Заклинатель 2 (СИ)

Глава 13

Привал сделали в небольшой роще, лентой метнувшейся к тракту и застывшей на незримой границе. Деревья там стояли могучие, летом наверняка хорошо отдыхать в тени огромных крон, раскинувшихся на десятки метров. Но не сегодня, осень, сырость, ветер свободно гуляет между толстых деревьев. Опавшая листва не спасет от очередного дождя.

— Могло быть хуже, — пробормотал Нильс, сбрасывая сумки на землю.

По молчаливому уговору обязанности повара на себя взял следопыт. Я уселся на поваленное дерево, наблюдая, как быстро и ловко спутник собирает хворост. Вскоре в неглубокой ложбинке весело затрещал яркий костер.

— Надеюсь ты не забыл продукты на постоялом дворе, — буркнул я, пододвигаясь к огню. Намокший плащ остался лежать скинутым на земле. Было холодно, хотелось согреться.

— Полный набор, — Нильс похлопал по разбухшему мешку, куда хозяин трактира сложил припасы в дорогу, и жизнерадостно заключил: — Сейчас поедим.

Он выглядел оживленным, в глазах бодрость, движения быстрые и энергичные. У меня наоборот настроение испортилось, кости ломило, появилась слабость и нежелание ничего делать. Слишком много сил ушло на тренировки. Магическое истощение перешло на физический уровень, влияя на общий настрой, необходима передышка для восполнения потраченных резервов.

Медленный вдох. Задержка дыхания. Такой же медленный выдох. Я сидел перед костром применяя дыхательную технику, вгоняя сознание в транс, ускоряя отдых, наполняя тело выносливостью.

Нильс не мешал, молча возился с готовкой, изредка бросая в мою сторону заинтересованные взгляды.

Окружающий мир поблек, чтобы через секунду вспыхнуть с невероятной четкостью. Восприятие усилилось скачком, позволив осознать окружающий мир, как единое целое с расширившимся сознанием.

Холодный ветер обдувает со всех стороны, так что языки костра прыгают, как сумасшедшие. Небо затянуто тучами, но с редкими просветами. Время далеко пополудни, но до заката не меньше пяти-шести часов. Погода умеренная, типичная для осени в этих краях.

Разум очистился, вымывая из тела и разума чувство усталости. Вскоре это ощущение ушло из мышц. С кончиком ног до макушки прокатилась волна бодрости. Стало значительно лучше.

Я открыл глаза и первое что увидел — Нильса. Следопыт сидел на корточках по другую сторону костра и пялился, забыв о мешке в руках. Увидев, что смотрю, смутился.

— Извините, — пробормотал он, вновь залезая в мешок с продуктами. Потом не выдержал и отвлекся, подняв голову: — А этому тоже можно научиться? — спросил и не дожидаясь ответа пояснил: — Ваша аура всего за несколько секунд сменила цвет, с блеклого стала насыщенной, словно ее накрыло мощным потоком.

Я помедлил, приходя в себя после короткого, но интенсивного транса восстановления. И только после этого нехотя ответил:

— Для этого необходима развитая внутренняя энергетическая структура. Но даже с ней примененная техника не даст восполнения истраченных резервов. Я лишь, фигурально выражаясь «достал со дна остатки» и распределил их по внешнему слою оболочки тонкого тела для усиленного воздействия на организм.

Рука Нильса протянулась через огонь с баклажкой с вином.

— То есть, это не полное восстановление, — уточнил он.

Я сделал глоток, пожал плечами и пояснил:

— Энергия не появляется из ниоткуда мгновенно, она накапливается постепенно, нужно время, чтобы опустошенные внутренние резервы пришли в норму. Можно использовать накопители, — рука дотронулась до кулона на груди, — но без острой необходимости этого лучше не делать, иначе организм привыкнет к постоянным внешним источникам и деградирует.

На расстеленной тряпице появились куски валяного мяса, четверть круга сыра — твердого, как камень, но невероятно сытного, хлеб, и пара яблок. Следопыт в нерешительности взглянул на костер, затем на меня:

— Может горячее не будем готовить? Воды не так много. Предлагаю подождать до вечера, может попадется родник.

С моей стороны последовал неспешный кивок. Лучше и правда по-быстрому обсушиться, перекусить и отправиться дальше. Если начнем кашеварить, то задержимся минимум на час-полтора. Даже самая примитивная похлебка требует времени на готовку. Потом будем есть, после захотим отдохнуть, не ехать же с набитыми животами в дорогу.

— Лучше плотный ужин, чем плотный обед, — согласился я.

Нильс облегченно вздохнул, ему тоже не особо хотелось возиться с едой. К тому же, имелся немаленький шанс встретить по пути обещанный постоялый двор. Если трактирщик, конечно, не соврал и на Южном тракте действительно попадались места для ночлега.

Через пару минут мы жевали холодное мясо, откусывали сыр и заедали хлебом. Неплохое вино разбавляло скудный перекус, приятно согревая организм изнутри.

— Недурно. Мне приходилось питаться гораздо хуже, — поделился Нильс, сделав мощный глоток из баклажки.

— Не налегай, — посоветовал я, и сам приложился к горловине кожаного бурдюка.

А впрочем, охотник за древностями прав, и правда все довольно недурно, в том смысле, что могло оказаться гораздо хуже. Мы могли не встретить постоялый двор, где переночевали и пополнили припасы, дождь мог до сих пор лить, как из ведра, а навстречу могли попасться патрули Ольца и Андара. В общем, следовало быть благодарными за то что есть, а не ныть чего не было.

И при всем при этом, мертвые солдаты у моста никак не желали выходить из головы. И похоже не только у меня, задумчиво глядя в огонь, Нильс вдруг заговорил:

— Это было года четыре назад. Я принес знакомому торговцу добычу. Мы слегка поспорили из-за цены, а затем в лавку зашел еще один посетитель. Обычный мужик, ничего особенного, из тех, на ком не зацепится взгляд. Напоминал зажиточного горожанина из тех, что за жизнь ни разу не покидал пределы родного города. Я еще помню подумал, зачем такому сычу к старине Альберту, у того весьма специфический товар и обычной рухлядью он не торгует.

Следопыт сделал паузу и приложился к баклажке. Я внимательно слушал, рассеяно отправляя в рот поочередно кусочки мяса, хлеба и сыра, делая редкие глотки вина.

— Хозяин лавки попросил меня обождать, а сам отошел к гостю. Они начали о чем-то шептаться. Судя по всему, у них действительно были какие-то общие дела. Меня это удивило, хотя и не особо, в нашей сфере какие только личности не попадается. Однажды даже…

— Ты не закончил про лавку, — напомнил я.

Последовала заминка.

— А точно, — по лицу Нильса скользнула слабая улыбка. — Короче, эти двое там о чем-то шептались, когда в лавку зашел еще один — высокий мужик, закутанный в балахон. Ни лица, ни рук не видать, только одна темная фигура, — последовал выразительны взгляд в сторону валяющегося на земле рядом со мной плаща.

— Это был маг? — спросил я.

Нильс кивнул.

— И еще какой. Я даже не понял сначала что происходит. Пришелец подошел к зажиточному горожанину и что-то властно потребовал. Я не слышал, что именно, но интонации были именно такие — в приказном тоне. Тот идиот, на свою беду, посмел огрызнуться. Не знаю какие у них были дела, но даже у меня при случайном взгляде на темную фигуру по спине пробежал холодок, — следопыт сделал еще один глоток, переживая старое воспоминание: — Короче тот первый стал ругаться, и зря он это сделал. Даже до Альберта дошло, что дело нечисто, и он отступил за прилавок, — из горла Нильса вырвался смешок. — Старина Альберт всегда чует, когда пахнет жаренным. Он не дурак и сразу сообразил, что к чему. Это я кретин, стоял и смотрел, будто попал на представление в дешевом театре на улице Малых Горшечников.

Парень замолчал, вновь прикладываясь к баклажке, будто пытаясь отогнать однажды виденное в лавке торговца.

— Что произошло? — холодным тоном осведомился я, показывая, что переживания сейчас не к месту.

Следопыт это ощутил, поперхнулся, но не отвел взгляд от огня, размеренным тоном продолжив:

— Тень. Его проклятая тень ожила. Того в балахоне. Я глазам своим не поверил, когда она скользнула вперед, как живая и соединилась с тенью другого мужика. Накрыла и поглотила, обретя упругость и плотность, — тут Нильс на секунду остановился и эмоционально вскинул голову, взглянув мне прямо в глаза: — Клянусь всеми богами, на секунду мне показалось, что она сейчас встанет, обретя объем и превратившись в черного человека. Я даже забыл дышать, пока она ползала по деревянному полу, переваривая поглощенную тень горожанина.

— Что с ним случилось? С горожанином? — быстро уточнил я.

Нильс запнулся, по лицу скользнула кривая усмешка.

— Он упал. Упал замертво прямо там. А тот в балахоне просто развернулся и вышел. И мы с Альбертом, еще целых две минуты стояли истуканами, не зная, что делать. Потом вызвали стражу, и городской лекарь сказал, что тот мужик умер от разрыва сердца и что смерть случайная. Мы естественно не стали его разубеждать.

Естественно. Иначе живая тень незнакомца в следующий раз могла полакомиться тенями других слишком разговорчивых свидетелей.

— Он не снял капюшон и, казалось, не смотрел по сторонам, но я был уверен, что он видит все, и меня, и Альберта, но спокойно ушел, оставив нас в живых, — сказал Нильс.

Я неспешно кивнул.

— Потому что вам все равно бы не поверили, даже если бы рассказали что видели.

Следопыт мрачно кивнул. Я отправил в рот очередной мясной кусочек.

Что касается накинутого на голову капюшона, то все не так просто, как могло показаться на первый взгляд. Это не только защита от дождя, ветра и любой другой непогоды, это барьер, ограждающий от мелочей вроде яркого солнца, сбивающих концентрацию с внутреннего потока упорядоченного сознания. И носили маги капюшоны не чтобы придать себе таинственности, а чтобы закрыть разум от отвлекающих факторов внешнего мира. При этом, они хорошо контролировали окружающее пространство, используя магическое составляющее собственной личности.

— А еще тот тип в балахоне ощущался по-другому, — неожиданно продолжил Нильс и посмотрел на меня: — Иногда я ощущаю вас так же, как плотный монолитный сгусток полный злой и безжалостной силы.

Я оставил без внимания сомнительный комплимент. В небе на мгновение возник просвет, солнце прорвалось сквозь ненастье, преобразовав окружающий мир. Реальность расцвела живыми красками, но свинцовые тучи не отступали и в конечном итоге задавили жизнерадостное светило, вновь принося тяжесть серости осени.

Спустя небольшую паузу я заметил:

— Вам с приятелем не повезло. Судя по всему, вы столкнулись с кем-то, имеющим знания старой Коллегии, но главное, обладающего способностями применять их на практике. Странно, конечно, что он вас не убил. Не могу сказать, что проявил бы схожее милосердие в таких обстоятельствах.

Нильс вздрогнул, настолько равнодушными прозвучали мои слова. Он понял, что это не рисовка, не попытка оказать впечатление. Мне это просто не нужно. Я другой, отличный от всех магов, встреченных им ранее. И холодная безжалостная жестокость является такой же чертой характера, как упорство и терпение в ежедневном стремлении овладеть всеми гранями мар-шааг — древнего искусства пути духа.

Таково наследие Га-Хор Куэль Ас-Аджари. За образом заклинателя скрывалась непреклонная воля заклинателя из легенд времен имперской эпохи. Великой эпохи, когда на просторах освоенных земель безраздельно властвовала могучая магия.

И следопыт это осознал, кажется впервые за все время нашего знакомства. И теперь лихорадочно размышлял, не зная, как реагировать.

— Ты вспомнил об этом случае, думая об убитых солдатах? — я не дал ему особо задуматься.

Парень вздрогнул, кивнул.

— Да, это очень похоже. Может их тоже убили тенью?

Я хмыкнул. Предположение не хуже многих. Можно строить догадки о чем угодно, но толку от этого нет, только время терять.

— Сейчас это не так важно, — заметил я. — Вряд ли неизвестный колдун бродит по округе, выискивая новые жертвы.

— Возможно, — согласился Нильс и резко замер. Глаза парня распахнулись, челюсть отвисла, из рта едва не вывалился кусок жаренного мяса. — Эт-то чт-о-о… — заикаясь проговорил он, глядя мне за спину.

Я плавно обернулся, не чувствуя опасности. Если что-то и было, то находилось оно далеко.

Так и оказалось. На вершине одного из удаленных холмов замер волк. Но что это был за волк: громадный, в холке по грудь взрослому мужчине, с крупной лобастой головой, с большой пастью. И полностью черный. Шерсть торчит острыми, шипами, с них словно стекают клочки темного тумана. Крупные глаза горят ярко синим огнем.

По спине пробежала дрожь. Это не обычный зверь. Возможно, создан при помощи магии. Или результат многочисленных мутаций зараженных территорий.

— Твою мать, — пораженный не меньше Нильса, я застыл, жадно разглядывая странного хищника. То, что хищник не вызывало сомнений, как двигается, как смотрит, как наклоняет голову.

— Что это? — повторно спросил Нильс, будто у меня за пару секунд появились ответы. Голос следопыта ощутим дрожал.

Я пожал плечами, потрясенно наблюдая за волком. Зрелище оказалось столь необычным, что броня отрешенности адепта мар-шааг дала трещину.

В следующее мгновение вершина холма оказалась пуста, чудовищная тварь исчезла, неуловимым для человеческих глаз плавным движением развернувшись на месте и скрывшись по другую сторону возвышенности.

— Проклятье, — я шумно выдохнул, только сейчас заметив, что машинально задержал дыхание.

— Никогда таких раньше не видел, — по другую сторону костра медленно приходил в себя Нильс. — Видели его размеры? Это же настоящее чудовище! А глаза⁈ Они горят синим! — тут он запнулся и нахмурился. — Впрочем, на западе отсюда, есть район Темнолесья, поговаривают там тоже водятся огромные волки. Может он оттуда?

— Или это чья-то домашняя зверушка сбежала, — хмыкнул я, стремительно возвращая себе хладнокровие и собранность.

Ну да, здоровый волк, зубы, как кинжалы, глаза светятся, но ведь один. Вот если бы оказалась стая…

Я задумался, даже от одного чудовища неизвестно, как отбиваться, может на него не действует магия, а уж от нескольких… разве что на деревья залезть.

Взгляд метнулся к ближайшим необхватным стволам, самая нижняя ветка толщиной в бедро взрослого мужчины находилась на уровне трех человеческих ростов. Попробуй заберись. Разве что кинжалы использовать, как крюки, и то не факт, что поможет.

— Чья-бы не была эта «собачка» она похоже не слишком агрессивная, иначе уже неслась бы сюда разорвать наши глотки, — произнес я.

Нильс вздрогнул, из рта следопыта вырвался нервный смешок.

— Да уж…

Я же подумал о том, что возможно похожие твари в свое время были выпущены из лабораторий Коллегии, или сами оттуда сбежали во времена беспорядков пять столетий назад. Прижились, адаптировались. Некоторые со временем изменились, оставив только большой размер и мощные мышцы, другие выродились, превратившись в обычных волков, и совсем небольшая часть сумела передать следующим поколениям изначальные гены с заложенными магическими свойствами. Именно на них пошла особо яростная охота в цивилизованных землях развитого Побережья с его крупными городами. И только здесь, в Приграничье, на самых дальних кордонах они сохранились в виде единичных экземплярах, находясь на грани уничтожения.

Впрочем, это лишь мои измышления, все могло оказаться совершенно по-другому. Например, перед нами результат чего-то эксперимента из нынешних времен. Мало ли способных магов пытаются овладеть знаниями прошлого.

— Ладно, поехали, пока собачка сюда не вернулась, — велел я.

Мы быстро собрались и вскоре вновь выехали на старый тракт. Погода не радовала, но хоть дождя нет, а значит все не так плохо. Путешествие в сторону Побережья продолжалось.