Заклинатель 5

Глава 10

10.

Мимо проплывали голые деревья. Зимний лес необычно тих, здесь нет ветра, и холод не столь резок, как на открытом пространстве. Уютная, почти убаюкивающая тишина. Даже сугробы не такие глубокие, позволяя лошадям идти без усилий.

Я покачивался в седле, натянув на голову капюшон, закутавшись в плащ. Тело еще потряхивало после наспех проведенного ритуала. Магия изменяла, преобразовывала, перестраивая организм, внося коррективы.

Это не обошлось без последствий, не могло не обойтись, слишком глубокие произошли изменения. Мышцы налились ломотой, появилась слабость, временами выступал пот, впрочем, так же быстро проходивший. Микро-эволюция в ускоренном виде. Вот что это было если говорить научными терминами. Но наукой тут и не пахло, все сделало колдовство.

Символ «Средоточия», заключенный в центр Сумеречного Круга, в очередной раз претерпел трансформацию. Теперь это было нечто совершенно иное, несущее в себе признаки сразу нескольких знаков начиная с Метки Тонких Путей и заканчивая физическим усилением.

Мне было плохо, но оно того стоило.

Дитрих, Берг и Сорен не лезли с глупыми расспросам. Поняли, что я с собой что-то сделал, использовав извлеченные части мертвых хищников, и теперь настороженным взглядом провожали каждый мой шаг.

Смешно. Кажется, после ритуала, они стали бояться меня больше, чем после устроенной бойни на дороге, ведущей в Последний Приют. Ведь там все выглядело понятно, случился бой, и колдун победил, использовав смертоносную магию. Но когда та же магия применялась для изменения тела, это внушало больший страх.

Предрассудки и инстинктивное опасение, что проклятый колдун может превратить человека в чудовище. Это вызывало ужас у простых людей, худший чем смерть, чем файербол, насквозь прожигающий воина в полных доспехах.

Но я не мог поступить иначе. Древнее искусство пути духа учит, что процесс самосовершенствования никогда не должен останавливаться. И дело тут не во внутренних установках характера или физической форме, это касается всего, начиная от разума и заканчивая аспектами, касающимися всех сторон жизни.

Любая задержка — регресс, деградация и откатывание назад. Всегда нужно идти вперед, иначе никак. Если замрешь, станешь слабым. А мар-шааг не терпит слабость. Если ты слаб, то уязвим. Всегда самосовершенствуйся, во всем, в телесных и в магических формах. Нет предела, есть только лень и нежелание возвыситься над собой прежним. Превзойти вчерашнюю версию себя, превратив в идеал нынешнего.

Поэтому, когда я понял, что представляют из себя разрубленные твари и какую ценность несут, то поспешил воспользоваться ситуацией, изменяя и наделяя тело возможностями, которые невозможно переоценить.

Поэтому, и конечно потому, что это давало невероятное преимущество. Вчера я был другим, сегодня стал чем-то новым, в полном соответствии с постулатами мар-шааг.

И полученный приз стоил риска схватки со смертельно опасными хищниками.

Я провел рукой, на секунду воздух вокруг ладони сгустился черным облачком. Когда оно растаяло, пальцы сжимали призванный кинжал из темного металла, одновременно напоминающего сталь и стекло.

Дальше небольшой надрез на внешней стороне запястья. Лезвие скользнуло, легко рассекая кожу на глубину миллиметра. Почти сразу проявилась тонкая полоска крови. Но долго это не продлилось, секунда и края ранки сомкнулись, притягиваясь друг к другу словно магнит. Через мгновение следов не осталось. Рана исцелила себя.

Ускоренная регенерация, вот ради чего я так надрывался.

Средоточие поглотило способность змеелаков к быстрому восстановлению и передало его организму, распространяя через глубокую внутреннюю перестройку.

Не сдержавшись, я снова порезал руку и наблюдал, как кожа сначала разошлась, выпустив кровь, а затем края начали стягиваться. Со стороны выглядело совершенно сюрреалистично. Но оно несомненно того стоило. Результат проведенного в спешке ритуала, который по итогу все же сработал. Регенерация усилилась и весьма существенно, отрубленную руку вряд ли отращу мгновенно, но спустя какое-то время при должном уходе должна вновь появится, если не мешать и все правильно делать. Не говоря уже о более легких ранах, вроде мелких порезов, как сейчас, которые исчезали буквально на глазах.

Это было на уровне полноценного заклинания «Восстановления», причем не только малой формы, но и средней, а возможно даже большой, способной поднять тяжелораненого на ноги за пару часов.

Впрочем нет, до максимального прокаченного целительского заклятья регенерации конечно далеко. Там иной принцип работы, более всеобъемлющий, способный одновременно воздействовать на весь организм, буквально давая ему вторую жизнь за короткий промежуток времени. А регенерация тканей — это немного другое.

— Но тоже вполне даже очень неплохо, — задумчиво пробормотал я, не удержавшись и в третий раз резанув девственно чистую кожу кинжалом.

Проклятье, надо прекращать, иначе превращусь в одного из тех психов, которые любят резать себя, испытывая боль. С учетом, что порезы моментально заживают, это могло стать нездоровой зависимостью.

Я развеял заклятье «Когтя» и потянулся к фляжке с разбавленным вином. Последовал долгий длинный глоток. В голове слегка прояснилось, сухость из горла исчезла, боль в суставах и мышцах поутихла. Процесс перестройки организма еще до конца не завершился, в книгах указывалось, что должно пройти не меньше двух суток, прежде чем изменения можно будет считать завершенными.

Неважно, подожду хоть две недели или два месяца, такая способность слишком важна, чтобы обращать внимания на подобные мелочи. Когда-то это может спасти жизнь.

Тем временем местность вокруг незаметно менялась. Деревья мельчали, затем вдруг начали увеличиваться в размерах пока наконец не превратились в гигантские дубы. Переход оказался плавным из тех, когда вдруг осознаешь, что едешь уже по совершенно иному лесу. Снега здесь почему-то лежало немного, должно быть задерживали кроны, которые даже без листвы представляли собой жуткое переплетение густых веток на невероятной высоте.

Толщина стволов поражала, понадобились бы несколько человек, чтобы обхватить даже один. Гиганты находились на значительно расстоянии друг от друга по сравнению с обычными деревьями, иначе исполинам не выжить. Никаких кустарников или других деревьев, корневая система высасывала из земли все, не делясь с остальными.

На ум приходило определение зачарованного леса. Откликаясь на мысль по губам скользнула усмешка. Иронично, учитывая кем я являюсь сейчас и в кого постепенно превращаюсь.

— Темнеет, — указал Берг, развернувшись в седле. — Может найдем место для ночлега? Чтобы не тыкаться потом в потемках.

И заработал от меня разрешающий кивок, выглядевшее со стороны, как покачивание головы, скрытой капюшоном. День и правда пролетел незаметно, сначала выбирались из наметенных сугробов в полях, спускаясь с холма с гробницей, затем схватка со змеелоками, затем ритуал, потом приход в себя после ритуала, когда разум периодически отключался, позволяя телу вставать на автопилот. Не успели опомниться, как солнце начало клониться к закату. В лесу это еще больше заметно, под кронами даже голых деревьев темнеет особенно быстро.

Подходящее для лагеря место нашли быстро, точнее его даже не искали, выбрали основание ближайшего дерева-гиганта и остановили лошадей. Не понадобилось особо усердствовать, чтобы расчистить площадку, снега оказалось немного, чуть выше по щиколотку.

А вот с дровами пришлось повозиться. Ближайшая ветка оказалась на высоте десятиэтажного дома толщиной с магистральную газовую трубу. Лезть наверх, тем более рубить такое чудовище, разумеется, никто в здравом уме не собирался, поэтому ограничились сбитой со ствола корой и приличным куском выглядывающего из-под земли корня.

Когда запылал костер настало время готовки ужина. Я не стал мешать, усевшись в стороне, глядя в огонь, искоса наблюдая за спутниками.

Видно, что Берг сгорал от любопытства, но более осторожный Дитрих знаками дал понять приятелю, что лучше с расспросами не лезть. Секреты колдунов вещь опасная, сегодня ты продаешь ему свой клинок, сопровождая и охраняя, а завтра ваши дорожки расходятся, и колдун убивает тебя, чтобы сохранить в тайне собственные секреты.

Сорену же казалось было плевать, что произошло на опушке, колдовской ритуал его не волновал, больше заботило собственное будущее, в настоящий момент покрытое туманом неопределенности.

Брошенные семена дали всходы, имперец все чаще задумывался о том, что будет после того, как достигнем долины и уговор будет выполнен. Он не сомневался в моем слове, что отпущу, но не знал, что делать дальше.

Если подумать вариантов немного. Перебежчик, предатель, шпион — какими только эпитетами его не наградят стоит вернуться обратно в имперскую гвардию. Бывшие товарищи отвернуться, начальство начнет задавать вопросы, и в конечном итоге все закончится дыбой и раскаленными щипцами палача.

Мне оставалось лишь терпеливо ждать, наблюдая со стороны. Рано или поздно расстроенный разум имперца придет к нужным выводам и тогда останется лишь подсекать, не давая рыбке соскользнуть с крючка.

Экипированный в артефактную броню воин, тренированный и обученный, станет хорошим приобретением. Нужна только малость — собрать эту самую броню. Оригинальную с вплетенными в металл защитными и атакующими плетениями, а не эту жалкую подделку, надетую на Сорена в данный момент.

Это обойдется дорого, плюс возникал вопрос дополнительного контроля на случай, если воин вздумает выйти из подчинения. Наверное, лучше всего это сделать через доспехи, внедрив в структуру контур экстренного отключения. Колдовская экипировка слишком опасна, чтобы оставлять ее без присмотра. Только как это осуществить на практике? Нужно хорошенько подумать…

Поток размышлений прервало появление Берга, в руке наемник держал металлическую кружку, над краями шел пар.

— Подогретое вино со специями, — сообщил он, протянув напиток.

Я благодарно кивнул, принимая кружку двумя ладонями, с удовольствием ощущая, как тепло согревает руки. Сделал осторожный глоток. Действительно ничего, в морозную погоду только такое и пить. Лучше всего завернувшись в плед, сидя в кресле перед пылающим камином. Но где сейчас плед и камин, лишь зимний лес с циклопическими деревьями, снег и дорожный плащ на плечах…

— Дитрих спрашивает сколько еще ехать до долины, — проронил Берг, потоптавшись на месте.

Я метнул быстрый взгляд на второго наемника, тот возился с мешками с провизией, доставал котелок, мясо, крупы, собираясь готовить наваристую похлебку. Судя по сосредоточенному выражению лица, сейчас его волновала предстоящая готовка, а вовсе не оставшееся время до конца пути. Значит Берг всего лишь придумал отговорку, чтобы начать разговор.

— С учетом пройденного пути не больше пяти дней, — ровным тоном произнес я.

Получив ответ, коренастый наемник не уходил. Стало окончательно ясно, что вопрос о времени лишь завязка перед главной темой беседы.

— Не мнись, говори прямо, что хотел, — слегка грубовато буркнул я.

Берг оглянулся на приятеля, затем на Сорена, занимающегося лошадьми, сказал:

— Как мы будем защищать лагерь? Если те зубастые твари вдруг снова нападут.

Верно, а я уже успел забыть про змеелоков, слишком занятый мыслями о приобретенных за их счет новыми умениями. Но воины помнили, для них это произошло несколько часов назад и вид хищных тварей до конца не выветрился из головы. Разгоряченное воображение рисовало одну картину страшнее другой. Как наемники спят, как покрытые густой жесткой шерстью черви не выпрыгивают из-под снега, а тихо выползают, в последний момент бросаясь вперед, вцепляясь в брюхо, в мгновение ока прогрызая и выедая внутренности.

Представленная картинка оказалась столь красочна, что я тряхнул головой. Да, будет обидно вот так сдохнуть, оказавшись кормом для хищных тварей, живущих всего один сезон…

Стоп, перед глазами всплыла страница с описанием жизненного цикла змеелоков и их привычек.

— Предпочитают не селятся в одном ареале обитания, считая другие особи естественными конкурентами, — тихо проронил я, цитируя отрывок из текста.

— Что? — не понял Берг.

Я очнулся.

— Говорю других гнезд поблизости нет, скорее всего даже в нескольких дневных переходах. Эти твари терпеть не могут себе подобных, если только сами не из одного помета. А период спаривания начинается ближе к весне, тогда и начинается цикл миграции. Но он тоже ограничен определенным радиусом.

Наемник все еще хмурился, кажется, он не понял большей части сказанного.

— В общем других нападений можно не ждать, — перевел на понятный язык я.

Берг кивнул, судя по виду не слишком удовлетворенный ответом, но другого у колдуна нет, пришлось брать что дают.

— Ужин будет через час, — сказал он и ретировался.

О проведенном ритуале солдат удачи даже вскользь не упомянул. А я вдруг подумал о внесенных в собственный организм изменениях и Ушедших. Любопытно, могло быть так, что раньше рогатые выглядели по-другому, и все случившееся с ними изменения стали результатом похожих коррекций на уровне организма. Как направленная магическая эволюция, вызвавшая полную смену облика.

Могло быть такое? Вполне. Но уровень вмешательства там скорее всего превосходил на порядок то, что я делал со собой, используя Сумеречный Круг и Средоточие.

Не зря в Коллегии с определенной долей опаски относились к таким экспериментам, понимали, к чему это может привести. Разумеется, понадобилось бы огромная прорва времени, века, возможно тысячелетия, но итог был один — появилась бы еще одна магическая раса, отличная от человеческой.

Но для этого пришлось бы проводить целенаправленные работы: селекция, скрещивание, внедрение глубоких внутренних изменений через магический облик. Все для появления новых «образцов», обладающих более устойчивыми и продвинутыми характеристиками.

Забавно, но философия мар-шааг о непрерывном самосовершенствовании вполне органично вписывалась в такую концепцию.

— Новая магическая раса и новый мировой порядок, — я хмыкнул, представив открывавшуюся картину. — Магистры Коллегии глупцы, что не разглядели такую возможность, сейчас бы правили миром, похоронив Старую империю вместе с Троном и Двором.

Но этого не случилось. Может испугались размаха, может имперские чиновники дали по рукам, вовремя сообразив куда ветер дует, может сыграла природная настороженность ко всему неизвестному.

У меня таких моральных запретов и внутренних страхов нет. Дитя технологического мира, я легко относился к подобного рода вмешательствам в свой организм, воспринимая это на уровне хирургической операции или генетической терапии для правки генома.

И конечно сыграла роль сущность Га-Хора, к концу смерти он вообще ничего не боялся поэтому и смог выжить, перейдя к бестелесной форме существования. Наверняка хитрец изучал запретные практики, иначе как бы по-другому превратился в инфернальную тень? Так что для него, как и для меня, не было подобных запретов. Тем более, что заходить далеко, как например маг-уродец из Мертвого Урочища, я не собирался. Вот у того точно тормозов не было, и это тоже не хорошо.

Я сидел у костра, грея в руках горячую кружу с вином и специями. Над огнем висел походный котелок, внутри булькало сытное варево из пшена с травами и кусочками мяса. Дитрих изредка снимал пробу ложкой, прислушивался к себе и добавлял соли. Берг и Сорен сидели по разные стороны, обсуждая порядок дежурства. Постепенно темнело, завтра с утра снова в путь.