Заклинатель 5

Глава 19

19.

Мир на мгновение замер, восприятие резко ускорилось, позволяя заметить каждый момент. Тело начало заваливаться на бок, уходя от смертоносных зарядов, но недостаточно быстро.

Я банально не успевал и понимал это, но ничего поделать не мог. Вспыхнул «Щит», перегруженный множеством попаданий. Оставшееся после нападения сколопендры заклятье приняло на себя основной удар, но ее запас прочности не позволил полностью нейтрализовать угрозу.

Рука, согнувшись в локте, инстинктивно вскинулась вверх, прикрывая голову и шею. Но это уже было не остановить.

Боль.

Резкая боль от множества острых уколов, иглы впились с легкостью пробивая ткань плаща и одежды. Каждый кончик перед выстрелом будто погрузили в жидкий азот, принося с собой дикий холод, стремительно растекающийся под кожей в местах попаданий.

Мир снова ожил. Я рухнул на пол. Сейчас я выглядел со стороны не как грозный маг, способный взмахом руки повергать отряды закованных в сталь воинов, а как подушечка для иголок.

— Проклятье! — как же больно.

Левая половина тела истыкана мелкими металлическими снарядами. Принесенный с ними холод превращается в жар, расходясь концентрическими кругами. Я дергаюсь от дикой боли и не знаю, что делать, разум отказывает, подчиняясь лишь единственной мысли — боль, эта чертова боль!

На секунду сознание отправляется в забытье, я ничего не понимаю, ничего не соображаю, еложу по каменным плитам, извиваясь, как червь. Ментальная концентрация рухнула, от былой собранности не осталось следа, острые иглы загнали разум в болевой шок и не желали выпускать из своих объятий.

На какой-то момент показалось, что я действительно умираю. Но потом боль начала спадать. Медленно и неохотно, но отступая под натиском резервов организма, переключившихся в аварийный режим.

Не сразу пришло понимание, что произошло, затем мозги начали работать. Средоточие — запустилась ускоренная регенерация, нейтрализуя яд или токсин или какое дерьмо там несли на своих кончиках проклятые иглы. Сами по себе они не могли нанести серьезный урон, несколько острых уколов даже с глубоким проникновением не в счет. Но вот то, что касается основного ущерба — тут ситуация кардинально менялась. Иглы стали доставщиками отравы, мгновенно проникшей в организм и начавшей делать свое черное дело.

Вся левая рука усеяна вонзившимися иглами, я сбил их и устало перевернулся на спину. В голове мелькнула быстрая мысль — хорошо, что успел прикрыть лицо, иначе мелкими ранками и кровотечением мог не отделаться.

«Плод» не случайно взорвался на уровне головы, кто-то заранее все просчитал, понимая, где могут находиться наиболее уязвимые участки тела. Лицо у людей почти всегда открыто, даже воин в закрытом шлеме имеет прорезь для глаз, куда легко может попасть мелкий снаряд, особенно если сразу выпущено много. Один да найдет брешь, вонзившись в беззащитную плоть, доставляя отраву.

Разум адепта мар-шааг вновь стал собран, хладнокровно анализируя произошедшее. Первое и самое главное — если у системы защиты подземелья есть способы проверки эффективности нанесенного удара, то вскоре последует еще один, чтобы добить чересчур живучего нарушителя. А значит…

— Вот же дерьмо! — из груди вырвался хриплый смех, надоело быть постоянно правым.

Из стены медленно выплыл еще один «плод», бесшумно двигаясь по воздуху будто призрак.

Я быстро осмотрелся, ближайшее подходящее укрытие — кристаллическое образование насыщенного цвета крови с вплавленным внутри пленником. Я оценил расстояние и с досадой поморщился, далеко. Тело еще отходило от боевого шока и не могло быстро двигаться, плюс экстренная регенерация вызвала серьезную нагрузку на организм.

Плод проплыл по воздуху и завис в одном месте. До него метров пять — уверенная зона поражения для летящих с дикой скоростью миниатюрных снарядов.

В руке заплясал сгусток фиолетового огня. Я метнул его, не особо надеясь на результат. Лиловое пламя прочертило пространство, оставляя за собой яркий след в полутьме и врезалось в плод.

Яркая вспышка.

Плод занялся сиреневым пламенем, но продолжал висеть в воздухе. Магический огонь не смог испепелить проклятую штуку. Еще мгновение и произойдет новый взрыв, выпуская в полет сотни иголок.

Я выбросил руку раскрытой ладонью вперед, активируя «Молот». Мелькнула мысль о тьме и черном тумане, но не было уверенности, что теневая сущность сможет стать несокрушимой преградой для летящих игл. Лучше попробовать что-то еще.

Поэтому «Молот». Плотная воздушная волна ударила, как раз в момент, когда пазы на поверхности плода раскрылись подобно множеству мелких бутонов. Показались кончики игл, по вытянутому овальному тело прокатилась мелкая дрожь подготовки.

Взрыв.

Сотни иголок устремились в разные стороны с бешенной скоростью. Но направленные на меня встретились на половине пути с воздушной волной. Ударились, завязли и бессильно попадали на пол с перестуком, словно брошенная на камень горсть сухого зерна.

Для меня время растянулось, но в реальности все произошло невероятно быстро. Вот я лежу, выбрасываю руку вперед, плод взрывается, и куча острых иголок разлетается во все стороны. Но часть тут же вязнет в воздушной подушке и опадает на землю.

Кончено.

Я устало выдохнул и от души выругался. Всего за пару секунд как будто прожил целую жизнь.

Надо отсюда валить и желательно как можно скорее. Идеальным решением будет вернуться сюда со щитами. И не магическими, а с металлическими, на крайний случай деревянными, обитыми хорошо обработанной толстой кожей. Тогда эта взрывающая дрянь не будет опасна.

Я медленно поднялся, настороженно отслеживая стены начала коридора, откуда выплывали «плоды». Странно зачем устанавливать защитную систему здесь, а не при входе в зал? Разве это не логично? Видимо для создателей кристаллов нет.

Додумать не успел, послышался высокой тональности звук. Не ожидая ничего хорошего, я окутался «Щитом» и бросился в противоположную сторону, стремясь оставить между собой и источником неизвестного шума как можно большее расстояние. Не знаю что это, но чутье подсказывало, что от него надо держаться подальше.

И так получилось, что пробежав (а точнее с трудом проковыляв) немного, вдруг пришло понимание, что единственная возможность удрать от неизвестного звука — это продолжить движение в глубь подземелья.

Это не могло быть случайностью. Меня словно подталкивали в том направлении, расставляя по сторонам силки, вынуждая двигаться в одну сторону.

Нет, так не пойдет, надо прорываться обратно. Я ринулся в противоположную сторону и…

И наткнулся на стену. Зал с кристаллами исчез, коридор тоже, вокруг внезапно возникла тесная комната.

В голове мелькнула быстрая мысль — игры с материей и пространством, любимая забава Ушедших. Я резко развернулся…

И декорации вновь поменялись. Я осознал себя стоящим на вершине высокой башни. По краю не было бортиков, только ровная поверхность, будто вылитая из скального материла. В голубом небе светило солнце, дул мягкий ветерок, как будто время перенеслось на несколько месяцев вперед в весну или лето.

Позади скользнула неясная тень, на секунду зависла и стремительно начала наливаться объемом, трансформируясь в женскую фигуру со слегка сероватой кожей. Длинные ноги, стройная талия, крупная упругая грудь, обтягивающие кожаные одежды — от всего этого буквально сшибало безудержной сексуальностью.

— Нравлюсь? — раздался слегка хрипловатый голос.

В этот момент стало видно лицо незнакомки, оно почему-то проявилось в последний момент, претворяя возникновению сексапильной фигуры.

Несколько секунд я всматривался в женское лицо с острыми чертами и серой кожей, которая совсем не портила ее. Странная завораживающая красота, нечеловеческая. И уходящие назад рога, которые почему-то тоже не портили облик, а придавали ему завершающий вид, словно без них образ был бы неполный.

— Залезла мне в голову? — вопросом на вопрос ответил я, хотя перед глазами мелькали совершенно другие картинки, где стискиваю податливое женское тело, подминаю под себя, наслаждаясь, пока оно извивается.

Видение оказалось столь четким, что на секунду сбило с мысли. Пришлось напомнить себе, что вокруг обман. А фантазии о безудержном сексе со стройной серокожей красоткой лишь очередная попытка манипулирования. Меня хотели взять под контроль, подавив волю.

— Как тебя зовут? — спросил я, только потому что надо было что-то спросить, не стоят же и пялиться, сверля взглядом стерву, затащившую в выдуманный мир. То, что окружающая реальность плод чужой магии не вызывало сомнений.

— В вашем языке нет звуков, способных воспроизвести мое настоящее имя. Но ты можешь назвать меня Нриа, — низким грудным голосом ответила женщина и слегка шевельнулась.

Даже это небольшое движение получилось чувственным и соблазнительным, побуждая думать о восхитительном женском теле и о том, что с ним можно сделать.

Я тряхнул головой, сцепив зубы. Она играет на низменных эмоциях и делает это довольно умело, подмечая малейшие реакции.

— Ты не живая. Ты иллюзия, проникшая в мой разум. Тебя здесь нет. По крайней мере на физическом уровне.

— Ты так в этом уверен? — она сделала шаг, вильнув бедрами.

Из меня вырвался хриплый смешок.

— Хочешь, чтобы я трахнул призрака? Совсем с ума сошла за столетия?

По серому выразительному лицу скользнула тень неуверенности. Я ухмыльнулся.

— А ты думала, я не понял, что сидишь здесь уже прорву времени? Это ведь ты «холодный злой ветер», о котором говорили сбежавшие разбойники. Видимо в тот раз тебе не удалось захватить свежие тушки, заключив их в кристаллические структуры, чтобы потом медленно тянуть из них жизнь.

Я сделал шаг в сторону, быстрый взгляд скользнул за край площадки, в глазах на мгновение потемнело, высота оказалась сумасшедшей. Леса и горы внизу выглядели игрушечными. Женщина не отвечала, замерев и как будто не зная, что делать дальше. Я продолжил:

— Недавно на моем пути попался склеп с мертвым рогатым, лежащим в огромной гробнице. Тоже твои игры?

Демоница наконец разомкнула уста:

— Ты сам привел себя к нему. Разве еще не понял? Ты помечен. Коснувшись темного зеркала, ты поместил на себя печать, от которой теперь не избавиться.

Я на секунду замер. Врет? Или нет? После случая в башне Ушедших мне действительно начали сниться странные сны, в основном связанные с расой рогатых. Но и до этой чертовщины хватало с лихвой, вспомнить хотя бы подземелье с переносом в другой мир, где пирамида стояла посреди багровой пустыни с зарождающейся на горизонте пылевой бурей. Это ведь тоже было строение первых разумных, выполнявшее функции своеобразного транспортного узла для переброски на сверхдальние расстояния.

Понимание этого вдруг возникло внезапно, застав врасплох. Я вдруг осознал, что знаю детали истинного предназначения некоторых вещей Изначальных. И пирамида вовсе не пирамида, и даже не обычный портал, а нечто совершенно иное. Как и черное зеркало. Оно могло не только преобразовывать людей в расу демоноподобных, но и выполнять множество других функций.

Именно здесь, посреди насланного одной из Ушедших видения, в центре принадлежащего когда-то им подземелья, это вдруг проявилось с неожиданной четкостью. Разум словно открылся, получив доступ к закрытым ранее уголкам памяти.

«Достойный наследия Ушедших», — так вроде орал Бьерн, размахивая изменяющейся на глазах рукой. Вот только здоровяк ошибся, это я получил знания вымершей расы. По крайней мере частичные обрывки, неохотно складывающиеся в цельный пазл, пока далекий до завершения.

Не следовало бросать ублюдка в проклятое зеркало, и не следовало швырять туда его чертов меч. И уж точно не нужно было прикасаться к черной поверхности. Все это в совокупности оказало странное тлетворное воздействие, изменяя и наделяя чужеродными признаками мертвой магической расы.

Я почувствовал себя попавшим в ловушку, и это совершенно не понравилось. Неохота ощущать себя марионеткой, которую дергают за ниточки, заставляя подчиняться чужой воле.

— Мы заключим сделку. Ты и я. Ты поможешь мне, я помогу тебе, — вкрадчивым голосом произнесла Нриа и сделала еще один незаметный шаг вперед.

Я вдруг понял, что она намного выше меня, но чем ближе становилась, тем больше уменьшалась, становясь соразмерно моему росту. При этом каждое движение сохраняло предельную эротичность, заставляя разум рисовать картинки, одна безумнее другой, где наши переплетенные тела устремляются на вершины сладострастного блаженства.

— Ты и я, мы поможем друг другу, — низким грудным голосом произнесла она, и придвинулась еще на один маленький шаг.

Серая кожа стала бледнеть, принимая привычный светлый оттенок, присущий человеческой женщине. И я догадался, что последует дальше. Обтягивающие одежды сползли, открывая крупные упругие груди, буквально просившиеся в жадные мужские руки.

Меня хотели соблазнить, но не для того, чтобы доставить удовольствие, ведь все происходило внутри разума, а значит причина могла быть только одной.

Лишить концентрации.

Хитрая сука хотела провернуть со мной то, что не получилось у Га-Хора — захватить физическую оболочку, сделав ее вместилищем для своего разума — теневой сущности, просуществовавшей в подземелье кучу тысячелетий. И пока я буду обнимать выдуманную красотку, мои мозги будут тщательно потрошить, выскабливая даже намек на сознание, чтобы затем с комфортом и без помех переселиться в новый «дом». Часть личности при этом будет стерта, часть поглощена, как произошло с заклинателем, но итог один — я навсегда исчезну.

Я подумал об этом и тут же понял, где искать помощь. Ведь исчезну не только я, исчезнет тень, неразрывно связанная со мной, родившаяся из неправильно проведенного ритуала. Возможно, псевдоразумная тварь и не могла полностью воспринимать нюансы происходящего, но инстинкт самосохранения у нее был, и на этом можно сыграть, проецируя реакцию на собственный разум.

Яркий солнечный день поблек, небо над головой стало темнеть. Нриа запнулась, бросив тревожный взгляд наверх, не понимая, что происходит.

Я скользящим шагом переместился ближе к ней, встав почти вплотную. Мои руки схватили ее за плечи, пальцы крепко сжались, глаза заглянули в утонченное лицо, слишком идеальное для живого существа.

— Думала поработить меня, превратив в пустоголового болвана? — прошипел я в лицо демонице. — Ты даже не знаешь с кем связалась. Я вырву твое сердце, настрогаю на ломти, поджарю и сожру, как экзотичное блюдо. Я выну твою душу и смакуя, выпью ее, как бокал изысканного вина. Я превращу тебя в кусок окровавленного мяса, воющего от боли и молящего только все прекратить.

Меня переполняло тихое бешенство, хотелось рвать на куски подлую тварь. В глазах демоницы мелькнул испуг, она мне поверила и попыталась вырваться. Поздно, темные тучи заволакивали небосвод нарисованного видения, к вершине башни шла тьма.

Моя тьма.

Я приблизил лицо вплотную к Ушедшей, чувствуя, как плечи под руками подрагивают. Она безуспешно пыталась отвести взор, но уже тонула в черных омутах, в которые превратились мои глаза, где не было ничего, кроме беспросветной тьмы бездны.

Я хотел убивать. Раздавить, разорвать на куски, чтобы самому сделать то, что она хотела сделать со мной — поглотить всю без остатка. Она это поняла и решила сопротивляться, из глаз рогатой красотки исчез страх, вместо него появилась решительность. За спиной женской фигуры заколыхался серый сумрак.

И моя тьма устремились навстречу ее сумраку, в безудержной злобе растерзать врага, превратив в ничто, чтобы самому избежать такой участи.