Заклинатель 5

Глава 12

12.

Щупальца из черного дыма ударили быстро и зло, нанизывая нападавших на острые жала. Набегающие порядки смешались, послышались вопли ужаса. Не такого разбойники ожидали, когда выбегали из лесной крепости. Четверых всадников смяли бы толпой, порубили и коней, и наездников. Никто бы и опомниться не успел. Подавляющее преимущество, есть подавляющее преимущество. Особенно когда удары сыпятся со всех сторон, вертись не вертись в седле, все равно пропустишь удар. А если коню подрежут ноги — считай проиграл. Раненное животное сбросит, и враги легко добьют.

Но вместо этого навстречу рванули сотканные из тьмы жгуты, действующие словно живые.

Одного разбойника не прознает насквозь, как других, а хватает за руки и ноги, вознося в воздух. Тело выгибается дугой, громко хрустят сломанные позвонки. Дикий крик разносится над сражением. Перебит хребет, не жилец — машинально отмечает сознание и переключается на другого.

Сорен и Дитрих рубятся молча, остервенело раскраивая черепа с седла, не давая подойти к себе слишком близко. Берг изрыгает ругательства, заставляя лошадь вертеться. Всех троих почти сразу взяли в кольцо, слишком много оказалось разбойников.

Но долго это не длиться, псеводразумная тьма собирает жатву, убивая за раз по двое и трое и вскоре вокруг становится посвободней. Обитатели деревянного форта понимают, что драка идет не так, как ожидалось, и пытаются сдать назад, отступая к воротам.

Поздно.

Я подаю коня вперед, тот с удовольствием сбивает оказавшегося на пути лесного бандита. Тело в утепленной куртке с надетым поверх нагрудником из плохенького железа швыряет назад.

Тьма позади шевелиться и жадно устремляется к свежей добыче, но одно заклинание не может победить всех врагов, слишком много вокруг противников. Приходиться помогать.

Перед мысленным взором вспыхивает Сумеречный Круг, символ «Молота» зажигается и гаснет. Выброшенная вперед рука указывает заклинанию направление. И сразу пятерка бегущих разбойников возносится в короткий полет, получив удар плотно сжатой волны воздуха.

Еще один пытается отбежать, доставая из-за спины лук. Руки шарят в колчане, доставая стрелы.

Ну уж нет, у нас тут другая вечеринка.

Я зажигаю над ладонью файреболл. Сгусток фиолетового огня на мгновение вспыхивает особенно ярко, бьет по глазам ближайших разбойников. Слышится вопль, исторгнутый множеством глоток:

— Маг!!!

Заторможенные кретины, а убивающая тьма, не проявление магии? Я швыряю огненный шар в лучника. Тот уже наложил на тетиву стрелу и готов стрелять, кажется целя в Берга. Но угадать сложно, все происходит слишком быстро, наемники с Сореном все время передвигаются, с удивительной сноровкой прикрывая друг друга.

В ход идут не только клинки, но и лошади. Последние показывают неплохой результат, кусаются, бьют грудью и даже копытами. Это не смирные крестьянские лошадки, эти могут загрызть.

Лучник становится в красивую позу стрелка и… умирает. Файерболл прожигает насквозь.

— Аргх-хх!!!

Тело дергается и падает в снег. Кончено.

Какой-то мордоворот с вколоченной бородой и взглядом безумца бросается на меня со вздетым над головой топором. Ему плевать на колышущуюся за моей спиной тьму, плевать на сотканные из черного дыма жгуты, он хочет добраться до мерзкого колдуна и покарать за нечестивую магию, убивающую с такой легкостью товарищей.

Это настолько явно отпечатывается на перекошенной морде, что немного теряюсь. Откуда подобная дурость? Все мозги ушли в мышцы? Совсем не соображает идиот?

Видимо так. Верзила превратился в берсерка, почему-то думая, что это поможет. Но теневой сущности плевать на ярость разбойника, она подхватывает здоровяка и возносит массивное тело в воздух с легкостью обычной пушинки.

Подчиняясь мысленному приказу, черные жгуты подносят брызжущего слюной мордоворота ближе, он отчаянно машет топором, пытается достать меня, но не может. И в какой-то миг случайно заглядывает под тьму надвинутого на голову капюшона.

Безумные глаза смотрят на меня, а я смотрю в них, и ментальная половинка темной сущности с радостью скользит вперед, врываясь с мозг тупого громилы. Здоровенное тело обмякает, из разжавшихся пальцев в снег падает огромный топор.

И это зрелище — поднятый черными щупальцами в воздух громила перед всадником в темном плаще с надвинутым на голову капюшоном, обмякший и безвольный, вызывает среди нападающих особенный ужас.

Ни файерболл из колдовского фиолетового пламени, ни невидимая воздушная волна, бьющая с ужасающей силой, ни даже пронзающие тела жгуты тьмы, не оказывают такого воздействия.

Сражение замирает, все смотрят на умирающего громилу, и вдруг с удивительной четкостью представляют себя на его месте. Это окончательно все решает. Остатки решимости убить хоть одного всадника исчезают, разбойники разворачивают и бросаются бежать, не заботясь о стоящих рядом товарищах. Теперь это уже не попытка организованно отступить, сохраняя подобие порядка, а беспорядочное бегство в иступленном желании сохранить жизнь.

Дитрих и Берг радостно гикают и бросаются в погоню, рубя с седла направо и налево, раскраивая черепа, безжалостно добивая всех, кто подвернется под руку. Сорен действует более осмотрительно, методично расправляясь с теми, кто еще мог держать оружие, а затем занимает позицию напротив распахнутых ворот форта, готовый встретить новое подкрепление для врагов.

Но оттуда никто выходит. Лес неожиданно окутывает мрачная тишина. Я киваю имперцу и подаю лошадь к распахнутым створкам, основное внимание уделив небольшим башенкам на бревенчатом частоколе над воротами. Обычно там должны сидеть лучники, но сейчас никого нет.

На земле вокруг тела, красные брызги крови пропитали снег. Убитых много, не меньше двух-трех десятков.

Я качнул головой, указывая на ворота, Сорена понятливо кивает в ответ. Мы медленно подаем коней вперед. Сзади раздаются азартные крики, закончив с разбегающимися Дитрих и Берг быстро возвращаются назад.

Копыта стучат по бревенчатому мосту. Ворота распахнуты настежь, нас никто не встречает. Внутри форта просторный двор, в центре и правда костер с жарящейся на вертеле тушей оленя, я угадал.

Три постройки, тоже из бревен, с остроконечными крышами. Грубовато, но основательно и добротно.

— Интересно, где они такие бревна нашли, — вдруг бросает замечание Берг.

Я не сразу понял, о чем он, потом киваю. Да, это странно, вокруг только мегалиты переростки, а здесь вполне нормальный размер для деревьев.

— Должно быть привезли из другого леса, — нейтральным тоном откликнулся Сорен. Имперец напряжен, взгляд обшаривает каждые закоулки, ожидая внезапной атаки. Но похоже все разбойники разбежались.

Или нет? Что за шум? Похоже на плач. Я кивнул Дитриху, тот понятливо направился к источнику непонятных звуков, Берг прикрывал. Через пару мгновений послышался хмурый голос наемника.

— Здесь яма, закрыта решеткой из толстых прутьев. Похоже на загон для рабов или нечто подобное.

Мы с Сореном подъехали ближе и первое что увидели — испуганные лица людей, смотрящих наверх.

Пленники? Заложники? Или как сказал Дитрих — рабы?

— Освободи их, — велел я.

Долговязый наемник одним ударом меча перебил задвижку. Решетка из деревянных прутьев откинулась вбок, открывая путь наружу. Но люди внизу не торопятся вылезать, в первую очередь видя перед собой вооруженных воинов. Неизвестно, что окажется хуже, они или разбойники.

— Вы свободны, — сообщил я и не глядя на реакцию развернулся к главному дому.

Еще один кивок Сорену. Получив одобрение, воин в черных доспехах спрыгнул с коня и с обнаженным клинком вбежал по ступенькам. Плечиста фигура имперца исчезла в полумраке дверного проема.

Через несколько мгновений раздался невнятный шум и звуки ударов. Слегка встревоженный я тоже соскользнул с седла, намереваясь войти внутрь. Но гвардеец уже справился, выталкивая перед собой на улицу троих людей: мужчину и двух женщин, точнее фигуристых девиц, у всех троих заспанные рожи.

— Больше никого нет, — сообщил Сорен.

Я разглядываю пленников из-под надвинутого капюшона, ничего не говорю. И чем больше смотрю, тем сильнее начинают дрожать девицы. А вот мужик держится, хотя судя по мутным глазам, он с перепоя и пока просто не до конца понимает, что произошло.

— Это главный? — я обратился к девица и те поспешно закивали, постаравшись отодвинуться от недавнего любовника подальше.

Закутанная в плащ фигура их пугает больше гнева главаря разбойников. Умные девочки, сразу сообразили, что хуже.

— Имя, — равнодушно спросил я.

Не дождавшись ответа, кивнул Сорену, имперец с готовностью резанул мечом по ноге пленника, одновременно заставляя вскрикнуть от боли и опуститься на колени.

— Хенрик, Хенрик, во имя всех богов, — простонал разбойник, держась за рану.

— Хенрик? Хенрик Шрам? — раздалось удивленное сзади.

Подошел Берг с нескрываемым любопытством разглядывая главаря лесных бандитов.

— Знакомое имя? — поинтересовался я, но продолжая оставаться на месте, ангелом смерти нависая над стоящим на коленях разбойником.

Наемник кивнул.

— А как же, за его голову во многих землях назначена щедрая награда, его уже долгое время пытаются поймать. А он оказывается спрятался в самой глуши. Вот в чем похоже секрет его неуловимости: устроил убежище в безлюдном лесу куда уходил, когда отряды загонщиков подбирались слишком близко, — в голосе мечника прозвучало презрение, смешанное с уважением. Секрет неуловимости знаменитого разбойника оказался до банальности прост, но в тоже время он его все же придумал, в отличие от всех, кто на него все это время охотился.

Что касается остального, лицо пленника и правда пересекал наискосок глубокий шрам, полностью оправдывая прозвище, но не уродуя, а скорее добавляя свирепости. Правда сейчас особо свирепым тот не выглядел, скорее растерянным и ничего не понимающим.

— Ты проспал свое логово, придурок, — словно угадав, о чем тот думал, насмешливо бросил Борг.

Главарь разбойников дернулся, на мгновение в мутных глазах с перепоя мелькнула ясность. Быстро сменившаяся испугом. Настал момент, которого боялся каждый занявшийся разбоем на большой дороге — рука правосудия все-таки настигла преступника.

Нас приняли за стражников вольного города или баронских дружинников, отправленных на поиски известного разбойника и наконец-то поймавших его.

— Что будем с ним делать? За него можно получить немало золота, — Берг стоял, поигрывая мечом. Взгляд наемника видел не пленника, а мешок денег.

Со стороны Сорена реакции не последовало. Может он тоже не прочь заработать, но понимает, что с этим могут возникнуть проблемы. Находись мы в иной ситуации все было бы просто, но тащить с собой лишнего человека, не зная, когда получится сдать в обмен за награду, значит обременять себя трудностями, а главное существенно затягивать путешествие. На что прагматичный имперец идти не хотел. В отличие от наемников, которым платили по факту вне зависимости от потраченного времени, ему хотелось как можно скорее со всем покончить.

И я разделял это мнение.

— И куда ты его хочешь тащить? В ближайший город? — скептически осведомился я. — Сколько до него добираться? И сколько потом возвращаться обратно?

Берг открыл рот, собираясь предложить варианты, но сообразил, что это риторические вопросы, и захлопнул обратно, насупился. Коренастый наемник догадался, что последует дальше.

А вот Хенрик Шрам похоже это еще не осознал. Поняв, что его опознали, он, как ни странно, перестал боятся и начал хорохориться.

— Плачу золотом каждому, если отпустите, — важно заявил он.

И хоть голос звучал с неспешной вальяжностью, все равно читалась неуверенность и скрытая опаска, что подкуп не возьмут.

Правильно делал, тратить время на бухающего идиота, валяющегося в кровати с сисястыми девками, пока его подручных режут, как скот, никакого желания не было.

Его участь предрешена, и ничего этого не изменит.

Я оглянулся, воссоздавая картину произошедшего. Судя по полупустым бочонкам рядом с кострищем и тушей оленя над огнем в форте протекал процесс опохмела после вчерашнего веселья. Услышав за стеной крики, разбойники бросились на выручку товарищам и так торопились, что не предупредили вождя. Тот особо не возражал, потому что в этот момент отсыпался в компании фигуристых сочных молодок.

Дальше известно что.

Дитрих помогал выбрать из ямы пленникам, нашел где-то короткую лестницу и сбросил вниз. Изможденные люди появлялись один за другим, каждый едва держался на ногах, зябко ежась и в страхе оглядываясь, до конца, не веря в избавление.

— Накорми их, — я указал наемнику на оленью тушу и бочонки с элем.

Долговязый мечник кивнул. Я повернулся к стоящему на коленях разбойнику.

— Кто эти люди? Судя по виду, крестьяне.

Тот равнодушно пожал плечами, скривился от боли, когда случайно дернул ногой.

— Крестьяне и есть, прихватили, когда шли на зимовку.

— Женщин для развлечений, мужчин для работ? — зачем-то уточнил я, хотя и так понятно зачем забирать с собой пленников. Когда наступит весна, их всех скорее всего ждала смерть, так избавляются от ненужного мусора, исполнившего все функции.

Шрам не ответил, продолжая угрюмо пялиться в сторону, он смотрел куда угодно только не на меня. На Сорена, на Берга, но только не под тьму накинутого на голову капюшона. К этому моменту протрезвевший главарь сообразил, что его захватили вовсе не дружинники барона или графа, а кто-то совершенно иной. Кто-то непонятный и страшный, до одури похожий на темного колдуна, какими их рисует людская молва.

И боялся.

Не мог не бояться. Ведь колдуна это не топор и не петля, а нечто гораздо худшее. Все знают, что колдуны безумцы, и способны на самые страшные вещи.

Это легко читалось на помрачневшем лице Хенрика Шрама, и я решил на этом сыграть.

— Скажешь, где золото, умрешь быстро. Откажешься, будешь молить о смерти, — равнодушно упали слова.

Берг при этом оживился. Перспектива получить награду за голову известного разбойника сорвалась, но на горизонте замаячила альтернатива возможно не хуже.

— А ведь точно, его долго не могли поймать, небось скопил за это время немало золотишка. Давайте ему хорошенько поджарим пятки в костре, живо заговорит, — воодушевляющее воскликнул плотно сбитый мечник.

Все-таки наемник есть наемник, на первом месте монеты, все остальное потом.

— Зачем пытать, если он сам все расскажет. Ведь расскажешь? — я наклонился вперед и слегка демонстративно зажег над ладонью файерболл.

Сгусток колдовского огня сиреневого цвета заставил разбойника вздрогнуть. Он сглотнул, облизал пересохшие губы. Тоскливый взгляд метнулся к распахнутым настежь воротам форта. Но быстро пришло понимание, что оттуда ждать помощи бесполезно. Разбежавшиеся подельники не вернуться назад, не спасут хитроумного предводителя, водившего за нос баронские дружины и стражников вольных городов долгие годы.

— Не тяни, иначе хуже будет, — я нарочно неспешно вытянул руку вперед, лиловые лепестки колдовского пламени едва не касались небритой щеки Шрама. Его сотрясла мелкая дрожь, легко представить, как огонь начнет медленно пожирать плоть, оставляя после себя обожженные проплешины, и какая при этом будет боль.

И главарь разбойничьей шайки не выдержал, завопив:

— В дальнем углу, подпол под пятой доской от северной стены слева!!!

Я кивнул своим, Сорен и Берг быстро переглянулись и взлетели по ступенькам крыльца, ринувшись в дом.