпил его, отстегнул и убрал в карман. Наручники с ключиком тоже себе забрал. Пробрался на их спец склад из-под земли. Гранаты эти светошумовые были в картонных коробочках по пять штук. Тридцать коробок. Выглядели они как пластмассовый пузырек для клея. Наручники особой прочности и замок такой, что гвоздиком не откроешь, десяток. Дымовые шашки, не большие, но вонючие. Два десятка. Остальной стрелково-защитный хлам не заинтересовал. Визоры, десять штук, я убрал сразу и видеокамеру тоже повредил смертельно. Но так никто и не пришёл. Спят в оглоблях.

На улице были сумерки. В парке на скамеечке высадил спящего Карла, Макс стер ему в памяти последний день. Тихонько удаляемся на север, в сторону Золигена.

Из всех этих анекдотических событий, были сделаны следующие выводы.

Мы опять немного зарвались, теперь под скрытом появляемся только в ночное время или днем полет над морем или днем полет в безлюдных местностях.

Днем в город выходим только в нормальном человеческом облике, с максимально втянутым полем.

Наш современный облик никто не видел, так что его пока оставляем.

Время восемь вечера, уже темно. Скоро октябрь. Многие деревья уже желтые. В полдевятого вечера начинаем поиск нужных складов в Золигене. Да возле завода и нашлось все. Наборы медицинских инструментов, выглядели достаточно омерзительно. Взял три десятка, разнокалиберных скальпелей, пинцетов, зажимов и ножниц. На фиг, хватит, нервы не железные.

В секции ювелирных инструментов, было как дома. Привычный инструмент, набрал всего по три комплекта в чемоданчиках. Вспомнил медицинскую секцию, передёрнуло.

Ложки-вилки-ножички для всего, эти в наборах подарочных. Взял десять наборов.

В этот момент в сознание наконец пробилась мысль, которую у меня перебили эти идиёты со своим захватом. Не успел додумать тогда. Аккумуляторы! Достаю один, откручиваю пробки, нет, всё норм, электролит на месте. Закручиваю, прячу. Нужен тестер, несколько автомобильных лампочек на двенадцать вольт, паяльник, олово, канифоль. Как узнать, что аккумулятор хорошо заряжен? Как минимум стать на него лампочкой дальнего света ватт на шестьдесят и померять тестером. Если горит ярко и держит напряжение, то сойдет. Как подключить к нему лампочку? Надо припаять к ней провода. Да, провода опять же. Идем искать магазин автозапчастей.

— Макс, смотри по сторонам внимательно, сдается мне нас все ещё ищут.

— И скорее всего с удвоенной энергией. Но скорее всего нас ловят в Дюссельдорфе.

— Все равно смотри в оба.

Магазин нашелся, но не сразу, попетляли по городу. Здесь нашелся непривычного вида тестер, паяльник и олово, канифоль и паяльная кислота. Возьму, вдруг гвозди паять надумаю. Лампочки тоже были всякие, вот их много взял, пригодятся. Паяльник включаю здесь же, в подсобке, розетка непривычная, уродская. Пока греется и обгорает паяльник, ищу провод, есть, даже две бухты, толстый, многожильный автомобильный провод. Красный и желтый. Залуживаю паяльник, нарезаю десяток концов обоих цветов, припаиваю к лампочкам, красный-желтый. Классные контрольки получились. Пробую на аккумуляторе, горит ярко, тестер показывает двенадцать вольт, падения нет. Похоже здесь аккумуляторы продаются полностью заряженными, чтобы водителю не возиться. Сервис однако. В этом магазине тоже есть аккумуляторы, сороковки, проверяю, залиты и заряжены. Забираю все пятнадцать штук, пригодятся. Еще взял по десять литровых банок солидола, литола и синей смазки похожей на ЦИАТИМ 201. Оно завсегда, хоть у кареты колеса смазать сгодится. Прибираю за собой, потом думаю, тут так уютно, давай поужинаем. Полночь уже прошла, самое время. На улице все спокойно, достаю снедь и выпивку и приступаю.

— Макс, а чего мы не изъяли образец шлема обнаружения, для изучения.

— Нечего там изучать. Грубо говоря эффект построен на беспристрастности видеокамеры. По краям сферы хамелеона, есть микро искажения светового потока, мозг человека такие мелочи не замечает, быстро достраивая картинку. До того вида, который он хочет видеть. А видеокамеру этим не обманешь и при помощи некоторых конструкционных ухищрений, эти искажения можно усилить и сделать более заметными на конечной картинке. Все это недалеко и ненадежно. Но можно.

— Ясно. Всех быстро видеокамерами не оснастишь, а там мы уже будем далеко. А вот скажи мне Макс, как в магических мирах с крутящим моментом. Что там вместо электродвигателя.

— Эмс, есть наборы магем, заставляющие крутиться маховик. На самом маховике изображаются и сам маховик заряжается энергией. Поэтому материал маховика или бронза или золото, но лучше всего платина. Там сбоку маховика пристраивается брусок из того же металла, приближая или отдаляя брусок от маховика регулируешь скорость вращения.

— Вот хорошо-здорово, а почему мы не ищем ту же платину?

— Да кто его знает, ты вот только сейчас спросил, а я ответил. Платина хороша тем, что вечная, не рассыплется со временем. Но и бронзовый маховик проработает лет пять, если непрерывно. Потом осыплется пылью. Золотой немногим дольше. Сплав золота с медью в два раза дольше от бронзы. Так что специально искать платину — чистый снобизм. Давай бронзы наберем, её в депо на железке навалом должно быть. Вкладыши там всякие.

— Пошли прошвырнемся по магазину, были там в одной секции генераторы автомобильные. Ищем те, что на постоянных магнитах, как от трактора.

Генераторы на постоянных магнитах тут были все, с электроникой все же пока напряг. Но эти генераторы выдавали строго постоянное напряжение тринадцать вольт, видимо встроенные диодные мосты все же были. Взял десяток тех, что помощней.

В Германии мне так, по большому счету, больше ничего не нужно. Осталась по мелочи Франция и Голландия. И да, здесь она именно пока ещё Голландия, а не Нидерланды.

Голландия была ближе, меньше двухсот километров. Решено, сначала сгоняем туда за сыром, потом во Францию. Шел низко над вершинами деревьев, тут лесов было много, перемежавшихся полями и прорезанных автодорогами. А уж селухи и городишки — куда ни плюнь. Проходя над окраинами Нойса, обнаружил внизу что-то навроде животноводческой фермы. Запашок, сетки-клетки. Но не это привлекло, пролетел бы и не заметил. Вой, кошачий вой на одной безнадежной ноте, скорее не вой, а плачь.

— Макс, давай разворот, садимся в центр загона.

Сели, осматриваюсь. Под навесами без стен, клетки из мелкой сетки, в три яруса. В клетках кошки. Рыжие, белые и черные, серые и полосатые. Разные и много. Клетки маленькие, сорок на сорок, в каждой по коту и пустая консервная банка.

Воет кошка, серая в крайней клетке.

— Макс что с ней?

— Перелом позвоночника, задние лапы не работают. Или машиной сбили или при поимке…

— Амулет поможет?

— Да легко, прикладывай.

Открываю клетку, прикладываю амулет исцеления к кошачьей спине. Котя удивленно мякает и садится. Помогло. Забираю её в карман.

— Макс что это за место, как ты думаешь?

— А что тут думать, вон там сторож спит, пошли расспросим.

Вон там — это был справный деревенский домик. Ещё с одной стороны двора был длинный сарай с множеством кроликов в клетках, в торце гараж с трактором и пикапом. Захожу в дом, паренек моего возраста, то есть лет двадцати на вид спит в одежде на диване прямо рядом с дверью. Ещё в комнате есть стол с тремя пустыми пивными бутылками и огрызками сушеной рыбы. Дом захламлен, везде пыль, паутина. Хотя все удобства есть, ванна, туалет, кухня, комнаты. Все грязное, на кровати в комнате белье сто лет не менялось, везде огрызки и пустые бутылки. Хотя в комоде, в ящиках есть вполне чистое постельное и одежда. В верхнем ящике бумаги, документы, счета и паспорт этого паренька. Курт Миллер, двадцать два года, живет здесь. Паспорт как новый, фото не вызывает подозрений, забираю паспорт. Что мне удалось выяснить у местного аборигена. Он немного УО, не сильно. Как написали бы в справке для военкомата: "Олигофрения в стадии лёгкой дебильности, годен." Эта ферма частная, кому принадлежит он не знает, его дело кормить кролей и котов и присматривать тут. Кошачье племя на передержке, у владельца есть договор, ему городские службы отлова, свозят пойманных бродячих кошек. Здесь их держат, пока не заберут другие люди. Кто эти другие люди и откуда, Курта не интересовало, ему нужно было только кормить животных и пить пиво. Собак не было, соседство не подходящее, за собаку был сам Курт.

Ясно, спи Курт, до утра. Выходим во двор, Макс сканирует общее состояние кошачьих.

— Животные в ужасном состоянии, почти все больны, у многих травмы. Голод и обезвоживание. Всего четыреста тридцать семь особей обоего пола, четыре кошки беременны на ранней стадии.

— Забираем всех. Как лечить будем?

— Мне видится всё это так. Подхватываю полем, очистка шерсти и малое исцеление, внутри поля эту процедуру можно проделать с легкостью. И в карман. Потом найдем подходящее место, достанем, покормим-напоим и осмотрим более тщательно, кому надо — среднее исцеление.

— Приступаем.

Далее так и прошло, я медленно шёл вдоль клеток, Макс распылял дверцы и прятал котеек в карман.

Потом я прошел обратно сквозь клетки, распылив их без остатка. Проблему это не решит, да и проблема эта вечная, но сделаем что сможем. Можно же было создать приемлемые условия и ветеринарное обслуживание. Хотя бы нормально кормить… Достаю аэрозольный баллончик с красной краской и пишу по-немецки на стене сарая: уроды, прекратите издеваться над животными!

Вылетаем в сторону Голландии.