Заклинатель 2 (СИ)

Глава 8

И снова дождь. Моросит, медленно стекает по луке седла, по накинутому на голову капюшону, делая плащ тяжелым, как свинцовые одеяния. Небо хмурое, без просвета. Злой ветер бьет в лицо, принося с собой мерзкие капли. Холодно. Промокшая насквозь одежда сковывает движение, изредка тело начинает бить дрожь, вызывая мысли о простудных заболеваниях.

Но даже при такой мерзкой погоде и настроении идет отработка полученных заклинаний до идеального исполнения. Не потому что, кто-то заставляет, стоя за спиной с занесенным мечом, а потому что этого требует внутренняя суть адепта учения, зародившегося на заре веков. Раз за разом, повторяя, добиваясь совершенства даже такой мелочи, как активация Сумеречного Круга.

И падали на землю срезанные «Когтем» ветки редких кустарников, и брызгала во все стороны молочная муть, и вгрызались с шипением в мокрую землю файерболлы, гаснув всполохами фиолетового огня. И возникала перед глазами воздушная рябь активированного «Щита», и бороздила почву невидимая волна запущенного «Молота».

Моросящий дождь, холодный ветер — неважно, тренировка не заканчивалась, знаки заклятий вспыхивали и гасли, вновь наливались силой и снова шли в ход, потому что того требовали установки ревностного последователя древнего искусства пути духа.

Лес сменился степью, дорога погрязла в слякоти, лошади едва переступали ноги, утопая копытами в грязи, но каждая свободная минута уходила на освоение новых и старых заклятий, добиваясь полного слияния с магической сущностью. Точно так же, как пять веков назад поступал Га-Хор Куэль Ас-Аджар, впервые вступив на путь заклинателя.

— Вы практикуете мар-шааг. Только они с таким остервенением изнуряют себя невзирая на внешние обстоятельства, — проронил Нильс, большую часть дня молча наблюдая за моим поведением, не вмешиваясь. — Сейчас это редкость. Хотя конечно о древнем философском учении не забыли. Мар-шааг до сих пор пользуется популярностью, особенно среди знатных семейств.

Сказал и испытывающее взглянул. Лошадь следопыта шла слева, по бокам от дороги раскинулись заброшенные поля, и лишь на самом краю горизонта виднелось нечто напоминающее лес.

Я покосился на следопыта, но ничего не ответил. Знакомая история — заподозрил выходца из подобной семьи — аристократа с чередой благородных предков за спиной. Такое не удивляло, учитывая характерный акцент на старинном наречии, принятый среди высшей аристократии, чьи корни уходили во времена Старой империи.

Спорить бесполезно, как и убеждать в чем-либо, все равно не поверит. К тому же, уверен, когда Нильс ловил лошадей у разрушенной башни, несмотря на проявленную лояльность, в вещах моих он успел покопаться. Не для того, чтобы своровать, а просто посмотреть, утоляя любопытство, присущее любому человеку.

И наверняка наткнулся на меч, подобранный с тела барона Байхорлда. Меч, который обязательно вызовет вопросы, стоит на него внимательно посмотреть. Одно изображение герба чего стоит — обвивающая и грызущая клинок змея в обрамлении колючих веток терновника. Старинный символ, из времен эпохи империи.

— Говорят раньше это было одним из условий, вступления в Коллегию, — продолжил Нильс и стало понятно, что он не остановится.

Я поморщился. Из-под капюшона глухо донеслось:

— На твоем месте я бы лучше думал о том, как проникнуть в то место, не вызвав среди обитателей переполоха. Неохота устраивать бойню, прорываясь к заветному сундуку.

— Это не обязательно может быть сундук, — машинально ответил Нильс и задумался.

История, которую он рассказал у подножья разрушенной башни не отличалась подробностями. Около трех лет назад, занимаясь своей главной деятельностью — поиском и перепродажей магических артефактов, Нильс наткнулся на один интересный факт, в конечном итоге приведший его к общине неких религиозных фанатиков, занимающихся почти тем же, что и он — собиранием редких магических вещиц. Только в отличие от него, после они не продавали их на сторону, а оставляли себе, собирая своеобразную коллекцию.

У следопыта не получилось выяснить детали, в частности для чего странным культистам нужны колдовские артефакты, зато сумел узнать место их главного обитания. Даже подобрался туда, начал кружить неподалеку, прикидывая, как проникнуть внутрь.

После его что-то отвлекло, появились другие дела, несколько раз пытался возвращаться, но полноценно заняться интересным местом не получалось. К тому же, напрягла хорошая охрана, не уступающая в сноровке опытной дружине барона. Соваться в одиночку, все равно что подставляться под мечи и топоры. А остро заточенные железяки Нильс не любил, о чем поведал ранее.

— Ты уверен, что их там не больше полусотни? Может за прошедшее годы их число возросло? — проронил я, скользнув рассеянным взглядом по свинцовым тучам и непроглядному горизонту. Скверно, похоже ненастье надолго, а через несколько часов пора устраиваться на ночлег. Надеюсь за это время появится хоть какое-то строение, ночевать под дождем — то еще удовольствие.

— Я там был прошлым летом, и все оставалось так же, как и в предыдущие разы. Зачем чему-то меняться? — передернул плечами следопыт и последовал моему примеру, подняв глаза на грязно-серое небо. Лицо парня исказила гримаса раздражения, он тоже понял, что придется ночевать под открытым небом, и данная перспектива пришлась ему не по душе, дождь лил не переставая.

— Судя по твоим словам, они фанатики, могли изменить поведение просто потому что так велел их лидер. Мало ли что взбрело ему в голову, — справедливо заметил я. — Кстати, ты точно не знаешь, зачем они собирают магические артефакты? Дело это хлопотное, дорогое, требует много сил и времени, а главное денег. Таким просто так не начинают заниматься, если для этого нет веских причин.

Нильс покачал головой.

— Этого я не знаю, зато могу сказать, что занимаются они этим очень давно. Некоторые мои друзья среди торговцев древностями считают их постоянными клиентами на протяжении многих лет.

— И что, если о них знают, ни у кого не возникло мысли ограбить богатых клиентов? Или твои приятели для подобных дел слишком щепетильны?

Нильс усмехнулся.

— Конечно нет. В этой сфере крутится много народу, в том числе нечистого на руку, — он замолчал, и спустя паузу продолжил: — Я пытался выяснить не пробовал ли кто-нибудь влезть в убежище культистов, но ничего конкретного не разузнал. Думаю даже если что-то и было, то такое скрывают.

— Чтобы не отпугнуть других клиентов, — понимающее кивнул я. Логично, если разойдется молва, что очередного покупателя древностей ограбили, то к такому торговцу перестанут ходить. А круг это узкий, многие друг друга знают и не захотят терять постоянных покупателей.

Лучше доить корову каждый день, чем сразу пускать на мясо.

— Но я слышал одну вещь, — неожиданно продолжил Нильс, хотя казалось разговор завершен. — Один знакомый рассказывал, что лет пятнадцать назад, эти странные парни искали некую статую и предлагали за нее любые деньги. Тогда многие взбудоражились, потому что за статую предлагали плату чуть ли не по весу золотом.

— Статую? — я насторожился.

— Ага, — парень пожал плечами. — Только никто так и не понял какую именно, все быстро заглохло, и награда была отменена, — он замолчал и задумчиво добавил: — Должно быть нашли. Повезло кому-то.

Я сделал вид, что сказанное не заинтересовало, но внутри все вопило: — статуя! Не знаю почему, но я был уверен, что странные культисты искали не обычную каменное изваяние, а статую демоноподобных существ. Возможно, сработала интуиция, возможно повлияло то, что сам недавно видел такие, но внутри возникло убеждение, что религиозным фанатикам Нильса известно о нечеловеческой расе, затерявшейся в веках, чьими достижениями воспользовались маги Имперской Коллегии.

Нильс вдруг насторожился, и покосился в мою сторону. У засранца хорошо развито чутье, понял, что рассказ о статуях меня заинтересовал.

— Думаете, если они нашли эту статую, то поставили где-то на видном месте? Вроде алтаря, как в храмах? — осторожно осведомился он.

Я пожал плечами, с трудом двигаясь в промокшем насквозь плаще. Дождь моросил не переставая, лошади устало брели по забитой грязью дороге, уходящая за горизонт степь внушала тоску.

— Понятия не имею, — наконец ответил я, постаравшись сделать голос равнодушным.

Нильс ничего не сказал, догадавшись, что развивать тему не стоит. Упрямый заклинатель либо отмолчится, либо велит заткнутся и не лезть не в свое дело. Зато понял, что вопрос с культистами решен. До этого, я не дал прямого ответа, согласен ли считать полученную информацию платой за участие в ритуале по расширению магических способностей следопыта. Теперь дело можно считать решеным, такой случай упускать нельзя.

История и впрямь оказалась интересной. Если странным фанатикам действительно известно о рогатых, то может получится у них что-нибудь разузнать. А главное — не является ли их культ поклонением этим существам. Если так, то они точно в курсе о древней цивилизации.

— Впереди повозка, — сказал Нильс. Рука следопыта приподнялась, указывая вдоль дороги.

Пришлось поднапрячься, чтобы разглядеть неясное темное пятно на границе уходящей вдаль дороги. И позавидовать зоркости глаз следопыта. Для меня край горизонта терялся в мутной дымке моросящего дождя.

— Кажется она одна, не купеческий караван, — откликнулся я и добавил: — Странно, в этих краях в одиночку не путешествуют.

— Даже во времена Старой Империи окрестные земли считались кордоном, — согласился Нильс. — А в таких местах разбойников, как грязи.

На ум пришел Лесной Барон с дружками, дергающиеся тела на полу трактира и разлитая как вино кровь, впутывающаяся в доски.

— Люди твари такие, везде выживают, — проворчал я, недовольный, что концентрация адепта мар-шааг на мгновение дала трещину. Подумаешь дохлый разбойник, об этой падали даже вспоминать большая честь.

— Кажется я догадываюсь, кто это, — заметил Нильс, слегка приподнимаясь в седле.

Черт его знает, что он там разглядел, я лишь видел общие очертания.

— Уже видел такие повозки раньше, — пояснил следопыт. — Или схожие. Все они в чем-то напоминают друг друга — куча скарба и вещей. Ездят между поселениями, в основном удаленными деревнями, покупают и продают всякий хлам.

— Повозка старьевщика? — догадался я.

— Ага, на таких обычно даже разбойники не обращают внимание, так как нечего брать. С другой стороны, они могли оказать услугу и рассказать, если по дороге видели стражников, отправленных ловить тех самых разбойников.

— Поэтому не боится, — понял я.

В принципе понятно, этакий образчик бродячего торговца и лазутчика, не исключено работающего на обе стороны: и разбойникам подскажет, и людям барона слово шепнет, подсказав, где последних лучше искать. За небольшое вознаграждение и разрешение беспрепятственного проезда.

Время шло, дождь продолжал моросить, лошади лениво брели по дороге, утопая копытами в грязи, повозка медленно вырастала в размерах, позволяя себя рассмотреть.

Высокие борта, большие колеса, на козлах мужичок неопределенных лет. Голова скрыта в надвинутом капюшоне, только торчит колышком седая бородка. Плащ из сшитых между собой разных полосок кожи. На крюке сбоку повозки болтается лампа. Звук ударов о стенки повозки приглушал дождь. Тент из плотной ткани, похоже непромокаемый.

Несмотря на грязь повозка идет уверенно, не застревая. Две лошади в упряжке не выглядят усталыми или заморенными, как наши. Значит в пути не слишком долго. Где-то близко деревня? Хмм… это будет подходящим местом для будущего ночлега.

— Приветствую, добрые господа, — первым поздоровался возница растягивая щербатый рот в улыбке. Главное правило безлюдной дороги — будь со всеми приветливым, если не хочешь нарваться на неприятности.

— Приветствуем, — сухо кивнул Нильс, быстрым взглядом буквально сканируя повозку на предмет нахождения внутри лишних людей. Сквозь ткань так удобно бить из арбалетов.

Впрочем, вряд ли у мужичка найдется столь сложный и дорогой механизм для убийства себе подобных. Лук — да, даже в деревнях их навалом, у каждого охотника есть. Но что-то более продвинутое в технологическом плане — вряд ли.

Свой, кстати, арбалет, Нильс зарядил несмотря на дождь и риск испортить дорогую тетиву, и теперь наложенный в желоб наконечник болта смотрел прямо в грудь мужичонки.

— У меня нет ничего заслуживающего вашего внимания, добрые господа, — приподнял руки старьевщик. — Но если все же что-то найдете, то можете забирать бесплатно, я не стану возражать.

Голос прозвучал кротко, что вызвало хищную усмешку со стороны следопыта. Я вдруг подумал, что моему новому знакомцу раньше похоже приходилось выходить на большую дорогу в поисках пропитания.

Вот что порой можно узнать даже по случайно искривленным губам и выражению лица. Казалось мелочь, но это заставило по другому посмотреть на уровень доверия между компаньонами.

Хотя, я Нильсу и до этого особо не доверял.

В этот момент из повозки донесся гогот гуся. Ухмылка Нильса стала шире, лицо возницы наоборот превратилось в печаль. Понял, что от халявной живности мы не откажемся.

— Мы не разбойники, — поморщился я и велел Нильсу: — Убери арбалет.

Следопыт послушно отвел оружие в сторону, так чтобы болт больше не смотрел на мужичка. Но далеко не убрал, держа наготове.

Старьевщик напоказ облегченно выдохнул. Слишком демонстративно на мой взгляд, но что не сделаешь, чтобы остаться в живых.

— Продаешь гуся? — каша с салом и специями уже в печенках сидела, хотелось нормального мяса. — И вообще, есть еще еда? Мы заплатим.

Мой голос прозвучал властно и уверенно. Бродячий торговец засуетился, убирая вожжи, приговаривая:

— Как не есть, конечно, есть, ваша милость. Все что, вашей светлости, угодно.

Еще немного и «величеством» назовет. Случайно перехваченный взгляд мужичка подтвердил: да хоть «преосвященством», лишь бы не грабили и не убивали. А уж какие «их милости» ездят по таким дорогам, одним богам известно. Практичность мужичка преобладала только над умением приспосабливаться для выживаемости.

— И колбаса кровяная деревенская есть, и окорок, и хлеб свежий…

— Откуда свежий? — перебил я. — Деревня близко?

Торговец на мгновение замялся, махнул рукой куда-то назад.

— Пол дня отсюда, не деревня, а постоялый двор. Там и живность, и припасы можно пополнить. Хозяин внятный, сильно цену не дерет, — косноязычно поведал мужичок и добавил: — И путников привечает.

Ну это понятно, чем еще заниматься в таких далях от оживленных путей.

— Хорошо, на всякий случай мы все же возьмем немного еды у тебя, вдруг не успеем до постоялого двора засветло добраться, — сказал я и резко осекся. Замер, уставившись на повозку.

Нильс мгновенно насторожился, миг — и арбалет вновь смотрит в грудь возницы. Тот замер, не смея пошевелиться.

— Ваша милость… — проблеял он растерянно.

Я резким взмахом велел заткнуться, прислушиваясь к ощущениям. Что-то не так.

Еще недавно лениво моросящий дождь усилился, пошел ливнем. Мы сидели в седлах посреди заполненной грязью дороги, напротив замерла повозка старьевщика, а я все не мог понять, что же привлекло внимание. Пока в голове вдруг не щелкнуло — из повозки шло магическое излучение. Слабое, почти незаметное, но все же явственно ощущаемое.

— Что там у тебя? Что внутри? — спросил я. Голова с капюшоном качнулась, указывая на повозку.

Возница нахмурился, пожал плечами.

— Да ерунда всякая, везу на продажу…

Я не дал договорить, перебив:

— Покажи, хочу посмотреть.