Заклинатель 5

Глава 20

20.

Черные и серые щупальца устремились навстречу друг другу, столкнулись на секунду смешавшись, и начали яростно пожирать врага. Женщина вновь изменилась, фигура приняла прежнюю форму, вытянулась, кожа посерела обратно. Вместо облегающей одежды на тело наползли странные доспехи, хрупки на вид, но одновременно создающие уверенность невероятной прочности. В руках возник тонкий изящный меч. Черты лица еще больше заострились, глаза налились насыщенно красным и злобой.

Преображение окончательно вскрыло истинный облик существа, оно перестало походить на обычную женщину, явив во всей красе свою нечеловеческую суть.

На мгновение внутри скользнула неуверенность, что с древней тварью получится справится. Но отступать было поздно и я упрямо сжав зубы, встретил взгляд рогатого существа.

Это был классический поединок воли. Все остальное осталось лишь как внешние раздражители, видные только для напряженных умов, чтобы проще оперировать пущенными в ход силами.

Холодный взвешенный разум, и предельная концентрация, ориентированная на удержании тщательного контроля. Я выстроил внутри сознания стену, усилил ментальными щитами и почти сразу ощутил первый удар. Это было похоже на укол ледяным ножом, едва не рассекший защиту.

Проклятье. Надо сосредоточиться.

Нет мыслей. Нет чувств. Есть только жажда победы.

Перебороть себя, а через это перебороть вторгнувшегося в сознание врага. Повергнуть, растоптать, без жалости и пощады, преследуя только одну цель — окончательно вырвать чужое воздействие из своей головы, словно сорняк из почвы.

Тень помогала, жажда жизни присущая рожденному в темной магии существа не уступала человеческому желанию. Она рвала противника, постепенно отвоевывая пространство на вершине башни. День поблек, одну половину площадки затянул мрак ночи, на другой наступил серый сумрак.

Тьма и серая хмарь кружились вокруг, мы стояли, сверля с Нриа друг друга напряженными взглядами, пытаясь пробить защиту противника.

Странно, но у меня получилось сдержать первый натиск, впавшей в бешенство демоницы. Ожидал большего. Больше собранности, больше хладнокровия, больше сдержанности и умения контролировать эмоции. Но похоже подобно Га-Хору, находясь долгое время вне пределов физической оболочки, она разучилась мыслить разумно, остался лишь набор базовых навыков, отсюда неуклюжая попытка соблазнения. Будь демоническая тварь более сообразительной, она бы увидела, что прием не сработал и переключилась бы на что-нибудь более действенное. В крайнем случае, сразу бы попыталась атаковать. Но она продолжила игру, не понимая, что объект ведет себя не по оставшемуся в памяти шаблону обычного мужика, распускавшего слюни, стоило ему увидеть сексапильную фигурку перед собой.

И испугалась она вовсе не ярости или угроз смертного, а того, что ничего не получится, что придется дальше коротать века, запертой в подземелье. Вот чего она опасалась больше всего, и вот на что я давил, формируя картинки долго нахождения в магической темнице, где время начинает течь во много раз медленней чем во внешнем мире.

Это была уже не первая попытка сбежать, обретя новое тело. Запертые в кристаллах пленники, что сюда изредка все же забредали, на это прямо указывали. Проблема в том, что ни один не подходил под назначенную цель, так как не обладал колдовским даром, требовавшимся для переноса.

Она существовала питаясь надеждой, что однажды все получится, что подвернется шанс обрести свободу, за счет этого держалась, не сходила с ума, сохраняя остатки разума и личности. И вот настал день, появилась долгожданная возможность, в подземелье зашел человек, почти идеально подходящий на роль оболочки. Но возможность оскалила клыки и дала жесткий отпор, породив ужас, что ничего не получится, что все чего так долго ждала пойдет прахом.

Однако страх уступил место решительности, а та в свою очередь переродилась в первобытную ярость жажды жизни. И Нриа начала бешено давить с отчаянием обреченной.

У древней твари имелись все шансы победить. Но к счастью, она давно не была прежней. И в этом было мое преимущество. В этом и в теневой сущности, ставшей союзником в совместной борьбе за общее выживание. Тень стала частью меня, продолжением сознания, и без меня, без моего «я», она просто не могла существовать. Поэтому в унисон со мной бились мерцающие сгустки мрака подчиняясь инстинкту самосохранения. Мы с тенью хотели жить и не собирались так просто сдаваться несмотря на дикий напор с другой стороны.

Да это был классический поединок воли. Только за одним исключением, побежденный лишался посмертия и отправлялся в небытие без возможности возвращения. Победитель получал все, включая остатки личности проигравшегося, а вместе с ним и часть его знаний.

Также, как в свое время случилось с Га-Хором, когда он атаковал меня из развалин имперского форта, тогда он проиграл, растворившись в чужой личности. Ведь несмотря на вспышки чужих воспоминаний и черты характера, главным все равно остался я, подавив чужую личность, поглотив ее и растворив в себе, получив все до чего смог дотянуться. Я изменился, но одновременно остался собой, и это в таких поединках было главное. Остаться собой, с собственной волей и силой, не становясь частью чужого сознания.

Мы с Нриа понимали, что стоит на кону и поэтому не отступали, сохраняя концентрацию, ни на мгновение не отвлекаясь на внешние факторы.

Первой дрогнула она, картинка наведенного мирка дрогнула и начала оплывать. Сначала задело окружающее пространство, небо и солнце потеряли четкость, превращаясь в смазанные мазки. Затем наступила очередь башни, очертания камней стали зыбкими, растворяясь словно в воде.

Ни я, ни Ушедшая не обращали на это внимание, сосредоточив усилия друг на друге. Тьма и серый сумрак уже не бились в яростной схватке, а стелились над землей, каждая не давая приблизиться к своему повелителю.

Наведенный морок окончательно спал, теперь мы стояли посреди круглого зала, выложенного грубо обработанными гранитными плитами. Высокий потолок терялся в полутьме, стены едва виднелись, но самый центр был ярко освещен.

Клинок в руке Нриа шевельнулся, длинный и узкий с пепельным лезвием, даже беглый взгляд на него производил жуткое впечатление. Это оружие создавалось не просто убивать или повергать врагов, оно умело гораздо больше, вытягивать из противников жизненную силу, передавая хозяину. Но хуже всего, оно могло рубить магические плетения, рассекая энергетические потоки словно нити простой паутины.

Не знаю откуда, но я понял вдруг это с кристальной ясностью и увидел, что последует дальше. Ушедшей надоело играть в жестком партере, она решила перевести противостояние на другой уровень, где у нее будет преимущество.

Взмах, узкое длинное лезвие взлетело и опало, в напитанном магическом фоне круглого зала словно появилась прореха.

Еще один взмах. И снова клинок очерчивает полукруг, рисуя замысловатый узор в воздухе.

Мы оба питались от текущих вокруг магических потоков, и теперь рогатая тварь начала быстро и методично отсекать меня, оставляя только себе разлитую вокруг энергию.

Нечестно, — хотелось завопить. Но кто говорит о честности, когда речь идет о победе. Это не рыцарский поединок, здесь нет правил, если упал, тебе не протянут руку, помогая подняться, а с удовольствием добьют, подчиняясь единственному инстинкту — не оставлять за спиной живых врагов.

Лицо Нриа окончательно изменилось, стало хищным и острым, глаза пылали багрово красным, под серой кожей проскальзывали алые линии, показывая бешенную работу внутреннего магического источника. Не знаю, Сумеречный Круг ли использовали Ушедшие или что-то другое, но ощущалось это очень четко.

Она стала побеждать, мои резервы таяли, лишенный доступа к внешним потокам энергии я вынужденно перешел на внутренние резервы, но запас энергетической оболочки стремительно падал. Нетрудно представить, что произойдет дальше. Окончательно вымотав и лишив остатков сил, древняя тварь подойдет и спокойно отрубит мне голову, к этому моменту я даже не смогу пошевелить пальцем, полностью находясь в ее власти…

Подумал и тут же встряхнулся, мысли путались. Какая отрубленная голова, ей же нужно мое тело в целости и сохранности. Она не будет вредить физической оболочке, наоборот постарается ее сохранить.

Может в этом шанс? Раз уже идея с усилением страха остаться в темнице не сработала.

Я не мог отвлекаться и вызывать призванный меч, тем более символ Сумеречного Круга потускнел, вряд ли хоть одно из заклятий сработает. Но оставалась пряжка ремня, достаточно острая, чтобы нанести себе повреждения, в частности порезать запястье, резко дернув рукой.

Острый уголок царапнул кожу, проступила кровь, еще сильней надавить, чтобы порез оказался глубже. На каменный пол закапали капли крови. Налитый алым глаза Нриа расширились, она поняла, что я собираюсь сделать.

Здесь и сейчас она выглядела реально, но это был лишь мираж, настоящего тела у нее не было. Это тело стояло и убивало себя, перерезая на руке себе вену.

И страх потерять возможность вырваться на свободу вновь дал о себе знать. По серому искаженному яростью лицу скользнула судорога. Древняя тварь сделала всего один шаг, но при этом в мгновение ока переместившись ко мне почти вплотную.

Снова игры с пространством — мелькнула быстрая мысль, Изначальные в этом знали толк, полезная магия, которой всегда найдется нужное применение.

Закованная в легковесные доспехи фигура теперь возвышалась надо мной, нависая подобно глыбе. Дышащие алой яростью глаза стали ближе, завораживая бездонной глубиной.

Однако и мои глаза затопил фиолетовый мрак, носивший ярко выраженный отпечаток магии Старой империи.

Нриа попыталась вцепиться мне в руку, не давая навредить себе больше, но вместо этого я сам извернулся и каким-то чудом умудрился схватить ее за запястье с клинком.

— Смертный, ты зря сопротивляешься, — из горла существа вырвалось шипение. Сейчас спутать ее с длинноногой красоткой мог разве что слепец, рогатая тварь походила на что угодно только не на женщину.

Я злобно ощерился в ответ.

— А я все же попробую, — процедил я, и мой голос почти не отличался от голоса древней сущности.

Окажись здесь простой человек, даже маг-заклинатель Коллегии, у него вряд ли бы получилось выстоять в подобном противостоянии, тварь давно бы поглотила его, выпив душу, настолько ее сила подавляла. Но и я уже давно не походил на мальчика для битья. Схватка с теневой сущностью, поглощенная энергия мертвителя, проведенные ритуалы, изменившие магический облик и давшие возможности, о которых простые маги могли только мечтать, все это в совокупности превратило меня в равного соперника для рогатого существа.

Я дернул руку с клинком Нриа, заставив лезвие скользнуть по ее ноге. Она слишком поздно поняла, что я собираюсь сделать и не успела среагировать.

Она давно потеряла телесную форму и отвыкла мыслить категориями поединка на физическом уровне, в отличие от меня хорошо помнящего основное правило любой схватки — неважно насколько большое преимущество в ходе боя у одной из сторон, главное кто в конце выживет и нанесет последний удар.

Лезвие колдовского оружия прошло сквозь ногу твари, и несмотря на то, что клинок и Нриа лишь на время поединка обрели подобие материальности, они подчинялись общим законам, позволившим магической энергии взаимодействовать на физическом уровне.

Именно течение энергетических потоков, формировавших структуру существа, перерубило лезвие, рассекая целостность магических конструктов на отдельные фрагменты. Получив повреждение Нриа от неожиданности завизжала:

— А-а-а-а-а!!!

Она забыла, что значит иметь настоящее тело. Ей вообще не следовало переводить противостояние на материальный уровень.

Отсеченная нога растаяла в воздухе. Ошеломленная демоница уставилась, словно не веря, что это произошло. Даже потеряв ногу, она не думала падать, стоя в странной прямой позе, словно для на нее не существовала законов гравитации.

Впрочем, так оно и было.

Пользуясь замешательствам из-за рассеченных потоков энергии, формировавших фантомное тело, я ударил со всей оставшейся силой, используя собственный разум, как таран. Ментальные щиты Нриа дали трещину. Не давая, древней твари опомниться, я пустил в пролом теневую сущность с мысленным приказом уничтожить все до чего она сможет дотянуться.

И Нриа вновь завизжала, на этот раз от ментальной боли, охватившей ее суть. Тень вволю порезвилась, полосуя разум древней твари, раздирая его на отдельные лоскуты.

Рогатая яростно завопила, дергаясь на месте, словно взбесившийся вихрь. В стороны полетели обрывки магии, ставшие видными даже в обычном спектре. Серый сумрак стремительно истаивал, умирая вместе с хозяйкой. По каменным плитами змейками растекался черный туман, агрессивно захватывая новое пространство.

Свет потускнел, на мгновение Нриа перестала трястись и замерла, горящие красным глаза уставились на меня, в них пылала злоба и ненависть. Я ответил кривой ухмылкой.

— У нас говорят: отправишься за шерстью, вернешься стриженным. Слышала такую поговорку, тупая сука? — сказал и понял, что бесполезно. Она не слышала меня, не потому что не хотела, а потому что перестала осознавать себя цельной личностью. Тень искромсала ее сознание, поглощая отдельные составляющие разума.

В следующий миг в меня словно ударил поток ледяного ветра. Кости заныли от жгучего холода, по коже пробежали мурашки. Ветер бил и бил, не желая останавливаться, и с каждой секундой высокая фигура в серых доспехах таяла, теряя очертания, пока наконец окончательно не исчезла.

Все то, чем когда-то была Нриа, влилось в меня, безудержным потоком погребая сознание под разрозненными обломками чужих воспоминаний. Казалось, это длилось вечность, но в какой-то момент напор стал слабеть, пока не превратился в едва заметный ручеек, вскоре полностью прекратившийся.

Несколько секунд я стоял не шевелясь, затем медленно открыл глаза и взглянул на свою руку, как будто заново увидев ее. Покрутил, разглядывая, пытаясь осознать, что происходит. Тело казалось чужим, с ним явно что-то происходило, с чем еще предстояло разобраться.

У ног лениво колыхалась тьма, похожая на покрывало, теневая сущность тоже взяла свое от поверженного врага, напитавшись нечеловеческой силой.

Нриа была мертва, испарилась, лишившись остатков жизни. Вокруг остались теряющиеся в полумраке стены круглого зала, выложенный гранитными плитами пол и уходящий ввысь сводчатый потолок. Я остался один.

Еще какое-то время понадобилось, чтобы окончательно прийти в себя. Затем последовал осторожный шаг, и тут же из горла вырвался возглас:

— Проклятье! — мышцы отказывались слушаться, ноги едва двигались, налившись тяжестью.

Не выдержав, я опустился на каменные плиты. Тело воспринималось чужим. На лбу выступил пот, руки охватила бесконтрольная дрожь. Мне было невероятно плохо, стало понятно, что ни о каких передвижениях даже речи идти не могло.

Темная дымка скользила вокруг, но помочь ничем не могла, истощение носило физический характер. Требовалось передышка, как минимум в пару-тройку часов, иначе из зала просто не выйду.

Схватка с древней тварью выпила остатки сил, перед глазами плавали темные круги, сознание путалось. Перед тем как окончательно вырубиться, в голове шевельнулась вялая мысль: интересно сколько потребуется времени, чтобы разграбить захваченное подземелье, в конце концом теперь это мой трофей.