Законник Российской Империи

Глава 12

Я почувствовал, как горячая кровь медленно стекает по моему боку, капая на холодный пол. Боль пульсировала, но я заставил себя сосредоточиться. Это был не первый раз, когда меня ранили, и я знал, что паника — худший враг в такой ситуации. Глубоко вздохнув, я поднял глаза на своего противника, который теперь стоял в нескольких шагах от меня, держа окровавленный кинжал.

Лунный свет, проникающий через высокие окна моей новой спальни, падал на убийцу, чье лицо было скрыто под тканевой маской, так что, по сути, открывалась только его верхняя часть. Мебель, еще несколько часов назад казавшаяся такой роскошной и уютной, теперь выглядела зловещей, словно притаившиеся монстры. Тишина, нарушаемая лишь нашим тяжелым дыханием, давила на уши.

Я внимательно изучал фигуру убийцы, пытаясь найти хоть какую-то слабость. Его темный силуэт казался размытым, словно сотканным из самих теней. Но даже в этой полутьме я мог различить блеск его глаз под капюшоном — холодных, расчетливых, профессиональных.

— Ты нанес на кинжал яд? — спросил я, спокойным и уверенным тоном, несмотря на боль, пронзающую тело.

Убийца чуть наклонил голову, и мне показалось, что я уловил нотку удивления в его голосе.

— Ты проиграл, — произнес он холодно, лишенным эмоций голосом. — Не ожидал, что в столь юном возрасте ты обладаешь такой силой, даже жаль, что ты пропустил удар. Яд в еде лишает людей возможности двигаться, но яд на клинке — убьет тебя.

Я почувствовал, как уголки моих губ невольно поднимаются в усмешке. Ситуация была абсурдной до невозможности. Первая ночь в родовом поместье, и вот уже кто-то пытается меня убить. Добро пожаловать в столицу, Максим.

— Буду иметь в виду, — ответил я беззаботно.

Убийца, казалось, был озадачен моей реакцией.

— Ты смеешься?

Я медленно поднялся на ноги, игнорируя пульсирующую боль в боку. Яд, действительно, начинал действовать, но не так, как ожидал мой противник.

— Разве ты не слышал, что злодеи, которые много болтают, быстро умирают? — произнес я, внимательно наблюдая за реакцией убийцы.

И тут произошло то, чего я ожидал. Убийца внезапно согнулся пополам и резко выплюнул кровь. Его ноги подкосились, и он рухнул на колени, тяжело дыша.

— Твой… Твой кинжал тоже был отравлен? Это же всего лишь царапина! — прохрипел он, с трудом ощупывая порез на плече. Конечности уже стали неметь, все как и должно. — Но почему яд на тебя не действует?

Я позволил себе легкую улыбку, вспоминая бесконечные уроки Соколова и его маниакальное стремление сделать меня устойчивым ко всем известным ему ядам. А знал наставник их, действительно, великое множество, так что страдал я от этого много.

— Меня с детства ядами пичкали. Таким простым не возьмешь, — ответил я, наблюдая, как расширяются глаза убийцы от осознания своей ошибки.

Бой проходил тихо, так что никто в огромном особняке его не слышал. Но я не мог рисковать тем, что кто-то может случайно заглянуть и увидеть эту сцену. Сосредоточившись, я визуализировал в своем сознании истинное слово «Звук». Это был один из моих собственных экспериментов, основанный на знаниях из книги, оставленной мне матерью.

— Тишина, — произнес я, направляя поток маны вокруг комнаты.

Я почувствовал, как невидимый барьер окутывает пространство, создавая зону абсолютной звукоизоляции. Теперь никакой звук не мог вырваться за пределы этих стен.

Убийца, все еще стоявший на коленях, с удивлением наблюдал за моими действиями. Его лицо исказилось от боли, когда очередная волна действия яда прокатилась по его телу. Наступила следующая стадия его действия, теперь уже сомнительно, что он сможет напасть на меня.

— Что ты делаешь? — прохрипел он.

Я медленно подошел к нему, держа свой кинжал наготове. Пусть я был уверен в действии яда, но лучше пусть оружие будет при мне.

— Ты расскажешь мне все, — произнес я спокойно. — Кто тебя послал и зачем.

— С чего ты взял, что я буду говорить? — глаза убийцы сузились.

Я улыбнулся, но эта улыбка не коснулась моего холодного взгляда.

— Потому что я отравил тебя. И противоядие дам только в том случае, если ты сознаешься во всем — все просто.

Снова сконцентрировавшись, я активировал еще одно заклинание.

— Правда.

Мои чувства в мгновение обострились, настраиваясь на мельчайшие изменения в поведении собеседника. Теперь я мог уловить малейшие признаки лжи.

Убийца некоторое время молчал, видимо, взвешивая свои шансы — его глаза еще раз пробежались по мне и обстановке вокруг. Больше внимания мужчина уделил моему оружию, но, похоже, так и не нашел того, что искал. Наконец, он тяжело вздохнул.

— Меня зовут Виктор. Я… я член одной из государственных служб по устранению людей, которых империя считает предателями.

Я внимательно слушал, анализируя каждое его слово. Пока он говорил правду. Даже удивительно, я ведь думал, что придется еще его убеждать в том, что лучше не молчать. Но раз мужчина оказался таким разговорчивым, то надо продолжать.

— Продолжай, — кивнул я.

— Мне был передан приказ о твоем устранении, — продолжил Виктор. — Я просто выполнял свою работу.

— Кто отдал приказ? — спросил я, чувствуя, как напрягается каждый мускул в моем теле.

Виктор на это лишь покачал головой.

— Я не знаю. Приказы поступают анонимно, через специальную систему внутри службы. Но… — он на мгновение замолчал, словно сомневаясь, стоит ли продолжать. — У меня есть сам приказ. Я могу показать его тебе.

Я нахмурился от такого, но Виктор медленно, морщась от боли, достал из внутреннего кармана своей куртки сложенный лист бумаги. А ведь он уже не должен был иметь возможность двигаться, вот ведь — похоже, недостаточно правильно рассчитал дозу яда. Я осторожно взял этот лист, развернул и начал читать при тусклом свете луны.

То, что я увидел, поразило меня до глубины души. Это был полноценный официальный документ с печатями и подписями. В нем действительно содержался приказ о моем устранении, с указанием моего имени и подробным описанием, чтобы уж точно цель не перепутать. Не хватало только портрета или фотокарточки, чтобы уж наверняка.

— Невероятно, — пробормотал я. — В этом мире бюрократия настолько всепроникающая, что даже приказ на убийство оформляется официальным документом.

Виктор слабо усмехнулся.

— Никто не сможет спасти того, за кем охотится Судебное Бюро. Умру я, мое место займет другой и так будет происходить до тех пор, пока заказ не будет исполнен.

Эти слова заставили меня вспомнить кое о чем. Я быстро достал из кармана небольшую металлическую пластину, которую мне передал Соколов перед отъездом. Жетон судебного бюро.

Когда я показал его Виктору, цвет окончательно схлынул с его лица, и это явно было не только из-за действия яда.

— Я ученик главы третьего отдела Судебного бюро — Андрея Павловича Соколова, — сказал я, внимательно наблюдая за реакцией убийцы. — Как я могу быть предателем империи или же опасным человеком? К тому же я только сегодня прибыл в столицу.

Виктор уставился на меня широко раскрытыми глазами.

— Андрей Павлович твой учитель? — он поперхнулся, видимо, пытаясь осознать услышанное. — Да… сказанное тобой имеет смысл. Выходит, кто-то передал ложный приказ устранить тебя. Но это невозможно…

Я задумался. Ситуация становилась все более запутанной.

Кто мог желать моей смерти настолько сильно, чтобы подделать официальный приказ судебного бюро? И почему?

Связаны ли они с теми, кто напал на меня в поезде? Два покушения за две недели, не слишком ли? Если каждую неделю в столице мне придется отбиваться от убийц, то стоит подумать о том, чтобы нанять себе охранников.

Тут я снова посмотрел на своего несостоявшегося убийцу. Если на Судебное Бюро работают такие специалисты, то охрана выйдет уж очень дорогой, да и сомнительно, что кто-то захочет пойти против таких специалистов.

Приняв решение, я достал из кармана небольшую таблетку и протянул ее Виктору.

— Вот, это противоядие.

— Ты не убьешь меня? — он посмотрел на меня с недоверием и подозрением.

— С чего бы мне тебя убивать? — пожал я плечами, не чувствуя от этого человека угрозу, особенно после всего увиденного и услышанного. — Это просто недоразумение, насколько я могу судить. Ты лишь выполнял приказ. К тому же, ты можешь быть полезен в расследовании этого дела больше живым, чем мертвым. Трупы, знаешь ли, не хотят отвечать на вопросы.

Мой несостоявшийся убийца, помедлив секунду, взял таблетку и проглотил ее. Через несколько мгновений цвет начал возвращаться к его лицу, и дыхание стало более ровным.

— Спасибо, — произнес он, с трудом поднимаясь на ноги. — Но ты должен знать, раз меня послали убрать тебя, и я провалился, появятся и другие исполнители этого поручения. Я обязан доложить об этом.

— И я буду к этому готов. Думаю, нам стоит нанести визит в Судебное Бюро. Завтра утром. Ты ведь можешь подождать с докладом до этого момента? — спросил я, крутя в руках жетон, с которого убийца не сводил взгляда.

Виктор после небольшой паузы согласился с моими словами, и вскоре покинул особняк Темниковых так же незаметно, как и проник в него. Я остался один в своей комнате, обдумывая все произошедшее.

Утро наступило слишком быстро. Лучи восходящего солнца, пробивающиеся сквозь тяжелые шторы, застали меня уже на ногах. Ночные события не давали мне спокойно уснуть, и я провел большую часть ночи, обдумывая ситуацию и планируя свои дальнейшие действия.

Рана на боку, к счастью, оказалась не слишком глубокой и, благодаря моему иммунитету к ядам, я чувствовал себя вполне сносно. Тем не менее я, не теряя времени тщательно обработал и перевязал ее, так что больше она особо меня не беспокоила, разве что изредка покалывала, но это было вполне терпимо. Также я, насколько мог, убрал все следы произошедшего.

Одевшись в строгий костюм, который, как я надеялся, соответствовал столичной моде, я спустился в малую столовую, где, как мне сказали, семья обычно завтракала. Войдя в комнату, я сразу почувствовал напряжение, висевшее в воздухе. Причем повисло оно во время моего появления.

Елена Андреевна, супруга моего отца, сидела во главе стола, излучая холодное достоинство. Ее идеально уложенные волосы и безупречный макияж создавали образ настоящей аристократки, коей она без сомнения и была. Рядом с ней сидел Александр, мой младший брат. Он при моем появлении скривился, словно наступил на хрустящего таракана.

И только Настенька, сидевшая напротив них, улыбнулась мне, и ее улыбка была как луч солнца в этой прохладной атмосфере.

— Доброе утро, тетушка, — произнес я, слегка поклонившись Елене Андреевне, и занял свободное место за столом.

Женщина окинула меня холодным взглядом.

— Максим, — начала она, и в ее голосе я уловил нотки недовольства, — мы ждали тебя вчера на ужин. Неявка без предупреждения — это проявление неуважения к семье, приютившей тебя и давшей тебе все, начиная от твоего образования и заканчивая одеждой на тебе.

Несмотря на то, что у меня была веская причина пропустить ужин, я действительно поступил неуважительно.

— Прошу прощения, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал искренне. — Дорога утомила меня больше, чем я ожидал, и я, к сожалению, проспал. В следующий раз дам знать об этом заранее.

Александр фыркнул, не скрывая своего презрения.

— Типичное поведение для деревенщины. Неудивительно, что тебя воспитывали где-то в глуши.

— Александр, — мягко, но твердо произнесла Анастасия в ответ на это, — стоит ли мне напомнить, что отец позволил мне следить за твоим поведением и наказывать, если оно не соответствует нормам семьи?

При словах сестры парень поежился и замолчал.

Елена Андреевна же решила сменить тему:

— Николай Васильевич появится только ближе к вечеру, — сказала она, обращаясь ко мне. — Чем вы планируете заняться сегодня, Максим?

Я на мгновение задумался, взвешивая свои слова.

— У меня, так уж сложилось, появились неотложные дела в городе. Я надеюсь решить их до ужина, чтобы выразить свое почтение главе рода как должно и подобает.

— Неотложные дела? — Елена Андреевна удивленно приподняла бровь. — В первый же день в столице? Что ж, надеюсь, они действительно столь важны.

Александр, казалось, был готов разразиться очередной колкостью, но я опередил его, вставая из-за стола:

— Пожалуй, позавтракаю в городе. Прошу прощения, но мне действительно пора.

Разобраться с этим заносчивым парнем я всегда успею, и явно не на глазах у сестры и его матери. Впрочем, он, похоже, видит во мне то ли угрозу, то ли препятствие на своем пути и в этом придется разбираться, если я хочу мирной жизни в этом доме.

Я подмигнул сестре, которая ответила мне ободряющей улыбкой, и покинул столовую, чувствуя на себе недоуменные взгляды остальных членов семьи.

Выйдя из особняка, я глубоко вдохнул свежий утренний воздух. Столица уже просыпалась, улицы наполнялись звуками и запахами нового дня. Я на мгновение позволил себе насладиться этой атмосферой.

Не успел я сделать и десяти шагов, как почувствовал чье-то присутствие рядом. Инстинкты, отточенные годами тренировок, мгновенно привели меня в боевую готовность. Я резко обернулся, готовый к атаке, но вместо врага увидел Виктора, моего несостоявшегося убийцу. В этот раз он свое лицо не скрывал и выглядел вполне здоровым.

— Доброе утро, господин Темников, — произнес он с легким поклоном, словно мы были старыми знакомыми, встретившимися на утреннем променаде.

— Не ожидал, что ты сдержишь слово.

Он пожал плечами, как будто ситуация была совершенно обыденной.

— Слово аристократа обязательно к исполнению. К тому же, я все еще должен ответить перед судебным бюро за свои действия и за то, что не смог исполнить приказ, несмотря на то, каким он был.

Я окинул его внимательным взглядом. Виктор выглядел совершенно иначе, чем прошлой ночью: вместо темного облачения убийцы на нем был элегантный костюм, но вот его лицо… Теперь оно не было скрыто маской, и я отметил, что внешность у него, что называется, самая что ни на есть бандитская. И вот это аристократ? Как-то я их иначе себе представлял.

— Ты удивляешь меня своей верностью слову, — заметил я, начиная медленно двигаться вперед по улице. Виктор без колебаний последовал за мной.

— Может быть, я не самый высокопоставленный чиновник, но честь для меня не пустой звук. К тому же, если ты хочешь прожить в столице чуть подольше, то стоит учитывать такие вещи.

— Это угроза? — я приподнял бровь.

— Нет, можно сказать, что это, пожалуй, что-то вроде дружеского совета, — покачал головой Виктор. — Здесь, в столице, репутация и связи значат больше, чем вы можете себе представить. Даже самый незначительный промах может стоить тебе всего.

— Давно мы успели стать друзьями? — усмехнулся я.

Виктор пожал плечами и кивнул на мой бок, переводя тему.

— Как твоя рана?

— В порядке. Я крепче, чем ты думаешь, но, думаю, ты мне задолжал. Впрочем, ладно, чувствую, у меня нет выбора, кроме как познакомиться с внутренними делами судебного бюро. Надеюсь, там я смогу найти своего учителя.

— Я готов последовать за тобой и сдаться на суд своих коллег. Пусть они решают, достоин ли я жить дальше или же меня обвинят в преступлении.

Его слова прозвучали так спокойно и обыденно, что я невольно почувствовал уважение к этому человеку. Несмотря на то, что еще вчера он пытался меня убить, сейчас я видел перед собой человека чести, готового ответить за свои поступки. Неожиданно сочетание — убийца с честью и, похоже, толикой верности империи.

Мы шли по улицам столицы, и я не мог не восхищаться ее красотой и величием. Высокие здания из белого камня, украшенные изящной лепниной и магическими символами, возвышались по обеим сторонам широких проспектов. В воздухе то и дело проносились небольшие летающие устройства — магические посыльные, доставляющие сообщения и мелкие грузы. Люди вокруг нас спешили по своим делам, одетые в яркие одежды, которые, казалось, сами светились в лучах утреннего солнца.

Наконец мы подошли к внушительному зданию судебного бюро. Его фасад украшали массивные колонны и статуи дев-воительниц, изображающие различные добродетели: Справедливость, Мудрость, Милосердие. Над главным входом располагался герб империи — двуглавый орел, держащий в когтях весы и меч правосудия.

Как только мы вошли внутрь, я почувствовал, что попал в настоящий муравейник. По коридорам носились служащие, некоторые с огромными стопками бумаг, другие что-то яростно обсуждали на ходу. Я заметил молодого клерка, который умудрялся одновременно жевать бутерброд, читать какой-то документ и лавировать между коллегами, даже несмотря на них.

— Впечатляет, не правда ли? — усмехнулся Виктор, заметив мой ошеломленный взгляд. — Добро пожаловать в самое сердце имперской бюрократии, где умереть под завалом бумаг шансов больше, чем от магического залпа какого-нибудь польского шляхта на границе.

— Удивительно, что такой человек, как ты, умеет в шутки, — буркнул я.

Вообще, подобное не слишком-то отличалось от столичного суда моего мира в самый разгар заседаний. И, что там, что тут без помощи было не обойтись. Заметив молодого служащего, который выглядел чуть менее занятым, чем остальные, я решил обратиться к нему:

— Прошу прощения, не могли бы вы подсказать, как мне найти Андрея Павловича Соколова?

Парень замер на месте, словно громом пораженный. Его глаза расширились, а рот приоткрылся в немом изумлении.

— С-соколова? — пробормотал он, заикаясь. — Вы хотите найти… самого Соколова?

Я кивнул, начиная понимать, что, возможно, недооценил репутацию своего учителя в этих стенах. Сильно недооценил.

— Да, это очень важно. Мне необходимо с ним встретиться. Мне назначено, — последнее было откровенным враньем, но надо было как-то разогнать ступор своего собеседника. Да и обычно такие заявления работали достаточно убедительно — если назначено, то меня ждут и я не просто так тут появился. Это меняло дело.

Но парень продолжал смотреть на меня так, словно я сказал, что хочу встретиться с самим императором. Я обернулся к Виктору, ища поддержки, но тот лишь пожал плечами, всем своим видом показывая, что здесь он мне не помощник и готов подождать еще немного. Странный он все же человек.

— Послушайте, — сказал я, стараясь говорить как можно мягче, — я понимаю, что Андрей Павлович, вероятно, очень занятой человек. Но это, действительно, важно. Возможно, вы могли бы хотя бы подсказать, в каком направлении мне двигаться?

Молодой человек наконец-то пришел в себя. Он нервно оглянулся по сторонам, словно опасаясь, что кто-то может подслушать наш разговор, и затем прошептал:

— Третий этаж, восточное крыло. Но… но я вас не предупреждал, хорошо? Не говорите ему, иначе… — он показал большим пальцем поперек своего горла, после чего поспешно удалился.

Мы с Виктором направились к лестнице. По пути я не мог не заметить, как многие служащие бросали на нас любопытные взгляды. Казалось, само наше присутствие здесь было чем-то необычным.

Когда мы достигли третьего этажа, атмосфера вокруг нас изменилась. Здесь было тише, воздух казался более напряженным. Коридоры были пусты, за исключением нескольких охранников, которые ходили из стороны в сторону.

Я осторожно продвигался вперед, внимательно изучая таблички на дверях. Наконец, мой взгляд упал на нужную надпись: «А. П. Соколов, глава третьего отдела».

Глубоко вздохнув, я поднял руку и решительно постучал. Не дожидаясь ответа, я потянулся к ручке и открыл дверь. В тот же миг что-то внутри меня закричало об опасности. Благодаря отточенным инстинктам тело среагировало моментально еще до того, как я понял, а что, собственно, происходит.

Я резко отклонился в сторону, и в то же мгновение мимо моего лица просвистело несколько тонких игл. Они пронеслись так близко, что я почувствовал легкое движение воздуха на своей щеке, и, конечно же, едва уловимый запах яда. Когда тебя все время пытаются отравить, то учишься и не таким вещам, если хочешь не мучиться от очередного яда.

Звук падающего тела за спиной заставил меня обернуться. Один из служащих, который, видимо, спешил по коридору, рухнул как подкошенный, пронзенный иглами, предназначавшимися мне. Его глаза были широко раскрыты от удивления и боли, а изо рта вырвался лишь слабый хрип. При этом он пытался отползти как можно дальше от двери. В нашу сторону посмотрело несколько служащих, но, похоже, в этом происшествии никто не увидел ничего необычного и они продолжили заниматься своими делами. Странное это место.

Виктор, мой недавний несостоявшийся убийца, а теперь неожиданный спутник, благоразумно остался в коридоре. Он прижался к стене, явно не горя желанием попасть под новую атаку. Причем, как я понимаю, подобного он как раз ожидал и поэтому пропустил меня вперед. Вот ведь…

— Я же сказал, если хоть кто-то еще меня побеспокоит, пока я занят, получит залп отравленных игл!