Закон сохранения энергии на небесах

Часть 1: Сердцевина. Глава 1. Иди и умри

Если бы четыре девушки, пока ещё стоящие ногами на твёрдой породе, уходящей вглубь на тысячи километров вплоть до мантии и ядра, как и полагается коре земной, узнали бы, с чем они столкнутся, кто предаст их, что обожжёт их ноздри, ударит по ушам и ослепит глаза, кто отдаст им своё время, а кто и самого себя, и ради чего придётся отдать ценное и бесценное, то они точно бы не остались в полном одиночестве в тот день, который повторяется вновь и вновь каждое множество оборотов маленькой планеты, стирая имена из одной истории и вплетая их в другую.

"Раз в 49 лет в Срединной Империи девушки из семей, верных Сыну Неба, умирают, чтобы исполнить свой долг перед народом и прислать ему благословение из страны драконов. Сотни и сотни лет матери расстаются с дочерьми, чтобы те послужили императору и отдали свой долг драконам, которые принесли благополучие на земли Китая. Их было пятеро — воспитанников матери драконов Лун-Му. Они отодвинули горы, провели реки, и земля, возрождённая после потопа, вновь стала плодородной. Люди стали выращивать ячмень, пшеницу, просо и рис. А затем драконы поднялись в небо, чтобы смотреть оттуда, как на земле воспользуются их дарами. Но недостойно повели себя люди: поссорились они, брат пошёл на брата, сосед убил соседа. Рассердились драконы, хотели жестоко покарать людей, но поняли, что без заботливого хозяина не будет на земле порядка. Так в Китай был послан с неба император, и страна стала империей. А чтобы сила императора не ослабевала, нужно было раз в полвека даровать ему благословение, и потому решено было отдавать небу лучших девушек из достойнейших семей, верных Сыну Неба. Так и появились ученицы драконов, и Китай стал процветать." Да, разумеется, каждый китаец знает эту историю, которую ему рассказывали на ночь в детстве старшие родственники, и просто удивительно, несколько эта история жива. И в то же время среди всех мифов не найти и двух совпадающих, чтобы составить хоть какой-то определённый образ об этой стране с тысячью имён. И можно ли предложить, что эта же страна является знаменитой Лапутой, описанной Джонатаном Свифтом в его "Гулливере"? Может ли это быть фантастический Затерянный мир Стивенсона или легендарная платоновская Атлантида? Не ей ли вдохновлялся знаменитый японский мультипликатор Хаяо Миядзаки? Или Льюис Кэрролл? Вопросов множество, и нет им конца. Особый интерес вызывает число 49 и тот факт, что девушки по сути отдавались драконам в дань. Как известно, число 49 в китайском созвучно с словом "умереть" и потому считается несчастливым. Таким образом, мы имеем, что девушки каждые 49 лет умирают, будучи отданными в жертву драконам, и в голове представляется уже не благородный и щедрый восточный дракон — мудрый страж империи — а злодей западный дракон, которого должен победить рыцарь. Что только подтверждает выдвинутое предположение: страна драконов не является исключительно китайским наследием, а скорее носит мультикультурный отпечаток…"

Хамуцо захлопнула книгу Луи Чанг и Мари Деворак "Рассуждения о небесах". Никаких ответов. Только ещё больше вопросов, ведущих в никуда. Но факт остаётся фактом: девушки, отправленные в Чжунголонг, иначе страну драконов, иначе небесный дворец, иначе ещё "страна с тысячью имён", исчезали. Просто уходили и больше не возвращались. На протяжении нескольких тысяч лет. Конечно, в Китае много людей, за всеми не уследишь, но отправляли-то не дочерей крестьян или рядовых солдат, а чиновников, дворян, наконец из семей родственников императора. А ведь это ценный ресурс, это выгодные браки и дети. Но раз благословение поступало…

Да и что, собственно говоря, представляет собой благословение? Чанг и Деворак рассматривали это как увеличение благоприятных для индивида исходов в ряде случайных событий, иначе — улыбку фортуны, которая должна была помочь человеку стать счастливым. А что есть счастье? И приносит ли благословение счастье? Легенда говорят, что дочери должны направлять благословение на императора, и, возможно, поэтому в Китае так долго были императоры. А вот если отчитывать срок через каждые 49 лет…

Нет, нет, нет… Какой-то бред, всё не сходится, всё необъяснимо! Да и эти… лаоваи, чтоб их, не китайские люди, западники… да что они могут понимать? Натягивают дракона на Лапуту.

И всё же Хамуцо пытается найти ответы. Неизвестность, неопределённость её тревожит. Она привыкла жить по методичке, она привыкла к правилам, что написаны в учебниках и умных книгах, а ещё лучше — в соответствующих документах, составленных людьми в твёрдой памяти и с верной позицией. Составленных китайскими коммунистами, а не какими-нибудь западными продажниками. Всё зло — от рыночных отношений. Капитализм — вот порождение западных дьяволов, что травили китайцев опиумом, лишь бы оттяпать себе кусок территории и построить свои заводы, чтобы грести ещё больше денег.

Но ни в одной китайской методичке не написано, как следует отправляться в небесную страну. Где покупать билет на самолёт, куда, каков допустимый вес багажа.

Нет, ничего. Надо просто в один определённый день раз в 49 лет просто… отправиться. Уйти. И не вернуться. Так, чтобы даже тело не нашли. Словно тебя вообще никогда не существовало. Выйти за пределы… чего?

Бытия…

Бытия? В небытие? Но это же смерть!

Это Даос.

Даос? Хоть кто-нибудь из мудрецов вообще сформировал конкретное понятие, что означает этот Даос и зачем он Китаю. Если все начнут следовать Даосу, то страна будет обречена на гибель. Пока каждый человек в Китае просыпается утром с мыслью, что в этот день будет много трудиться на благо своей страны, Китай продолжит своё процветание!

Сорок лет экономического роста окончены, дальше начинается только спад…

Чёрт возьми, это понятно, вот только кого благословить, чтобы Китай оставался лидером на мировом рынке?

Тайваньский вопрос…

Да, Тайвань. С ним всё непросто. А всё из-за их упрямства. Подумать только: они разрешили США им помочь, не понимая, что американцы собираются нажиться на них, нажиться на войне!

Книги не дают ответов на вопросы.

Хамуцо поёрзала на неудобном стуле в читальном зале библиотеки и поглядела на книгу Чанг и Деворак…

Она преданный член партии и одна из её активистов, не будет же преступлением взять библиотечную книгу о небесах на небеса? Всего одна книга!

Ладно, не одна. Она берёт в сокращении "Капитал" Карла Маркса. А избранные сочинения Мао Дзэдуна у неё уже есть. Если только найти тоже самое с Владимиром Ильичом Лениным… Вряд ли там будет электричество, следовательно, нет смысла брать электронку.

Хамуцо подпёрла руками щёки и коротко хихикнула: рассуждать о том, есть ли электричество на высоте примерно… на каком километре кончается тропосфера? Так, наверное, надо взять тёплую одежду… нет, лучше сразу отправляться в тёплой одежде. О великий Мао, она реально думает, в чём отправляться на небеса…

"Хамуцо, ты должна доказать, что коммунистическая партия так же сильна, как и раньше. Чтобы ни означало это благословение, оно нужно Китаю. Хамуцо, ты должна принести процветание своей стране. Я верю в тебя, Хамуцо". Отец, генерал Чан, прекрасно знает, чего стоит Китаю оставаться достойным соперником для тех, кто когда-то мог уничтожить его. Из всех людей, что работали на благо страны, девушка не знала человека преданнее, чьи мысли были лишь о всеобщем благополучии. Он организовывал мероприятия и конференции, чтобы находить для партии талантливых молодых людей. Он поддерживал смертную казнь для коррупционеров, взяточников и вредителей, выведя на чистую воду даже своего прежде хорошего друга. Прекрасный человек, образцовый гражданин и коммунист. И Хамуцо убьёт себя, если подведёт его.

Но как не подвести, если она вообще ничего не знает?

Ладно, ладно… Просто уйти и не вернуться.

День, который так манил её возможностью сделать что-то великое и одновременно страшил своей неизвестностью, настал. Именно в этот день ровно 49 лет назад несколько девушек из влиятельных семей Шанхая, Пекина и Гонконга исчезли.

Вроде как девушки исчезали за пределами города. Либо же на открытом месте. Словом, там, где никто бы не заметил, как они пропали. Выехать из города в то место, где ни одна живая душа не заметила бы, что ты провалилась под землю, тебя затянуло в портал или произошли иные пространственные глюки, довольно сложно. Как-никак китайцев миллиард и несколько вагонов с тележками, и им всем надо где-то жить. В том же Шанхае почти 25 миллионов человек.

Пока Хамуцо ехала в полупустом вагоне, прекрасная прежде погода начала портиться. Китайцев не удивить пасмурным небом с тяжёлыми тучами и внезапными проливными дождями, но сейчас казалось, что на землю обрушится поистине божественная ярость с ураганами, цунами, потопами, градом и с испепеляющими молниями.

Урагана не было, потопа тоже. Зато зарницы начали сверкать. Хамуцо становилось тревожнее с каждой станцией, что удаляла её от дома.

Навсегда.

Или нет?

Быть может, сказки всё это…

Или она недостойна, или место уже занято?

Хотелось бы, чтобы так и вышло…

Что?! Нет, не-е-ет, не смей и думать об этом! Китаю нужно благословение с небес!

А что, если это билет на тот свет? Что, если это просто смерть…

Так, Хамуцо, без паники, чёрт возьми! Это всего лишь гроза! Это не снайпер, не заложенная бомба, не украденный пистолет. У тебя военная подготовка, ты любому левому (точнее, правому) хрену отобьёшь и печень, и почки, если у него самый важный орган уже не работает.

Важный орган — это мозг.

Не член.

Чёрт, зачем она вообще об этом думает?!

Да, странно думать о том, чего не имеешь…

Отец хотел сына, ну и что с того? Как это вообще связано с тем, что она собирается помочь Китаю…

…доверившись детским сказкам про страну драконов?

Сказка ложь, да в ней намёк.

Это мечты об императорском прошлом, когда люди якобы были счастливее, связано это с тем, что бо́льшая часть дошедших историй была написана грамотными людьми, которым не приходилось обрабатывать землю мотыгой или, стоя по колено в воде с больными опухшими ногами, собирать рис, или же гнить в грязной темнице, умирая от воспаления лёгких, за неуплату налогов. И это без англичан.

Да, англичане весьма отвратительные люди.

Тот актёр такой милашка…

Нет!

Пора выходить, она уехала достаточно далеко.

Далеко за городом поле пшеницы, такое чудесное и золотое, и эта его спелая желтизна подчёркивается чёрным от тучи небом, которое, кажется, весит как миллионы сталелитейных заводов.

Бах!

Молния ударила совсем близко…

Надо идти в поле, там она точно потеряется и таким образом исчезнет, попадая в небесную страну.

Звучит бредово…

У нас есть выбор?

Бах!

Да — вернуться и сказать, что ничего не вышло.

Мы же должны хотя бы попытаться! Мы так тщательно собирались, мы столько об этом думали!

В том-то и проблема.

Бар-ра-бах!

Гроза разбушевалась не на шутку, вспышки молний ослепляли, гром чуть ли не сотрясал землю. Тёмная фигура всё дальше углублялась в бурное море пшеницы, уже ходившее высокими волнами, и чувствовала себя самым глупым существом на свете. Её путешествие действительно становилось всё более опасным: в открытом месте молния, выбирая кратчайший путь до земли, могла выбрать её. И фигура прекрасно понимала это.

БАХ!!!

Хамуцо показалось, что её уже убило молнией, хотя та ударила в нескольких десятков метрах. На пару мгновений девушка ослепла и оглохла, а также полностью потеряла ориентацию в пространстве.

А ещё её обуял дикий ужас.

Бежать! Чёрт с этой небесной страной, её же убьёт! Надо немедленно уходить с открытого места! Но куда?!

Овражек! Там возле леска поле уходит вниз, там овражек! Быстрее туда!

Ноги еле передвигаются, дышать невозможно, она точно вообще не двигается с места, и молния вот-вот убьёт её.

Бах!

Хамуцо споткнулась о собственную ногу и ухнула в овраг, точно нырнула в золотые волны, изнутри оказавшиеся цвета земли. Она упала на спину прямо на большой громыхающий походный рюкзак, точно черепаха.

Тёмное небо, которое открылось ей, показалось настолько страшным со своими сциллами облачных водоворотов и отвратительно длинными и яркими змеями молний, что Хамуцо закрыла глаза и стала бормотать избранные цитаты Мао Дзэдуна:

— "Наша стратегия состоит в том, чтобы одному биться против десяти, наша тактика — в том, чтобы десяти биться против одного…"

Бах!

— "Коммунист должен быть искренним, преданным и активным, интересы революции должны быть для него дороже жизни, он должен подчинять личные интересы интересам революции…"

Ба-бах!

— "Оружие является важным, но не решающим фактором войны. Решающий фактор — человек, а не вещь", — а про себя подумала: "Теперь точно убьёт!"

БАХ!!!

Воздух лопнул, а затем наступила тишина.

На вечность кругом — тишина.

Это уже смерть?

Уже всё?

Хамуцо открыла глаза. Над ней была грозная чернота неба, но змеи по ней не пробегали. Только где-то внутри мигали вспышки.

А она продолжала лежать среди пшеницы в овраге прямо на рюкзаке, сжавшись, точно ребёнок. Хамуцо, Чан Хамуцо — дочь генерала, активист коммунистической партии, обладательница призовых медалей за победы в соревнованиях по плаванию и борьбе, у которой был один из лучших баллов по гаокао ("Высокому экзамену") за сочинение-рассуждение о деятельности Хуань-гуна — валялась в овраге с закрытыми глазами, боясь грозы!

Это было так нелепо, так комично, так иронично, что девушка не выдержала и расхохоталась. Со смехом же она встала и стала выбираться из оврага.

— Именем Мао, я жива! — проговорила она, упирая руки в бока. — Жива! Чёрт возьми, я пережила грозу! Нахрен эту волшебную страну, я её не заслуживаю! Гроза, г-господи… Вообще… — Она запрокинула голову вверх и вспомнила, что вообще-то может выражать свои чувства свободнее, поскольку совершенно одна. — Боже, блядь… Гроза! Ха-ха, пиздец… — Помотала головой, точно отмахиваясь от мух, короткие волосы растрепались в стороны.

Вздохнув, Хамуцо поправила рюкзак и повернула в сторону железной дороги, чтобы выйти на остановку и поехать обратно.

Гроза не прекратилась, но теперь бушевала чуть в стороне. Вновь идти через поле было горько и обидно, зато не страшно. Да и давнишние сомнения по поводу существования небесной страны казались таким бредом. Какая, к хренам, дань драконам… А что люди исчезают — вот, пожалуйста, их убивает молнией.

Хамуцо вышла к железной дороге, перешла на другую сторону и пошла к городу по прорезиненному асфальту, где вдали виднелась остановка.

Только полдня зря потратила, только зря помотала всем нервы. Ладно, теперь у неё есть железное доказательство, что всё это бред. И за городом так… свежо. Надо же выбираться в кои-то веки.

Она достала сигарету, щёлкнула зажигалкой и задумчиво выпустила сизое облачко.

Одна сигарета в день — вот норма. Да, ей как молодёжному лицу партии вообще не стоило бы курить… Однако отец курит, и знакомые курят, и хоть закон запрещает курить в общественных местах, однако этот запах — прогорклый и одновременно немного сладковатый — сопровождал её везде.

Конечно, она бросит курить — как-нибудь. Но сейчас на дне её рюкзака, с которым она так бестолково и глупо собралась на небеса, лежит три непочатых пачки: две "Лигун" и одна "Панда", если будет кого угостить. Но сейчас она курит наедине с собой, и постепенно страхи и сомнения отпускают. Дальше продолжится её обычная жизнь.

Хамуцо обернулась: где-то далеко в город ехал поезд, чтобы подобрать одиноко торчащего возле поля пассажира.

Когда Хамуцо выбросила окурок в урну и сунула руку в карман, чтобы проверить транспортную карту, в неё ударила молния.

Вспышка света обдала невыносимым, испаряющим жаром, отрезая от мира и самого существования, и прежде пряный, тяжёлый воздух вдруг стал легче гелия и выжег ноздри и горло запахом озона. Кажется, мигом сгорели кожа и волосы…

Тело девушки так и не нашли.

Водитель поезда сказал, что молнию видел, но не понял, куда она ударила, и тем более не видел, что там был человек.

Молния ударила быстро, но Хамуцо успела это осознать.

Так что теперь она стояла и тяжело дышала.

Стояла?

Да, получается, она… жива?

Вокруг было белым-бело, сплошная мутная пелена, немного влажная и прохладная, а под ногами, кажется, плитка из белого мрамора. Или не из мрамора, но всё же белая.

Это что, дорога в тумане? Или в облаке? Это послесмертие?

Хамуцо нерешительно сделала шаг вперёд, и туман открыл ей перила.

"Мост", — догадалась Хамуцо, подошла ещё ближе, крепко взялась за верёвочную перекладину и заглянула вперёд. Под мостом растеклось сизоватое облачное море, вдали же вырисовывались вершины неведомых гор, выглядевшие как декорации фантастического космического боевика.

Неужели… неужели получилось?! Неужели её перенесло в страну драконов, в Чжунголонг, да хоть в Лапуту?!

Пока ничего определённого. Единственное, что с уверенностью можно сказать — Хамуцо никогда не видела такого ни в живую, ни на фото.

Краем глаза она заметила: справа что-то темнеет. Девушка повернула голову: о перила опёрся силуэт человека невысокого роста. Сердце забилось быстрее.

— Эй! — осторожно окликнула Хамуцо и добавила: — Нихао!

— Нихао, — отозвался силуэт скорее звонким, чем глухим, девичьим голосом с оттенком какого-то брезгливого снисхождения, точно его обладатель уже устал здороваться здесь с каждым встречным-поперечным.

Хамуцо смело (не чудовище же там в тумане, а тоже человек) шагнула в сторону голоса, и туман открыл ей незнакомку. Впрочем, тоже китаянку. Длинные волосы её были собраны в два хвостика и осветлены от самых корней, концы покрашены в розовый. Одежда же была явно не для длительных переходов: светлые кюлоты, белый топ, скрывающий довольно пухлую грудь, и сочного рыжего цвета пиджак. Ещё и босоножки на платформе, а перед накрашенными глазами — круглые очки для дали в тонкой металлической оправе. На спине стильный цветастый рюкзачок, через плечо кожаная сумочка. Словом, девушка выглядела так, точно собиралась не в неизвестную небесную страну, где может быть какая угодно погода и полностью отсутствовать привычная инфраструктура, а на прогулку по Цяньмэнь Дацзе[1]. Более того, её чистая гладкая кожа, модельная фигура и большие серёжки вообще делали её похожей на западных инста-красоток. Хамуцо осознала, что именно таких девушек она очень не любит.

Длинноволосая девушка в свою очередь разглядывала Хамуцо, оторвавшись от телефона, в котором до этого что-то смотрела. Перед ней была плечистая, довольно высокая для китаянки девушка с коротким андеркатом тёмно-русых волос, ни разу не тронутых краской, одетая в костюм из тёмной плотной ткани, отдалённо похожий на военную униформу и имеющий множество карманов. Она держалась прямо, без робости и жеманства, вот только красотка в топе всё равно прыснула.

— Что у тебя с волосами?

Хамуцо коснулась головы и вытащила из волос соломину. Ну конечно, она же валялась в поле… И небось и на рюкзаке и на одежде кусочки гниющей растительности. Эх, так глупо испортить впечатление о себе и о коммунистах в целом.

— Спасибо, что предупредила меня об оплошности, — ответила она, отряхивая себя от последствий своего испуга. Получается, перемещение происходит физическое, и "умирает" она со всем, что на ней. Как в древних ритуалах, когда с покойником клали его вещи, могущие пригодиться в загробной жизни.

— Да я не про это, — странно улыбнулась красотка. — Я про волосы. Ты лесбуха или пошла на войну вместо отца?

— Э-э-э… — не поняла Хамуцо.

— Ладно, пофиг, я по приколу, — махнула рукой красотка. Она не смотрела на девушку в упор, а периодически переключалась на телефон.

— Тут красиво, — сказала Хамуцо чисто для того, чтобы продолжить разговор. — Чисто и… всё неземное. Пахнет свежо.

Красотка оторвалась от телефона и посмотрела на неё как на дуру. То есть её взгляд не изменился.

— Что тут может быть прекрасного, когда вокруг один туман? Или what it this, облака? Зашибись: мы к херам сдохли и попали в рай. Где храмы, где драконы — а хуй их знает. Не очень-то похоже на картины времён допотопных империй, — она пролистала ленту в телефоне. — Связь с интернетом не ловят, как, впрочем, ожидалось. Ну хоть сохранённые тиктоки посмотрю.

Она оглядела туман и горные вершины.

— А вообще ты права — неплохо!

Неожиданно красотка включила фронтальную камеру и, выпятив вперёд грудь и эротично высунув язык, сделала селфи на фоне тумана.

— Подпись: " Hi! Торчу где-то внутри облака. Скучно также, как в Пекине во время празднования Дня труда".

Хамуцо с сомнением смотрела на неё. Если они в стране драконов, то эту девушку тоже выбрали небеса и, наверное, не просто так же?

— Ты как будто не рада… Мой отец очень хотел, чтобы я помогла народу, чтобы наша страна процветала, и вот я действительно здесь, в том месте, где могу принести больше всего пользы. Ты тоже должна гордиться, что именно тебя выбрали. Хотя… — Хамуцо тоже решила что-нибудь сказать "по приколу": — А что это на тебе за лаовайская одежда?

Красотка опять взглянула на собеседницу с ноткой презрения.

— Не лаовайская, а западная. Причём сделана в Европе, а не вашими материковыми раздолбаями.

Последнее было сказано таким тоном, точно она сама всё это и сшила.

— И вообще, — красотка снова оглядела бескрайнее облачное море под каменным мостом, на котором они стояли, и посмотрела по сторонам, — это всё, никого больше не будет? Что-то не горит народ желанием оставлять землю и помогать своей стране. Слэмиться не с кем…

— Наверное, надо подождать, — предложила Хамуцо, стараясь подавить раздражение. — Похоже, мы прибываем не одновременно.

— Окей, — ответила красотка и надела беспроводные наушники. Хамуцо не разбиралась в таких вещах, но, кажется, и телефон и наушники были не китайского производства.

"Западная подстилка!" — подумала она, чувствую, что скорее ненавидит свою собеседницу, чем желает сотрудничать с ней. Просто… серьёзно? Ждать 49 лет, чтобы отправить такую фифу, такую гордячку? Да она выглядит как проститутка! Ладно, как элитная проститутка или вебкамщица какая-нибудь. Откуда же ещё у неё деньги, кроме как не от богатенького папика? Вот почему капитализм надо искоренять, он способствует разгулу пороков.

Красотка, хоть и старалась погрузиться в мир виртуальный, всё уже украдкой поглядывала на Хамуцо и, похоже, тоже не думала о ней ничего хорошего. Свежий воздух стал накаляться.

— Что-то народ не спешит, — заметила дочь генерала, чтобы разбавить тишину.

— Видимо, идиоток больше нет, — ответила на это красотка.

Хамуцо поморщилась.

— Как можно такое говорить? Разумеется, все хотят быть полезными и любыми целями принести благо своей стране. Значит, сейчас просто не было больше достойных, которым миссия важнее собственного благополучия и комфорта, чтобы увидеть самих драконов. И моё имя, кстати, Хамуцо. Чан Хамуцо. Можно на ты, я не мой отец.

Последнее замечание было странным, поскольку они и так говорили на "ты", но Хамуцо хотела это закрепить.

Тонкие брови длинноволосой взлетели вверх, она нехорошо усмехнулась, из-за чего её в целом симпатичное лицо стало казаться отвратительным.

— Чан Хамуцо? А-а-а, так я тебя и твоего папашку знаю… Партия, коммунизм, Карл Маркс, наш вождь Мао и его пять томов хуйни на постном масле… — она помахала в воздухе свободной от телефона рукой. — А моё имя Вайнона. И я никому не поклоняюсь. Кроме Джонни Деппа, он наш бог и просто красавчик! И уберите уже свои руки от Тайваня. Заебали, коммуняки ёбанные.

Хамуцо мелко задрожала, щёки её надулись от гнева. Да как… эта сучка крашеная… И Тайвань…

— А ты… ты… — с её губ, казалось, готово сорваться страшное проклятие, но внутренняя дисциплина брала верх, — западная шпионка! Те, кто не любит свою родину, продаёт её за Айфоны и шмотки, не достойны здесь быть! И наверняка Вайнона — это твоё не настоящее имя, а псевдоним очередной голливудской звезды, которым вы, люди без принципов, поклоняетесь. Это всё западная пропаганда капиталистов! И Тайваню следует вспомнить, что он часть Китая.

Красотка, до этого стоявшая полубоком к Хамуцо, развернулась. Та подумала, что длинноволосая сейчас закатит истерику или начнёт затирать про свою кучу бабла, которого хватит, чтобы купить самого председателя, но та сделала печальное лицо и смерила спутницу скучающим, тоскливым взглядом.

— Да, ты права, — просто сказала она. — Я Эмань. Хонг Эмань. И я недостойная. При этом даже не младшая в семье, просто мне не фортануло. И мне пофиг на благодать, долг и прочую пропаганду компартии, я здесь чисто для того, чтобы увидеть драконов и прочих существ из сказок, раз уж моя семья решила мной откупиться. Мне никто не нужен, как-нибудь сама разберусь. — С этими словами она продефилировала прочь от Хамуцо в ту сторону, где среди облаков вырисовывались колоссальные арки с изображениями драконов. — Полагаю, вход там. А то мне не по себе смотреть с небес в бездну. Удачи, болванка с красным знаменем. Наверное, скоро к тебе подтянутся твои сторонники.

Изящный силуэт скоро начал бледнеть, уходя от Хамуцо по мосту.

"Катись отсюда, шлюха, — подумала она вслед Эмани. — Надеюсь, ты залипнешь в свой лавайский смартфон и свалишься нахер отсюда вниз".

Эй, Хамуцо, откуда такие жестокие мысли?

Да вы видели её? Да разве же это китаянка, разве это достойная дань небесной стране?

Как минимум она тоже пережила удар молнией, а до этого смотрела, как они бьют мимо неё. Пусть она отвратительна, но по крайней мере не труслива.

Вот это достижение… Мао Дзэдун салютует.

Как минимум ты-то грозы испугалась.

Это другое!

Хамуцо стояла на месте, ожидая других прибывших, ещё минут пять. Затем вздохнула и пошла вслед за Эмань.

Ситуация казалось ужасной. Они даже не вошли в страну, а уже понятно, что будут худшими, кого посылала Поднебесная, опозорят и себя, и своих земных покровителей, подведут тех, кто в них верил, и не принесут благодати своему народу в это непростое время. Хотя… когда Китаю приходилось просто? С того времени, как Европа и Америка потянули к нему свои жадные капиталистические руки, всё стало катиться в пропасть. Ещё и Япония, вечный враг, неблагодарная кучка островов, которая именно благодаря Китаю в незапамятные времена стала империей.

Хамуцо замотала головой, прогоняя дурные мысли. Дали задание — выполняй! Раз она уже здесь, раз она прошла через все сомнения, страхи и испытания, то всё возможно. Она не подведёт отца и партию. В конце концов их народ никто не смог сломить! Страна вновь получит благословение драконов! Как бы оно не выглядело и какую форму не имело… Интересно, на сколько окажутся правы Деворак и Чанг? Жаль, что они сами об этом не узнают…

Хамуцо была намного выше и крепче Эмань, имела более пригодную для походов обувь, да и шаг у неё был куда бодрее, так что красотка, а равно с ней и врата, быстро перемещались в её сторону среди тумана.

Когда же они подошли поближе, то Хамуцо догадалась — это действительно Девять врат Каймин, которые встречают солнце на востоке. По легендам они располагались на горах Куньлунь.

— А-а! — неожиданно взвизгнула Эмань. — Что это?!

Хамуцо посмотрела туда, куда указала пальцем перепуганная девушка, и по её спине тоже пробежал холодок: силуэт того, кто выходил им навстречу из врат, форму имел диковинную и размер громадный. И дочери генерала снова стало страшновато, но уже при мысли, насколько её ожидания от небесной страны могут не совпасть с реальностью. А что, если тут живут одни великаны? Или… что там говорят китайские легенды?

Хамуцо заставила себя присмотреться, и тут истина открылась ей.

— Эмань, мы должны идти вперёд и высказать почтение стражу. Думаю, что это Кайминшоу.

— Кайминшоу? Девятиголовый страж Ворот? — переспросила дрожащими губами Эмань, уже не так стремясь увеличить дистанцию с коммунисткой. — Да что за бред… Разве в стране драконов не должны обитать только драконы и девушки, которых посылали до этого? Нафига я тогда пришла?

— Видимо, нет, — пожала плечами Хамуцо и отважно продолжила идти вперёд навстречу жуткому силуэту в облаках. Эмань ничего не осталось кроме как последовать за ней, что та отметила про себя с злорадством.

— Приветствуем вас! — Хамуцо традиционно поклонилась, тоже сделала и бледная, но упрямая Эмань. — Просим прощения, это действительно страна драконов?

Большое существо с телом тигра и качавшимися на длинных и отвратительно гибких шеях девятью человеческими головами в аккуратных алых шапочках неоднозначно прищурилось тремя парами глаз, потому что остальные по долгу службы глазели по сторонам. Любой неподготовленный человек от ужаса как минимум бы облегчил мочевой пузырь или толстый кишечник. Но Хамуцо перед своим путешествием в один конец хорошо проштудировала мифологию, а Эмань… Эмань просто видела всякое.

— Нынче каждый приход дочерей земли знаменуется дурными событиями, — наконец произнесла одна голова. Голос у неё оказался противным, даже писклявым, несмотря на большие размеры самого существа. — Чувствую, что и этот не обойдётся без бед.

— Нарушены были советы драконов людям, изложенные Кун-Цзы, и потому беды пришли в миры, — добавила другая, не менее неблагозвучная.

— Вы действительно там, где думаете, но не стоит считать, что вашему появлению рады так же, как появлению солнца после долгой ночи, — окончила третья, и весь огромный Кайминшоу отошёл в правую сторону, чтобы открыть дорогу в центральную арку.

Девушки снова поклонились, после чего не без внутренней дрожи прошли через ворота.

Неожиданно их противно окликнула одна из голов.

— Как вижу я, нет между людьми земли и прежнего единства. Три девицы, и одна одинокой ласточкой влетела раньше. Её дерзость принесёт ей страдания и смерть. Как и всем, кто свернёт с пути Дао.

— Три? — не поняла Эмань, взглянув на идущую впереди Хамуцо и снова поворачиваясь к Кайминшоу. — Но нас же две! И мы почти час ждали остальных!

Тут все девять голов разом посмотрели на девушку, и их неприятные узкие глаза без ресниц превратились в злобные щёлки.

— Не оспаривай мои слова, глупая девчонка! — раздался гулкий писк из девяти ртов одновременно. — Я наделён силой прорицания, мимо меня никто не проникает незамеченным, иначе бы не было от меня толка для Их Величеств и Совета! А теперь ступайте навстречу Эрлитоу и вкусите горечь своего позора!

Эмань втянула голову в плечи и поспешила за дочкой генерала, а головы снова стали разворачиваться в разные стороны. Девушки тем временем ступили с моста на твёрдую… землю? Да, наверное, это была земля. Край парящей материковой плиты. Хотя, наверное, ожидать какого-нибудь плотного облака или гранитной платформы было бы не менее странно. И всё же девушки почувствовали себя куда спокойнее.

Тут одна голова Кайминшоу, поглядевшая вперёд (для Хамуцо и Эмань уже назад), произнесла:

— А вот и ещё ничтожество пожаловало.

— А? — девушки тут же обернулись и стали всматриваться в туман. По сравнению с Кайминшоу любое существо, похожее на человека, хотелось чуть ли не расцеловать.

— Подождите! — с обиженной ноткой крикнули из белой мглы. — По…

Послышался грохот туго набитых сумок. Казалось, что бежавшая нагружена, как верблюд.

— Значит, мы не одновременно прибываем, — поморщилась Эмань. — Смысла не спать ночью не было.

— Вы ждёте, да? — послышалось из тумана. — Фух… Вы меня подождали… Потому что… у-ух… физики нужны, даже когда… фи-иу… драконы… бабушка говорила…

Сумки, видимо, были лишь частью проблемы: похоже, новоприбывшая спортсменкой не была.

— Не разговаривай, дыхание сбиваешь! — посоветовала ей Хамуцо. — Мы тебя ждём, не переживай!

— Лично я не жду, — пробурчала Эмань и осторожно двинулась дальше, не желая находиться вблизи жуткого Кайминшоу.

Однако новенькая уже вынырнула из облака. Она была полновата, взлохмаченные волосы доставали до плеч, на голове был ободок. Одета в джинсы и безразмерный свитер, за плечами рюкзачище, через шею сумка, в руке большой пакет. От такого кросса она запыхалась и, чтобы отдышаться, поклонилась Кайминшоу почти до земли.

— Них… нихао… здрасьте…

Две головы на длинных шеях пристально оглядели её сверху.

— Будь вежлива с ними, иначе они сыграют против тебя, — заметила новенькой одна голова. Вторая обернулась на Хамуцо и Эмань: — А вы в друге не проглядите врага своего, иначе смерть ваша будет жестокой, хоть я и так вижу, что отдадите ценное и бесценное!

Хамуцо покрылась холодным потом: предсказания всегда её напрягали. Наверное, потому что там слишком часто мелькала смерть. И вообще это было жульничеством: разумеется, никто из простых существ исключительно из плоти вечно не живёт. Наверное, только драконы так умеют и ещё какие-нибудь небожители.

— Спасибо, — отрывисто бросила Эмань, пятясь.

Новенькая тем временем отдышалась.

— Дай помогу, — Хамуцо подошла к ней поближе, чтобы взять сумку, и девушка с радостью вручила ей баул. Их глаза встретились…

Вера в нормальное будущее в небесной стране у Хамуцо рухнула окончательно: глаза новенькой были орехового цвета, а не тёмные.

И разрез глаз шире, и кожа бледнее, и волосы не тёмные, а русые.

"Полубелая! Родня лаоваи!" — мигом дошло до Хамуцо, и она немного пожалела, что так быстро предложила руку помощи, тем более сумка оказалась очень тяжёлой.

Новенькая тоже поняла по взгляду дочки генерала, что её национальность вызвала сомнения.

— Нихао, — произнесла она, всё ещё тяжело дыша. — Я Меркурия Чанг, люблю моделировать и всякие там эти… разработки там. У меня бабушка… в общем…

— Ясно, — срезала Хамуцо. — Давай пойдём, а то мы уважаемому стражу работать мешаем.

— Это верно! — откликнулась сзади Эмань.

— Вы совершенно правы, маложивущие шумные создания! — подтвердил Кайминшоу сразу пятью ртами.

Девушки на прощание поклонились стражу, тот проводил их презрительным взглядом шести или восьми глаз и вновь стал следить за неподвижностью окружавшего мост и парящую землю облака.

Мир перестал казаться туманным и непонятным: под ногами была твёрдая порода, вокруг вырисовывались деревья, поля, холмы, горы, где-то дули ветры, щебетали птицы, текли ручьи. Точно это была не небесная страна, а какая-нибудь сельская местность, куда не долетал дым заводов, городской смог и шум машин. Кажется, где-то далеко-далеко даже звонили колокольчики пагод и хлопали друг о друга болтавшиеся дощечки и бамбуковые стебли. Над головой был сизовато-голубой купол, сквозь который еле-еле проступали звёзды, однако сейчас был явно не вечер.

— Уф-ф… — выдохнула Эмань, подождав в отдалении Хамуцо и Меркурию: неприятие неприятием, но в незнакомой местности лучше держаться вместе. В крайнем случае если на них кто-то нападёт, то наиболее неприятный человек может обеспечить шанс всем остальным. — Надеюсь, больше странных существ нам не встретится. Встречу с демонами я точно не переживу. — Она достала телефон и сфотографировала местность.

— Если мы здесь, — начала рассуждать Хамуцо, — то мы уже не пережили.

— Хм, логично, — кивнула Эмань.

Однако Меркурия, которая постоянно вертелась по сторонам, рискуя сбить своими рюкзаком не только более хрупкую красотку в очках, но и крепко держащуюся на ногах партийную молодёжь, ничего логичного в окружающем не видела.

— Честно говоря, я не понимаю, где мы. Если мы находимся в тропосфере и здесь нет самолётов и кучевых облаков, то высота составляет примерно от 18 до 20 километров, а это означает, что температура воздуха должна быть отрицательной, однако сейчас тепло. Значит, мы находимся выше, в стратосфере или мезосфере, но тогда почему нас не сожгло солнечными лучами, ведь здесь нет озонового слоя, чтобы защитить нас от ультрафиолета? Вдобавок на высоте 30 километров над уровнем моря и выше воздух сильно разрежен, а сейчас концентрация кислорода… — она замолчала, заметив, с каким выражением на неё сейчас смотрят две её новые подруги на ближайшие дни, недели, а может, и месяцы. Не то чтобы Меркурии когда-нибудь было дело до своих сверстниц, просто сейчас у Хамуцо была её бесценная сумка.

— То есть, — хмуро произнесла Эмань, — тебя вообще не смутило, что сначала по твоей жопе шандарахнула молния, а затем на облачном мосту тебя встретила девятиголовая ебанина размером с четырёхэтажку?

— Да, наверное… Молния, представляющая собой искровой разряд с силой тока в десятки тысяч ампер, конечно, не может точечно воздействовать на разум… — Меркурия почесала небольшую складку кожи под подбородком. — Наверное, это кома.

— Саркома, — съязвила Эмань, снимая окружающие пейзажи и себя на их фоне. — Точно не вариант, ощущения слишком реалистичные.

Хамуцо поглядела на Эмань с недоумением. Кома? Саркома?

— А что, если?.. — Меркурия заглянула на Эмань с глазами, полными надежды восторжествовать в своей правоте, не осознавая, что только что потеряла возможную поддержку с обеих сторон, потому что Эмань не любила душнил, а Хамуцо предпочла бы, чтобы у Меркурии была бы другая бабушка. — Что, если предыдущая кома не закончилась, и всё, что мы имеем, это всё ещё продолжение поддельной реальности, и мы сравниваем новые нереальные ощущения с более ослабленными предыдущими ощущениями, которые также были нереальны? Это бы всё объясняло. Не можем же мы переместиться назад во времени благодаря разряду, так?

Лицо у Эмань стало таким кислым, точно она съела два лимона разом. Поэтому Хамуцо ответила за них обеих и очень элегантно: сняла с плеча баул Меркурии и аккуратно поставила его на землю, после чего они с Эмань, держа дистанцию, двинулись вперёд.

— Хорошо, — пробормотала Меркурия, поднимая свою сумку. В сущности, ей было всё равно, как относятся к ней эти две неграмотные азиатки, бестолковые и ленивые, как и все "чистые" китайцы, потому что так сказала бабушка. Главное, что теперь перед ней просто море вопросов, на которые можно долго искать ответы, и особый интерес представляет собой энергетический вопрос, не говоря о левитации и возможном существовании защитного купола, который тем не менее поддерживает циркуляцию атмосферы. Да, это всё очень интересно… Что бабушке, что деду это очень бы понравилось… Собственно, ради них она и рискнула, совершив непростительный поступок: приняв факты на веру.

Единственное, что огорчало Меркурию, это необходимость тащить все эти тяжёлые вещи самостоятельно, из-за чего она сильно отстала от двух фигур впереди, которые старались держаться друг от друга на расстоянии метров четырёх, не меньше, точно COVID-19 всё ещё гулял по земле и добрался до небес прямо из Ухани.

Таким треугольником, в котором Эмань в наушниках залипала в телефоне, Хамуцо задумчиво смотрела под ноги, а Меркурия пыхтела, таща свой нехилый скарб, они шли некоторое время, и перед их глазами сначала трава становилась всё выше и выше, затем появились кустарники, среди которых был вполне себе земной можжевельник, а затем уже и деревья, включая пихту, кипарис, бук, красный дуб и знаменитую черёмуху Маака с её блестящим гладким стволом. Девушки вошли в лес.

— Вау… — Эмань оторвалась от техники, — Какая прелесть… Девственное очарование, которому не надо задыхаться в смоге или уступать место человейникам.

— Люди из этих человейников сделали тебе телефон, — отозвалась на это Хамуцо, идя по привычке напрямик и громко хрустнув веткой.

— Ты ошиблась: не из-за этих, — фыркнула ей Эмань, обходя молодую сосновую поросль.

— Вообще-то многие западные компании располагают свои заводы на территории Китая и привлекают в них местное население, — заметила Меркурия, ставя сумки на землю и разминая пальцы.

— Это меня и огорчает, — еле слышно проговорила Хамуцо, однако Эмань её услышала.

— Что же твои коммунисты не решают эту проблему?

Возразить Хамуцо не успела: где-то далеко хрустнула тоненькая веточка. Девушки замерли: если это хищник или кто-нибудь из местных демонов, если таковые есть… да вообще неизвестно, что здесь есть, никто же ничего не знает!

— Слышь, солдат Мао, оружие есть? — зашептала Эмань, на всякий случай пригибаясь к земле.

— Мы будем отбиваться вещами девушки за нашими спинами, — также тихо ответила Хамуцо.

— Вообще-то эти вещи ценнее, чем ваша жизнь, — авторитетно заявила Меркурия, не потрудившись сбавить децибелы, из-за чего две девушки громко на неё зашипели сквозь зубы.

— Ты ёбнутая?! Хочешь, чтобы нас к херам порвали? — шёпотом заорала Эмань.

Меркурия посмотрела на неё с видом преисполненного существа, не понимающего, чего все суетятся.

— В таких лесах не водятся крупные хищ…

— В таких лесах водятся кабаны-секачи! — всё также крича на полутонах перебила её Эмань. — И они очень не любят чужаков. Чёрт, надо было тогда шуметь, чтобы он обошёл нас…

Впереди в самом деле что-то темнело и шуршало, девушки спрятались за деревьями, однако это что-то приближалось, и вскоре шуршание превратилось во множественный треск, топот и фырканье.

— Со стаей пришёл… — Эмань злобно зыркнула на Меркурию, точно это она кабанов привела. — Окей, не дёргаемся, и они уйдут.

Хамуцо в лесах особо не бродила и, хоть и не испытывала никого ужаса из-за того, что среди зелёных клякс крон и коричневых мазков стволов что-то рисовалось тёмными пятнами, решила послушать Эмань. Хуже-то не будет.

Кажется, их решение избежать встречи сработало: шум начал уходить в сторону.

— All right, — Эмань, выждав, когда шуршание уйдёт, показала Хамуцо большой палец.

Меркурия, видя это, отстала от дерева и наконец подняла свои сумки, намереваясь продолжить путь. Эмань с Хамуцо тоже перестали прижиматься спинами к стволам.

Поэтому, когда внезапно, без шума, без предупреждения, между ними очутился, выскочив из-за поваленного ствола, кто-то похожий на оленёнка, девушки едва не завизжали.

— А, вот вы где! Ученицам драконов не пристало прятаться от меня в лесу!

Голова у существа оказалась человечья, с задорным мальчишеским и вполне китайским лицом, однако глаза казались усталыми и повидавшими, наверное, всё на свете. Волосы были частично собраны в пучок.

— Нихао! — звонко пискнул он. — Возможно, вы не знаете, кто я, зато я знаю, кто вы! Я Бай Цзе, и я буду вашим проводником, потому что никто кроме меня не знает про всех, разве что сами драконы! — Он улыбнулся, но глаза его остались устало-мудрыми.

Девушки сначала неловко затоптались, а затем поклонились Бай Цзе и последовали за ним. Всё-таки это четвероногое существо с человечьей головой было куда менее страшным, чем Кайминшоу, и при этом точно не кабан.

Но вот снова послышался треск, однако Бай Цзе даже веком не дёрнул и вывел девушек на просторную поляну. И тогда они увидели, кого принимали за кабанов: к ним выехали восемь всадников. Лошади вполне обыкновенные, чёрные, а в сёдлах оказались люди, обыкновенные китайские мужчины со всем человеческим и даже в кожаных доспехах с металлическими пластинами. Впрочем, не совсем обыкновенные: они были крепки, плечисты, у них были суровые лица и никаких модных стрижек. Как есть китайские воины времён какой-нибудь династии Тан: за плечами арбалеты, в ножнах мечи дао.

— Это доблестные ши-цза, Воля Совета и защита драконов, — объяснил Бай Цзе. — Они и я специально прибыли на этот конец Тянь-Чжунго, чтобы отвести вас в Эрлитоу! Не стоит медлить, у всего есть свой хозяин, и нам не следует злоупотреблять гостеприимством жителей этого леса.

Девушки не без труда сели за спины воинов ши-цза, трое всадников забрали себе их сумки, остальные два выехали вперёд, чтобы предупреждать угрозы.

Так трое девушек с земли начали свой путь к познанию доселе неизвестного в стране, которой нет ни на картах, ни на спутниковых снимках, ни в компьютерных моделях.

Стране, которая пугала и манила каждую из них.

Что же имел ввиду Кайминшоу, когда говорил о бесценном? Жизнь? Или разум?

1. Цяньмэнь Дацзе — "пекинский Арбат", пешеходная улица с колоритными торговыми домиками.