Закон сохранения энергии на небесах

Глава 13. Запредельное воссоединение

Да уж… Находись это на Первом кольце, всё было бы куда сложнее. Но дом прекрасен, даже очень. В мраморе, с колоннами, гобелены, вазы… Больше всего, правда, впечатляет огромный пруд в форме символа инь-янь с карпами. Собственно, недаром этого князя прозвали Чжао Карп. Конечно, князь он такой себе, но изрядно всё же им попортил жизнь. Хотя, честно говоря, они и сами виноваты, что не контролировали себя в тот вечер. Однако месть была сладкой: пару лет назад Карп клюнул на его наркотики. Потом они начали вместе встречаться в чайном доме, и князь обдалбливался всё больше, и в конце концов сторчался. Знакомые думают, что он уехал в летний дворец. Когда до лета ещё пара месяцев, разумеется. Прислуга знает, что он был обнаружен в спальне захлебнувшимся рвотными массами. Но было найдено завещание, где он передаёт часть имущества, в том числе этот дом, некой госпоже Ши, вот только не той, которая живёт в Доме Мандаринок.

Госпожа не объявилась, делать было особо нечего, простой трудолюбивый люд разошёлся, прихватив кое-что ценное, но особо упрямые решили нести свою службу здесь в ожидании этой загадочной госпожи. Дураки. Не знают, что инициатива наказуема.

Йеча с трудом разлепил глаза. Тело было точно окаменевшее, а голова болела как после браги старосты. Кажется, он не лежит, а стоит на коленях, его то ли привязали, то ли приковали за руки к стене… Нет, не к стене: тонкие цепи обернуты вокруг колонн. Но дальше не видать, темно. И довольно прохладно.

Во имя всех гнёзд йетиманси, что произошло? Неужели он дал волю гневу и обиде? Как недостойно… Наверное, он в тюрьме, и скоро сюда явится кто-нибудь из средних чинов ши-цза, чтобы расспросить его с пристрастием. Наверняка начнутся вырывания ногтей, зубов, в его случае ещё и вибрисс, в ход пойдут раскалённые щипцы, иглы, костоломы… А потом либо вечность в сырой темнице и гниющие лёгкие, либо бамбуковый кол, что войдёт в задний проход и выйдет в районе загривка. Во время войны в Эдеме так казнили йетиманси-дезертиров. Они были живы ещё дней пять, на них слетались отвратительные мухи. А для особой острастки некоторых обмазали мёдом, и к ним прилетели ещё и пчёлы.

Может быть, тогда, два десятилетия назад, он всё же сошёл с ума?

Вскоре Йеча обнаружил, что его держат не только цепи: всё тело опутано тонкой, но прочной нитью — паутиной подлесников. А ещё что на нём только длинная рубашка, причём не его. Поэтому так холодно. Чувство давления в голове было также объяснимо: ему стянули челюсти. Правда, неплотно, всего лишь чтобы избежать укуса.

Йеча дёрнулся ещё раз, и цепи звякнули. Звук усилился эхом и разошёлся по всему огромному пространству. Откуда-то сверху довольно пискнули.

Лист спустился пауком по гобелену. Он был уже вовсе не тем неухоженным немытым заучкой в лаборатории, он был господин Предрассветный: светлая одежда странного для Тянь-Чжунго кроя, роскошная шевелюра, заколотая гребнем на затылке, и общее ощущение прохладной лунной ночи, исходящее от него.

— Хоть ты почти не изменился за эти двадцать плюс-минус лет, но очевидно, что ты стареешь: меня удалось тебя вырубить! Причём почти на двое суток. Но полагаю, что мне помог твой недосып и твой марафон в несколько десятков ли[1].

Что ж, ситуация куда лучше, чем могла быть. Всего лишь Лист. Но Йеча действительно неправ, он поступил до ужаса отвратительно. Придётся извиняться и искупать вину.

— Мфе офень фаль, — еле произнёс пленённый мастер. — Фто я мофу сдфелать?

Лист двигался от стены к нему, ступая изящно, неслышно, скользя как лунный луч по мраморном полу. Его чёрные глаза блестели, отражая свет от немногих ламп: окна были плотно задёрнуты тяжёлыми портьерами. Неизвестно, был ли на улице день или уже ночь.

— Рад, что ты мыслишь в нужном направлении. Как всегда. Почти всегда. — Голос Листа был вкрадчивым и журчащим, но далеко не таким эмоциональным, как во время их встречи. Непонятно, какую эмоцию он сдерживал. Если вообще испытывал. — Но не тогда. Помнишь, как нам было здесь весело? Особенно вот там!

Он указал рукой на большое хозяйское кресло, которое называли троном. Йечу передёрнуло: ещё бы забыть такое! Обшивка там была другой, её поменяли после… после того, что они устроили. Не полностью сами, их подбили люди, такие же пьяные и неадекватные от экстаза. Но всё это в прошлом.

— У тфебя фой флинок, фуфть это фудет гарафтия ифполнения моефо слофа, — снова попытался вести переговоры Йеча. — Мфе нифя нафолго пофифать Каменфые фофны.

Лист подошёл почти вплотную и сел на корточки. Одно колено, правда, хрустнуло. Две чёрные дыры заглянули, казалось, вглубь сознания.

— Знаешь, чего я хочу?

"Откуда, во имя моего погибшего мира?"

Лист широко осклабился и выдохнул:

— Дракона!

Йеча издевательски фыркнул, но тут же его глаза заслезились от боли из-за десятков переплетений нитей, вошедших в его тело. Кажется, на пол закапала кровь.

— Да, дракона, — Лист с показушным равнодушием покачал головой. — Звучит, как луну с неба, да? Но в небесной стране это реальность. Достаточно людей, батрохов, плетунов и йетиманси видели, как ты и какая-то человечишка улетали верхом на бирюзовом драконе. Приведи его ко мне, связав пятицветной верёвкой, и я оставлю в покое не только тебя, но всю твою деревню, где, насколько я понял, живут люди. Мне будет не сильно сложно отравить их газом, а освободившуюся территорию заселить ребятами из Предела, и они будут трудиться в шахте куда усерднее, добывая мне больше металла.

Йечу пробил холодный пот. Возможно, Лист просто запугивает… Но ведь прошло полно времени, он вполне мог стать жестоким, как те, кто мог делать с ним всё что угодно. Собственно, он хотел сделать непоправимое ещё тогда…

— Зафем?

Лист поднял уши.

— Не услышал. Ты не очень чётко разговариваешь, заметь.

Йеча вобрал грудь больше воздуха, хоть это и стоило ему некоторых страданий.

— Зафем. Фебе. Драфон?

— И-и-и, это? — Лист встал. Для йетиманси, стоящего на коленях, он сейчас был просто гигантским. — Понимаешь, драконы накопили в себе кучу энергии, и если её высвободить, можно решить энергетический кризис не только в Пределе, но и во всём Тянь-Чжунго. Вообще я хотел бы найти и рассеять Хуанди Байлуна, но для меня это слишком крупная ящерица. — Он начал ходить вокруг Йечи, касаясь тонкими восковыми пальцами холодных колонн. — Я решу ту проблему, которая преследует Тянь-Чжунго уже полвека, и стану тем, кто будет решать её судьбу. Конечно, восполнение круговорота ци не избавит Тянь-Чжунго от той участи, на которую он сам себя обрёк. Но по крайней мере не придётся так много убивать. Четверть населения людей вместо половины — уже неплохо, скажи? Только для этого надо рассеять не только бирюзового дракона, но и, пожалуй, рыжего феникса, только я не знаю, где его искать.

Он снова сел перед Йечей и схватил его за подбородок.

— Приведи ко мне дракона, и вы будете жить. Правда, недолго. Но смерть единиц — ерунда, когда речь идёт о благополучии целой страны, — он измывательски натянул углы рта: — Не правда ли?

Йеча задумался. Вообще можно согласиться и привести Бирюзу, вот только связать его не замыкающим шнуром пяти стихий — просто иронической штукой, которая почему-то сильно тормозит дракона, — а обычной верёвкой. Лист будет молить о пощаде, но челюсти хранителя Среднего кольца раздавят его голову. Да и вообще: с чего он решил, что ему удастся рассеять дракона? Неужели он не понимает, почему Бирюза ослеп, хотя у него были чудесные лучезарные глаза? Неужели не понимает, что все эти ожоги, следы от вспарываний, порезы — всё это предательство со стороны Тянь-Чжунго по отношению к тому, кто не стал улетать в горы, а остался, чтобы хранить по мере возможности всю эту разновидовую массу? Конечно, постарался и Эдем, но толку обвинять тех, кто вымер в ходе геноцида…

— За тобой проследит моя Аи, а способ у меня есть, я его гидролизую, — Лист точно прочитал его мысли.

Йеча вздохнул и отрицательно мотнул головой.

Подлесник ухмыльнулся.

— Точно?

— Нет! — почти рыкнул Йеча. — Ни фафда! Уфей мефя, фак у фебя фудет меньфе фроблем. Но драфона я фебе не дам. Фы ифиот.

Лист распахнул глаза шире.

— Значит, нет?

Йеча снова мотнул головой. Лист, казалось, сейчас порвёт себе рот.

— Не торопись, я могу заставить тебя передумать…

Десять когтистых пальцев широко растопырились.

Следующие несколько минут были чудовищными: Йече казалось, что его конечности уже перекромсало натянувшимися нитями на сто кусков, что кровь залила уже весь пол и что Лист искренне наслаждается всем этим.

Но вот он перестал тянуть паутину. Она дзынькнула на десять ладов и больно ударила в и без того порезанное тело. За всё это время Йеча максимум рычал, но не заорал от боли во все лёгкие. Он молча и обречённо, опустив голову, повис в паутине, как измочаленная бабочка, которую попытался спасти от паука ребёнок, но только помял её и испачкал пальцы чешуйками с крыльев.

— Я устал! — неожиданно выпалил Лист. Прядь волос раздражающе пружинила перед глазом. — А ты… ты… Я уже в тот раз сказал, что ты хуесос человечиший и трусливый пробка! Так боишься кем-нибудь пожертвовать, когда в этом и смысл! Мы приносим жертву, чтобы что-то получить взамен! Это и очевидно, что ничего не будет просто так, что надо что-то отдать! Ухо отрезать, вырвать глаз, оторвать от сердца, потерять близких, но спасти всех тех многих, которым на тебя, может быть, вообще в зубах поковырять! Но не хочешь, так не надо. Через два месяца всё закончится, и не говори, что я тебе это не говорил.

Йеча слышал, как Лист ушёл куда-то вглубь.

Два месяца… Интересно, о чём это он?

Хамуцо было больно видеть Бирюзу в его старом ханьфу, но он сказал, что иначе его просто не опознают.

— Так вот какой этот Предел… — пробормотала девушка, запрокинув голову. — Шанхай прошлого века на минималках. Даже аромат знакомый, разве что без бензина и выхлопов. Но тут просто ничтожно мало нефти, потому не было массовых вымираний миллионы лет назад. Единственная углеродная древность — торф, но его добыть тоже нереально.

Компания из Каменных сосен добралась до одного здания со странной эмблемой. Впрочем, Роу вспомнила, что у её мамы полно баночек с такой этикеткой — крестик, ломоть дыни и фишка для игры.

— Я сейчас поговорю кое-кем и узнаю, где искать Йечу, — объяснил Бирюза и исчез в здании.

Спустя минут двадцать вернулся.

— Господина здесь нет, он в Среднем кольце. Мне сообщили о нападении одного йетиманси. Думаю, это был Йеча, и с ним случилось что-то не то.

— Напал? — удивился Родинка. — Но ведь мастер такой добрый, он сам ни на кого никогда не нападёт!

— Я говорю: с ним что-то случилось, — мягко улыбнулся ему Бирюза. — Я тоже знаю, что Йеча хороший и не стал бы ни на кого нападать просто так.

Хамуцо упёрла руки в бока.

— И как нам попасть в Среднее кольцо? У нас документов и пропусков нет.

— Так людей в Третье пускают без проблем, — возразил Хенг.

— С оружием? Досмотрят же. Нож можно спрятать, но не дадао, — прищурилась Хамуцо.

Выход придумал Бирюза.

— Я преодолею внешнюю стену с одним из вас, у него будет всё оружие, остальные пройдут через ворота. А дальше проникнем в Среднее кольцо но через подземный ход, если его не завалило. Насколько я могу ощущать, скоро полночь, в темноте нас будет хуже видно.

Нарушать правила было немного жутковато, внизу живота больно щекотало. Но Хамуцо сумела освободить себя от чувства стыда, вспомнив, кто пишет эти правила. Не величайшие умы народа. Не сверхсущества. Обыкновенные люди, даже китайцы, которые взяли на себя большую ответственность и не справляются с ней.

Им удалось нанять рикшу, и таким образом они очень скоро достигли места назначения. До утра осталось немного времени, а Бирюза сообщил, что они будут иметь дело с существом, которое прячется от солнечного света. В голове Хамуцо упорно рисовался образ вампира.

"Ох уж этот запад, всюду проник! Ну и ладно, чем больше в мире интересного, тем веселее жить. Правда, сейчас бы я предпочла что-нибудь более привычное".

Увы, дальше ждало только необычное: как оказалось, проникать им предстоит во дворец, который был временно покинут своим настоящим хозяином. Хамуцо вспомнила вылазку её, Эмань и Софи на пагоду Диких гусей. Какая же это была потеха, они были такие неуклюжие и глупые!

Да, тут было роскошно, хотя было видно, что хозяин отсутствует. Но куда больше смущали усыплённые и очень немногочисленные слуги. Хамуцо шла с дадао и фонариком впереди, остальные, вертясь по сторонам, шли позади. Девушка не хотела подвергать возможной опасности Бирюзу, поэтому попросила его ждать снаружи.

Стоп! Кто-то движется навстречу!

— Кто здесь?

У незнакомца было одно круглое стекло на правом глазу, малиновая шапка, длинные светлые волосы, заплетённые в косы, рыжее короткое ханьфу, а под ним какие-то штаны. Вообще, всё было бы не так странно, если бы в руке у незнакомца не было бы самого настоящего смартфона, которым он себе светил.

— ЭМАНЬ?!

Та тоже её опознала, скорее по голосу.

— Хамуцо, ты что ли?

Девушка вложила меч в ножны.

— Ох, мать моя, это ты?! Чёрт, я так… у-ух! Ты-то что здесь делаешь?! — повинуясь душевному порыву, Хамуцо поспешила навстречу бывшей соседке… нет, старой подруге.

Они обнялись, а затем удивлённо посмотрели друг на друга: ни одна не ожидала, что такое с ними случится, что однажды они будут настолько друг другу рады, пусть сейчас… а какая разница?

— Что происходит?

Со стороны Хамуцо подошли Родинка, Роу, Ху и Хенг. Со стороны Эмань — Бровка, Пенг и Дон, Тихомира, две девушки-батроха. Аллату куда-то затерялась.

— Мы ищем здесь своего мастера, — негромко произнесла Хамуцо, боясь шуметь. — Его похитили и, предположительно, привели сюда. Но кто-то вырубил слуг и охрану. — Она вздохнула: — Не думала, что зайду так далеко.

— Так классно же! — улыбнулась Эмань. Хамуцо пока не решилась спросить, а что с глазом. — И вот совпадение: мы тоже кое-кого ловим. Думаю, похитителя.

— Похитителя? Зачем?

Девушка пожала плечами и поправила лямку рюкзака.

— Он знает кое-что важное, но не скажет, потому что ему всё равно. А нам нет. Так что у меня с собой верёвка и пара небезопасных предметов.

— Рисковые вы… — выдохнула Хамуцо, пуская свет прочь от людей.

— Мечники из Каменных сосен? — спросили заклинатели.

— Культиваторы с западных полей? — спросили мечники.

— Приятно познакомиться!

— Встреча с вами — честь для нас.

— Вы здесь все? — с опаской уточнила Хамуцо. — Идти таким маленьким отрядом опасно.

Пенг усмехнулся.

— Чего нам бояться среди таких девчонок?

— Ещё наш мастер, — поспешно ответила Эмань, показушно злясь на одного из пары трикстеров. — Слышала, этот бледный хрен бесшумен, обладает ночным зрением и хорошо лазает, так что ты права, мы рискуем по…

Договорить не успела: в воздухе что-то просвистело и звякнуло об пол.

Хамуцо тут же направила вверх фонарик, которым до этого светила на царапины возле одной из колонн и лежавший там же кусок тонкой цепи.

Сердце у неё ухнуло в пятки. Весь потолок был обтянут толстой верёвкой, сплетённой в сеть наподобие вант на парусном корабле. И на этой пеньковой паутине жутким бледным хищным членистоногим сидело оно — чудовище в белом, с зелёно-сизыми пятнами на щеках, лохматыми бесцветными волосами и большими, чёрными, бездонными глазами.

— Блядь… — прошипела Эмань, держа пробитую дротиком ладонь. — Там в желобке что-то было, эта хуйня отравлена… Да он нас всех ими забросает!

Об пол застучали другие дротики: Лист понимал, что при таком численном превосходстве чем он быстрее, тем лучше.

— Ты что делаешь?!

Лист не ожидал, что Хамуцо мало того что заберётся под потолок так быстро, так ещё ослепит его фонариком и будет пытаться скинуть. А трясла верёвки она сильно. Видимо, клинком резать не хочется: если он упадёт и себе что-нибудь сломает, то технически будет сам виноват. Да, это китайцы, они коварны.

— Так его! Сейчас упадёт! Хорошо бы к херам разбился! — поддерживающе закричали снизу.

Лист обиженно сморщился.

— Какие же вы все, человечишки, кровожадные…

Но вот наконец удалось подгадать момент, когда Хамуцо отвернулась. Лист, едва не падая, зарядил ей ногой.

Есть! Она сорвалась! И сама падает…

— Пельмешек!!! — завопила Эмань.

— Дицзян? — удивился Лист, еле-еле сумев снова подвеситься вниз головой. — Что он тут делает? Я не люблю мохнатых животных, если они тупые!

Пельмешек появился вовремя, чтобы мягко отбить Хамуцо и приземлить её на корму. Правда, после этого он сам упал и жалобно запищал.

— Ох… — тяжело простонала Хамуцо.

— Так, народ! — быстро отошла Эмань. — Чего мы стоим как дебилы? Сгоняем это уёбище с потолка!

Лист понял, что вообще ничего не ожидал. Пусть левая рука Эмань была поражена, зато правая прекрасно управляла скальпелем в воздухе. Хамуцо нашла в себе силы снова подсветить.

Вжик! Вжик! Вжик!

Подлесник дико зашипел, опускаясь вместе с частью своей сети к земле. Пришлось прыгать на пол.

Клинок разгневанного Родинки немного попортил ему концы волос.

— Ах ты!..

Родинке в живот прилетел дротик. Он согнулся пополам, но постарался ударить ещё и сломал Листу один коготь. За что получил ногой в лицо.

Роу и Ху попытались напасть одновременно, но растерялись, из-за чего хороший момент был упущен, и обе упали с глубокими алыми следами на шеях.

В Хенга ещё в самом начале попал дротик, так что он и не пытался противостоять. Зато в бой вступили заклинатели.

Синхронная атака Пенга и Дона пусть и не возымела большого эффекта, ибо они имели дело с подлесником, зато позволила Эмань направить свою вертушку аккурат в грудь Листу.

Вскоре тот бессильно сполз по стене, отплёвываясь ало-фиолетовым. Над ним со злодейскими улыбками встали два парня без штанов и девушка без кофты. А вскоре подхромала Хамуцо с фонарём.

— Ну что, хтонь мутантная, — произнесла Эмань, нарочно демонстрируя немеющую ладонь с дротиком, — ты проиграл. Давай антидот или скоро тебе будет очень больно. И имей ввиду, что мы пришли аж за двумя вещами.

Лист поднял вверх дрожащие ладони. Лица людей было просияли, но тут подлесник особым образом подогнул пальцы.

— Отъебу и выебу вас, челевечишки! Все вы скоро умрёте!

— Ясно, — скучающе вздохнула Эмань, после чего с размаху дала подлеснику в висок, вырубив его.

Две старые подруги смотрели друг другу в глаза. Точнее, в два глаза и глаз.

— Мне столько надо рассказать!

— Мне тоже!

— Было охуеть как много всяких вещей!..

— У меня тоже было чёрт возьми как много всего!

— Девчат, — окликнула их Бровка, вместе с Тихомирой стащившая раненых в одну кучу. — Им не очень хорошо. Конечно, мы сможем какое-то время поддерживать их здоровье, но походу это яд.

Эмань взглянула на Листа с торчащим из груди скальпелем.

— Что ж, на пытку водой у нас времени явно не будет, придётся всё делать быстро.

Хамуцо округлила глаза.

— Ты реально будешь его пытать?

Эмань посмотрела на неё с болью.

— Как видишь, ситуация вышла из-под контроля, и не мы ударили первыми. Прости, Муцо, но я не перестала быть сукой, только теперь я более опасная сука.

Лист очнулся в игорной комнате дворца князя Карпа и обнаружил, что весь опутан узлами. Верёвка была толстая, но крепко сковала его и гарнитурный стул. А ещё он обнаружил, что полуголый.

— Фто за?.. — говорить было тяжело, рот чем-то набили.

Неожиданно перед ним очутилась девушка, причём такая… и с такой упругой… Вот если бы он встретил её в других условиях, то, несмотря на свою человеконенавистническую позицию, всё же угостил бы её рисовым вином. За такую подкаченную попку не жалко. Потому что Эмань — а это была она — оказалась в пусть и застиранных, но натурально кружевных чулках, трусах и лифчике. Правда, на игральном столе перед ней были не карты или смазка, а пассатижи, щипцы, длинные спицы, несколько ножей, рядом стояла свеча, а в руках был тот страшный скальпель, который уже отведал крови подлесника. Девушка очаровательно улыбалась. На заднем плане на диване сидели дицзян, высокая мечница и те два парня, что умели истощать ци.

— Нихао, красавчик! Давай поиграем? — промурлыкала Эмань, томно переминаясь с ноги на ноги и начиная вращать скальпель. — Правила такие: я буду резать, ты будешь кричать. А стоп-слово у нас "я дам вам антидот, освобожу хорька и скажу, когда пристыкуется Такамагахара". Понял, сладенький?

Лист как можно шире открыл рот, но не с тем, чтобы сразу сказать стоп-слово:

— Я тебя жёстко трахну, человеческая блядь, когда…

Скальпель полоснул его по языку, Лист закашлялся, изо рта забрызгала кровь и начала вываливаться вата, которую вынули из сиденья стула.

— А это для сговорчивости, — Эмань быстро заработала пальцами.

Лист визжал так, что его мучители чуть не оглохли. Его тело стремительно покрывалось порезами разной глубины, источая запахи железа и меди. На пол иногда сыпались и белые пряди волос.

Голая кожа Эмань украсилась брызгами тёмной крови.

— Эмань, прошу, хватит! — попросила Хамуцо.

— Да, — девушка остановила скальпель. — Послушаем, что он скажет.

Лист тяжело дышал и стонал от боли, потому долго время не мог произнести ни слова.

— Может, надругаемся над ним? — спросил с усмешкой Донгэй.

— Успеем, — утешила его Эмань. — До утра время есть, а дальше просто вытащим его на солнышко и подрежем веки. Всё, что угодно, лишь бы наши друзья не умерли, а мы смогли бы подготовиться к войне. Я тоже умирать не хочу, хотя пальцы вроде немного шевелятся.

— Этот… яд… — присипел Лист, — не… смертелен… только парализует… Йечу я отпустил… он в Соснах, ждёт вас… А Такамагахара… нападёт… — он тяжко вздохнул, — через двенадцать лет…

— Ну вот! — Хамуцо вскочила с дивана. — Всё в порядке, давай его развяжем! Я не могу, мы поступаем хуже китайской разведки Министерства государственной безопасности!

Но Эмань быстро остановила её жестом, и не зря: Лист довольно осклабился:

— Вы это ожидали услышать, да?

— Ага, — кивнула Эмань, накаляя щипцы от свечки, — только я чувствую, когда мне пиздят. Жизнь научила. И, пожалуй, тебе следует знать, что некоторых моих бывших выкинули по частям в океан.

Она прижгла ему щипцами нос, и подлесник снова завопил. Пенг и Дон довольно улыбались, а Хамуцо сжимала виски.

— Ну чёрт возьми, товарищ, просто скажи, что всё сделаешь…

— Сказать недостаточно, надо сделать, — Эмань ковырнула скальпелем одно из зелёных пятен на щеке Листа, и оттуда что-то потекло.

— Ничего я не скажу и не сделаю! — шипел Лист сквозь боль. — Убьёте и останетесь ни с чем! Я и не такое переживал, вам и под дурманом не казалось.

— Казалось, — произнесла Эмань и дёрнула его за ресницы.

Лист продолжал упорствовать, и было очевидно, что Эмань также не сдастся. Хамуцо было тяжело физически и морально: левая рука Эмань явно синела не от чего-нибудь хорошего, Йеча, видимо, как минимум скован. При этом скоро они дойдут до грани, отделяющий поправимый и непоправимый вред здоровью. Хамуцо тоже знала от отца и его знакомых, как заставить людей заговорить, но сомневалась, что у Листа есть семья и дети, банковский счёт, престарелые родители… Но наверняка полно существ, которыми он дорожит, только ловить и приставлять им нож к горлу надо быстрее. Или же…

— Товарищ Предрассветный! — гаркнула Хамуцо. Эмань остановилась, а Лист перестал скулить. — Напомню вам, что после вашей смерти всё ваше материальное и нематериальное имущество перейдёт к Эрлитоу!

Лист перекосил лицо.

— С хуя ли? Предел никому ничего не должен!

Хамуцо встала и развела руками.

— Мы ученицы драконов, драконы идут рука об руку с Советом. По вашей вине умрёт одна из учениц, а также несколько воинов, которые должны были стать ши-цза. Так что в любом случае мы сдадим вас Эрлитоу за вредительство.

Лист ухмыльнулся.

— У меня есть деньги, я откуплюсь!

— Вот только вы не человек, а иномирец, причём виновный в травле людей. — Неожиданно Хамуцо подошла к нему и быстро сунула пальцы ему в рот. Естественно, с перепугу Лист её укусил.

Девушка подняла вверх кровоточащую кисть.

— Вы это видели? Иномирец коснулся человека, он нанёс ему вред!

Эмань от удивления выпучила глаз.

— Нихуя себе… Чёрт, надо было это снять!

Лист тоже выпучил глаза. Девушки чуть ли не слышали, как ломалась его надежда.

— Иномирец, подлесник, в Среднем кольце, убил людей и ранил человека, который мог бы стать солдатом… — Хамуцо улыбнулась и прям ощущала, как в ней проявляется её отец. Ещё немного — и скажет, что его расстреляют. — Вообще удивительно, как вы до сих пор живы. Видимо, никто не занялся вами вплотную, не нашлась ещё та усатая крыса-бумагомаратель, что собрала бы компромат и настрочила на вас донос. А если откопать бумаги о санитарных нормах и заглянуть на ваше производство? А если привести зачистку в ваши лаборатории? Вы прям… не знаю, Бирюза лучше маскировался!

Лист сидел притихший, придавленный. Он словно уменьшился в размерах и выглядел до того жалко, до того обиженно и беззащитно со своими опушенными ушками, чёрными наполненными слезами глазками и обожжённым вздёрнутым носиком, что у любого бы сердце разорвалось. Но личность отца внутри Хамуцо, которую она сначала боялась, потом избегала и делала всё наперекор, наконец нашла себе место и сгармонировала с внутренней Хамуцо. Кто поспел возомнить себя выше людей, тот пусть попробует ответить по их правилам.

— А… а-антидот я с-сделаю… А Така… Такамагахара… — он нервно задышал. — Она нападёт через два месяца и неделю. У вас шансов нет. Хотите выжить — бегите или предложите свои услуги.

Сердце Хамуцо оборвалось и упало в пятки. Два месяца… два месяца… Это ни о чём…

— Что вы тут делаете? А мы вас ждём там и…

Дверь распахнулась, вошла Аллату, в руках у неё была плетёная сумочка, куда она положила честно украденные книги. Мастер увидела привязанного к стулу спиной к ней сильно порезанного подлесника, Эмань в нижнем белье в брызгах крови и с щипцами в здоровой руке, Хамуцо, выглядевшую так, точно она отправила десять полков на западный фронт, и мирно сидящих на диване в обнимку с дицзяном Пенга и Дона.

— Эм-м… — растерялась Эмань. — У нас тут садо-мазохистская сессия.

— И оргия? — прыснула Аллату, после чего обошла стул и заглянула в лицо "пассиву". — О, да это же Предрассветный!

Она с осуждением посмотрела на девушек.

— Что ж вы творите, он же предпочитает тычинку, а не пестик.

— Нет, — пробормотал Лист, — я всех… ненавижу…

— Такамагахара нападёт через два месяца… — пробормотала Хамуцо и медленно села на корточки, пряча нос в ладони.

Послышался глухой звон верёвки о дерево: Эмань освобождала пленника.

— Погоди, дай сюда, — Аллату схватила девушку за больную руку. Эмань вскрикнула, почувствовав сильное жжение, а затем раздувающая обездвиживающая опухоль спа́ла. Аллату немного осунулась, под глазами залегли тени.

— Как вы вытянули яд?! — воскликнула Эмань.

— Я не вытянула, я ускорила его разложение твоим организмом, но его ещё предстоит вывести, и пару дней будет лихорадить. Но думаю, всё же лучше, чем потом оттяпать себе кисть. Твои сёстры по мастерству уже вылечили её собратьев по оружию.

Когда Лист уже был свободен и теперь разминал все свои суставы и растирал мышцы, в то время как люди пялились на его сильно редуцированные остатки летательной перепонки между плечевым отделом верхней конечности и десятым ребром (Хамуцо ещё рассмотрела его татировку, идущую от левой стороны груди до левого локтя: странный город, похожий на множество термитников, а на небе звёзды и космические корабли), в дверях показались Йеча в окровавленной изорванной рубахе, улыбающийся Бирюза и бледно-серая как мрамор Пузырчатка.

— Пельмешек! — квакала она. — Куда ж ты сбежал от меня, родненький?!

— Батрох в одном со мной помещении! — Лист сморщился так, точно съел целиком халапеньо.

Хамуцо приоткрыла рот от смеси испуга и радости. Но Йеча выглядел замучено.

— Вот то, о чём просил, — буркнул он.

Лист догадался, что освобождение Йечи — дело рук Аллату, но увидеть резчика он не ожидал.

— Сяолун?! — приподнял он уши. — Конечно, рад тебя видеть… но мы думали, что ты умер! В твоей мастерской была только какая-то белотигриная жопа, а от тебя ничего не осталось. Но раз ты жив, чего не дал весточки?

— Нихао, господин Подлунный, — кротко ответил Бирюза. — Не получилось сказать, что пришлось уйти в заплыв.

— Бирюза — дракон, — Йеча с трудом скрестил на груди изрезанные руки. — Теперь вы все это знаете.

Лист и Эмань оказались в критической ситуации: их основной задачей стало не вывихнуть себе челюсть.

— ДРАКОН???

— Не может быть, не может быть, не может быть… — еле слышно забормотал ставший синюшным подлесник, оседая на пол. Бирюза сделал два шага вперёд и подхватил его под подбородок.

— Простите, что пришлось скрывать от вас правду. Мне было известно, что вы хотели меня рассеять. Я понимаю, что вы хотите помочь, но лучше я сделаю это самостоятельно, когда придёт время. Пока продолжайте свою деятельность без меня, мне нужно научить Хамуцо плавности движений.

Зардевшийся Лист сглотнул и кивнул. Бирюза довольно улыбнулся и поцеловал его в лоб, из-за чего подлесник потерял сознание.

Спустя полчаса всех потерявших сознание откачали, раненых подлечили, голодных покормили: вернулись работники Листа с ящиками всяких вещей, в том числе провизии. Подлесник послал их категорически не вовремя.

В целом дело завершилось миром: наступило утро, Пельмешек пока остался с Пузырчаткой, два мастера, дракон и ученики вернулись в Каменные сосны, вечером на несуразной электротелеге приехал из Предела Лист с Аи и другими рабочими и лаборантами, погрузили замотанных в брезент ходоков и укатили обратно. На прощание замотанный в бинты Лист бросил Йече:

— Надеюсь, после такого мы не увидимся и не услышимся ещё лет двадцать!

— Я тоже на это надеюсь, — ответил также замотанный Йеча.

— Редкий вид мудацкой хтони, — поморщилась Эмань, попивая чай возле Берлоги. — Такие и творят всякую дичь. И зачем надо было замалчивать факт скорой пристыковки Такамагахары? Кому это надо?

Хамуцо грустно кивнула, грея руки о чашку — из-за произошедшего течение её ци нарушилось.

— Лист любитель поболтать, так что я знаю, — слабым голосом сказал Йеча, из-за бинтов похожий на мумию, который всё это время пытался поесть лапши, но палочки выскальзывали из дрожащих пальцев. В конце концов Хамуцо одолжила ему свою походную ложку-вилку-нож. — Он намерен заключить договор с О-Цуру и работать на неё, к нему уже приходили заброшенные агенты. Сейчас у него новые инженер и киллер, так что Такамагахара с радостью примет его под своё стальное крыло, как и подчинённую ему часть Предела. А все остальные подвергнутся зачистке, потому что у Совета тоже договор: он не будет организовывать армию для сопротивления врагу, он просто сложит полномочия и удалится, вероятно, в перестроенный Эдем, где, оказывается, всё это время велась работа. Аэрошары у них есть.

Все сидевшие за столом — а это были и староста, и отец Родинки, и заклинатели, и ученики Йечи, а также Йонта и Мийч — стали бледными и мрачными.

— А зачистка — это… — уточнила Хамуцо.

— Совету сильно мешают иномирцы, в основном своим существованием, которое называется "угроза роду человеческому", так что под серп пойдём сначала мы, а потом те из людей, кто станет сопротивляться. Даже если план Листа благодаря нам не сработает, решение Совета мы не отменим.

Все понурили головы, а батрохи, Роу и Тихомира тихонько заплакали.

— Неужели ничего нельзя сделать? — вскочила Мийч. — Мы можем организовать сопротивление? У нас остались наше оружие и техника, а в Пределе полно наших соплеменников! Поднимем восстание и сначала свергнем Совет, а дальше организуем сопротивление по всему Тянь-Чжунго и… — она осеклась, заметив странную реакцию Йечи. Тот сжал руками голову.

— О небо… Ты говоришь прямо как он… Неужели опять мне придётся сказать нет?

Йонта тоже встала.

— Йе-йе, что происходит?

Йеча неожиданно ударил ладонями по столу.

— Лист стал таким, потому что в своё время я отговорил его от восстания иномирцев против Совета, это было сразу после войны. Я знал, что станет ещё хуже и участь иномирцев в Тянь-Чжунго после окончаний репрессий станет в разы печальнее. Восставать бесполезно для нас, мы умрём раньше, чем последствия обернутся в нашу пользу.

Мийч обиженно села на место вместе с матерью. Но тут встала Эмань.

— Народ всех видов и национальной принадлежности! Я в военных штуках всяких не разбираюсь, но неужели мы реально нихрена делать не будем? Как по мне, двух месяцев хватит, чтобы подготовиться к какой-нибудь партизанской войне или типа того. Если мы не будем сидеть на месте, нас не смогут на месте убить, а у нас полно отличных бойцов. Даже если никакой скорой победы не будет, мы всё равно будем той ещё занозой в заднице. Китай очень долго страдал от англичан, но сумел сохранить свою целостность и сейчас вышел в мировые лидеры, давно обойдя Японию. В Пределе, я слышала, есть огнестрельное оружие, так что нам мешает скинуться и закупиться? Стрелять научиться немудрено. Народ, don't panic, мы-то из XXI века, а тут максимум начало XX. А если уж Лист будет снабжать наших врагов всяким технологическим прогрессом, так выяснилось, что прихлопнуть мы его можем! Эй, Хамуцо, ты ж товарищ партийный, в политике и войне подкованный, скажи, что мы сейчас можем сделать?

— Самолёт, — произнесла Хамуцо, запрокинув голову наверх.

— Самолёт? — наклонила голову Эмань. — Не спорю, идея хорошая, но дюже круто. Хотя можно сделать воздушный шар…

— Не делать самолёт, — каким-то уж больно не бодрым голосом ответила Хамуцо. — На небе самолёт.

Все как по команде задрали головы на сизо-голубое вечернее небо. На востоке виднелся зелёный крест.

— У кого есть бинокль? Или подзорная труба? — быстро спросила девушка.

Труба для наблюдения за небом нашлась у старосты.

— Японский истребитель Kawasaki Ки-10, если не ошибаюсь, — пробормотала Хамуцо, поворачивая объектив на самолёт. — Или "Зеро"… Хотя нет, к счастью, не "Зеро".

— А можно по-китайски для простых смертных? — попросила огорошенная Эмань.

Хамуцо оторвала глаз от трубы.

— На небе японский самолёт-разведчик времён Второй Мировой войны, причём сильно потрёпанный временем. Если Си Ши нигде не лукавила и Аллату права, то тогда О-Цуру действительно смогла провести самолёты с Японии через окошко, которое потом закрыли драконы. Тем не менее раз они запускают самолёты за два месяца до стыковки, значит, в их интересах знать, что мы не готовимся к войне. А раз у них есть техника времён Второй Мировой, в то время как у нас даже ни одного автомата, да ещё и Лист с химическим оружием массового поражения, то шансов у нас очень мало.

Тяжёлый разочарованный вздох пронёсся над столом.

— Ну блядь! — разом переставшая гореть идеей Эмань махнула руками в стороны и едва не сбила Мийч. — В этой стране сделали буквально всё, чтобы вообще не суметь противостоять ебучей Японии! Надеюсь, у них хотя бы атомных бомб нет!

— Атомные вряд ли, а обычные сделать не так сложно, — почесала шрам Хамуцо.

— Пиздец…

— Пожалуйста, не ругайся при детях, — попросил её Йеча.

Эмань подскочила к нему, едва не стукнув лбом.

— Уважаемый мастер мечей, на этих детей может упасть бомба с неба, и вы своими клинками их не спасёте.

Йеча медленно моргнул и опустил глаза. Эмань стало неловко, что она так надавила на раненого.

— Видимо, мои друзья, нам всем надо переварить эту новость! — решил прервать поток отчаяния староста. — А ведь есть и хорошие новости: мы избавились от мёртвых ходоков и у нас в гостях потрясающие люди и не только люди!

Жители Сосен поаплодировали заклинателям.

До ночи никаких озарений не было, так что все разошлись спать. Заклинатели пока набились в Берлогу, потому что Йеча хотел продизенфицировать барак прежде, чем селить туда живых. Хамуцо и Эмань вновь оказались в одной комнате, пусть и с Йечей и Аллату. Но, несмотря на бессонную ночь, спать они не стали, а полезли на крышу с трубой старосты и почти всё время разговаривали и следили за небом, боясь появления новых самолётов и ожидая их.

Всё снова изменилось буквально через день, когда на пути к Каменным соснам вновь показалась электротелега, которая выпустила сигнальную ракету.

Заклинатели и мечники поспешили навстречу, точно по заранее оговорённой команде. Но ни Листа, ни Аи, его верной помощницы, там не было: на землю спрыгнули запыхавшиеся люди и йетиманси, большинство ещё в рабочей одежде и халатах, грязных и запачканных сажей.

— Что-то случилось? — спросила Хамуцо, и тут взгляд её упал на одного из, по-видимому, механиков: это была полноватая девушка с чуть более широкими, чем у азиатов, глазами, растрёпанными взъерошенными волосами и в свитере, видневшемся из-под рабочего комбинезона.

— Меркурия?! — воскликнули хором Эмань и Хамуцо.

— Нихао, девчат, — Меркурия скромно улыбнулась обветренными губами. Лицо у неё было в чёрной пыли.

— Случилось! — воскликнула одна из йетиманси. Приковылявший Йеча узнал в ней ту лаборантку, у которой дорогу спрашивал. — Позавчера прилетел сюда самолёт с Такамагахары. Мы — то есть, наши люди — ему сигналы посылаем, а он мало того что не отвечает, так ещё запускает бомбу в район трущоб, где неистовствовал пао няо. За такое мы, разумеется, его сбили, он упал. А потом… фух… — она наклонилась, чтобы отдышаться. — А потом приехал отряд, устроил погром, господина Предрассветного, госпожу Аи и нескольких ведущих учёных и инженеров скрутили и увезли на восток… Так что нам очень нужна ваша помощь, мы только устранили пожар.

Пока Хамуцо пыталась связать воедино всё то, что сказала ей йетиманси, Эмань во весь глаз смотрела на Меркурию.

— Слушай, а ты похорошела! Вайбы от тебя прям такие… научно-технические!

— Спасибо, — ответила Меркурия, поправляя инструменты в большом кармане. — У тебя тоже лента на глазу красивая.

Эмань неловко хихикнула.

— Что происходит? — как всегда вовремя подошла Аллату.

— Союзники наших предельных соплеменников показали своё истинное лицо, — хмуро ответил ей Йеча. — Листа и лучших его умов похитили, чтобы увезти в Такамагахару и заставить работать там. Полагаю, где-то на востоке их ждёт самолёт.

— Да? — удивилась Аллату. — Почему сейчас? Могли бы увести куда раньше, они бы больше всякого такого им изобрели.

Йеча пожал плечами.

— Видимо, раньше они не сбивали разведчиков.

Подошли остальные деревенские, начался гвалт. В конечном итоге вопрос звучал таким образом: стоит ли юным мечникам и заклинателям мчаться сломя голову отбивать у явно подготовленного отряда шиноби биохимтехнического князя Предела, при этом нет никакой гарантии, что их самих не убьют или они что-нибудь за это получат.

— О небеса! — воскликнул староста. — Сын кузнеца и ещё трое мечников до сих пор в больнице! Мастер ранен! А всё из-за него! Пускай несут его хоть в Лапуту, хоть в Вальхгаллу — нам только легче станет!

Но с ним многие не согласились, в том числе и работники:

— Без господина Предрассветного нам точно О-Цуру не одолеть, раз она нападёт! Да и взяли не только его — с ним Аи!

На протяжении спора оба мастера — Аллату и Йеча — сидели в стороне. На шум вышел Бирюза, который поселился в кузне у кузнеца, поэтому Родинка был безумно счастлив. Собственно, благодаря дракону он и шёл на поправку со страшной раной в животе.

— Аллату из Атлантиды, не можешь, пожалуйста, дать мне немного ци? — неожиданно попросил Йеча. — Боюсь, что моих сил сейчас недостаточно.

Глаза Аллату выпучились.

— Ты собираешься сразиться с целым отрядом?! Да тебе не вытащить Листа в одиночку!

Йеча смотрел вперёд невидящим взглядом.

— Я не вытащу. Я убью его. И умру рядом. Так всё и закончится. Эмань права: техника кунг-фу тут не поможет, решение только за техническим прогрессом. С тем, что достиг Предел, шансы ещё есть, и Такамагахара не получит его секретов. — Тут он жутко улыбнулся: — Одна бомба у меня ещё есть, я хранил её всё это время, и вот…

Договорить не успел: Аллату зарядила ему такую затрещину, что йетиманси полетел на землю.

Резкое движение привлекло внимание молодёжи.

— Что тут происходит, мастер Аллату? — спросила Хамуцо.

Аллату пожала плечами.

— У моего друга протек купол во время дождя. Хотел применить против японцев их же фишку — камикадзе.

— Что?! — Хамуцо аж подпрыгнула. — Нет! Мастер, я лечу с вами! Мы спасём этого морального урода!

— Не спасём, — Эмань подняла палец вверх, — а перехватим! И ему придётся работать на нас за еду! Считаю, это гениально.

К ним подошла Меркурия, и все на неё повернулись. Эмань и Хамуцо почувствовали, что начинают видеть в ней врага: всё это время, пока они учились и сражались, эта полубелая работала на это отвратительное существо. Конечно, вряд ли у Меркурии был выбор и её могли обманом затащить туда, но всё же…

— Мер, — прищурилась Хамуцо. — Получается, ты работаешь на этого Листа добровольно?

— Он мой учитель господин Предрассветный, — ответила девушка. — Я только техникой у него занимаюсь, потому что химия там очень сложная.

Эмань хихикнула.

— И чему он тебя тогда учит?

Меркурия оправила комбинезон.

— Под его началом я контролирую оружие с разрядами тока, пилотируемые летательные аппараты с аккумулятором электроэнергии и мехамотоны с ручным управлением. Лист не говорил ни обо мне, ни о моих проектах агентам Такамагахары. Только летательных аппаратов пока нет, их сломали.

Некоторое время висела тишина, потому что никто не знал, что на это ответить.

— А у тебя есть что с собой? — наконец спросила Эмань.

— Работаю над сетью-шокером, — Меркурия вынула из кармана щербатый шарик размером с небольшой мяч. — При падении выбрасывает сеть, по которой проходит медный провод. Потом происходит сильный разряд. Это прототип, мы его ещё не испытывали на живых целях.

Хамуцо покоробило от фразы "на живых целях". Эмань развернулась к Йече.

— Её берём! Дракон, два мастера клинков, один заклинатель и электродевочка! На худой конец обменяем её на Листа.

Аллату поднялась на ноги и начала разминать ладони.

— Уговорили. Но только постарайтесь не умереть.

— И-и-и-и-иха-а! — вопила Эмань, держась за Хамуцо, когда они летели верхом на Бирюзе. — Подружка, просто знай, что ты невероятно счастливая! Е-е-е-е, мечты сбываются!!!

Сама Хамуцо держалась за Йечу, потому что тот так и не смог побороть свой внутренний блок, не позволяющий ему обнять человека, пусть даже сзади за талию.

Меркурия была позади всех, но тем не менее координировала направление: ей не составило труда выучить наизусть карту Тянь-Чжунго ещё в Доме Мандаринок.

— А Лист сам отбиться никак не может? — громко спросила сквозь ветер Эмань.

— Он подлесник, их глаза приспособлены к ночному образу жизни: в их мире было почти всегда темно, поэтому деревья у них были с чёрными листьями. При ярком дневном свете он не просто не видит, ему больно! — также пронзительно ответил ей Йеча.

— Выходит, я ему правильно угрожала! — ухмыльнулась девушка.

— Вижу дорогу! — сообщила Меркурия. — Они на лошадях, им быстрее по ней! Предполагаю, что самолёт стоит у деревни Болотца, это примерно в шестидесяти километрах!

Вскоре они нагнали конный отряд, везущий шестерых пленных

— Ох нифига… — пробормотала Эмань.

Всадников было двенадцать, и у троих сидело за спиной ещё по человеку. Итого пятнадцать. А их трое бойцов и два помощника.

— А Бирюза не может огнём пальнуть? — уточнила Эмань.

— Нет! Он может дышать огнём только под спиртом, а под спиртом он бы не долетел! — ответила Хамуцо.

— Так с собой надо было взять! — Эмань разжала руки и едва не свалилась вместе с Меркурией. — Я больше не пью, но я бы достала!

Тем временем всадники заметили их. Один из тех, кто сидел за спиной, начал доставать что-то вроде винтовки.

— Снижаемся! — завопила Хамуцо.

Несколько пуль просвистели, но били мимо. Бирюза всё же сделал красиво: быстро описал горизонтальную петлю прямо перед всадниками, из-за чего кони встали на дыбы, седоки начали падать, и отряд в свалке остановился. Кое-кому прилетело копытом по лбу, так что потенциальных врагов стало четырнадцать.

Четверо сорвиголов приземлились и мигом соскочили с дракона, вынимая имеющееся оружие.

— Отдайте нам пленных, и никто не пострадает! — закричала Хамуцо по той простой причине, что Йеча ничего не сказал, а Эмань могла сказать не то.

Обе стороны смотрели друг на друга с враждебностью — и при этом с большим удивлением. Противников поразил дракон, маленький пушистый воин с палашом и три абсолютно непохожих девушки, которые тем не менее держались вместе.

Защитники Тянь-Чжунго тоже были озадачены: не все все из похитителей выглядели как японцы, да хотя бы как азиаты. Не все они были одоспешены, у кого-то была странная внешность, а Меркурия, если бы больше смотрела по сторонам, могла бы сказать, что некоторые похожие типы людей — полукровки, в цветастых лохмотьях и часто с яркими волосами и крупными чертами лица, обитают и в Пределе. Однако Хамуцо больше всего поразил другой человек — небольшого роста, с длинной косой и со шрамами от когтей на лице.

— Софи?

Девушка, держащая в руках два кинжала, вздрогнула.

— Хамуцо? Эмань?

Эмань подняла брови, а Хамуцо опустила дадао.

— Софи! — снова произнесла она. — Я так скучала… Но, чёрт возьми! Ты же тоже с земли, тоже ученица драконов, так что же ты делаешь?

Шиноби опустила глаза, пока её сторонники переводили взгляды с неё на девушек и обратно.

— Я соврала, Хамуцо. Эмань уже знает. Я отсюда, тут есть ещё люди отсюда. — Тут её глаза засверкали: — И я делаю это потому, что Тянь-Чжунго прогнил! Как мой отец — Цинь Шубао! Моё имя Цинь Дайю, и я сражаюсь ради мести!

Её отряд одобрительно заулюлюкал, а связанные пленные с мешками на головах, часть из которых упала на землю, покинуто застонали.

— О-о-о, это многое объясняет, — саркастически заметила Эмань, начиная вращать скальпель. — То есть наркопридурка вы нам не отдадите?

— Конечно, нет! — пробасил плечистый японец в доспехах, с двумя катанами и пистолетом. Вот он точно был боец из Такамагахары.

— Видимо, придётся драться, — вздохнула Эмань и совершенно неожиданно для всех зарядила вертушкой ему в глаз.

А через секунду, как и было по плану Хамуцо, Меркурия бросила свою шокер-сеть.

Первый бой новой и на этот раз настоящей войны между Тянь-Чжунго и Такамагахарой начался.

1. Ли — китайская единица длины, равная примерно 500 м.