Южный шторм

Глава шестнадцатая

Монархи любят быть довольными собой. Горг со скепсисом смотрел на очередную механическую игрушку старшего братца и на его лицо, излучающее счастье творца.

— Тей Алексайон оценил бы… — Иэрос склонил голову и прищурился, точно сам определял цену новинке.

По правде говоря, оценивание — глупый труд. Творения герцога Кетрика по определению гениальны и бесценны. Как воздушная артиллерия, например. Горг почувствовал, что изобретательский зуд Иэроса его изрядно раздражает, поэтому ответил колкостью.

— Он всему предпочитает шпагу.

— Но не чурается механических новинок. Взойдём на борт?

Горг пожал плечами. Ему претил фарс, когда герцоги или графы с умным видом забираются на строящиеся здания, на палубу кораблей, заходят в заводские цеха, где изображают знатоков любых материй, внимательно рассматривают механизмы и с самой серьёзной миной задают идиотские вопросы.

Если ты — властелин, то к дьяволу эти гайки. Найми достойного специалиста, и он разжуёт техническую проблему, предложит варианты решений. Твоё дело найти человека, обеспечить преданность, потом следовать его советам. Самому пачкать фиолетовый камзол в машинном жире — пошло и непроизводительно.

Обладатель зелёного камзола подобной страстью к чистоте одежды не славился. Он взбежал на палубу по деревянным сходням и немедленно попал манжетой с белоснежными кружевами в густую коричневую смазку.

Чудовищное сооружение уже спущено на воду и мерно покачивается на волнах у достроечной стенки. Во сколько оно обошлось казне центрального герцогства, младший Мейкдон не спросил. Скорее всего — недёшево. Пусть гряда необитаемых островов к северо-западу от Оливии досталась в пользование бесплатно, за постройку секретной верфи Иэрос заплатил сполна. И где-то здесь же стреляет по деревянным болванкам дирижабельная батарея.

Забавно. Четверть века назад император Ванджелис спускал деньги на роскошь. В наше время старший из братьев Мейдонов пробавляется военными диковинами, не более полезными, чем сапфировый кабинет покойного государя. С той лишь разницей, что сапфиры можно при необходимости продать поштучно и гораздо дороже цены металлолома, а именно в него превратится корабль.

Иэрос, естественно, так не считал. Едва не падая на наклонной гладкой палубе, разукрашенной рядами заклёпок, он вещал.

— Вспомни субмарину и исторический бой нашего родственника. Подводное судно имеет два преимущества — скрытность и защищённость слоем воды. К чёрту скрытность! Пусть враг видит нас и страшится. А вода — это бесплатная броня, за неё я не плачу ни арги.

Горг хмыкнул. Брат в своём амплуа. Построил дворец и хвастается, что сэкономил на вывозе мусора. Старший Мейкдон не обратил внимания на пренебрежение младшего и продолжил:

— Толстый слой стали положен на палубу, барбет башни и корневые части труб. Сама башня, конечно, тоже бронирована весьма и весьма.

В центре палубы возвышался тот самый барбет — цилиндрическое основание орудийной башни. Иэрос похлопал по стенке толщиной в две ладони.

От места будущей башни к корме тянулась цепочка труб разной высоты. Благодаря им корпус получил сходство со скелетом допотопного чудища, трубы казались остатками чудовищного спинного плавника.

Таким же хозяйским жестом герцог хлопнул по основанию одной из труб, потом — выше. Звук различался.

— Мои инженеры считают, что проще поставить несколько труб для втягивания воздуха и дымовых, нежели обшивать их бронёй на всю высоту. Врагу придётся отстрелить их до последней, чтобы «Рыцарь» лишился хода. Вряд ли кто из пиратов доживёт до такого финала. Пойдём! Я покажу тебе башню.

Циклопический куб башни темнел на берегу, около внушительного козлового крана. По всей видимости, он и должен был её перенести на палубу. Рядом на деревянном основании покоились орудийные стволы, умеренной длины, но совершенно анекдотического калибра. Взрослый человек смог бы сунуть голову в дуло, не опасаясь оцарапать уши о нарезы.

— Зачем каземат с бойницами? — из вежливости обронил Горг, ни в малейшей степени не воодушевлённый плавучей железной нелепицей.

— Да! Твоё высочество верно подметило. Обязательно посажу в башню несколько стрелков, у них винтовки-автоматы с патронными лентами. Могут даже вверх пальнуть, если враг использует теев-ренегатов.

Вошедшего в раж Иэроса не остудил трезвый вопрос: сколько пароходо-фрегатов можно было бы построить за деньги, похороненные в «Рыцаре».

— Три! И не набрали бы на них ни одного толкового экипажа. Империя в прошлом и герцогства ныне слишком беспечно относились к флоту. Нужно создавать его фактически наново, начиная с моряков. Пиратов, опытных мореходов, мы побьём лишь превосходством брони и калибра орудий. Думаешь, Горг, я не вижу твои ухмылки? Посмотрим, что скажешь чуть позже. Кто овладеет морем, тот будет устанавливать порядки на суше.

Наверно, Рикас не отказался бы от должности в новорожденном имперском флоте, получив некоторый опыт абордажа работорговцев и в управлении призовым судном. Увы, пока он находился в противоположном лагере и на другом полушарии, не подозревая о замыслах герцога и императора.

Айна поразила брата, в общем-то, не сильно наблюдательного в отношении перемен дамской внешности и настроения. Сестра расцвела, прямо-таки засияла новым светом женственности, что случается, если девушка вдруг почувствовала, что нужна единственному мужчине на свете, ради которого стоит чистить пёрышки…

— Ты хорошо одета, — брякнул Рик.

Действительно, обитательница (или пленница?) особняка, принадлежащего гражданину Далматису, пользовалась неограниченным кредитом на покупку нарядов и украшений, и не сложно догадаться, кому принадлежит опустошаемый кошелёк. Ослепительно синее платье с глубоким вырезом на груди, блестящая диадема в волосах, явно поблёскивающая непростыми камушками, говорили о том, что некто весьма состоятельный беспокоится о внешности Айны.

Дома осень, а здесь — весна. В тропиках не бывает холодов, в саду только поменялись соцветия. Впрочем, Рикас был здесь впервые и оценить флористическую сезонность не мог.

— Чего не сказать о тебе, — Иана насмешливо приподняла бровь. — Настоящий пират южных морей… Прости, настоящий свободный охотник.

Рикас, всего час как ступивший на землю, пребывал в том же камзоле, что впитывал благоухание трюма. Рядом с роскошной сестрицей, благоухающей сложным парфюмерным букетом после ванны с розовыми лепестками, он чувствовал себя оборванцем-бродягой.

Родственники пикировались несколько минут, пока со стороны дома не раздалось возбуждённое кудахтанье кухарки. Она завидела входящего господина и начала перечислять готовые к употреблению блюда, особо свежие и непременно вкусные. У Рикаса, оголодавшего за перелёт, буквально брызнула слюна. И сто раз плевать, что сейчас подадут жирное и сладкое, не подходящее истинному тею. Если желудок сжался до размера земляного ореха — подойдёт всё!

Кстати, Айна чуть прибавила в весе, ей это весьма шло. Как только Далматис снимет запрет на полёты, девушка ощутит разницу и огорчится.

Гражданин пират, к прилёту Рикаса два дня безвылазно сидевший в особняке, принимая и отправляя бесчисленные депеши, без предисловий пригласил их за стол. Он пребывал в состоянии возбуждения, радостный и напряжённый одновременно.

— Началось, друзья мои! Флот Архипелага на днях выдвигается в поход, сейчас заканчиваются последние приготовления. Они не знают, какие у нас силы на Рогах Дьявола. Их ждёт весьма жаркая встреча!

— Не забывайте, лорд, армию ведёт мой отец. Он способен плюнуть на арифметику и превосходство ваших сил.

Орвис с доброжелательной насмешкой глянул на Рикаса.

— Не забываю. Поэтому немедленно дам ему знать, где на самом деле находитесь вы с Айной. Сейчас князь во Фроне, Терон не отпускает его ни на минуту. Но толстяк сам не отправится в поход, там я и улучу момент… Уверяю вас, дело выгорит в лучшем виде.

Не высказав возражений вслух, Рикас нахмурился. Он почувствовал тревогу. Отец идёт в бой. Трудный, неравный. В битве он будет сражаться до конца, без разницы — за кого дерётся и кем ему навязана нынешняя роль. Победа в сражении часто превращается в самоцель. И, главное, на островах Рога Дьявола он подвергнется нешуточной опасности. А Выскочка так легко об этом рассуждает.

Соскальзывая с неудобной темы, тей заговорил о другом.

— Если отец под плотной опекой, ладно… Айна, маму ты известила, что мы в безопасности?

За столом повисла неловкая пауза. Девушка обменялась быстрым взглядом с Далматисом, тот пожал плечами и промолчал.

— Видишь ли, Рикас… Наш друг считает, что в герцогствах слишком много осведомителей Архипелага. Он боится, что Терон догадается: мы по-прежнему живы, а не убиты по его приказу.

Какая чушь! Даже зубы пришлось стиснуть, чтобы не выкрикнуть это вслух. Телеграфическую депешу можно при желании отправить не с Теландайна, а из любой другой станции, где слоняется гражданин лорд, и содержание продумать, чтоб только Иана Алайн догадалась, о чём идёт речь. Далматис темнит. Смотрит на сестру как кот на сметану, изображает из себя покровителя и ухажёра, а сам что-то задумал.

Если написать матери, что мы в безопасности — прегрешить против истины, подумал Рикас. В чреве субмарины опасность была осязаемая, конкретная и потому меньше тревожащая. Здесь она — словно тень, прячущаяся по углам. Непонятно во что обратится и с какой стороны ударит.

Никаких сомнений: если Выскочке станет выгодно, он без колебаний выдаст теев Терону. Ещё и обставит дело так, что вся авантюра с самого начала якобы была задумана исключительно на благо верховного лорда и к упомянутому благу привела.

В этом хитросплетении одно очевидно. Час истины близок. Две посудины работорговцев с пиратами и живым грузом продадут Архипелагу. Слух, что на абордаже отличился молодой тей, явный новичок среди свободных охотников, мигом долетит до ушей Терона. Значит, раньше произойдут события, после которых эти частности утратят значение.

И можно будет успокоить маму. Её Рикас последнее время почему-то вспоминал чаще, чем кого-либо из родственников.

Иана думала обо всех.

Оставшись лишь в окружении гвардейцев и прислуги да почти по-родственному близкого семейства Винзоров, княгиня будто окаменела в чувствах. Алекс, Рикас, Айна… Они далеко. Они в неизвестности. Они зависят от чужих и подлых людей. Им плохо!

Если бы можно было, как четверть века назад, просто нацепить крыло и броситься на выручку, решить проблему ударом кинжала или выстрелом из револьвера… Нельзя!

Только ждать. Быть сильной!

Она широким шагом пересекала дворцовые галереи, шурша юбками длинного красного платья. Никаких чёрных или фиолетовых тонов скорби, одеваем красное! Вызывающим огненным нарядом Иана бросала вызов судьбе. Но не ограничивалась демонстрацией.

Много лет назад здесь правила Хлория Виндзор, давно упокоенная в фамильной усыпальнице. Теперь княгиня захватила бразды правления, с чем смирились и супруга герцога, и сам Филлис. Пожилой тей Нейтос, седой шарик жира, каждое утро катился с докладом о состоянии дел и счетами на оплату, множащимися день ото дня.

Армия герцогства набирала силы, на это требовалось золото и ещё раз золото. Впервые строился современный флот, начало ему дали пушечные паровые корабли — канонерки. Пусть небольшие, но быстроходные, без парусного вооружения, зато со стальной обшивкой борта, мостика, казематов и башен.

Дни стремительно меняли друг друга. Когда наступали ночи, вынуждавшие прервать подготовку к войне, Иана замыкалась в своих покоях, у широкого брачного ложа, слишком просторного для неё одной.

Ночь — время любви, когда рядом муж. Теперь это время молитвы. Истинной, истовой, не в храме — наедине с Создателем. Иана молилась не только за возвращение близких, чаще она просила о малом, чтобы кончилось бесконечное ожидание, начались решительные действия. Уж что-то, а постоять за себя в схватке члены семьи Алайнов умеют.