Я один вижу подсказки 13

Глава 6 Проклятье

В долине, укрытой лесом, расположилась небольшая деревушка. Дома там стояли не слишком близко друг к другу, но и не слишком далеко.

Дым из печных труб поднимался столбами к облакам, а по тропинкам между домами бегали куры и гуси.

В одном из таких домов жила женщина по имени Алиша. Ей было около тридцати пяти лет: уже не девушка, но и ещё далеко не старуха.

Лицо её нельзя было назвать красивым, но и уродливым тоже. Самая обычная крестьянка с огрубевшими от постоянной работы руками.

В этот день Алиша стояла у большой деревянной кадки. Бочки для стирки белья, из которой вываливалась мыльная пена, а брызги воды разлетались во все стороны.

Вокруг неё, словно небольшой ураган, крутилось шестеро детей.

Старший, одиннадцатилетний Том, таскал поленья для печи. Мальчик был серьёзным для своих лет и всегда старался помочь матери.

Девятилетняя Марта подметала двор, время от времени останавливаясь, чтобы поправить выбившиеся из косы светлые волосы.

Семилетний Эдвин носил воду из колодца, расплёскивая половину по дороге, из-за чего его штаны были мокрыми. Но, несмотря на это, он продолжал помогать.

А вот шестилетние близнецы Лука и Анна были слишком игривыми. Они постоянно гонялись друг за другом по двору, сталкивались и начинали драться.

— Хватит шуметь!

— Ну, мама! Лука первый начал!

— Я вижу, кто первый начал!

— …

— Посидите тихо хотя бы пять минут!

Только после того как она на них накричала, близнецы немного успокоились и сели рядом, возле люльки под навесом, где спал трёхмесячный Питер. От криков он лишь нахмурился, но так и не проснулся.

— Они опять за своё?

Вдруг во дворе раздался мощный мужской голос, но даже в его силе звучала нежность.

Алиша обернулась и увидела мужа. Берт был мужчиной крепкого сложения, с загорелым лицом и мозолистыми руками работяги.

— Да! Каждый день одно и то же.

Берт улыбнулся, подошёл к близнецам и погладил их по головам. Те довольно захихикали в ответ.

— Как прошёл день?

— Обычно. Но вот… к нам в деревню пришёл какой-то странный человек. Очень чудной.

— Странный? В каком смысле?

— Да так… говорит невнятно, одет в лохмотья. Выглядит как нищий, ведёт себя необычно. То молчит часами, то начинает что-то бормотать на непонятном языке.

Алиша нахмурилась:

— Чужеземец?

— Может быть… Старейшины решили дать ему ночлег в пустом доме на краю деревни. Может, утром станет яснее, что с ним.

— Бедняга, наверное, — вздохнула Алиша. — Господь с ним, с этой заблудшей душой.

…

На следующее утро чужеземца нашли мёртвым. Жители деревни не знали, что с ним произошло. Никаких видимых ран или признаков болезни не было.

Кто-то рассказывал, что видел, как он выходил из дома среди ночи и издавал странные звуки, но к рассвету стало точно известно — он умер.

Берт был среди тех, кто хоронил чужеземца. Покойного отпели и похоронили на краю кладбища, как полагалось странникам.

Алиша осталась дома с детьми. Ей не хотелось брать их на похороны, а оставить не с кем было.

…

Прошло три дня после похорон, когда начались по-настоящему страшные события.

Первой заметила странные отметины жена старосты деревни. На её запястье появились тёмные пятна необычной формы.

Они напоминали письмена, только не похожие ни на что знакомое. Сложный узор из множества переплетающихся линий, словно кто-то выжег на коже замысловатый знак.

— Руна?

— Я такие видел у колдунов!

Все начали бояться жены старосты и сторониться её, считая странный знак дурным предзнаменованием.

Но уже к вечеру того же дня подобные метки обнаружили ещё у троих жителей: у кого на шее, у кого на лбу. Тёмные, словно выжженные символы проступали на коже, как клейма проклятия.

Паника распространялась быстрее самих отметин. Люди лихорадочно осматривали себя и своих близких, и с каждым часом находили всё больше меченых.

К концу недели знаки появились у всех без исключения жителей деревни, включая детей. Никто не понимал, что это такое и как с этим бороться.

…

А затем начались по-настоящему ужасные вещи.

Первой заплакала кровавыми слезами жена старосты. Те, кто находился рядом с ней в тот момент, получили серьёзную душевную травму. Вид алых капель, стекавших по щекам женщины, ужасал.

Безумное метание по дому из комнаты в комнату, нечеловеческие крики боли — к утру она была мертва.

Болезнь распространялась с чудовищной скоростью. Люди теряли рассудок, их мучили кошмарные видения, а из глаз вместо слёз текла кровь. Смерть приходила в мучениях: кто-то умирал через день, кто-то мучился неделю, но исход был всегда одинаков.

Весёлая и шумная когда-то деревня превратилась в место смерти и безумия. Соседи боялись подходить друг к другу, семьи запирались в домах, но проклятие всё равно находило каждого.

…

— Будет ли помощь?

— Не волнуйся, Маркус уже пошёл в город, — ответил Берт, стараясь говорить уверенно.

— Они помогут?

— Конечно… не оставят же нас в беде…

Берт старался верить в свои слова. В городе живут учёные люди, которые разбираются в сложных вещах. Наверняка там уже знают способ справиться с этой болезнью.

— Будем ждать…

Алиша сидела рядом с мужем, качая младенца на руках. Дети жались друг к другу в углу на кровати. Даже близнецы больше не дрались, страх сделал их послушными.

— Мама, мы умрём? — вдруг тихо спросила Анна.

— Нет, солнышко. Помощь уже идёт к нам! — ответила Алиша, стараясь скрыть собственный ужас.

…

Помощь действительно пришла, но оказалась страшнее самой болезни.

В деревню вошли незнакомцы в длинных чёрных плащах и жутких масках с клювами, похожими на птичьи. Чумные доктора двигались как призраки смерти, неся металлические устройства, из которых вырывались языки пламени.

— Что делать с деревней?

— Помочь.

— Как?

— Сжечь всё дотла!

Чумные доктора не могли вылечить жителей деревни, но они могли предотвратить распространение заразы в город, а затем по всей стране. Для них было важно причинить «меньшее зло» и не допустить эпидемии.

Они не стали разбираться, кто ещё жив, а кто уже мёртв. Огонь поглотил всё: дома, людей, животных. Деревня превратилась в сплошное море пламени, а воздух наполнился дымом и предсмертными криками.

…

Алиша выжила, хотя её кожа была страшно обгоревшей. Она сидела посреди пепелища, окружённая трупами. К груди она прижимала тела своих детей. Берт лежал рядом, его лицо было обуглено до неузнаваемости.

Никого в живых не осталось, все мертвы, и только она была в сознании. Причину своего выживания она не понимала. Жизнь приносила ей такую боль, что тысячи обгоревших трупов вокруг казались меньшим кошмаром.

Тогда из её пересохших губ полились слова, полные ярости и отчаяния:

— Я проклинаю всех… этот мир… этих людей… Пусть они познают боль, которую познала я…

Её голос был тихим, но она ни к кому из смертных не обращалась. Она взывала к той сущности, что выше людей, что могла бы услышать её мольбу.

— Прошу, отомсти за меня!

Её слова были услышаны. Кто-то действительно не остался равнодушен, но эта помощь оказалась проклятием.

Странные руны вспыхнули на теле Алиши ярким, зловещим светом. Их было уже не одна, а целые сотни, покрывавшие её обгоревшую кожу замысловатым узором.

Она ещё не понимала тогда, что болезнь и месть сливались в единую сущность. А она стала её центром, источником того, что впоследствии назовут Проклятием Алиши.

Сороковой.

Видение закончилось так же внезапно, как и началось. Я наблюдал за всем происходящим словно сторонний зритель: видел Алишу, её детей, приход чумных докторов и рождение проклятия.

А теперь?

Я открыл глаза и увидел серое небо. Спиной чувствовал горячую землю, а в висках пульсировала острая боль.

Какого чёрта?

Первым делом покрутил головой во все стороны, пытаясь понять, где нахожусь. Вокруг была пустошь, а метрах в восьми виднелся полуразрушенный дом.

Сразу стало понятно — я нахожусь в той самой деревне Алиши. Только как я сюда попал? Не помню ничего, кроме «объятий» призрака, после которых отрубился.

А где остальные?

Вокруг никого не было, что немного напрягало. Несмотря на головную боль, заставил себя подняться, чтобы найти товарищей. Возможно, они где-то рядом в таком же состоянии.

Пошатываясь, направился вглубь деревни. Не прошёл и сотни метров, как заметил в небольшом углублении знакомую фигуру. Уин лежала неподвижно, скрестив руки на груди.

Умерла?

Поза у неё была соответствующая. Я подбежал и быстро проверил пульс. Слабый, но есть. Глаза закрыты, дыхание поверхностное.

У меня был способ резко привести в чувство любого человека. Поэтому я легонько начал шлёпать её по щекам.

— Эй, Уин! Просыпайся!

Хлоп. Хлоп.

— Ай! Что ты делаешь?

— Вставай давай, хватит спать!

— Сплю? Я не сплю!

Возмущённо ответила Уин, потирая щёку.

— Я… я видела всё. Алишу. И как родилось проклятие.

— И ты?

— Да.

— …

— Значит, это было не просто видение. Кто-то хотел показать нам события в деревне. Словно подсказывая.

У неё отлично варил котелок, ведь первым делом девушка осмотрела себя. Проверяла руки, ноги и места под одеждой. Внезапно застыла, заглянув под свою мантию мага.

— У меня… у меня метка.

— Да? Дай посмотрю.

Я хотел заглянуть, но она не дала.

— Нет.

Но вывод можно было сделать уже сейчас:

— Мы тоже заражены!

Обычно для передачи проклятия нужен был контакт. Но ведь мы ни с кем не контактировали? Разве не так?

Конечно, моё настроение быстро испортилось, когда я осознал, в какой жопе сейчас находимся.

Всё же я отскочил от Уин и стянул с себя верхнюю одежду, чтобы осмотреть себя со всех сторон.

— У меня вроде нету!

— Она на спине.

— Что?

— Я говорю, метка прямо на лопатке…

Мне не хотелось ей верить, но Уин внимательно посмотрела и точно заверила меня, что я, как и она, явно инфицирован.

— Ну и хрень…

Раньше мне не было страшно, так как я понимал, что из любой ситуации смогу переместиться на безопасную ферму.

Вот только если туда перемещусь, то ферма перестанет быть безопасным местом. Если сделать это, то вскоре заразится весь рой и умрёт.

Вот такие вот дела…

Хотя раньше мне казалось, что наш рой неубиваем. Нас много, у нас отличные способности: можем перемещаться из одного места в другое.

Но слабость есть: болезни и проклятия. А здесь сразу и болезнь, и проклятье. И всё на мне, а это значит, что меня «никто не пустит».

А у меня нет растений особого ранга, ни каких-либо способностей. А это значит, что меня просто «спишут». Как ящерица, которая отрывает себе хвост, точно так же поступят и со мной.

Ещё никогда прежде близость смерти не была такой осязаемой.

Голос в голове прозвучал неожиданно и резко:

— Какого, извини за выражение, хрена ты творишь?

— А что?

— Посмотри на ферму!

Мне было страшно соединяться с роем, но я сосредоточился, чтобы переместить своё сознание туда.

В центре фермы стояли все: боевой отряд, фермеры, торговцы — абсолютно все. Даже когда две недели работал на ферме, столько клонов не собиралось вместе.

А тут?

На теле каждого виднелась проклятая метка. Непонятным сверхъестественным образом весь рой был полностью заражён.

То, чего я боялся, уже случилось. Уин видела меня со стороны, как с моего лица исчезло всё выражение, оно побледнело, и мне захотелось сесть. Поскольку сесть было некуда, присел на землю.

— С тобой всё хорошо?

— Да… да…

Не вываливать же на неё все свои проблемы. Я просто не знал, что в этот момент делать. Но, к счастью, герой знал — он сказал:

— Меняемся!

— Зачем?

— Я сам решу эту проблему!

Поскольку герой был зол, я не стал спорить с ним и говорить, насколько это опасно. Ведь ситуации опаснее и не придумаешь.

Я посмотрел на Уин и сказал:

— Я сейчас приду.

— Ты куда?

— В туалет!

А потом исчез, переместившись на пространственную ферму.

…

Теперь я сам вернулся в аномалию. Больше никому нельзя доверить эту проблему. Ведь если я её не решу, то не решит никто.

Когда появился, сразу огляделся вокруг. Пустынная выжженная местность, горящие дома. Рядом стояла Уин, оглядывалась и при моём появлении удивилась.

— Ты уже?

— Да.

— Ты… ты как-то изменился!

— Думаешь?

— Цвет загара как будто стал сильнее. И лицо… оно стало более… жёстким что ли.

— Не выдумывай, тебе кажется!

— Но…

— Хватит башку свою ерундой забивать. Нам нужно идти, сосредоточься!

Тон моего голоса был настолько властным, что Уин невольно выпрямилась и действительно сосредоточилась, отбросив все вопросы.

Цель понятна — нужно снять проклятие. У меня самого на груди чернела такая же метка, как и у всех остальных.

Я не знал многого, но точно знал, что проклятия и болезни можно излечить или снять.

Сначала посмотрел в одну сторону, где виднелась дорога, ведущая прочь от деревни. Перед глазами возникла подсказка:

[Это выход из деревни. Там безопасно, но если выйдешь, то умрёшь. Тебе нужно в другую сторону.]

Я хмыкнул. Конечно, всё не так просто. Проклятие явно привязано к этому месту, и попытка сбежать лишь ускорит смерть.

Повернув голову в противоположную сторону, увидел новую подсказку:

[Если идти прямо и повернуть направо, то увидишь горящую избу. Внутри находится секрет, можешь его забрать.]

Интересно, но это ещё не всё. Посмотрел в третью сторону, туда, где виднелись развалины домов:

[Дом Алиши: если ты хочешь снять проклятие, то тебе нужно найти её.]

Хм…

Логично было бы сразу идти к дому Алиши, но опыт подсказывал, что спешить не нужно.

Секрет в горящей избе может оказаться ключевым для понимания природы проклятия или способа его снятия.

К тому же проклятие убивает не мгновенно. Судя по видению, у меня есть как минимум день, а может, и два, чтобы найти решение.

— Идём, — коротко сказал я Уин.

— Куда?

Мне не хотелось объяснять.

— Просто иди за мной!

— Твой характер изменился…

— Тебе кажется.

Вообще-то по характеру я добрый парень, но только когда есть для этого время. Когда весь рой находился под угрозой уничтожения, быть хорошим не было времени.

Мы шли минут десять. Я вёл, Уин за мной. Она думала, что это просто бесцельное брожение и что оно довольно опасно.

Её мнение изменилось, когда мы услышали звуки сражения. Лязг металла о металл, крики боли — настоящая битва была где-то совсем рядом.

— Где?

— Впереди!

Мы осторожно пошли вперёд, поскольку сначала не понимали, кто с кем сражается, но догадаться было можно.

В небольшом переулке, между двумя домами, сражались две стороны. Трое «наших»: Михаил в броне с огромным топором, Лев в блестящей броне с изысканным мечом и Ермиона, которую не было видно, но её можно было заметить по тому, как она перемещалась от одного Падшего к другому.

Против них было около пятнадцати человек. Хотя их сила была слабее, численностью они явно превосходили.

Сразу было заметно, что нашим приходится тяжело. Мы только успели на них посмотреть, когда произошло одно довольно паршивое событие.

Один из падших, высокий человек с костяной маской, активировал навык. Его клинок окутался тёмной энергией, и следующий удар пробил доспех-духа у Льва.

Мечник застыл от шока, не веря, что его доспех духа был разрушен так легко. Этой секунды хватило другому падшему. Тот подскочил и вогнал клинок Льву в грудь, смеясь:

— Ахаха…

Всё произошло так быстро, что никто не успел среагировать.

— НЕЕЕТ!

Крик исходил от Уин, стоявшей позади. Она не раздумывала ни секунды. Увидев, как Лев падает с клинком в груди, закричала и побежала вперёд, забыв обо всём на свете.

Обо мне, об опасности, о здравом смысле — она думала только о Льве, только о том, чтобы помочь ему.

Вот только со стороны это выглядело глупо — без защиты, без стратегии, лишь движимая эмоциями.

В её руке появилась волшебная палочка, которой она взмахнула.

— …

Она произнесла короткое заклинание, и в воздухе вокруг Уин начали кристаллизоваться огромные ледяные копья. Каждое размером со взрослого человека, острые и твёрдые.

Копья понеслись вперёд со свистом. Падшие, которые только что обрадовались смерти Льва, резко отшатнулись.

Но было уже слишком поздно. Снаряды разорвали их на несколько частей, и замороженные куски тел упали на землю.

За несколько секунд битва кардинально изменилась. Опытный маг явно играл большую роль в любой битве.

— Уин! Ты вовремя!

Голос Михаила не был радостным из-за смерти Льва. Его тело лежало рядом, но они не могли его забрать.

Всё, что они могли сделать, — это постепенно отступить и сгруппироваться всем вместе.

Вот только получится ли у них?

А я на миг замер, наблюдая за происходящим. В голове промелькнула мысль:

«Стоит ли вмешиваться?»

У меня вроде как не было цели скрывать свои силы. Эти люди мне не чужие, и они будут нужны мне.

Решение было принято мгновенно.

Я побежал вперёд, и прямо на бегу на моём теле начала материализовываться броня. Тёмная, переливающаяся хитиновая защита покрыла торс, плечи, руки и ноги. Больше я не собирался скрываться.