Законник Российской Империи

Глава 16

Я вышел из своей комнаты, чувствуя, как предвкушение грядущего испытания разливается по венам, словно глоток крепкого кофе.

Кстати о нем. Кофе тут не было в принципе, пили в основном чай. По крайней мере, что тут в поместье, что во Владивостоке. Конечно, видов чая было великое множество, но все же не то.

Возможно, кофе подают где-то в особых заведениях? Нужно будет озаботиться этим вопросом.

Спустившись в столовую, я обнаружил, что вся семья уже собралась за завтраком.

Отец, Николай Владимирович, восседал во главе стола, его строгий взгляд скользил по присутствующим, словно оценивая каждого и вынося какой-то один, ему одному ведомый вердикт.

Мачеха, Елена Андреевна, сидела по правую руку от него, её лицо было непроницаемой маской, лишь изредка дергающийся уголок губ выдавал внутреннее напряжение. Сразу было понятно по ее мимолетным взглядам, что мое присутствие женщине не нравится, но и против мужа она пойти не могла. Да уж, доставит она мне еще неприятностей, так и чувствую.

Александр, мой сводный брат, устроился рядом с матерью, явно пытаясь скрыть раздражение за маской безразличия. Выходило гораздо хуже, чем у матери, но он старался — этого не отнять. Забавно, что во мне он видит соперника, когда я в нем, действительно, вижу младшего брата. Так что дам ему возможность проявить себя, но как старший не буду терпеть все выходки этого шалопая, если так можно назвать молодого аристократа, который совсем недавно вряд ли вообще задумывался о моем существовании.

Настя же сидела напротив них, её глаза светились теплом, когда она посмотрела на меня. Вот ее присутствию я был рад особенно, все же мне не хватало теплоты ее чувств. Сестра всегда была открыта мне, и я дорожил возникшей между нами связью.

— А, Максим, — произнес отец, когда я поприветствовал его и Елену Андреевну, после чего занял свое место. — Как раз вовремя.

Николай Владимирович отложил столовые приборы, и остальные члены семьи последовали его примеру. Кажется, я знаю, от кого у него такая любовь к этикету и правилам. Прожив все детство с бабушкой, я тоже часто машинально делал все строго по этим нормам.

Правда, возможно, это не любовь, а просто сила внушения бабушки. Уж она-то умеет настоять на своем — по себе знаю.

— Сегодня утром я получил официальное уведомление, — начал он, его голос звучал с нотками гордости, которые он, впрочем, пытался скрыть. — Максим принят в Судебное Бюро на должность внештатного сотрудника.

Я почувствовал, как взгляды всех присутствующих обратились ко мне. Мачеха едва заметно поджала губы, Александр же не смог сдержать возгласа удивления — эти двое не были рады моим успехам.

— Но как? Он же… — начал, было, парень, но тут же осекся под строгим взглядом матери.

— Я надеюсь, — продолжил отец, словно не замечая реакции остальных, — что вскоре ты прославишь наш род своими успешными свершениями, Максим. Все же такую должность просто так не дают. Что еще раз подчеркивает, как важны успехи учебе!

Последнее отец говорил, внимательно посмотрев на Александра, что неоднозначно намекало о его проблемах на этом поприще. Мой брат даже покраснел под таким красноречивым взглядом главы рода, но и возразить ему было нечего.

— Я сделаю всё возможное, — ответил я, слегка наклонив голову в знак уважения.

Николай Владимирович удовлетворенно кивнул, а затем перевел взгляд на Настю.

— А как твои дела, Анастасия? — спросил он. — Как продвигается учеба?

Настя выпрямилась, кажется, что это было не совсем обыденной беседой, а что-то вроде отчетности перед главой семьи. Необычно, конечно, но приходится подстраиваться под правила чужой игры.

— Всё идет отлично, отец, — ответила она. — Мне остался всего год учебы, и я смогу поступить в одно из высших имперских учебных заведений на свой выбор. Но мне уже предлагают места в нескольких. Хотя я не тороплюсь и пока думаю, куда лучше пойти. Большинство предложений поступают лишь потому, что моя фамилия Темникова, мало кто из них смотрит на реальные результаты, что уже не устраивает меня.

— М-м, очень дальновидно, — кивнул Николай Владимирович, явно довольный мышлением дочери. — И какие же варианты ты рассматриваешь?

— Я подумываю о том, чтобы поступить на врачебное дело, — после небольшой паузы сказала она.

Елена Андреевна тут же вскинулась, её лицо исказилось от возмущения.

— Врачебное дело? — воскликнула она. — Но это же не женское занятие! Анастасия, ты должна думать о профессии, более подобающей для леди твоего положения и статуса.

Я заметил, как Настя напряглась, готовая отстаивать свою позицию, но отец опередил их обеих.

— Довольно, — твердо произнес он, обрывая начинающийся спор. — Еще есть целый год на раздумья. Но позже, Анастасия, я хотел бы узнать, почему твой выбор пал именно на него.

Сестра решительно кивнула. Елена Андреевна поджала губы, но промолчала, явно не желая перечить мужу.

Отец же тем временем перевел свой взор на Александра, и я заметил, как тот невольно съежился под его пристальным взглядом.

— А вот у тебя, Александр, — начал Николай Владимирович, и его голос приобрел стальные нотки, — дела обстоят не столь блестяще. Мне снова пришло замечание от твоих учителей. Ты совершенно не интересуешься гуманитарными науками. Это недопустимо. Юный аристократ обязан быть всесторонне образованным.

Александр попытался возразить, но его голос звучал неуверенно.

— Но отец, я…

— Никаких «но», — отрезал Николай Владимирович. — На тебе лежит большая ответственность. Ты обязан соответствовать фамилии Темниковых. Посмотри на Максима, — он кивнул в мою сторону, — несмотря на все трудности, он достиг впечатляющих успехов в учебе.

Я почувствовал, как Александр бросил на меня полный ненависти взгляд, а Елена Андреевна едва сдержалась, чтобы не вмешаться. Впрочем, она прекрасно понимала, что любое её слово сейчас будет воспринято, как попытка оправдать сына, что только ухудшит ситуацию.

Завтрак закончился в напряженной тишине. Когда все встали из-за стола, я почтительно поклонился отцу.

— Благодарю за завтрак. Прошу прощения, но мне пора отправляться в бюро.

Глава рода кивнул, и я направился к выходу. Однако не успел я сделать и пары шагов, как меня догнал Александр.

— Надеюсь, ты не забыл о нашем уговоре? — произнес он, стараясь, чтобы его голос звучал небрежно, но я уловил в нем нотки напряжения. — Не опаздывай. Ровно в семь.

— Я ничего не забываю, — бросил я намеренно строгим тоном.

Александр кивнул, явно не зная, как реагировать на такую перемену. Парень совсем не умеет держать лицо, по которому было очевидно, что он что-то задумал.

Улицы столицы уже кипели жизнью, наполненные звуками, запахами и красками нового дня. Торговцы расхваливали свой товар, чиновники спешили на службу.

Не успел я подойти к зданию бюро, как меня перехватил молодой сотрудник в форменном мундире. Его лицо выражало смесь волнения и нетерпения.

— Господин Темников? — спросил он, едва переводя дыхание. — Слава богу, я успел вас перехватить. Вам срочно нужно отправиться на тренировочный полигон.

Я приподнял бровь, ожидая продолжения.

— Полигон находится за пределами столицы, — пояснил сотрудник. — Мне приказано доставить вас туда, как только вы прибудете. Служебный транспорт уже ждет.

Не теряя времени на лишние вопросы, я последовал за молодым человеком. У входа в бюро действительно стояла машина, которая отличалась даже от той, на которой я ехал с вокзала. Эта выглядела богаче. А движение маны под ее капотом практически не ощущалось.

Путь до полигона занял около двух часов. За это время я успел насладиться видами столицы, и даже ее пригорода. В прошлой жизни мне довелось побывать в Санкт-Петербурге всего дважды, и тем не менее, нынешняя столица Российской Империи выглядела совершенно иначе.

Чем больше я окунался в жизнь нового мира, тем больше различий видел со своей прошлой жизнью. И тем интереснее было изучить эти отличительные черты.

Наконец, экипаж остановился у массивных ворот, украшенных замысловатыми рунами. Когда мы проехали через них, я почувствовал легкое покалывание на коже– явный признак мощного защитного барьера.

Полигон представлял собой обширное пространство, разделенное на несколько секторов. В одном из них я увидел группу молодых магов, практикующих защитные заклинания. Воздух вокруг них шел рябью от щитов, а время от времени раздавались громкие хлопки — результат столкновения атакующих и защитных заклинаний.

В другом секторе маги постарше демонстрировали впечатляющие атакующие заклинания. Огненные шары, ледяные копья, молнии — все это сливалось в завораживающий танец стихий. Земля под их ногами дрожала, а воздух был наполнен запахом озона и едва уловимым ароматом магии.

Третий сектор выглядел наиболее загадочно. Там находились несколько магов в длинных мантиях, украшенных сложными узорами. Они, казалось, не делали ничего особенного, но воздух вокруг них словно плавился, искажая реальность.

Был еще один сектор, не такой большой, и больше похожий на продолговатую овальную арену. Он как раз сейчас пустовал.

Я направился к Соколову, которого заметил стоящим на небольшом возвышении. Он наблюдал за тренировками, время от времени делая пометки в блокноте.

По пути я проходил мимо группы молодых людей, среди которых выделялся один — высокий мужчина лет двадцати шести, с ухоженными усами, закрученными вверх, и в костюме, который, казалось, сошел со страниц модного журнала этого времени. Он выглядел как типичный столичный щеголь, да и вел себя, судя по жестам и манерам, так же. Вот только глупцом или невеждой его назвать было сложно. Несмотря на нрав, взгляд у него был цепкий, изучающий.

Такой взгляд ни один глупец не бросит. А понял я это потому, что именно таким взглядом он окинул меня, когда я поравнялся с ним. И столько пренебрежения я еще на себе не ощущал.

Внезапно этот мужчина громко произнес, обращаясь к стоящему рядом сотруднику полигона:

— И этого собираются проверять на ранг? Не слишком ли он молод для такой чести? Что-то я не видел его раньше, да и отличий у него явно нет! Проталкивает небось кто?

Сотрудник попытался утихомирить усатого франта, поднимая руки в примирительном жесте.

— Тише, господин Левински. Не стоит вызывать проблемы… Он будет выступать после вас, так что никто сдвигать ваше время не собирается.

Но Левински, казалось, только больше распалился.

— Да как вы смеете затыкать меня? Я здесь для переквалификации и планировал блистать сегодня! А тут какой-то мальчишка. Я не собираюсь выглядеть хорошо на фоне какого-то недоучки. Мне важна только честная оценка моих способностей, — произнес он, подкрутив один из кончиков своих усов.

Я не стал обращать внимания на его слова, лишь мельком отметив, что этот Левински может стать проблемой в будущем. Подойдя к Соколову, я почтительно поклонился.

— Доброе утро, учитель. Я прибыл, как вы и просили.

Соколов оторвался от своих записей и окинул меня внимательным взглядом.

— Приветствую, Максим. Хорошо, что ты уже здесь. Подтверждение ранга совсем скоро начнется.

Соколов жестом пригласил меня следовать за ним, и мы направились к центру полигона. По пути он начал объяснять процедуру подтверждения ранга, указывая на различные секторы, которые я заметил ранее.

— Подтверждение ранга будет проходить в три этапа, — начал он, его голос звучал ровно и профессионально. — Первый этап — защитные заклинания. Здесь, — он указал на сектор, где маги практиковали щиты, — мы будем тестировать прочность твоей защиты.

Я кивнул, внимательно слушая. Магическая защита давалась мне неплохо, спасибо бесконечным тренировкам с дядей Эдом. Хотя не сказал бы, что это было моей сильной стороной.

— Второй этап, — продолжил Соколов, указывая на сектор, где маги демонстрировали впечатляющие атакующие заклинания, — это проверка твоей атакующей мощи. Здесь важна не только сила, но и точность.

— А третий этап? — спросил я, хотя уже догадывался, о чем пойдет речь.

— Личные разработки, — ответил Соколов, и я заметил, как в его глазах мелькнул огонек интереса. — Это заклинания, которые ты считаешь своим основным арсеналом, что-то особенное. Здесь у тебя будет возможность продемонстрировать свои уникальные способности. Но и не возбраняется использовать что-то уже знакомое — зависит от исполнения.

Я задумчиво кивнул. Личные разработки… У меня было несколько идей, которые я долго обдумывал. Возможно, сейчас настало время их продемонстрировать.

— Однако, — продолжил Соколов, — оценка будет зависеть не только от внешнего проявления магии. Комиссия будет обращать особое внимание на количество использованных вспомогательных слов.

— А как насчет истинных слов? — поинтересовался я.

— Комиссия, которая, к слову, состоит из трех человек, может потребовать разъяснений касательно использованного истинного слова, — ответил Соколов. — Но если это твоя собственная разработка, ты можешь воздержаться от объяснений. Хотя, — он усмехнулся, — сомневаюсь, что тебе удастся удивить комиссию. Им известны все истинные слова, когда-либо задокументированные в Российской империи.

Я позволил себе легкую улыбку. Если бы Соколов знал, какие истинные слова я использую…

Мой взгляд упал на четвертый сектор полигона, который выглядел как овальная арена.

— А это что за сектор? — спросил я, указывая на него.

— А, это, — Соколов повернулся к арене, — особый полигон для магических дуэлей. Используется редко, в основном для разрешения споров между магами или для особых испытаний, там укрепленные стены и защитный купол, чтобы не пришибло кого вне арены.

Я внимательно осмотрел все основные секторы, мысленно возвращаясь к основам магии, которые впервые еще давным-давно прочел в книге, оставленной мне матерью. Книге, которую передал мне Эдвард много лет назад, в чем он, между прочим, так и не признался.

Вся магия исходит от слова и его понимания. Слова — это не просто звуки, это проводники магии в материальный мир и одновременно её активаторы. Я вспомнил, как часами сидел над этой книгой, пытаясь постичь истинную природу слов, которым маги могут давать невиданную силу.

Сосуды, по которым течет мана — это часть сложной системы органов, отвечающих за её циркуляцию по телу. Мана, усваиваемая по мере дыхания, циркулирует по всему телу и собирается в сердце. После этого происходит отдача. Чем сильнее мана в жилах, тем больше её попадает в сердце, и тем быстрее формируются заклинания.

Я закрыл глаза, чувствуя, как мана течет по моим венам, собираясь в сердце. Это ощущение всегда казалось мне удивительным, словно внутри меня пульсирует маленькое солнце.

Три стадии применения магии… Я вспомнил, как долго практиковался, чтобы освоить каждую из них.

Первая — понимание слова и его принципов. Если это огонь, нужно почувствовать его жар, если вода — её течение. Каждое истинное слово несло в себе сущность мироздания. Пространство, время, звуки, запахи. Все попадало под истинные слова.

Вторая — представление. Здесь важно вспомнить понимание и представить, что именно ты хочешь сотворить. В этот момент в голове нужно произнести истинное слово, позволяя ему резонировать с твоим намерением.

И наконец, третья — манифестация. Проявление магии при помощи произнесения вслух вспомогательных слов. Это момент, когда намерение мага воплощается в реальность.

Мои размышления прервал звук приближающихся шагов. На пространстве полигона появились двое мужчин. Одного из них я узнал сразу — это был Родион Юрьевич Воронцов, глава Судебного бюро. Второго я видел впервые — высокий, статный мужчина с проницательным взглядом и аккуратной короткой стрижкой.

Соколов слегка наклонил голову в знак приветствия.

— Родион Юрьевич, Антон Евгеньевич, — произнес он, приветствуя обоих.

Те кивнули в ответ, но прошли дальше, о чем-то беседуя.

— Антон Евгеньевич Шрамов — главный прокурор по делам, связанным с магией, — пояснил Соколов. — Он глава первого отдела Судебного Бюро.

Я кивнул, отмечая про себя, что двое из трех членов комиссии — весьма сильные и влиятельные люди.

— А кто же тогда третий? — спросил я, обращаясь к Соколову.

Не успел он ответить, как на полигон вошел молодой человек лет двадцати двух. Он был одет просто, в казалось бы, обычную на вид одежду, но держался весьма статно. Его глаза светились живым интеллектом, а на губах играла легкая улыбка, словно он знал какую-то забавную тайну, но не собирался ее никому рассказывать.

Я сразу понял, что этот юноша необычен. В нем чувствовалась какая-то внутренняя сила, и это было совершенно не связанно с магией.

Соколов тяжело выдохнул.

— Это, — сказал он тихо, — младший сын императора, Андрей Алексеевич. Он третий член комиссии.

Я удивленно поднял брови. Принц? Здесь?

— Сам он не очень хорош в магии, — продолжил Соколов, — но если дело касается теории… в ней, он буквально гений. В свои двадцать два Андрей Алексеевич даже выпустил трактат о магии, который используют в академии.

Андрей Алексеевич подошел к Воронцову и Шрамову, которые стояли недалеко от нас.

— Ваше Высочество, — произнес Воронцов, — рад видеть вас. Однако у нас небольшое изменение в планах. Сегодня будут два кандидата вместо одного, так что потребуется больше времени. Надеюсь, это не станет проблемой?

Лицо принца сразу помрачнело.

— Два кандидата? — переспросил он. — Но у меня намечена игра с гроссмейстером Ковальским, что прибыл с дипломатической миссией из Царства Польского! О его успехах в шахматах столько судачат! Я не хотел бы задерживаться и проявлять к столь известному человеку неуважение. Кто же этот второй?

Принц явно был недоволен, но при этом ему ничего не стоило перенести второго кандидата, то есть меня, на другой день. Посол другой страны был явно важнее. Однако он просто сказал, что не хочет задерживаться? Занятный человек.

Остальные члены комиссии задумались, как можно выйти из этой ситуации.

Я же на тот момент уже знал решение, поэтому, сделав шаг вперед, поклонился, всем трем.

— Господа, Ваше Высочество, — начал я, уверенно и почтительно. — Я глубоко уважаю время каждого из вас. Поскольку я совсем недавно и внезапно стал кандидатом на проверку, я хотел бы предложить альтернативу. Чтобы сохранить как ваше время, так и качество оценки обоих.

Все взгляды обратились ко мне. Даже тот усатый мушкетер подошел ближе. Удивительно, что он не взялся перебивать меня, с таким-то характером. Впрочем, я знал, на что я иду и зачем мне это надо, особенно с учетом личности третьего члена комиссии.

— Я предлагаю провести подтверждение в форме дуэли, — произнес я. — Мне тут подсказали, что четвертый сектор давненько пустует. Что, если мы проведем экзамен именно там? Если, конечно, мой уважаемый соперник не настолько труслив, чтобы отказаться.

Мои слова повисли в воздухе, словно грозовая туча. Я заметил, как Левински, бросил на меня яростный взгляд. Комиссия выглядела удивленной, а на лице принца появилась заинтересованная улыбка.

— Дуэль? — переспросил Воронцов, его брови поднялись от удивления. — Это… необычное предложение.

— Но интересное, — добавил принц, его глаза загорелись азартом.

Я позволил себе легкую улыбку. Все шло именно так, как я и планировал. Теперь оставалось только получить согласие.