Южный шторм

Глава двадцать седьмая

Минула зима. Южного шторма, обещанного Далматисом, не случилось, но в целом пиратские вылазки стали причинять всё больше и больше беспокойства.

Подданные «Его Императорского Величества» хозяйничали в южных морях, поднимались до северных широт в Ламбрийском океане, практически полностью отбили охоту к плаваниям между Икарией и Кадмусом. Герцогства дружно наложили запрет на заход судов под флагом Терона в свои порты. Тем самым прервалось снабжение островов сырьём и товарами, отсутствующими на юге. Но флибустьеры моментально нашли выход. Они договорились с несколькими ламбрийскими торговыми компаниями, и те взяли на себя перевозки между Икарией и Южной Империей. Взамен пиратские партнёры получили неприкосновенность от разбойничьих абордажей.

Наступило шаткое, нездоровое равновесие. Оно никак не устраивало икарийцев. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в начале марта отец и сын Алайны прибыли в Арадейс. Не договорившись с заокеанскими торгашами, ситуацию не переломить.

По окончании гражданской войны власть на восточном побережье Ламбрии захватил выходец из Икарии тей Кирос. Он объявил земли, прилегающие к Арадейсу, собственностью герцогства, поделённого на шесть графств, и беззастенчиво отобрал всё движимое и недвижимое имущество знатных семей из других частей бывшего королевства. Отразив поползновения прежних владельцев вернуть утраченное ценой немалой крови своих подданных, синьор Кирос узаконил приобретения. Герцогство вышло из войны самым сильным из осколков монархии. По сведениям, докатившимся до Алекса, здешнего правителя безмерно раздражала пиратская монополия на морские сообщения. Верфь Теофы способна спускать на воду прекрасные боевые корабли и торговые суда, но в одиночку Арадейс с южанами не справится, а сотрудничать с разбойным сообществом себе дороже.

Чисто внешне, а также манерами и разговором, Кирос напоминал своего дядюшку Теламона, владельца компании «Леонидия», по годам отошедшего от дел. И рабочие апартаменты герцога солидной простотой походили на офис Теламона, памятный ещё по первому визиту Алекса за океан четверть века назад. Синьор Кирос сохранил поджарую фигуру тея-бойца, украшенную головой типичного счетовода с круглыми очками на носу, пронзительным взглядом и недоверчивым выражением лица, на котором застыл извечный вопрос: принёс ли визитёр выгоду либо ненужное беспокойство, грозящее издержками.

— Ваше Высочество, — коротко поклонился князь.

— Ваша Светлость, — вернул приветствие герцог. — С вами, как я понимаю, наследник рода.

— К вашим услугам, синьор, — Рикас стукнул каблуками.

— Помню-помню про услуги… Это же вы около двух лет назад храбро провалили охрану порта?

Жёсткие губы дельца дрогнули в улыбке. Он показал, что не придаёт решающего значения тому промаху, но и забывать не считает нужным.

— Отличный урок моему сыну, как важна репутация и сколь дорого обходятся поражения. Но, полагаю, мы не будем обсуждать сей конфуз? Иначе дойдём до моих подвигов, когда мы с супругой убивали жителей Арадейса на благо Икарийской империи.

— Верно! Присаживайтесь, синьоры! — герцог указал гостям на небольшой столик и пристроился в кресле, точно таком же, как и у Алайнов, не пытаясь занять некое главенствующее положение.

Алекс оценил этот жест. Переговоры на равных. Хотя они с сыном представляют герцогства материка, более могущественные, чем Арадейс.

Лакей разлил лёгкое вино и удалился, оставив переговорщиков втроём.

— Вы прибыли морем, — начал Кирос. — По пути не встретили наших оппонентов?

— Видели, но только издалека. Ваше здоровье! — князь поднял бокал.

— И они не атаковали одиночный корабль?

— Даже не пытались. Видите ли, Ваше Высочество, мы с сыном слишком долго томились у этих негодяев и хорошо изучили их обычаи. Атака на наш корвет, пусть даже превосходящими силами, принесёт не слишком много выгоды, но повлечёт потери. Для них морской разбой — промысел, а не война.

— Вынужденный поднимать хозяйство герцогства, я понимаю людей южного императора. Но мне отвратительны их методы. Когда же у вас будет достаточно сил, чтобы навести порядок на море?

— Чем быстрее нам поможете — тем скорее. В Теофе отличные судостроители, многие из ваших подданных — опытные моряки. Как вы посмотрите, чтобы строить корабли для нас и обучать команды? А также позволить вашим морским волкам вербоваться в наши экипажи?

Герцог блеснул очками. Явная заинтересованность смешалась с опасением продешевить.

— Предложение заманчивое, князь. Но… Немедленный конфликт с пиратами ослабит нас — мы слишком зависим от морских перевозок, а судовые компании не смеют перечить южанам.

— Разделяю ваши опасения. Как их рассеять? Ведь корсары не в состоянии присутствовать на каждой пяди океана?

Герцог задумчиво провёл ладонью по столешнице… Потом взмахнул руками, демонстрируя решительность.

— Нужна очевидная демонстрация, синьоры, что власть юга приходит к концу. Убедительная победа. Кстати… вы слышали о пиратском дирижабле? Нет? Появился зимой и летает, не уходил даже во время сильных ветров и штормов. Говорят, экипажа там мало, оружия нет вообще, зато есть беспроволочный телеграф. Он и наводит пиратские фрегаты.

Отец и сын переглянулись.

— Предлагаете мне тряхнуть стариной и взять его на абордаж? Не скрою, есть такой опыт, но тогда помогла внезапность и неожиданность.

— Не поможет неожиданность, синьор князь. Пираты укрепили люки и иллюминаторы стальными решётками. Как в прошлые войны — разбить стекло и ворваться внутрь — не выйдет.

— Тогда нужно его сжечь! — впервые встрял Рикас. — Вряд ли эта та самая очевидная демонстрация, но с чего-то нужно начать.

— Полностью с вами согласен, синьор офицер, — кивнул герцог. — Поручу оказать вам всемерную помощь в поисках дирижабля.

Они обсудили и другие вопросы, а на прощание Кирос высказал необычное пожелание.

— Многие в Ламбрии склонны оспаривать моё герцогское достоинство. Я из обычного тейского рода и только основал династию. Но Иэрос Мейкдон… вы меня понимаете?

— Конечно, Ваше Высочество, — Алекс улыбнулся своей обычной рубленной улыбкой, часто ставившей в тупик непривычных к его виду людей. — Позвольте дать один совет. Я тоже — первый в династии, пусть и княжеской. Видите ли, если Иэрос посвятит вас в герцоги, это будет означать, что ваш нынешний статус — фальшивый.

Киросу не понравилось. Он слишком много положил сил, чтобы утвердить власть над Арадейсом. Признавать фиктивность своих потуг крайне неосмотрительно.

— … Но есть другой вариант. Введите Арадейс в состав Икарийской империи. Мейкдон практически не ограничивает власть герцогов.

— Так! — тей-счетовод моментально вытеснил бойца, глаза затуманились напряжённым обдумыванием. — Годится. Если герцогство включается в империю, тем фактом коллеги и император признают меня в герцогском достоинстве, и недовольные голоса заткнутся. Сам Создатель прислал вас в Арадейс!

— Нет, просто карма такая, — хмыкнул Рик уже на коридоре, иронически поглядывая на гвардейцев в оранжевых мундирах. Кирос и форму избрал, не совпадающую по преобладающему цвету с палитрой икарийских герцогств. Сознательно или подсознательно был готов к такому развитию событий?

В сопровождении скромной свиты из дюжины прим-офицеров Алайны отправились в порт.

— Не хочешь навестить бывших подружек?

Рикас отрицательно покрутил головой. С отъезда Хели и сумасшедшей ночной гонки за поездом минуло полгода, но ничего не изменилось. Ни поход к доступным красоткам Винзора, ни деликатные попытки Ианы познакомить с благовоспитанными синьоринами из тейских семей не дали результатов. Отравленная игла любви засела накрепко.

Экипаж рассуждал иначе и рвался на берег. Дав морякам сутки на повышение духа после океанского перехода, князь приказал готовиться к выходу в море, тем более, как и обещал герцог, сообщили о дирижабле. Он в сутках пути на юг от Теофы. И прозвучала команда, пробуждающая самые разные чувства в сердцах моряков, но никогда не оставляющая их равнодушными: «по местам стоять, с якоря сниматься!»

Тёмная на тусклом вечернем небе сигара дирижабля обнаружилась несколько севернее Теофы. Пираты держали курс на Арадейс. Возможно, узнали от доверенных лиц о визите икарийского корвета, событии редком и тревожном. Вряд ли имели чем атаковать корабль, но могли проследить, а при удаче — навести на него большую эскадру, способную потопить соперников без потерь со своей стороны.

«Винзор» раздвигал форштевнем тёмные воды, ярко сияя ходовыми огнями. Столкновения с пиратами войной не считаются, поэтому освещение сохраняется как в мирное время. На мачте развевался зелёный имперский флаг, гюйс — красный, Восточной Сканды.

— Высоко идёт. Картечью не достанем — скептически заметил капитан.

Алекс согласился. Железо бессильно, стало быть — как в старые времена, надежда только на тейскую удаль. Жаль, нет безоткатных ружей, да и не поднять их в заоблачную высь. Но это не спасёт корсаров! Князь отвернулся, пряча неуместную улыбку. А радоваться есть чему.

Он снова в бою. Как в молодые годы.

С ним его сын Рикас. Не беспомощный щенок, способный лишь лаять и слюни пускать, а крепкий боец.

И есть ещё третий участник похода — уверенность в своей правоте. Аэронавты в пиратском дирижабле олицетворяют абсолютное зло этого мира, стремление подлых и бесчестных южан господствовать над ними — хранителями последних традиций чести и благородства.

Княжич приволок на мостик деревянную коробку. Алекс скептически взвесил её в руке. Доморощенный механизм соединил механические часы и взрыватель морской мины, над их сочетанием Рик и корабельный умелец колдовали полдня, рискуя остаться без пальцев.

— Нам лететь выше, чем приходилось когда-либо.

— Я сам понесу адскую машину, отец!

Они оттолкнулись от фальшборта, когда основательно стемнело, в надежде, что чёрные крылья над тёмной водой не заметят вахтенные с дирижабля. Пиратский воздушный корабль прицепился к корвету и тянулся за ним как приклеенный. На фоне звёздных россыпей он выглядел чёрным провалом в преисподнюю.

Прохлада марта сменилась жестокой стужей. Рикас чувствовал, что Сила истекает с чудовищной скоростью в борьбе за высоту. Ни капли её не остаётся, чтобы позволить хоть толику тепла коченеющим рукам и ногам. Губы ощутили, что маска на лице покрывается инеем. Стало труднее дышать…

Трос натянулся. Князь, летевший выше и впереди, настоял на сцепке. Говорил — чтобы не потеряться в небе. А теперь тащил за собой, щедро делясь Силой. Рикас безмолвно ругался про себя: обещал донести ящик до дирижабля, в результате отец несёт и сына, и механизм!

Это тянулось бесконечно долго. Вдруг тросик нырнул вниз, и тей догадался — пришло время пикировать на спину дирижабля. К жестокому холоду добавились ледяные жала пронизывающего ветра. Он почти потерял ориентировку и пришёл в себя лишь от удара о туго натянутую прорезиненную ткань.

— Давай вниз! Я держу! — тей скорее угадал, чем расслышал отцовские слова сквозь рёв ветра, гудение машины и ровные хлопки пропеллера. Крыло, державшее в полёте, вдруг превратилось в помеху: оно наполнялось воздухом и норовило сорвать с обшивки.

Рикас скользил, пока нога не наткнулась на ребро шпангоута. Поперечный каркас держит ткань внешнего баллона, а внутри накачаны водородом большие ёмкости. Сжечь дирижабль несложно — нужно лишь смешать водород с воздухом и подпалить его… Несложно в теории.

Вдоль шпангоута тей опустился вниз на три или четыре собственных роста. Одно неверное движение — и крыло сорвёт его назад. В лучшем случае они с отцом свалятся с дирижабля и с позором провалят дело. В худшем — будут изрублены пропеллером в мелкий котлетный фарш.

Плотная ткань упорно не желала поддаваться ударам матросского ножа. Соединив Силу с отчаянием, Рикас пробил её, чуть не выпустив единственное оружие внутрь баллона. Водородный пузырь из пропитанного клейким составом шёлка сопротивлялся меньше. Даже окоченевшая рука через перчатку ощутила, как из прорехи вырвался газ. Ещё несколько минут ушло, чтобы в пространстве между внешними и внутренними стенками закрепилась самоделка.

Повернув спусковой рычаг, молодой человек оттолкнулся и взмыл над дирижаблем. Корвет шёл малым ходом, соответственно и пираты не развивали большой скорости. Но этого оказалось достаточно, отца и сына швырнуло назад и вверх.

Отцепив трос, Рикас полетел вслед за приговорённым воздушным судном. Тянулись минуты, по ощущениям — давно прошло время, отмеренное пружинными часами. Когда от отчаянья всерьёз рассматривалась мысль снова догонять и совать в водородную струю ручную зажигалку, впереди негромко хлопнуло.

Голубоватая струя пламени ударила в бок и вверх, с той стороны, где безжалостная рука надрезала баллон. Невидимый во тьме дирижабль вдруг осветился адской вспышкой.

Пламя било и ширилось. Баллон в ту же минуту лопнул сразу в нескольких местах, и оттуда прорвались новые гейзеры. Горящий водород заревел. Ещё через несколько секунд в небе сияло продолговатое рукотворное солнце. Полыхнув до слепящего блеска, оно повалилось вниз.

Рик снижался вслед, сбрасывая высоту по спирали. Забылись отмороженные конечности, душу и тело переполнил восторг: получилось! Я это смог! А потом мысли привычно ускакали в другую сторону. Видела бы Хели… Наверно, не обрадовалась бы — сгорели подданные её отца.

В смешанном состоянии чувств он коснулся сапогами палубы. За бортом тлели остатки баллона перед тем, как бесследно погрузиться в океан.