Я вернулся в купе, чувствуя, как усталость накатывает на меня волнами. События последних часов казались какой-то безумной фантасмагорией, и часть меня все еще не могла поверить, что все это произошло на самом деле. Открыв дверь, я увидел Милу, сидящую у окна. Ее лицо уже не было таким бледным, как раньше, а в глазах появился прежний блеск, а значит, я правильно определил яд и теперь точно все будет хорошо. Она повернулась ко мне и улыбнулась.
— Молодой господин, — произнесла она, пытаясь встать, но я жестом остановил ее. — Как прошел разговор с полицмейстером?
Я тяжело опустился на сиденье напротив нее.
— Все в порядке, Мила. Как ты себя чувствуешь?
— Намного лучше, благодаря вам, — ответила она, и в ее голосе прозвучала искренняя благодарность. — Вы снова спасли мне жизнь
— Снова? О чем ты? — удивленно поднял бровь я.
Мила слегка покраснела и опустила взгляд.
— Ну, первый раз был, когда вы попросили госпожу оставить меня служанкой в поместье Темниковых. Мы тогда были еще совсем детьми. Если бы не вы, я не знаю, что бы со мной стало.
Улыбнувшись, я кивнул. На самом деле то простое действие мне ничего не стоило, но именно оно сильно повлияло на судьбу девушки. Я на мгновение задумался, как один простой выбор может кардинально поменять всю жизнь.
— А что с нападавшими? — спросила Мила, возвращая меня к реальности.
— Громов вызывает у меня доверие, — ответил я, откидываясь на спинку сиденья и слегка прикрыв глаза. — Он доставит их до столицы. А там… — я сделал паузу, — я намерен расследовать, кто же совершил на меня покушение.
Глаза Милы расширились от тревоги.
— Но, молодой господин, разве это не опасно? Вы можете навлечь на себя еще большую беду! Тот, кто прислал их, захочет замести следы и точно вам навредит.
Я махнул рукой, пытаясь выглядеть беззаботно:
— Не впервой мне такое делать, Мила. Не волнуйся.
— Не впервой? — она удивленно подняла бровь — Но я знаю вас с детства и не помню ничего подобного.
Я замер, осознав свою оплошность. Конечно, Мила не могла знать о моей прошлой жизни и опыте, который я оттуда принес. Да и про «расследование» я, конечно, погорячился — кто меня еще пустит к этому делу. Поэтому поспешил сменить тему.
— Неважно. Главное, что мы оба в порядке.
Наш разговор прервал громкий свисток паровоза, и поезд начал замедлять ход. Через несколько минут мы остановились на станции, которая выглядела гораздо более оживленной, чем предыдущие. Проводник прошел по вагону, объявляя:
— Уважаемые пассажиры, у нас длительная остановка. Вы можете выйти и осмотреть местные достопримечательности. Через три часа мы отправляемся дальше. Пожалуйста, не опаздывайте!
— Хочешь прогуляться? — посмотрел я на Милу.
Она радостно кивнула, и мы вышли из поезда с еще десятком пассажиров, которые предпочли размять ноги. Да и многим интересно было просто поглазеть по сторонам.
Станция кипела своей ничем не повторимой жизнью. Торговцы громко расхваливали свой товар, путешественники спешили по своим делам, а местные жители с любопытством разглядывали прибывших. Мы медленно двинулись вдоль улицы, впитывая атмосферу незнакомого города.
Чем дальше мы шли, тем очевиднее становилось разделение города на районы. Широкие улицы с красивыми домами и ухоженными садами постепенно сменялись более тесными переулками, где дома жались друг к другу, а на веревках между окнами сушилось белье. Я заметил, как Мила с интересом разглядывает все вокруг, и понял, что для нее это, вероятно, первое путешествие за пределы Владивостока. В целом и мое тоже, однако в своем мире я хотя бы успел полетать по стране. И тем не менее я словно оказался в другом государстве, настолько все отличалось от уже ставшего привычным мне.
Внезапно мой нос уловил запах, от которого рот мгновенно наполнился слюной. Я огляделся и нашел глазами небольшую лавку, где готовили что-то на открытом огне. Подойдя ближе, я увидел пожилого мужчину, который ловко переворачивал на сковороде золотистые блины.
— Что это? — спросил я, не в силах оторвать взгляд от аппетитного зрелища.
Торговец улыбнулся, демонстрируя несколько отсутствующих зубов.
— Это, молодой человек, лучшие блины во всей губернии! С пылу с жару, с начинкой на выбор: грибы, мясо, творог или варенье. Все исключительно от проверенных поставщиков.
Я почувствовал, как урчит желудок. Несмотря на то, что в поезде тоже кормили неплохо, но вот такая уличная еда навевала мне воспоминания.
— Давайте два, — сказал я, — с мясом и с вареньем.
Торговец кивнул и принялся за работу. Его руки двигались с удивительной ловкостью, разливая тесто тонким слоем по сковороде. Через минуту он протянул мне два свертка, от которых шел пар и аромат, заставляющий забыть обо всем на свете.
Я передал один сверток Миле, и мы отошли в сторону, чтобы насладиться нашим импровизированным перекусом. Я развернул блин с мясом и осторожно откусил кусочек. Вкус был потрясающим: нежное тесто, сочное мясо, приправленное какими-то неизвестными мне специями, создавали в моем рту настоящую симфонию вкусов. Я закрыл глаза от удовольствия, наслаждаясь каждым кусочком.
Мила тоже выглядела довольной угощением, аккуратно откусывая маленькие кусочки своего блина с вареньем. Ее щеки порозовели от удовольствия. Вспомнилось, как я постоянно таскал для нее что-то сладкое со стола. Бабушка не очень радовала слуг изысками, в отличие от домашних. Просто так не было положено, но мне было плевать на некоторые вещи, особенно, когда уличить меня в этом не могли.
Насытившись, мы продолжили нашу прогулку. Время летело незаметно, и вскоре пришла пора возвращаться на станцию. По пути к поезду я заметил необычное оживление возле одного из товарных вагонов, куда не было ходу обычным пассажирам. Все же поезда в данное время были не настолько массовым явлением и их старались нагрузить по полной, в том числе и важным грузом для городов по пути следования.
Несколько крепких мужчин грузили какие-то большие предметы, укрытые тканью.
Внезапно один из мужчин споткнулся, и ткань соскользнула, открыв моему взору часть, как оказалось, картины, которую они несли. Это было поразительное произведение искусства: на золотом фоне была изображена изящная женщина в традиционном китайском наряде. Ее лицо было повернуто в профиль, а длинные черные волосы, украшенные сложными заколками, спадали волной на плечи. В руках она держала веер, расписанный цветами сакуры. Каждая деталь была выписана с невероятной тщательностью, создавая впечатление, что картина вот-вот оживет.
Я невольно залюбовался, но тут же один из грузчиков поспешно накрыл ценный груз обратно, внимательно оглядевшись. Я пожал плечами и двинулся дальше, решив, что это, вероятно, просто чей-то багаж.
Когда мы с Милой поднялись в наш вагон, я услышал громкие голоса, доносящиеся из соседнего. Дверь была приоткрыта, и я, невольно задержавшись у нее, стал свидетелем спора между двумя мужчинами.
Один из них был молодым человеком, лет двадцати двух на вид. Он был высоким, с копной коричневых волос. В его взгляде читалась решительность и острый ум, и он совершенно не боялся этого, казалось бы, оживленного спора. Парень был одет в простой, но аккуратный костюм.
Второй мужчина был одним из тех, кого я видел грузящим вещи в товарный вагон. Он был крупнее и старше, с квадратной челюстью и маленькими, близко посаженными глазами. Его руки, покрытые мозолями, выдавали в нем человека физического труда.
— Послушай, парень, — говорил грузчик, его голос звучал раздраженно, — я не понимаю, о чем ты говоришь. Мы просто выполняем свою работу.
Но его собеседник не отступал.
— Я видел, как вы грузили те картины. И я уверен, что они не задекларированы должным образом. Это товары из Китая, они представляют особую ценность как иностранный товар. Вряд ли их везли бы пассажирским поездом! Скажите, с кем я могу поговорить по этому поводу? Кто нанял вас?
— Ты что, таможенник? — фыркнул грузчик. — Нет? Тогда, при всем уважении, это не твое собачье дело!
— Будет весьма неудобно, если это собачье дело дойдет до полицмейстера поезда, — ухмыльнулся парень.
Тут мужчина, словно не выдержал, его рука начала подниматься. Такие, как он, обычно не тратят время на долгие разговоры, тем более разница в размерах говорила сама за себя. Эту ситуацию ему было проще решить силой.
Я понимал, что мне стоит пройти мимо и не вмешиваться. В конце концов, у меня и своих проблем хватало. Но что-то в этой ситуации зацепило меня. Может быть, это была решительность в глазах молодого человека, который в нынешних реалиях был немногим старше, чем я, или, возможно, мое собственное чувство справедливости, которое не давало мне покоя даже в прошлой жизни.
Прошел вперед и облокотился на дверь вагона с откровенно скучающим видом. Мое резкое появление заставило грузчика разжать кулак. Парень же, кажется, даже не заметил этого жеста в его сторону.
— Прошу прощения, господа, — кивнул я обоим. — Я случайно услышал ваш разговор. Может быть, я могу чем-то помочь? Тут некоторые уже жалуются на шум, ну вы знаете, людям спокойствие подавай, — произнес я, глядя на свою руку.
Оба повернулись ко мне. Грузчик нахмурился, явно недовольный появлением еще одного «любопытного», а вот глаза шатена загорелись интересом.
— А ты кем еще будешь? — спросил грузчик, оглядывая меня с головы до ног.
Я улыбнулся, стараясь выглядеть как можно более безобидно.
— Максимом зовут, просто пассажир. Но, знаете, я немного разбираюсь в искусстве и таможенных правилах. Может быть, я мог бы помочь разрешить ваше недопонимание?
Я, действительно, разбирался в таможенном праве, правда, не этого мира, а моего, но это уже мелочи. В прошлой жизни мне пришлось изучить очень много различных документов, чтобы подлавливать на этом свои цели, так что эту привычку и в этом мире, насколько это вообще было в моих силах, я поддерживал. Сейчас мне просто не хотелось еще одной потасовки, мне хватило драки в вагоне-ресторане.
Парень в костюме шагнул вперед, протягивая мне руку.
— Сергей Стрижин. Я просто уверен, что здесь что-то нечисто.
Странный парень, но да ладно. Я пожал его руку, отметив крепкую хватку. Грузчик же только сплюнул, прямо на пол, чем продемонстрировал низкий уровень своей культуры, и направился к выходу из вагона.
— У меня нет времени на эти глупости. Занимайтесь своими делами, молодые люди, и не беспокойте почем зря обычных работяг. Нам за разговоры не платят.
Когда он ушел, Сергей повернулся ко мне.
— Спасибо, что вмешался. Я уже думал, что он меня просто вышвырнет из вагона.
— Ну, вообще-то, ты был примерно в шаге от того, чтобы получить по башке, — поддержал я его обращение на «ты».— Не стоит так настырно совать свой нос, куда не следует.
Однако после этой фразы я тут же осекся, вспоминая, как сам постоянно радел за честность и соблюдение закона, невзирая на собственную безопасность. Да уж, немного неловко выходит.
— И почему ты так уверен, что это что-то незаконное? — добавил я, и лицо парня резко переменилось. — Я же правильно понял, что ты ведешь все к тому, что это контрабанда?
Сергей огляделся по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли кто-нибудь, и понизил голос:
— Я видел эти картины, когда их грузили. Они явно китайского происхождения, и их очень много. Там не только картины, если что, целый вагон выделен под это дело. Но в декларации груза, которую я случайно увидел, когда проходил мимо служебного купе, о них нет ни слова.
— Случайно? — прищурился я.
— Ну… Нет, неслучайно, — отвел взгляд мой новый знакомый слегка смутившись. Но затем он снова посмотрел на меня и его глаза практически горели огнем. — Послушай, Максим, это, правда, серьезное дело. Если ты на самом деле разбираешься в таможенном праве, я бы не отказался от твоей помощи! Это ведь на тебя напали в вагоне-ресторане, да?
— И что ты собираешься делать? — проигнорировал я его вопрос, удивившись, как быстро распространяются слухи.
— Честно говоря, не знаю, — пожал плечами Сергей. — У меня нужных полномочий нет, но я подумал, что если я раскрою это дело, то смогу неплохо зарекомендовать себя в судебном бюро.
— Ты едешь сдавать экзамен? — догадался я.
Впрочем, если он таким образом влезает в каждое дело, которое видит, то ему точно там самое место.
— Да, в Судебное Бюро. Но ты не подумай, это не чтобы выслужиться, на самом деле мне, действительно, не очень нравится, ведь если контрабанду и правда везут в этом поезде, то не делает ли это нас всех соучастниками? Я хотел обратиться к полицмейстеру, но боюсь, что без доказательств он меня даже слушать не станет. Суровый мужчина.
Я вспомнил о своем недавнем разговоре с Громовым и о том, как он отреагировал на ситуацию с нападавшими. Что-то подсказывало мне, что если мы предоставим ему достаточно убедительные доказательства, он не останется в стороне. Но с голословными заявлениями серьезного человека тревожить не стоит, это правда.
— Так, ты поможешь мне или нет? — с нотками надежды в глазах спросил Сергей.
В целом, почему бы и нет, все равно ехать еще много дней и вряд ли случится в пути что-то стоящее. Мила, конечно, замечательная компания, но боюсь, что так мы с ней оба помрем от скуки — ее просто не интересует то, что интересно мне и, наоборот. Так что моя уверенность, что необходимо ввязаться в это дело, только крепла.
— Для начала нам нужно больше информации, — начал я, соглашаясь с ним. — Ты говоришь, что «случайно» видел декларацию груза? Думаешь, сможешь еще раз взглянуть на нее?
— Возможно, получится, — кивнул Сергей, задумавшись. — Я заметил, что проводник часто отлучается из служебного купе и общается с какой-то дамой. Если мы выберем правильный момент…
— Отлично, — сказал я, хлопнув его по плечу. Похоже, эта поездка становится куда интереснее, чем я думал. — А я попробую разузнать что-нибудь о тех грузчиках. Может быть, кто-то из пассажиров что-то видел или слышал.
Мы обменялись понимающими взглядами.
— Встретимся через час в новом вагоне-ресторане, — предложил я. — Обсудим, что удалось узнать.
Сергей кивнул, и мы разошлись, каждый по своим делам. Я направился обратно в свое купе, где меня ждала обеспокоенная Мила.
— Молодой господин, — начала она, как только я вошел, — вы уверены, что хотите в это ввязываться? У нас и так достаточно проблем.
Я понимал ее беспокойство, но чувствовал, что не могу остаться в стороне. Я еще и в прошлой своей жизни не мог так просто отбросить интересное мне дело, но если уж брался, то доводил его до конца на горе моим противникам.
— Не волнуйся, Мила, — сказал я, стараясь звучать уверенно. — Мы просто немного посмотрим, что здесь происходит. Если дело, в самом деле, серьезное, мы обратимся к Громову, это станет его заботой.
Мила вздохнула, но спорить не стала. Она знала меня достаточно хорошо, чтобы понимать: если я что-то решил, то меня не остановить.
Ну что же посмотрим, сможет ли это дело развеять мою скуку?