Я один вижу подсказки 13

Глава 14 Бунт

Актовый зал гудел от голосов сотен собравшихся фермеров. Воздух был наполнен смесью волнения и решимости.

Так начались наши «военные сборы». Хотя, честно говоря, назвать их военными можно было лишь с большой натяжкой.

Мы, фермеры, понимали своё место в грядущей битве. У нас не было силы воинов, меткости лучников, ловкости разбойников или могущества магов.

Зато у нас были рабочие руки, ясные головы и, самое главное, умение выращивать еду и готовить её. А без еды даже самый могучий воин долго не продержится.

Я оглядывал толпу вокруг себя. На лицах людей читалась одна эмоция — желание помочь. В их глазах горел огонёк, стремление внести свой вклад в общее дело.

Наша цитадель готовилась к осаде основательно. Узкие извилистые улочки, которые казались неудобными в мирное время, теперь становились преимуществом.

Даже если враг прорвётся через внешние стены, внутри его будет ждать настоящий лабиринт-ловушка.

Каждое здание получило новое предназначение. Наш техникум превращался в огромную столовую-конвейер.

Классы, коридоры, лаборатории — всё становилось единой кухней для производства горячих блюд и сухих пайков. И таких «конвейеров» по всей цитадели было несколько.

Жрицы обустраивали госпитали, алхимики сосредоточились на производстве оружия и укреплений, маги создавали защитные барьеры. Работа кипела повсюду, как в огромном улье.

А мы, фермеры, собрались в актовом зале, чтобы каждый нашёл своё место в этой системе. Даже простая готовка могла быть разложена на множество специальностей: кто-то мыл овощи, кто-то их чистил, кто-то нарезал, а кто-то занимался непосредственно приготовлением.

Ведь осада — это не дело одного дня. На то, чтобы взять нашу цитадель, может потребоваться несколько лет, а то и десятилетий. За это время вырастет новое поколение.

Наша троица: я, Мария и Сергей — держалась вместе, обсуждая, чем заняться.

— Что же нам выбрать?

— А может, пойдём на чистку овощей?

Я поморщился:

— Там же все руки себе изрежешь ножами.

— Только если неаккуратно работать, — возразила Мария. — А если аккуратно, то всё будет нормально.

— Ну… я бы выбрал готовку!

— Там будет сложнее, — покачала она головой. — Заготавливать продукты проще и быстрее, а в готовке слишком много разных групп специализации.

— Да? Хм…

Кроме основных должностей была ещё логистика. Фермеры-доставщики, которые «развозили» готовую еду по всем точкам цитадели.

Тут в разговор вмешался Сергей:

— А может, туда?

— НЕТ! — одновременно воскликнули мы с Марией.

— Почему?

— Потому что это самая опасная работа! — объяснила Мария. — Вдруг встретишь монстра по дороге?

— Ну и что?

— Он тебя съест!

Было видно, что Сергей недоволен. Я был уверен: будь здесь очередь добровольцев на передовую, он встал бы в неё без колебаний.

— Вроде бы я достиг второго уровня, но всё как-то не то… — пробормотал он.

— В смысле?

— Я хочу сражаться! А не заниматься готовкой! Это глупо!

— Не знаю, глупый здесь только ты.

— Что⁈ — он явно не ожидал, что его «благородное» желание назовут глупостью.

— Сам подумай, какая от тебя польза на передовой? Стать кормом для монстров?

Он замолчал, но я продолжил:

— Если бы ты думал не жопой, а головой, то понял бы: ты гораздо полезнее здесь живой. У тебя целый лекарственный сад! Алхимики сделают из твоих растений кучу зелий, которые вылечат тысячи людей. А ты хочешь просто взять и закопать всё это?

— Ну… может, ты и прав.

Мы встали в очередь на чистку овощей. Нужно было понимать, что обязанности на фермах никто не отменял.

Предстоял плотный график: 7 часов на ферме, затем 6–7 часов на чистке овощей и только потом сон. Такой «занятой» распорядок ждал всех на время осады.

Сейчас шла подготовка, но даже она не будет простой. Скорее всего, у нас будут выходные, но немного — один-два дня. Вот только сходить будет некуда, ведь даже жить нам предстояло здесь, в здании училища.

Стоя в очереди, Сергей выглядел недовольным. По крайней мере, мне так показалось. У меня была одна идея, как его «обезопасить».

Всякое могло случиться, а я не мог постоянно быть рядом с друзьями. Тем более у меня был план, который мог превратить обычных фермеров во что-то большее.

Растения особого ранга я передать ему не мог: броню или копьё. Но зато мог помочь другим способом.

— Эй!

— Да? Что ещё?

— У меня для тебя кое-что есть! — я протянул ему небольшую визитную карточку.

Он взял её, внимательно рассмотрел и спросил:

— Это что такое?

— Магазин!

— Да?

— Его открытие завтра.

— И что?

— Говорят, он будет довольно «необычный». И «товар» там будет тоже «необычный».

— Что же там продают? К чему столько тайны?

— Ну, вот сходи завтра и увидишь. Может, что-нибудь купишь.

Сергей отнёсся к предложению скептически, особенно когда прочитал название:

— «Сад Чудес»? Что за дурацкое название?

— Это очень крутое название!

— Ну как знаешь… — он пожал плечами, но всё же сунул визитку в карман.

Кирилл Новиков шёл по улочкам цитадели, чувствуя боль в голове. Тридцатилетний лучник только что вернулся с военных сборов, где обсуждались планы обороны, лучшие позиции для стрельбы и маршруты отступления.

Весь день он молча кивал командирам, но внутри росла тревога. Слишком серьёзными были лица военачальников, слишком часто они упоминали слово «орда».

Дома его встретили плач жены и испуганные глаза маленького сына.

— Что с нами будет?

— Всё будет хорошо!

— Ты сам-то в это веришь?

— …

— Я так и думала. Нам нужно что-то придумать.

— Тут ничего не придумаешь…

— Нет, нам нужно бежать!

— Но как? Врата же закрыты…

Такие разговоры происходили не только в этой семье, но и во многих других. Громко о них в цитадели не говорили, зато наедине с самыми близкими.

На кухне, в зале, в спальне — именно там всплывали истинные мысли людей. И сейчас все думали только об одном: нужно выбраться из цитадели. Родные стены, что раньше казались защитой, теперь казались клеткой.

— Может быть, мой дядя сможет помочь?

— Наверное… — Кирилл знал Романа Жарова, опытного авантюриста, Воина 5-го уровня.

— Ты хочешь позвонить ему?

— Я хочу… — Кристина взяла телефон и набрала номер.

— Алло?

— Привет, дядя, это Кристина!

— А, ты как раз вовремя! Я сам хотел тебе позвонить, — голос Романа звучал странно возбуждённо. — Слушай внимательно. Собирайте вещи!

— Зачем?

— Нужно действовать быстро. Я узнал, что до нападения орды ещё есть время. Мы покинем цитадель!

— Но как?

— Мы собираем группу. Нас уже немало.

— Сколько?

— Около десяти тысяч!

— Что⁈

— Да! Мы выйдем на площадь и потребуем, чтобы нам открыли врата.

В голове у Кристины мелькнула мысль: «Это же бунт против Ярославы Некрасовой!» — но она тут же отбросила её. Слова дяди звучали слишком заманчиво.

— Не переживай, с нами ничего не сделают, не посмеют! — продолжал Роман. — Если выйдем все вместе, они тут же выполнят наши требования и откроют врата.

— Точно?

— Доверься мне, девочка! Я пообещал твоему отцу, что позабочусь о тебе!

— Спасибо…

Идея распространилась по цитадели, как лесной пожар. Вопрос стоял о выживании, и люди рассуждали просто: если не действовать сейчас — потом будет хуже.

Слухи о бунте нарастали с каждым часом, превращаясь в настоящий кошмар. Кто-то умело подливал масла в огонь, разнося слухи до каждой семьи.

И к вечеру на главной улице собралась огромная толпа. Их цель — дойти до площади Победы.

Это были обычные люди: мужчины и женщины всех возрастов, с детьми на руках и тревогой в глазах.

Толпа скандировала:

— ДАЙТЕ НАМ СВОБОДУ!

— НЕ ГУБИТЕ ЛЮДЕЙ!

— У КАЖДОГО ЧЕЛОВЕКА ДОЛЖЕН БЫТЬ ВЫБОР!

— ОТКРОЙТЕ ВРАТА!

Требования звучали разумно, даже справедливо. Казалось, их просто нельзя было не выполнить.

Кирилл шёл с семьёй посреди толпы и кричал вместе со всеми. Здесь, среди единомышленников, он действительно верил, что всё получится.

Хотя люди называли себя «обычными», это было не совсем правдой. В толпе собрались представители разных профессий: Воины, Лучники, Разбойники и другие.

В основном 1-го, 2-го, 3-го уровней, лишь единицы достигли 4-го и 5-го. Но с такой силой явно нужно было считаться. Этот протест определённо был «с зубами», и просто разогнать его не получилось бы.

Толпа всё росла: кто-то выходил из домов и присоединялся, кто-то, наоборот, прятался, закрывая замки и задвигая шторы. Реакции были разными, но энергия протеста нарастала.

— ЯРОСЛАВА НЕКРАСОВА, ВЫХОДИ К НАМ!

Кирилл чувствовал напряжение, но пока всё шло мирно. Люди просто шли и требовали справедливого права — выйти.

А потом кто-то применил боевой навык и разнёс витрину магазина. Послышался взрыв, осколки разлетелись во все стороны, а толпа загудела.

Кирилл вздрогнул:

— Что они делают?

— Не знаю… — Кристина крепче прижала к себе сына.

— Я пойду и успокою их. Они же погубят нас всех!

— Не нужно, — остановила его жена.

— Что?

— Останься со мной. Я боюсь здесь оставаться одна.

— Но как же этот… дурак?

— Не волнуйся, о нём кто-нибудь другой позаботится.

Кирилла это действительно успокоило — не один же он здравомыслящий, найдутся люди, которые остановят провокатора.

Вот только здравомыслящих не нашлось. Наоборот, вандалов становилось всё больше.

Толпа шла по улицам к площади Победы, оставляя за собой разрушения. Там, где ещё утром были чистые улицы, теперь лежали осколки, горели здания, валялись разграбленные вещи.

Кирилл, находясь в самой гуще толпы, понимал:

«Ой, не к добру это!»

— Нам нужно уйти.

— Мы не можем, — твёрдо ответила Кристина.

— Почему?

— Это наш шанс. Если мы здесь, то до конца.

Кириллу было трудно спорить, но тревога всё нарастала. Толпа была сильной, но не сильнее правительства цитадели. В его воображении рисовались картины крови, слишком много крови.

Эту ночь явно можно будет назвать кровавой! Тем временем, у площади их уже ждали.

Ряды одинаковых воинов выстроились плотной стеной. Лица скрыты шлемами, в руках — щиты и дубинки.

«Фух…»

«Дубинки?»

«Это хорошо!»

Удивительно, но Кирилл обрадовался, увидев дубинки вместо мечей. По крайней мере, это можно было расценить как хороший знак — власть не хотела крови.

Капитан специального отряда шагнул вперёд и крикнул:

— Граждане! Не наводите смуту! Своими действиями вы подрываете общественный порядок! Своими действиями вы играете на руку орде!

Смысл был понятен: вместо того чтобы сплотиться перед лицом общего врага, люди устраивали хаос. А без единства победить орду невозможно.

В ответ на «обвинения» толпа лишь орала:

— ДА ПОШЛИ ВЫ!

— ПРОСТО ВЫПУСТИТЕ НАС, МЫ УЙДЁМ!

— ОТКРОЙТЕ ВРАТА!

У специального отряда не было полномочий вести переговоры. Они пришли сюда не для того, чтобы выслушивать требования или договариваться. Всё уже было «обговорено с кем нужно», иначе их здесь не было бы.

А раз они здесь, решение было одно: разогнать всех к чёртовой матери.

Капитан указал дубинкой на толпу и коротко приказал:

— Поймать.

Началось то, что сложно было назвать боем. Полицейские выстроились в живые клинья, затем врезались в толпу, «разрывали» её, делили на группы. Протестующие пытались сопротивляться: кто-то махал кулаками, кто-то применял навыки низкого уровня.

Началась настоящая бойня. И это было почти смешно: когда орда стояла «на пороге», люди не могли договориться друг с другом и сражались ещё до прихода настоящего врага.

Около получаса продолжалось это безумие. Людей задерживали и сковывали наручниками. Не всех — в основном мужчин.

Женщины и дети держались сзади, они не сражались. В их головах не было мысли о драке. Они верили, что всё пройдёт мирно.

Кириллу пришлось остаться и сопротивляться. В его голове была простая мысль:

«Я защищаю свою жену и ребёнка!»

Но всё больше людей падало на землю без движения. У кого-то была сломана рука, у кого-то разбит нос, кровь стекала по лицам. Кирилл кричал от боли:

— АААЙ!

А его пнули сапогом под рёбра и приказали:

— Заткни свой рот!

Он лежал на холодной брусчатке, ощущая щекой её ледяную поверхность. Дыхание сбилось, в боку кололо. Вокруг — стоны, крики, топот сапог…

И тут вышла она.

Кирилл видел её хорошо, несмотря на то что лежал на земле. Он видел ту, к кому они шли со своими требованиями. Ярослава Некрасова появилась словно из ниоткуда, но её лица не было видно — оно скрывалось за железной маской.

Словно это был ответ на все их требования: она не собиралась терпеть их выходки и неповиновение.

Кирилл закричал, хотя она была совсем близко:

— ПОЧЕМУ⁈

На удивление, Ярослава ответила:

— Что «почему»?

— Ты нас не выпустила?

— А вы сами не понимаете?

— Нет!

— Выпущу вас — вы там умрёте.

— Но это наш выбор!

— Нет.

— …

— Это выбор тех, кто вами манипулировал из тени.

И тут Кирилл начал что-то понимать. Их «бунт» был слишком быстрым и организованным, что никак не вязалось с поведением обычных людей.

Ведь обычно люди терпят до последнего — до того момента, когда остаётся только смерть или сопротивление. А тут всё произошло слишком стремительно. Потом появились «дураки», которые начали крушить улицы.

А главный вопрос был даже не в самом бунте или его организации, а в другом:

«Куда мы пойдём?»

«В пустошь? С кем? С детьми и женщинами на руках?»

Раньше, когда он думал об этом, никаких логических проблем не видел. Но теперь понял всю абсурдность ситуации.

«Какой же я был дурак!»

Ярослава, словно увидев его мысли, мягко сказала:

— Всё хорошо.

Как только она произнесла эти слова, от неё распространилась золотая аура. Сильная, яркая — она осветила всю улицу ярче фонарей.

Кирилл чувствовал к Ярославе отвращение, страх, злость, недовольство — целый коктейль негативных эмоций.

Но когда золотое сияние окутало его, эти чувства мгновенно сменились прямо противоположными: уважением, обожанием, восхищением, преданностью.

Он лежал на холодной земле, израненный и усталый, но теперь кричал только один лозунг:

— СЛАВА ЯРОСЛАВЕ!

— СЛАВА ЯРОСЛАВЕ!

— СЛАВА ЯРОСЛАВЕ!

Этот лозунг подхватили все: и задержанные, и те, кто их задерживал. Словно одержимые, они скандировали одни и те же слова, как заезженная пластинка.

Это выглядело жутко. Словно сама Ярослава воздействовала на сознание людей, переписывая их мысли и чувства одним лишь взмахом руки.

Вот только зачем?

Как будто девушке было недостаточно подавить всех физически. Ей этого было мало. Она решила превратить их в преданных фанатиков. Только так она могла быть уверена:

«Вот теперь не предадут!»

Я наблюдаю со стороны за бунтом. Конечно, не мог пропустить такое «представление».

Звучит так себе… Называть представлением борьбу людей за свою свободу. Но как есть…

Ведь это не тот мир, где можно позволить себе роскошь выбора. Здесь нет таких прав: если цитадель говорит «сражаться» — ты не можешь ответить ей «нет».

От этого зависит выживание всего человечества.

В какой-то момент я забрался на крышу, активировал вьюн. Он окутал мою голову, и теперь я мог видеть то, что происходило на километры вокруг.

Мне было важно узнать:

«А как решила бы проблему сестра?»

Я знал, как решил бы её я, будь правителем. Устроил бы резню — быстро, жёстко, без разговоров. Но я и не правитель.

Мне вообще нельзя давать власть, даже самую малую. Я себя хорошо знаю: был бы похуже любого тирана или монарха, какие только существовали в истории.

Но моя сестра… что сделает она?

Сначала «отлупила» людей дубинками, а затем «перевоспитала» с помощью навыка. Не могу сказать, что это было «элегантно».

Она явно не гениальный политик. И люди вокруг неё тоже не гениальные политики.

Почему?

Потому что разгон людей с последующей активацией навыка — это способ посеять недоверие в сердцах людей.

И дело не только в этих протестующих. Многие жители цитадели наблюдали за бунтом и смотрели: на что способен их лидер? Оказалось — не на многое.

Конечно, легко критиковать. Сказать, как правильно, я бы мог, если бы сам знал правильный ответ.

А пока просто скрывался в тени, стараясь раствориться в ночи. И вдруг Ярослава резко повернулась в мою сторону и посмотрела прямо на меня.

«Заметила?»

«Хм…»

«Вот это у неё чутьё!»