Заклинатель 2 (СИ)

Глава 9

Мужичок вытащил доску, откинул часть боковой стенки, повозился внутри повозки и растянул тент, укрепив его на подпорках. Получилась импровизированная торговая лавка, какие встречаются на базаре.

— Ловко, — оценил Нильс.

Но арбалет не убрал, продолжая отслеживать каждое движение старьевщика.

— Не пристрели его случайно, — проворчал я. Театральная исполнительность следопыта раздражала, он словно показывал с каким тщанием заботится о безопасности.

С другой стороны, при таких случайных встречах по-другому нельзя. Мало ли кто мог скрываться под личиной бродячего торговца. Для лазутчиков и наемных убийц это неплохое прикрытие.

А мужичок между тем споро выкладывал на прилавок — кусок ровной доски, установленный вдоль борта повозки, — свой нехитрый товар. Которого, к слову, оказалось неожиданного много.

— Ну и хлам, — хмыкнул Нильс, брезгливо разглядывая выставленные на продажу вещи.

В нос ударил запах затхлости и сырой ткани. Средневековый мобильный торгмаг и правда не мог похвастать качеством товаров, зато с лихвой перекрывал ассортиментом. Чего тут только не было. Точнее, какого только барахла. И посуда с подозрительными пятнами, и воняющая старьем и сыростью одежда, и дрянного качества ножи, дешевые украшения, катушки ниток, иголки, ржавые серпы, парочка кривых кос, которые придется выправлять перед работой, и еще куча всего, едва пригодного к применению.

— И ты это продаешь? — слегка удивился я. Кто станет покупать такой мусор? Разве что действительно крестьяне из удаленных деревень, куда не доходят купеческие караваны, а до ближайшего города несколько недель пути.

— Да, ваша милость, — мужичок виновато развел руками, как бы прося прощения за качество выставленного товара.

Понятно почему таких как он не грабят, тут взять просто нечего. Это же рухлядь. Точнее целая куча, в которой придется возиться век, в бесплодных попытках найти что-нибудь стоящее.

Я прислушался к ощущениям, цепкий взгляд просканировал лежащие на доске предметы. К этому моменту мы с Нильсом спешились, и теперь стояли под навесом, сапогами утопая в грязи.

Понадобилось несколько секунд, чтобы зацепить источник магического излучения.

— Что тут у нас, — я небрежно разбросал бытовую мелочь из иголок и огарков свечей. Под грязным куском тряпки, на которой лежали последние, обнаружился потертый кулон.

Достаточно невзрачный, дабы не привлекать внимание, давно нечищеный, с обычной на вид цепочкой. Вытянутая овальная форма, в центре непонятный тусклый камень, заключенный в рамку из неизвестного металла, слишком тяжелого для обычной стали или железа.

— Откуда это у тебя? — спросил я, поднимая кулон за цепочку.

Торговец растерянно пожал плечами.

— Не знаю, добрый господин, где-то купил или подобрал, уже и не упомню.

В глазах мужичка поселилась грусть — подумал заберем приглянувшееся бесплатно.

— Я покупаю это, — сказал я. — Сколько хочешь?

Мужичок открыл рот, подумал и захлопнул обратно. Сомнения понятны, назовешь слишком много — обзовут сквалыгой и отберут, слишком мало — будешь после жалеть, гадая, что мог запросить больше. Но главное он и сам не знал точной стоимости представленного товара и скорее всего цену называл разную, глядя на реакцию покупателей. С нами такой фокус не прошел, и теперь старьевщик сомневался, что ответить.

— Как скажете, ваша милость, так и будет, — обреченно проговорил он, так и не додумавшись до более внятного ответа.

Рядом хмыкнул Нильс, он тоже просчитал ситуацию и сомнения бродячего торговца. Я поморщился, обдирать, тем более забирать просто так, не позволяло ощущения равновесия, присущее адептам мар-шааг.

Можно, конечно, отобрать и ничего не платить, но зачем загрязнять сознание плохими поступками, если проще заплатить. Разум штука сложная, потом будет цепляться за этот случай, вспоминая не к месту. Это не значит, что нужно становится добреньким и всем все прощать, играя бескорыстного бессребреника, помогающего бедным и обездоленным — на таких любят ездить, свесив ножки, — но и становится отъявленным подонком, творящим зло ради зла не вариант — собьет внутренний покой и концентрацию.

Так что…

— Десять серебряных монет, — произнес я.

Нильс охнул. Мужичок вытаращил глаза, мгновенно став похожим на пучеглазую рыбу.

— Согласен?

Не в силах ничего произнести торговец усиленно закивал. Следопыт тронул меня за локоть, тихо заметив:

— Не слишком ли за грязную цацку? И одной монеты много за эту ерунду.

Капюшон повернулся в сторону следопыта, в глубине тускло сверкнули лиловые искры из глаз. Парень вздрогнул и тут же отдернул руку обратно.

— Извините, ваша милость, — промямлил он, сообразив, что позволил себе лишнее.

Этого казалось достаточно, но я все же решил прояснить:

— Не лезь, если не просят. Тем более не ставь под сомнение мои решения. Понял?

— Да, — следопыт коротко поклонился. — Еще раз приношу свои извинения.

Старьевщик с любопытством наблюдал за разыгрывавшейся сценкой, но стоило мне повернуться, как тут же сделал вид, что разглядывает что-то у себя на прилавке.

— Еще нам нужна еда, — напомнил я.

Мужичок заулыбался щербатым ртом, собирался что-то сказать, но в этот момент случайно заглянул в глубину наброшенного на голову капюшона, и осекся, испуганно приподняв руку для отвращающего зла жеста.

Нильс зло рявкнул.

— Руку отрежу, болван! — и уже более спокойно пояснил: — Его милость, маг, если еще не заметил, тупая ты деревенщина.

Старьевщик усиленно закивал, стараясь не встречаться со мной взглядом, а главное не заглядывать больше под капюшон.

Чертовы энергетические перегрузки все еще давали о себе знать, проявляясь в том числе в виде фиолетовых искр, мелькающих в глубине глаз.

— А вот и припасы, — торговец начал суетливо начал выставлять на импровизированный прилавок еду, стараясь скрыть испуг и нервозность.

Не каждый день на дороге попадается настоящий колдун. В отличие от благородных господ и разбойников, от которых знали, чего ожидать, встреча с магом по мнению простонародья всегда могла закончится разными способами. Все знают, что колдуны безумцы, вдруг взбесится и превратит в жабу. И плевать, что о таких случаях лишь ходили невнятные слухи, ни разу не подтвержденные фактами.

На доске появился кусок копченного окорока, хлеб, сыр, связка кровяных колбасок, лепешки, несколько овощей. Нильс наклонился и начал придирчиво изучать выставленные припасы, принюхиваясь и пробуя кусочки на зуб.

Как ни странно, в отличие от остального барахла, еда оказалась вполне в неплохом виде. Должно быть тоже вез на продажу, а не только себе. А грязное и воняющее мясо не станет покупать даже самый последний селянин, поэтому перевозка проводилась в относительной чистоте.

— Есть еще пять кувшинов эля, — сказал старьевщик, глядя на Нильса. Понял, что решает он, брать или не брать. На арбалет больше не смотрел, хотя следопыт не убрал его далеко, держа под рукой в положении, чтобы при необходимости сразу выстрелить.

— Давай два. И пару лепешек еще добавь, — велел Нильс, повернулся ко мне: — Кажется все в порядке.

— Много не бери, дальше по дороге постоялый двор, — напомнил я, достал из-за пояса десяток серебрушек и бросил торговцу. — Это за амулет, — пауза, и еще парочка монет достоинством пониже отправилась следом: — А это за еду.

— Благодарю, ваша милость, — старьевщик склонился в глубоком поклоне. — Это очень щедро с вашей стороны.

— Еще бы, — хмыкнул Нильс, но тут же заткнулся, вместо этого принявшись убирать купленные припасы в мешок.

Я едва заметно качнул головой на прощение и шагнул к лошади. Довольный торговец принялся разбирать палатку, превращая ее обратно в повозку. Всего одна сделка обеспечила его минимум на ближайшие несколько месяцев. Серебром редко платили в деревнях куда он до этого забредал, обычно медью, а то и вовсе бартером. А тут такая удача, неудивительно, что лучился от удовольствия, несмотря на продолжавший лить дождь.

Который, кстати, усилился, полило, как из ведра. Стена ливня еще больше сузила границу видимости, ориентироваться пришлось исключительно по забитой грязью дороге, где скрылась под водой видная до этого колея.

— Мы тут скорее утонем, чем замерзнем, — проворчал Нильс, кутаясь в плащ.

Повозка старьевщика скрылась за пеленой дождя, впереди только забитая мутью дорога.

Я крепко сжал приобретенный амулет в кулаке, постаравшись абстрагироваться от ливня, ветра, холода и вообще любых мешающих сосредоточению внешних помех. Разум очистился, сконцентрировался на нужной цели — еще одна полезная особенность последователей мар-шааг.

Действовал по наитию подчиняясь подсказкам из глубин подсознания сущности Га-Хора. Перед внутренним взором вспыхнул, переливаясь лиловым Сумеречный Круг. Я мысленно до самой последней черточки представил зажатый в руке амулет и поместил его в центр Круга. Секунду ничего не происходило. По краю сознания мелькнуло разочарование, тут же исчезнувшее, потому что область в центре вдруг подернулась рябью и засияла.

Вместо пустоты появилось изображение кулона. Еще через миг, я понял, что представлял из себя амулет. Знание возникло из ниоткуда, появившись подобно озарению, но чутье подсказывало, что это сработало некое сканирующее свойство, изначально заложенное в Сумеречный Круг.

Говоря по-современному: прошедшие после башни изменения дали доступ к скрытому об обычных пользователей функционалу, который там всегда был, но им могли пользоваться не все. Кто бы в свое время не придумал Сумеречный Круг, он сразу наделил его множеством свойств, раскрывающихся по мере взросления мага.

Чем больше рост силы, чем больше знаний, тем больший доступ получал оператор.

В этом был смысл. Не станешь ведь давать в руки младенца острый нож или вручать подростку огнестрельное оружие. Последствия окажутся катастрофическими. В Коллегии это понимали, и позаботились о безопасности не только окружающих, но и самих магов, могущих натворить дел.

Что касается кулона, то это оказался накопитель. Плохенький в плане отдачи энергии, но зато с хорошим объемом. На данный момент — почти полностью разрядившийся. Именно излучение остатков энергии позволили его выделить среди хлама старьевщика.

— Не расскажете, что за амулет вы приобрели у барахольщика? — с интересом спросил Нильс, когда я открыл глаза и огляделся. К сожалению дождь и не думал заканчиваться, за последнее время еще больше усилившись. Лошади едва передвигали ноги, утопая в грязи.

Вот уж точно — разверзлись хляби небесные. Проклятье, где же чертов постоялый двор?

— Это не амулет, скорее талисман, а точнее накопитель, — ответил я, вглядываясь в стену ливня. Одежда промокла насквозь, если бы не гуляющие по телу потоки энергии, давно бы стучал зубами от стылого холода.

Подумав об этом, с подозрением покосился на следопыта. Выглядел он не хуже меня и держался уверенно. Меня поддерживала магия, а его что?

— Тебе что, не холодно? — осведомился я, гадая о причинах такого поведения.

Можно, конечно, списать на привычку к дальним дорогам, ночевкам под открытым небом и закаленному организму. Но вода была ледяной и ветер невероятно холодным, тут даже йог начнет дрожать, не выдержав проявление стылой осени.

— Было холодно, пока я не принял немного согревающего лекарства, — Нильс похлопал себя по боку.

— В смысле вино? — не понял я.

Тут он на мгновение смутился, затем все же сознался:

— Не совсем. У меня есть несколько алхимических порошков и зелий на все случаи жизни. В том числе, против холода. Штука дорогая, но стоит каждого заплаченного за нее медяка.

Опять алхимия. Вспомнились наемники Элима. Помниться у Аша тоже был набор алхимических препаратов с самым разнообразным воздействием на организм. Удовольствие не из дешевых, зато эффективное.

— Хотите? У меня еще немного осталось, — предложил Нильс.

Я покачал головой.

— Мне не нужны искусственные стимуляторы.

Дальше ехали в тишине. Я как мог пытался почистить амулет — черт с ним, пусть будет амулет, — от грязи, под проливным дождем сделать это оказалось довольно просто. Вскоре цепочка и оправа приняли более или менее пристойный вид, напоминая тусклое серебро. Хотя по ощущениям, это был другой металл, даже скорее сплав из разных металлов. Впрочем неважно.

Сам камень выглядел дешевой стекляшкой, размером с треть кулака. Я повесил его на грудь и начал закачивать энергию, создав узкий канал от собственной энергетической оболочки к внешней среде.

Вливал медленно, соблюдая осторожность. По мере наполнения камень менял цвет, сначала на бледной розовый, затем с красноватым оттенком, пока наконец не остановился на насыщенно фиолетовом. Цвет не удивил, органично дополнив образ Сумеречного Круга.

После этого начались тренировки по быстрому восполнению энергетического резерва использованных заклятий. Оказалось очень удобно хвататься за висящий на груди кулон, мгновенно перезаряжая истраченные чары.

Одна проблема — путем проб и ошибок стало понятно, что заполнить ячейку за раз можно только одну. Низкая отдача накопителя накладывала ограничения по обратному перетоку энергии. Не получалось разом заполнить все истраченные плетения.

— Не идеально, но хоть что-то, — пробормотал я, с удовольствием ощущая тепло от висящего на груди камня. Теперь он больше походил на драгоценность — странный фиолетовый аметист в металлической оболочке.

Мысли вновь перескочили на Сумеречный Круг. Интересно какие еще секреты скрывает колдовской конструкт, вплавленный в сознание заклинателя? Уверен, способность определять свойства магических предметов далеко не все, на что он способен. Плюс не давало покоя «Средоточие», появившаяся в центре Круга большая ячейка по идее должна быть чем-то заполнена. Но чем, и как этого добиться?

Нужно повторно тщательно проштудировать книги. Может что-то пропустил и информация где-то там, скрывается в тексте. В конце концов, есть иносказания и отсылки, если знать что искать, то будет проще…

— Кажется впереди что-то есть, — подал голос Нильс

Занятый размышлениями, последние часы я перестал обращать внимание на окружающую реальность. Льющий без остановки дождь в этом хорошо помогал, так как ничего вокруг не изменялось — все та же заполненная грязью дорога, по которой устало переставляли ноги лошади, и все та же беспросветная пелена ливня.

Сквозь последнюю и проступили смутные очертания нескольких строений, обнесенных забором.

— Похоже на постоялый двор, — в голосе следопыта мелькнуло облегчение. — Сегодня выспимся под крышей.

Я кивнул, промокший насквозь капюшон тяжело качнулся следом. Пригляделся. Несколько приземистых зданий, главное из крупных бревен. Вокруг частокол, ворота настежь распахнуты. Стоило через них въехать, как на крыльцо выскочил молодой парень и не обращая внимания на дождь, подскочил к нам.

— Добро пожаловать, милостивые господа, я позабочусь о ваших лошадях.

Мы с Нильсом тяжело слезли на землю, и не сговариваясь дружно шагнули к крыльцу. Поднялись, массивная дверь неохотно подалась, со скрипом открываясь. В лицо ударила волна тепла от горящего камина, следом прилетел запах готовящейся еды.

— Отлично, — потер руками Нильс.

Я молча кивнул, и мы отправились искать столик, поближе к огню, благо народу в зале оказалось немного. Навстречу вышел дородный хозяин, Нильс с ним начал о чем-то переговариваться. Но меня это не заинтересовало, главное побыстрее обсушиться, а уж потом можно решать остальные дела. Промокшая насквозь одежда уже прилично достала.

— Я обо всем договорился, — сообщил Нильс на ходу растирая и протягивая ладони к огню. — Две комнаты, ужин, горячие ванны — все подготовят в течении получаса. Сейчас принесут горячее вино со специями, чтобы согреться.

— Хорошо, — я кивком поблагодарил следопыта, с удобством устроившись перед камином, перед этим сбросив сырой плащ прямо на пол.

Нильс помедлил, о чем-то раздумывая, сказал:

— Думаю надо немного здесь переждать.

— Переждать непогоду? — уточнил я, не отрываясь глядя в огонь. Пляшущие языки пламени завораживали причудливым танцем.

— И не только, — следопыт помолчал и добавил: — Если верить хозяину харчевни дальше впереди по дороге идет война.