Заклинатель 2 (СИ)

Глава 11

И снова дорога, и снова проливной дождь. Только в этот раз качество покрытия оказалось лучше, южный тракт хоть и относился к заброшенным, в былые времена являлся частью имперских дорог, артериями пересекающими территории огромного государства. Где-то они сохранялись в первозданном виде, где-то за ними ухаживали, где-то разрушились, став безмолвным памятником былому величию гордого трона.

Нам повезло, вместо забитой водой и грязью колеи ноги лошадей ступали по выщербленным булыжникам, стесанным ветром и сменой времен года за прошедшие столетия, но все еще не расползшиеся в разные стороны.

Поначалу феномен вызвал удивление — как при почти средневековых технологиях дорога сохранилась в столь неплохом виде, но потом пришло понимание, что слой камней был невероятно толст, уложен плотно и подозреваю залит неким скрепляющим раствором, не исключено с применением алхимических реагентов.

— Хорошо ехать по нормальной дороге, — будто прочитав мои мысли, обронил Нильс.

Я кивнул, с удовольствием ощущая теплоту и сухость плаща с капюшоном. Несмотря на ливень, одежда не успела промокнуть, что делало начало путешествия почти приятным.

Хорошее настроение так же питал плотный завтрак, уютно устроившийся в желудке. Скворчащая яичница с кусочками сала и жареным луком до сих пор мелькала перед глазами. Сытно, а главное невероятно вкусно. Хозяин трактира знал, как порадовать гостей, собирающихся выезжать ранним утром под проливной дождь, и позаботился об этом.

— Да, куда лучше, чем месить грязь, — откликнулся я.

Кажется, следопыт хотел о чем-то поговорить, но не знал, как подступиться к интересующей теме, и зашел издалека с нейтрального замечания.

Ночлег с проживанием, питанием и припасами в дорогу обошлись по серебряной монете с каждого. Плата в очередной раз напомнила о дешевизне жизни в приграничных районах, и о богатстве, имеющемся у меня в кошельке. Не знаю, как на побережье, где большие и развитые города, но в здешних краях, имея сто пятьдесят золотых монет можно жить, как король ни в чем себе не отказывая на протяжении нескольких лет.

Или больше — купить себе замок, а точнее отряд наемников, которые его завоюют, и жить, как феодал, обложив прилегающие деревеньки оброком. Стать вольным бароном Приграничья с дружиной и землями. При наличии магических способностей даже не придется особо стараться, титул и статус сами упадут в руки.

Подумал и хмыкнул. А дальше что? Сидеть в замке, изредка выезжая на охоту, бесконечно пировать с ближайшими соратниками, раз в полгода ездить по гостям и ярмаркам, чтобы прикупить товары, которые не могут сделать замковые ремесленники? Для кого-то такая жизнь возможно предел мечтаний, но я скорее всего стухну от скуки, через пару месяцев взвою и рвану в более цивилизованные края.

Га-Хор Куэль Ас-Аджар никогда не хотел такой жизни, иначе пошел бы по другому пути. Поэтому в свое время он с таким негодованием воспринял ссылку в удаленный форт на окраинах Империи. А так как во мне растворилась часть него, трудно ожидать, что мои внутренние устремления поменяются на что-то другое.

— И завтрак оказался вполне неплох, — добавил Нильс и продолжил: — Если бы не дождь, вообще была бы красота.

Дождь и правда надоел до печеночных колик. Я даже на секунду пожалел, что не принял предложение следопыта переждать непогоду на постоялом дворе в тепле перед горящим камином, попивая подогретое со специями вино. Сильное искушение для обычного человека, до этого весь день мокнувшего под проливным ливнем, но недостаточное для адепта мар-шааг. К тому же, кто знает сколько придется ждать, осень в разгаре, в это время года редко бывают ясные дни.

— И лошадей почистили и покормили, — не успокаивался парень.

Заходил он настолько издалека, что мне надоело.

— Ты о чем-то хочешь спросить? — в лоб осведомился я, слегка повернув голову с наброшенным капюшоном.

Взгляд Нильса нырнул в темноту на месте лица, и тут же испуганно скакнул ниже, где между полами плаща на груди мелькнул налитый фиолетовым медальон. Я решил не прятать камень, держа в быстрой доступности, кто знает, когда вдруг понадобится излишек энергии.

— Да, кхм… вы вчера говорили о том, что не надо беспокоиться о вещах, на которые не можешь влиять. Это один из постулатов древнего искусства пути духа?

По моим губам скользнула невидимая для собеседника улыбка. Вот оно что, мальчик хочет узнать побольше о мар-шааг. Похоже за ночь случайно оброненная фраза произвела должное впечатление, заставив не привыкшего задумываться о таких вещах охотника за древностями поскрипеть мозгами и сделать соответствующие выводы.

— Скорее один из аспектов, — поправил я. — И он включает намного более обширную область, чем кажется на первый взгляд.

Не знаю почему, но я решил преподать Нильсу пару уроков, основываясь на знаниях, полученных вместе с памятью Га-Хора. Забавно, но по возрасту мы со следопытом почти ровесники, однако после всего случившегося, я чувствовал себя гораздо старше и мудрее его, и это тоже чувствовалось, оказывая влияние на взаимоотношения внутри нашей маленькой группы. Парень ни разу не пытался оспаривать моего старшинства, и если он хочет узнать больше, то почему бы и нет. Получив полноценные магические способности, некоторые аспекты мар-шааг в будущем ему пригодятся.

— Ты часто задумываешься о прошлом? — спросил я.

Вопрос явно застал врасплох, не такого ожидал Нильс, ожидая урока. И тем не менее ответ был чрезвычайно важен.

— Да вроде не особо, — следопыт передернул плечом, показывая недоумение от странного начала.

— На самом деле постоянно. Мы не замечаем этого, но наши мысли то и дело возвращаются к прошлому. Мы обдумываем события, собственные поступки, действия других людей и пытаемся понять, что бы изменилось, если бы все пошло по-другому, если бы мы поступили иным образом, и к чему бы это привело. Это неосознанно, но всегда всплывает в разуме. Иногда человек даже не замечает, пока не ловит себя на таких мыслях. Понимаешь, о чем я?

Нильс на секунду задумался, медленно кивнул.

— Кажется да. Я действительно часто думал, как бы пошла моя жизнь, если бы в тот день, когда нашли каменный постамент на обмелевшем дне, меня не было бы рядом. Возможно, я бы сейчас вместе с отцом и братьями ловил рыбу.

— Или закончил жизнь в петле, все равно сбежав из дома под влиянием неугомонного характера, и прибившись к шайке разбойников, — хмыкнул я.

Следопыт вздрогнул, повернулся, даже открыл рот, собираясь что-то сказать, но нахмурившись закрыл обратно. По лбу пролегла складка, лицо приняло крайне задумчивое выражение.

Верно, толчок в виде чувствительности к магическим проявлениям мог оказаться одним из многих факторов, заставивших юного пацана отказаться от семейного промысла, выбрав собственный путь. Это также мог быть случайно услышанный рассказ о дальних странах, или встреча с наемником, по сравнению с мужчинами из рыбацкого поселка не знавших ничего кроме лодок и сетей, выглядевшим пришельцем из другого мира, где можно достичь всего, что пожелаешь.

Причин могло быть множество, но итог один — неугомонный характер в конечном итоге толкнул бы молодого Нильса ступить на дорогу другой жизни.

— Я всегда отличался от остальных ребят, — криво усмехнулся следопыт. — Так что, возможно вы правы. В конечном итоге, я бы сбежал из родной деревушки, не захотев становится простым рыбаком.

— Хорошо, что ты это понял. Но мы говорим о другом — как часто ты задумываешься о том выборе? И вообще о других прошлых поступках? Можешь не отвечать, скажу за тебя — часто. Даже несмотря на то, что иногда ты этого даже не замечаешь. Ты задумываешься и погружаешься в пучину давно пройденных поступков и событий.

Нильс кивнул.

— Кажется я понимаю, о чем вы. Да, если подумать, это действительно так, — он передернул плечами, кутаясь в плащ. Взгляд парня машинально скользнул к затянутому свинцовыми тучами небу, просвета не наблюдалось.

Дождь лил не переставая. Справа от насыпи, по которой проходил тракт, тянулась холмистая местность, изредка разбавляемая крупными возвышенностями. Слева шли поля с видневшейся на самом краю горизонта стеной леса. Изредка деревья подступали к дороге, выгибаясь странными выбросами в форме редких чащ, но потом быстро отступали обратно, словно лесу кто-то запретил приближаться к имперскому тракту.

Забавно, может на тракт наложено какое-то хитрое заклинание? А точнее целый комплекс чар, контролирующих сохранность пути? Нисколько бы не удивился, Имперская Коллегия в эпоху расцвета проделывала и не такие фокусы. Правда я ничего не видел, в том числе через колдовской взор, но плетения могли быть спрятаны глубоко под землей. Отсюда неприятие деревьев, что-то преграждало разрастанию корневой системы, заодно поддерживая целостность каменной поверхности.

— Возвращаясь к прошлому, как и в случае с событиями, на которые ты не можешь повлиять, оно недоступно для каких-либо действий. Его нет. Прошлое исчезло, как только произошло, и ты ничего не можешь с этим поделать. Понимаешь? Надо чтоб понимал. А главное осознал, эта мысль должна проникнуть в сознании, став частью личности. Прошлого нет, есть только настоящее, в котором ты живешь и взаимодействуешь с миром. Именно из настоящего вырастает будущее, и именно ты решаешь каким ему быть. Но если ты постоянно будешь думать о прошлом, тогда ты будешь в нем жить, и твое будущее будет подвержено изменению старых ошибок, которые будут влиять на тебя даже из прошлого. Поэтому его надо забыть, не думать, извлечь уроки и выбросить из головы. И ни в коем случае не гадать, что бы случилось, если бы ты поступил в тот или иной момент иначе. Потому что это бесполезно, все уже произошло, и случившегося не изменить. Глупо тратить время и силы на то, чего не можешь изменить. Надо двигаться дальше, опираясь на полученный опыт. И только так ты будешь приближаться к лучшей версии себя прежнего, самосовершенствуясь и работая над собой, каждый день проживая жизнь в настоящем.

Я говорил размеренным тоном, глядя перед собой, будто не волнуясь понял ли собеседник сказанное. Озвученная концепция заставила следопыта нахмуриться. Философия и метафизика восприятия осознанной реальности не входила в базовый набор изучения охотников за магическими редкостями. Но благодаря сообразительности и природной пытливости ума спустя небольшой промежуток времени Нильс все же вник в сказанное, и уважительно качнул головой.

— Надо же, никогда бы не подумал, но в этом действительно что-то есть.

— Рад, что тебе понравилось, — мое лицо прорезала кривая усмешка, невидимая из-за низко надвинутого капюшона.

Какое-то время мы ехали в молчании, Нильс обдумывал услышанное. Наконец он не выдержал и неуверенно протянул:

— Но сила…

— Сила не имеет значение, важна только воля, — резко ответил я, и понял, что возглас шел из глубины, прорвалась сущность настоящего Га-Хор Куэль Ас-Аджари, урожденного аристократа и заклинателя, искреннее считающего, что сильная воля способна сломить любые преграды. Я помедлил, успокаиваясь, и уже более спокойным тоном пояснил: — Если есть воля, любые препятствия не страшны. В том числе умение перестроить собственный разум. Не думай о прошлом, не думай о вещах, на которые не можешь повлиять. Сосредоточься на главном — на себе и своих способностях. Нет предела пути, есть только нежелание становится лучше. Возвыситься и превзойти вчерашнюю версию себя, превратив в идеал.

Последнее полностью к относилось к классическим постулатам мар-шааг, и Нильс кивнул, соглашаясь.

Трудно сказать, будет ли от спонтанной лекции толк, но слова должны заставить задуматься. Если повезет, сделает разум парня более дисциплинированным, умеющим сосредотачиваться на главном.

Именно из таких небольших кирпичиков со временем формировалась личность адептов древнего учения. Сначала умение не отвлекаться на посторонние вещи, которые находятся вне зоны контроля, затем концентрация на собственном изменении.

Перестройка сознания дело нелегкое. Стирание старых установок и прорастание новых требует усилий и внутренней самодисциплины. Как машина, едущая по привычной колее, не так легко столкнуть ее в сторону, тем более направить в другом направлении, сворачивая со старого пути.

Но если это все же получится, то награда не заставит себя ждать. Новая дорога приведет к новым свершениям, в совершенно другие места, где ты никогда прежде не был. Даст новый опыт, научит иному, преобразив твою жизнь.

Интуитивно Нильс догадывался об этом — что не будет легко. Но судя по настрою останавливаться не собирался, желая идти до конца, как бы трудно не оказалось. Потому что в конечном итоге он действительно сбежал бы из рыбацкой деревушки, даже если бы не имел магический дар…

Высоко в небе громыхнуло, оглушительный раскат прокатился над равниной, отдаваясь в ушах. Следом среди низких туч сверкнула череда молний. Невероятно ярких, выжигающих рисунок на радужке глаз. Я заморгал, избавляясь от отпечатка причудливого узора. Рядом ругнулся Нильс, тряся головой. Дождь будто дождавшись небесного знака обрушился с утроенной силой. Поток ливня буквально рухнул на плечи, мгновенно делая одежду сырой.

— Какого черта… — я оглянулся, мысленно прикидывая не поздно ли повернуть назад и второй раз за утро жалея, что не принял предложение переждать непогоду в тепле перед очагом.

Сейчас бы в натопленный зал трактира, горячий кубок вина в руках, сидеть перед камином, слушая завывания ветра за плотно закрытыми ставнями, а не вот это вот все…

— Дерьмо, — я поплотнее укутался в плащ, дав коню шенкеля. Тот резво припустил, снизу едва слышно донесся звук цокота копыт по выложенным булыжникам тракте, по которым хлынул поток воды.

— Проклятье, — рядом ругался следопыт, пытаясь поплотнее запахнуть плащ. Мощные порывы ветра били навстречу, делая бесполезным надвинутый на голову капюшон.

Первым не выдержал Нильс, что-то нашарив на поясе. Быстрый глоток, и опустошенный пузырек летит под ноги коня. Спустя несколько секунд прилетает громкий вздох облегчения, зелье подействовало, разогнав по телу тепло.

Покосившись на спутника и оценив эффект от пущенных в ход стимуляторов, я тоже обратился взор внутрь себя, вызывая свернутые в спираль запасы энергии. Небольшое усилие и магия побежала по венам, наполняя организм силой и бодростью.

Стало так хорошо, что не удержавшись вновь пришпорил коня. Рядом припустил Нильс, удерживаясь руками за повод. Какое-то время мы просто скакали, не обращая внимание на дождь, затем лошади самовольно вновь перешли на размеренный шаг. Двигаться в таком ливне животным было трудно и понукания оказались бесполезны.

Ладно, черт с ними, все равно никуда не спешим.

Следующие несколько часов прошли без происшествий и почти без разговоров. Нильс в основном молчал, обдумывая новую для себя концепцию жизни с разумом свободным от мусора прошлого, а я усиленно тренировался, чередуя использование амулета-накопителя и заклинаний.

Дождь то утихал, но начинал лить с удвоенной силой, пока наконец не закончился. В небе появился долгожданный просвет, ехать сразу стало легче, и кони уже без понуканий прибавили шаг.

— Впереди мост, — указал Нильс, поднимая руку.

Я кивнул, каменный мост был виден издалека, и в отличие от встреченного мной ранее, от которого остались одни сваи, этот был в порядке. По крайней мере выглядел целым, разве что бортики по краям слишком низкие, через такие легко перелететь.

Внизу с большой скоростью бежала небольшая, но бурная река. Вышедшая из берегов из-за ливня вода приобрела грязный оттенок. Утонуть в такой, все равно, что захлебнуться в канаве.

— Осторожней, не свались, — буркнул я, направляясь на мост. И тут же дернул повод на себя, придерживая лошадь.

— Что? — вперед высунулся Нильс.

— Не знаю, кажется на другой стороне что-то есть.